(Фролова О. С.) («Журнал российского права», 2008, N 10)
ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ В СВЕТЕ КОНВЕНЦИИ О ЗАЩИТЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И ОСНОВНЫХ СВОБОД
О. С. ФРОЛОВА
Фролова Ольга Сергеевна — помощник судьи Алтайского краевого суда, доцент кафедры гражданского права и процесса Алтайской академии экономики и права, кандидат юридических наук.
В праве Совета Европы проблемам частной жизни уделяется серьезное внимание. Непосредственно этим вопросам посвящена ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. (далее — Конвенция 1950 г.), а также значительное число решений Европейской комиссии по эффективности правосудия и Европейского суда по правам человека. В европейском прецедентном праве право на уважение частной жизни признается наряду с запретом пыток (ст. 3) и правом на справедливое судебное разбирательство (ст. 6) одним из наиболее важных прав, закрепленных в Конвенции <1>. Так, п. 1 ст. 8 Конвенции 1950 г. закрепляет право на уважение частной и семейной жизни: каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. При этом применение судами Конвенции 1950 г. неизбежно связано с уяснением смысла и предварительным толкованием содержащихся в ней положений. Исходя из приведенного положения Конвенции 1950 г., право на неприкосновенность частной жизни следует рассматривать как сложный по составу правовой институт, состоящий из прав лица на неприкосновенность частной жизни, уважение семейной жизни, неприкосновенность жилища и тайну переписки, каждое из которых требует правовой охраны и защиты. Как указывает М. В. Баглай, содержание частной жизни «составляют те стороны личной жизни человека, которые он в силу своей свободы не желает делать достоянием других. Это своеобразный суверенитет личности, означающий неприкосновенность его «среды обитания» <2>. Это право включает в себя широкий спектр общечеловеческих ценностей, содержание и специфика которых определяются соответствующими сферами жизнедеятельности человека и гражданина и закрепляются соответствующими нормами права. ——————————— <1> Andonian B. Immigration and the European Convention on Human Rights. Solicitors Journal. 2001. Vol. 145(12). P. 282. <2> Кадников Б. Н. К вопросу о понятии частной жизни человека // Международное публичное и частное право. 2007. N 1.
В юридической литературе неприкосновенность частной жизни, право на личную и семейную тайну иногда рассматриваются как часть более широкой правовой конструкции — личной неприкосновенности. По мнению Н. П. Лепешкиной <3>, личная неприкосновенность по своей сущности означает правовой режим, основу взаимоотношений между личностью и обществом, гражданином и государством. Этот режим исключает необоснованное стеснение, ущемление прав и свобод индивидов. В категории «личная неприкосновенность» заложен важнейший институт естественного права, содержащий идею о неразрывной связи и взаимообусловленности основных прав и свобод: право на жизнь, свободу, личную и семейную тайну, защиту своей чести, доброго имени и др. При этом следует согласиться с позицией многих ученых о том, что «в современной российской юридической науке и законодательстве, как и в международно-правовых документах, отсутствуют единое понимание права на неприкосновенность частной жизни и определение понятия «частная жизнь» <4>. ——————————— <3> Лепешкина Н. П. Неприкосновенность частной жизни, что это? // Адвокатская практика. 2005. N 2. <4> См.: Кадников Б. Н. Указ. соч.
Как правило, в юридической литературе понятие «частная жизнь» включает максимально широкий круг отношений. В структуру этих отношений входят сведения, касающиеся не только служебной деятельности человека, но и личных сведений. Вопрос разглашения таких сведений каждый решает самостоятельно, и они не должны подлежать прямому государственному контролю. На практике подобная неопределенность объекта правоотношения может привести к его произвольному толкованию, неоправданному ограничению или расширению его смысла. Ряд исследователей делают попытку определить юридическое содержание понятия «частная жизнь», анализируя международные акты и решая вопрос о том, охватывает ли указанный термин семейную жизнь, предполагает ли неприкосновенность жилища, тайну переписки, включает ли в себя честь и репутацию, посягательства на которые считаются недопустимыми. Как отмечает П. А. Лаптев, ответ на этот вопрос дает практика. Европейский суд по правам человека в своих решениях по различным вопросам, относящимся к семейной жизни, жилищу и так называемой частной информации, рассматривал последние под углом зрения ст. 8 Конвенции 1950 г., т. е. эти вопросы есть составная часть частной жизни — самостоятельного права граждан <5>. ——————————— <5> См.: Тарло Е. Г. Право на частную жизнь в России // Закон. 2007. N 3.
Для выявления содержания права на уважение частной жизни существенное значение имеет трактовка основных понятий. В Конвенции 1950 г. понятие «частная жизнь» обозначена термином «private life». В работе Е. Г. Тарло этот термин обозначает некое качество жизни, определяемое реальной возможностью человека осуществлять автономию и свободу в той сфере жизни, которая может быть названа «частной», и употребляется также для выражения права человека на автономию и свободу в частной жизни, права на защиту от вторжения в нее других людей, органов власти или каких-либо общественных организаций и государственных институтов. Лишь сам человек или в крайнем случае закон и суд, соответствующие требованиям правового, демократически организованного государства, могут разрешить такое вторжение. Англичане и американцы, традиционно поддерживающие идею гласности применительно к государственной и общественной жизни, вместе с тем убеждены, что есть и должна быть особая сфера, данные о которой человек вправе не делать открытыми, — его частная жизнь <6>. В решении от 26 марта 1985 г. по делу X и Y против Нидерландов Европейский суд по правам человека признал, что частная жизнь охватывает как физическую, так и моральную стороны жизни индивида, включая сексуальную жизнь. ——————————— <6> Там же.
Как отметила Европейская комиссия по эффективности правосудия <7>, для многочисленных англосаксонских и французских авторов данное право — это право лица жить как хочется, не опасаясь огласки, однако оно не ограничивается только этим. Право на уважение частной жизни включает в себя и право на установление и поддержание отношений с другими людьми, особенно в эмоциональной сфере, в целях развития и реализации собственной личности. Впоследствии эта позиция была подтверждена и Европейским судом по правам человека в решении от 16 декабря 1992 г. по делу Нимитц против Германии, устанавливающем, что нельзя ограничивать частную жизнь только интимным кругом, где каждый может жить так, как он хочет, и тем самым полностью исключать внешний мир из этого круга. Уважение частной жизни до некоторой степени включает и право устанавливать и развивать отношения с другими людьми. В решении от 22 февраля 1994 г. по делу Бургхарц против Швейцарии Европейский суд по правам человека обратил внимание на тот факт, что частная жизнь распространяется и на отношения с другими людьми в профессиональной области и в сфере бизнеса и не исключает публично-правовые аспекты. ——————————— <7> http://www. echr-base. ru/pravo6.jsp
По мнению некоторых ученых <8>, право на уважение жилища далеко не случайно содержится в ч. 1 ст. 8 Конвенции 1950 г. рядом с правом на уважение личной и семейной жизни, тайны переписки. Понятие «жилище» по своей конвенциональной природе характеризуется обязательным присутствием в нем личной, семейной жизни человека, неприкосновенность которой в пределах жилища охраняется специальной нормой Конвенции 1950 г. об уважении права на жилище. В связи с этим имеющаяся в российской юридической науке точка зрения о том, что понятие «частная жизнь» распространяется и на имущественные отношения, так как человек вправе распоряжаться своим имуществом, всем с тем, чем он непосредственно владеет, т. е. своей собственностью <9>, в данном случае является неприменимой. ——————————— <8> См.: Халдеев А. В. О концепции «жилища» в практике Европейского суда по правам человека // Жилищное право. 2007. N 5. <9> Замошкин Ю. А. Частная жизнь, частный интерес, частная собственность // Вопросы философии. 1991. N 1.
В этой связи заслуживает внимания цитата из совпадающего мнения, высказанного судьей Европейского суда по правам человека А. Ковлером по делу Фадеева против Российской Федерации (решение от 9 июня 2005 г.) о том, что «…понятие жилища было включено в текст этого положения Конвенции 1950 г. с ясным намерением определения специфической области защиты, которая отличается от частной и семейной жизни». А. В. Халдеев, в свою очередь, указывает на то, что существует различие между понятиями «частная жизнь» и «жилище». По мнению автора, это различие заключается в том, что понятие «жилище» (материальный по своей природе объект) связано не только с личной, но и с имущественной сферой прав человека. В своих границах «жилище» объединяет указанные интересы в рамках содержания единого понятия. В свете положений ст. 8 Конвенции 1950 г. жилище представляет своего рода хранилище личных тайн, личной жизни человека или компании (как объединения граждан) <10>. Именно поэтому по некоторым делам Европейский суд по правам человека в подтверждение существования личных (субъективных) связей с жилищем в случаях, если их наличие неочевидно, ссылался на нахождение в таком жилище личного имущества граждан или корреспонденции, составляющих часть их личной жизни. ——————————— <10> См.: Халдеев А. В. Указ. соч.
В связи с этим в решении от 18 ноября 2003 г. по делу Волкова против Российской Федерации Европейский суд по правам человека указал, что ни статья 8, ни какое бы то ни было другое положение Конвенции не гарантируют предоставление жилья определенного стандарта или в целом. Таким образом, по смыслу ст. 8 Конвенции 1950 г. понятие «жилище» не предполагает право на предоставление какого-либо жилого помещения. Указанный вывод подтверждается также позицией, высказанной Европейский судом по правам человека в решении от 18 ноября 2004 г. по делу Прокопович против Российской Федерации: установив, что квартира, в которой проживала заявительница, являлась жилищем в значении ст. 8 Конвенции 1950 г., суд указал, что концепция «жилища» по смыслу ст. 8 Конвенции 1950 г. не ограничена жилищем, занимаемым на законных основаниях или установленным в законном порядке. Жилище — это автономная концепция, которая не зависит от классификации в национальном праве, и решение по вопросу, является ли место конкретного проживания жилищем, которое бы влекло защиту на основании п. 1 ст. 8 Конвенции 1950 г., зависит от фактических обстоятельств дела, а именно от наличия достаточных продолжающихся связей с конкретным местом проживания. Практика Европейского суда по правам человека свидетельствует о том, что одним из элементов права на частую жизнь является право человека на благоприятную окружающую среду. Это обусловлено в первую очередь тем, что текст Конвенции 1950 г. не содержит положений об экологических правах человека. Вместе с тем указанные права в последние годы получили защиту в ряде постановлений Европейского суда по правам человека, выводящего их из иных прав, содержащихся в Конвенции 1950 г., прежде всего из права на уважение частной и семейной жизни, закрепленного в ст. 8 Конвенции 1950 г. Так, в решении от 9 июня 2005 г. по делу Фадеева против Российской Федерации Европейский суд по правам человека сделал вывод о том, что государство разрешило хозяйственную деятельность предприятия, загрязняющего окружающую среду, в центре плотно заселенного города. Однако в данном деле государство, хотя ситуация с предприятием требовала особого подхода к проживающим в пределах санитарно-защитной зоны, не предложило заявителю никакого эффективного решения, способствующего ее переезду из опасного района. Кроме того, предприятие осуществляло свою хозяйственную деятельность с серьезными нарушениями природоохранного законодательства, но, несмотря на это, не было никаких указаний на то, что государство разработало или применило эффективные меры, которые учитывали бы интересы местного населения, подвергающегося воздействию токсичных выбросов предприятия, и были бы способны привести к сокращению промышленных загрязнений до приемлемых уровней. В связи с этим Европейский суд по правам человека пришел к выводу о том, что, несмотря на имеющиеся в распоряжении государства большие полномочия, оно не сумело найти справедливый баланс между интересами общества и эффективным удовлетворением прав заявителя на уважение ее дома и ее частной жизни. Соответственно, имело место нарушение ст. 8 Конвенции 1950 г. В тексте указанной Конвенции семейная жизнь, являющаяся составным компонентом частной жизни, выделяется самостоятельно, хотя, как показывает анализ судебной практики, эти два аспекта достаточно трудно отделить друг от друга. Попытки Европейской комиссии по эффективности правосудия и Европейского суда по правам человека сформулировать обобщающие определения понятий «семья» и «семейная жизнь» не увенчались успехом. Прежде всего, это связано с тем, что понятие «семья» в трактовке ст. 8 Конвенции 1950 г. не совпадает полностью с содержанием аналогичного понятия в контексте ст. 12 Конвенции 1950 г., закрепляющей право на вступление в брак и создание семьи. Кроме того, применительно к ст. 8 содержание данного понятия существенно варьируется в зависимости от обстоятельств конкретного дела <11>. ——————————— <11> http://www. echr-base. ru/pravo6.jsp
При установлении нарушения права на уважение семейной жизни, закрепленного в ст. 8 Конвенции 1950 г., в первую очередь подлежит выяснению наличие действительных семейных отношений. В данном случае Европейский суд по правам человека решает вопрос о наличии семейной жизни на основе фактов, рассматриваемых в каждом конкретном случае, и общего применяемого принципа о существовании тесных личных связей между участниками отношений. Анализируя практику Европейского суда по правам человека, можно сделать вывод о том, что нельзя исчерпывающим образом определить, какие конкретно взаимоотношения могут быть отнесены к семейной жизни <12>. Так, в решении от 19 октября 2003 г. по делу К. и Т. против Финляндии Европейский суд по правам человека указал, что существование или отсутствие семейной жизни для целей ст. 8 Конвенции 1950 г. является, по существу, вопросом, зависящим от реального существования в жизни близких личных связей. В прецедентном праве Европейского суда по правам человека ясно установлено, что понятие «семейная жизнь» в ст. 8 Конвенции 1950 г. подразумевает существование семейных уз между женатыми или неженатыми партнерами. По мнению Европейского суда по правам человека, указанная связь также должна иметь место между родителями и детьми, а также иными родственниками. ——————————— <12> Килкэли У., Чефранова Е. А. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. Право на уважение частной и семейной жизни, жилища и корреспонденции. Прецеденты и комментарии. М., 2001.
В решении от 21 декабря 2006 г. по делу Бартик против Российской Федерации Европейский суд по правам человека отметил, что заявитель и его родители проживали отдельно по меньшей мере с 1997 г., когда они переехали в Германию. Его престарелые родители не относятся к его основной семье. При этом не было доказано, что они являются зависимыми членами его семьи. Европейский суд по правам человека счел, что доводы заявителя о существовании семейной жизни между ними недостаточно доказаны и в них нельзя быть уверенным, в связи с этим жалоба в части нарушения в данном случае ст. 8 Конвенции 1950 г. неприемлема. Аналогичная позиция высказана Европейским судом по правам человека в решении от 5 февраля 2004 г. по делу Ворсина и Вогралик против Российской Федерации. Заявительницы жаловались на то, что воспроизведение имени и изображения их дедушки на пивных бутылках нарушает право на уважение частной и семейной жизни. Признавая жалобу неприемлемой, Европейский суд по правам человека указал также на достаточно отдаленные связи между претендентами и родственником. Право на уважение тайны переписки является одной из гарантий реализации права на уважение частной и семейной жизни, что следует из сущности этого права и на что указывает наименование ст. 8 Конвенции 1950 г. В решении от 21 января 1975 г. по делу Голдер против Соединенного Королевства Европейский суд по правам человека обосновал возможную в отдельных случаях связь рассматриваемого права с правом на справедливое судебное разбирательство, подчеркнув, что переписка заявителя с адвокатом явилась бы предварительным шагом к возбуждению гражданского дела, т. е. к осуществлению права, закрепленного в другой статье Конвенции 1950 г., а именно в ст. 6. Кроме того, Европейский суд по правам человека не исключает, что ограничение права на тайну переписки может повлечь за собой вмешательство в осуществление права человека на уважение его жилища (решение Европейского суда по правам человека от 6 сентября 1978 г. по делу Класс против Германии). Как указывает С. А. Насонов <13>, сфера действия нормы Конвенции 1950 г., закрепляющей право на тайну переписки, определяется подходом Европейского суда по правам человека к толкованию терминов «корреспонденция», «вмешательство со стороны государственных органов» в осуществление этого права, а также термина «жертва» вмешательства в рассматриваемое право. Первоначально термин «корреспонденция» толковался Европейским судом по правам человека в контексте буквального смысла, означая отправку сообщения в виде письма. В особом мнении судьи сэра Джеральда Фицмориса по делу Голдер против Соединенного Королевства (решение Европейского суда по правам человека от 21 января 1975 г.) была выражена суть такой правовой позиции, заключающаяся в том, что термин «корреспонденция» обозначает письменную корреспонденцию, включающую, возможно, телеграммы или сообщения по телексу, но не устную коммуникацию от человека к человеку по телефону или при помощи знаков либо сигналов. Однако в решении Европейского суда по правам человека от 6 сентября 1978 г. по делу Класс против Германии Европейский суд по правам человека впервые дал расширительное толкование термина «корреспонденция», отметив, что, хотя телефонные разговоры конкретно не указаны в п. 1 ст. 8 Конвенции 1950 г., такие разговоры входят в понятие «личная жизнь» и «корреспонденция», которые эта статья содержит. В дальнейшем Европейский суд по правам человека еще более расширил толкование термина «корреспонденция» в своих решениях. ——————————— <13> http://sergei-nasonov. narod. ru/Letter. doc
В решении от 2 августа 1984 г. по делу Мэлоун против Соединенного Королевства Европейский суд по правам человека разделил доводы заявителя о нарушении его права на уважение тайны переписки, поскольку его телефон был поставлен под контроль, позволяющий государственным органам фиксировать, с кем и как долго абонент разговаривает по телефону, и включил практику хронометража в определение корреспонденции в контексте п. 1 ст. 8 Конвенции 1950 г. В упоминавшемся выше решении по делу Голдер против Соединенного Королевства Европейский суд по правам человека охватил понятием «корреспонденция» не только отосланные, но и неотправленные письма, что также расширило сферу действия этого права. Исходя из изложенного, следует вывод о том, что право на неприкосновенность частной жизни — это многогранное субъективное право человека и гражданина, вобравшее в себя комплекс политических, социальных и иных прав личности наряду со специфическими, только ему присущими компонентами и вытекающими отсюда правомочиями его носителей, поэтому Европейский суд по правам человека нередко устанавливает наличие частной жизни применительно к отдельному случаю, т. е. исходит из того, что в определенных обстоятельствах данные отношения подпадают под признаки указанного понятия.
