(Халиков А. Н., Хатыпов Р. Н.) («Таможенное дело», 2006, N 4)
ВОПРОСЫ ОПЕРАТИВНОЙ РАБОТЫ В БОРЬБЕ С КОРРУПЦИЕЙ
А. Н. ХАЛИКОВ, Р. Н. ХАТЫПОВ
Халиков А. Н., следователь по особо важным делам прокуратуры Республики Башкортостан, советник юстиции, кандидат юридических наук.
Хатыпов Р. Н., начальник кафедры уголовного процесса Уфимского юридического института МВД РФ, полковник милиции, кандидат юридических наук, доцент.
Использование оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) остается актуальной проблемой при расследовании преступлений коррупционной направленности. Более того, практически ни одно уголовное дело о получении взяток должностными лицами не может обойтись без применения ОРМ, и в частности в виде проведения оперативного эксперимента. Вместе с тем реальное положение дел по борьбе с коррупцией далеко не исчерпывает всего потенциала оперативно-розыскной деятельности, что сказывается на выявлении и раскрываемости общей массы должностных преступлений. Так, по данным отечественных и зарубежных исследований, выявление коррупционных преступлений, и в первую очередь взяточничества, составляет всего 1 — 2% от общего числа совершенных деяний <1>. Причины высокой латентности таких преступлений общеизвестны. Это их взаимовыгодность для дающей и получающей взятку сторон, когда нет понятия причинения материального ущерба, а есть успешная комбинация обоих участников преступления. Другая причина — это достаточно высокий социальный статус взяткополучателя, что делает его, с одной стороны, часто неуловимым для закона (яркий пример — правовой иммунитет судей), а с другой — заставляет опасаться от него неблагоприятных последствий в последующем. ——————————— <1> Годунов И. В. Противодействие организованной преступности: Учебное пособие. М., 2003. С. 336; и другие исследования.
Кроме указанных причин немаловажное обстоятельство играет и моральный фактор, когда обычный человек в силу сложившихся наших отечественных традиций и менталитета считает «предательским доносом» свое сообщение в правоохранительные органы о вымогательстве у него взятки. На практике люди обычно обращаются с заявлением о получении взятки в двух случаях: когда действиями должностных лиц они так «зажаты в угол», что появляется только один выход — заявить о преступлении или лишиться определенных ценностей в жизни. Во втором случае речь может идти о некой комбинации против должностного лица с различными целями, чаще всего для смещения его с должности, что вовсе не исключает сам факт преступления и ответственность за его совершение. Когда при общении с руководителями оперативных служб спрашиваешь: есть все данные, что то или иное должностное лицо не таясь «берет на лапу», причем все окружение знает его «тарифную сетку», почему же не ловите — оперативник с грустной улыбкой отвечает, что он все знает и у него еще больше данных, но нет заявителей, которые пошли бы и заявили, что у них вымогают взятку. В случае же если заявитель есть, выполняется классическая тактическая операция: помечаются купюры денег, заявителя нашпиговывают аудио — и видеоаппаратурой, учат, что ему говорить, и отправляют давать деньги. После того как деньги получены, взяткополучателя на месте задерживают, и, считай, уголовное дело на 90% готово в суд. Но согласится ли выступить в такой роли обычный рядовой гражданин? Вряд ли. Во-первых, это просто неприятно. Во-вторых, нужно быть хотя бы немного артистом для такого «спектакля». В-третьих, считаем, этим в какой-то степени нарушаются права и интересы человека и гражданина, который вместо того, чтобы просто заявить и дать показания о преступлении, еще вынужден активно разоблачать преступника, причем где-то рискуя при этом собой. И после этого мы еще удивляемся, что нет заявителей. Удивительно другое — что они вообще находятся. Результатам таких операций реальную оценку дали на итоговой коллегии Генеральной прокуратуры РФ за 2005 г., где было указано, что число раскрытых преступлений о получении взяток достигло 9,8 тысячи, но в борьбе с этим много имитации. К уголовной ответственности в основном привлекаются врачи, педагоги, судебные приставы, младший должностной состав органов внутренних дел. Для более высокого уровня раскрытия преступлений о получении взяток необходимы серьезные оперативные разработки при изменении методов оперативной работы, когда уровнем заявителя не обойтись. Скажем больше, если говорить о борьбе с коррупцией только с позиций пассивного ожидания заявлений лиц, дающих взятки, то речь будет идти о признаках частного обвинения по преступлениям о получении взяток, а не о публичном уголовном преследовании со стороны государства. На уровне больших сумм взяток и таких же больших интересов, за которые они даются (интересы в отраслях промышленности, захват производственных объединений, уголовные дела, за которые возможны серьезные наказания, и т. д.), здесь, будем откровенны, заявителей не будет. И даже если такие отыщутся, то это будет исключением из правил, не говоря уже о серьезном риске для судьбы и жизни такого заявителя. Например, возьмем другой случай. Взяточничество в сфере образования, уровень которого также весьма высок. Несмотря на то что задерживают и педагогов, которые за деньги принимают экзамены, мы практически не встречали раскрытия коррупционных преступлений при поступлении абитуриентов в вузы. Много ли мы найдем родителей или самих поступающих, которые пойдут в милицию или прокуратуру с заявлением, что с них требуют дань при поступлении в вуз? Осмелимся заверить — единицы! Сегодня необходимы новые подходы к оперативной и следственной работе в борьбе с коррупцией, отвечающие уровню их опасности, методам сокрытия и противодействия, техническим способам совершения преступлений, а также уровню должностного положения виновных лиц. Конкретно вопрос стоит о перспективных методах применения оперативно-розыскных мероприятий и их использования в уголовном судопроизводстве при борьбе с коррупцией, и в первую очередь со взяточничеством. Прежде всего речь идет об оперативном внедрении вместе с дальнейшим проведением оперативного эксперимента и другими мероприятиями в целях разоблачения взяточничества и других видов служебных преступлений. Вопрос этот, как понимают специалисты, очень непростой. В данном случае вместо заявителя должен выступать оперативный работник под видом обычного гражданина. Тем самым имеет место оперативное внедрение в роль взяткодателя, после чего на момент получения взятки преступником проводится оперативный эксперимент с целью задержания преступника с поличным. Разумеется, проводятся и другие сопутствующие мероприятия — опрос, наблюдение и т. д. Примером успешного использования результатов ОРД и внедрения оперативного сотрудника ГУСБ МВД РФ может служить обвинение заместителя начальника отдела УУР МВД РБ майора милиции И., который, занимаясь розыском угнанных машин, в случае их нахождения требовал от их законных владельцев взятки за возвращение автомашин. Так, он потребовал взятку в размере 3500 долларов США от жителя г. Москвы гр. В. за возвращение автомашины «Фольксваген-Пассат». После того как гр. В. обратился в ГУСБ МВД РФ, все его телефонные переговоры с гр. И. стали прослушиваться. Вместе с В. был оперативно внедрен сотрудник ГУСБ П., который выступил посредником в даче взятки, поскольку В. побоялся быть вовлеченным в сложную оперативную комбинацию. При получении взятки от посредника П. в г. Уфе И. был задержан с поличным. Как доказательство были использованы результаты прослушивания всех телефонных переговоров, допрос внедренного сотрудника П., материалы оперативного эксперимента. В ходе следствия оперативными работниками были установлены еще два факта аналогичного получения взяток гр. И. от других граждан, которые также были ему инкриминированы. То есть в данном случае оперативное внедрение шло как поддержка действий основного заявителя, когда внедренный оперативный сотрудник сам давал деньги взяткополучателю. При этом суд не усомнился в законности действий работников оперативных органов. Но возможна ли такая практика при расследовании и раскрытии коррупционных преступлений, когда «взяткодателем» будет только оперативный сотрудник? Не будет ли здесь нарушений прав должностных лиц, фактов незаконного вмешательства в их личную жизнь? Мы считаем, что и в нашем случае возможны активные оперативные мероприятия без активного участия гражданских лиц, и вот по какой причине. При борьбе с должностными преступлениями мы раскрываем противоправную деятельность не просто человека с его физическими данными, его личной или, к примеру, коммерческой жизни, а принадлежащие данному лицу функции, связанные со службой государству. И органы государства вправе проверять различными способами, как исполняются наделенные им должностные полномочия частного лица, не злоупотребляет ли он ими, не оборачивает ли лицо свой должностной статус против самого государства и его интересов. То есть проверяется институт должностных полномочий, государственной службы на практике, а не частная жизнь человека. Иначе говоря, речь идет о чисто публичных интересах, когда правоохранительные органы вправе и, скажем больше, обязаны, проверять деятельность должностных лиц на службе. Ждать в этих условиях заявлений от пострадавших лиц — это пускать дело на самотек, не контролируя и не проверяя работу государственных органов и самих должностных лиц. Да и, наконец, просто наивно ждать таких заявлений, особенно с учетом социологических исследований об 1 — 2% их количества от общего числа совершаемых должностных преступлений. Вызывает в этом отношении интерес долговременная и многоходовая оперативная комбинация с оперативным внедрением, проведенная Главным управлением МВД по Центральному федеральному округу, при возбуждении уголовного дела в отношении высших городских чиновников в г. Орле. Приехавший из г. Москвы некий гр. Шевченко с просьбой выделения земельных участков под строительство местными бизнесменами был сведен с высокими городскими чиновниками. Последние не таясь стали брать у Шевченко всевозможные взятки деньгами и ценными подарками, что фиксировалось на миниатюрную видеокамеру. В результате четверо лиц были арестованы, остальные пять (!), с учетом признательных показаний, были выпущены под подписку о невыезде. Как указали в МВД России, подобные операции скоро станут обыденным явлением <2>. ——————————— <2> Российская газета. 2006. 14 июня.
С учетом действующего оперативно-розыскного законодательства, имеющихся общественных отношений, наконец, нашего правосознания предлагаемые нами такие мероприятия, как оперативное внедрение с последующим оперативным экспериментом и другие действия при раскрытии получения взятки, должны проводиться при следующих условиях: 1) у оперативных органов имеются заявления конкретных лиц, зарегистрированные в установленном порядке, о систематическом получении от них взяток должностным лицом либо объективная (возможная для реальной проверки) оперативная информация о противоправных действиях должностного лица. В любом случае основой оперативных мероприятий должны быть объективные материальные данные (заявления граждан, результаты ОРД, материалы уголовного дела и т. д.), которые позволяют обоснованно считать, что чиновник занимается коррупционной деятельностью; 2) полностью исключить ситуацию провокации взятки либо подстрекательства к получению взятки (ст. 304 УК РФ) или иного искусственного создания доказательств совершения преступления. Инициатором активных действий может быть только сам взяткополучатель без признаков какого-либо подстрекательства со стороны оперативного работника; 3) максимально фиксировать все оперативные мероприятия на аудио — и видеоаппаратуру; 4) установить прокурорский надзор с самого начала операции с целью исключить незаконные действия. То есть фактически с прокурором и следователем прокуратуры должны быть согласованы все оперативные мероприятия; 5) на соответствующие оперативно-розыскные мероприятия, указанные в Федеральном законе «Об ОРД», органы, осуществляющие оперативные мероприятия, получают разрешение у суда. На сегодняшний день, если подходить формально, закон позволяет проводить оперативные мероприятия в изложенном нами варианте, что подтверждается приведенными нами примерами из практики. Но есть еще вопросы реального ущерба для заявителя, объективной преступной деятельности, материального состава преступления, процедуры представления результатов оперативно-розыскной деятельности органам предварительного следствия и т. д. Все эти вопросы нуждаются в дальнейших разработках с целью оптимального сочетания оперативно-розыскных и процессуальных вопросов.
