ЗАРОЖДЕНИЕ ТЕРРОРИЗМА В РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
Е. А. МИТЯЕВ
Митяев Егор Александрович, начальник оперативно-сыскного отделения ОУР УВД по Центральному внутригородскому округу г. Краснодара.
Терроризм появился в России не сегодня. И даже не вчера. Некоторые исследователи полагают, что истоки терроризма относятся к 4 апреля 1866 г., когда в результате террористического акта в С.-Петербурге, совершенного бывшим студентом Московского университета Д. В. Каракозовым , стрелявшим в императора, чудом остался живым Александр II <1>. В частности, О. В. Будницкий утверждает, что «4 апреля 1866 г. раздался выстрел Каракозова. Эпоха терроризма в России началась» <2>. Однако это не в полной мере соответствует истине. Как совершенно верно указывает В. Н. Балязин, 15 июня 1862 г. на наместника Царства Польского, которое входило в состав Российской империи, графа А. Н. Лидерса было совершено первое покушение: «Неизвестный выстрелил из пистолета и попал ему в челюсть, а сам сумел скрыться» <3>. Как впоследствии было установлено, террористом был подпоручик 15-го пехотного Шлиссельбургского полка А. Потебня <4>. Более того, 21 июня сменивший Лидерса на посту наместника великий князь Константин Николаевич при выходе из театра получил пулю в плечо. Террорист был задержан на месте, им оказался подмастерье портного Л. Ярошинский. «Вслед за тем, — как отмечает В. Н. Балязин, — последовали еще два покушения, оба неудачные, — на маркиза Александра Велепольского — решительного проводника мирной, конструктивной политики сотрудничества с русскими и вместе с тем несомненного польского патриота. Покушавшиеся на него тоже были арестованы и вместе с Ярошинским повешены на валу Варшавской цитадели» <5>. В этой связи можно утверждать, что все-таки первые теракты в Российской империи относятся к 1862 г. Однако справедливости ради признаем, что значение этих терактов не идет ни в какое сравнение с апрельским выстрелом 1866 г. в императора Александра II. ——————————— <1> См., например: Головков Г. З., Бурин С. Н. Канцелярия непроницаемой тьмы. Политический сыск и революционеры. М., 1994. С. 18 — 19; Колпакиди А. И., Серяков М. Л. Щит и меч. Руководители органов государственной безопасности Московской Руси, Российской империи, Советского Союза и Российской Федерации. СПб.; М., 2002. С. 51; Линдер И. Б., Чуркин С. А. История специальных служб России. X — XX вв. М., 2004. С. 229; Хлобустов О. Госбезопасность от Александра I до Путина. М., 2005. С. 95; и др. <2> История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях / Автор-сост. О. В. Будницкий. Ростов н/Д, 1996. С. 8. <3> Балязин В. Н. Неофициальная история России. Отец и сын: Николай I — Александр II. М., 2007. С. 159. <4> Политическая полиция и политический терроризм в России (вторая половина XIX — начало XX в.). Сборник документов / Под ред. Г. А. Бордюгова. М., 2001. С. 8. <5> Балязин В. Н. Указ. соч. С. 159.
Во второй половине XIX — начале XX в. терроризм в Российской империи как метод политической борьбы с существующим режимом прочно входит в арсенал русского революционного движения. С 1860-х гг. он становится почти обязательным элементом антиправительственной деятельности подавляющего большинства революционно-террористических организаций. Гром грянул 4 апреля 1866 г., когда в центре С.-Петербурга бывший студент Московского университета Д. В. Каракозов покушался на жизнь Александра II. Около 4 часов пополудни император вышел из Летнего сада после традиционной прогулки в сопровождении племянника — герцога Николая Лейхтенбергского и племянницы — принцессы Марии Баденской и направился к карете, ожидавшей их. Им предстояло пройти до кареты всего несколько метров. За спиной императора находились петербургский градоначальник, офицеры свиты, шесть казаков охраны располагались возле кареты на набережной. Как всегда, у ворот сада собралась группа и уличных зевак. В тот момент, когда Александр II поднимался в карету, от группы отделился человек и навел на него револьвер. Расстояние между террористом и императором не превышало 2,5 — 3 метров. Подскочивший к террористу крестьянин Осип Комиссаров быстрым движением отвел дуло револьвера в сторону. Раздался выстрел, но пуля пролетела рядом с головой императора, не задев его, и ушла в базальтовую брусчатку, которой и ныне вымощена площадка перед входом в Летний сад, и, отрекошетив, — в небо, не причинила никому вреда. Террорист, выронив пистолет, бросился к Неве, но на него уже накинулись люди и сбили с ног. Вырываясь, он кричал: «Почему вы схватили меня? Я крестьянин! Император обманул вас! Он не дал вам достаточно земли!» Толпа быстро разрасталась, прозвучали призывы расправиться с террористом. Его начали избивать, да так истово, что дежурным городовым пришлось даже обнажить шашки, чтобы его отбить от разъярившейся толпы. Совершенно спокойный и быстро овладевший собой Александр II категорически воспротивился расправе над террористом и приказал охране из своей свиты увести его <1>. ——————————— <1> Известные теракты / Авторы-сост. Д. В. Нестерова, А. В. Нестерова, О. В. Щумахер. М., 2003. С. 157 — 158.
2 сентября 1866 г. Верховный уголовный суд приговорил Каракозова по ст. 241 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1866 г. — «по лишении всех прав состояния казнить смертию через повешение» <1>. После оглашения приговора Каракозов написал императору прошение о помиловании. Александр II на прошении наложил резолюцию: «Лично в душе моей давно простил ему, но как представитель Верховной власти я не считаю себя вправе прощения подобного преступника». 3 сентября 1866 г. в 7 часов утра при огромном стечении публики на Смоленском поле Васильевского острова Каракозов был повешен <2>. Заметим, что последующее поколение террористов считало для себя недостойным выпрашивать у монарха помилование. ——————————— <1> Ларин А. М. Государственные преступления. Россия. XIX век (Взгляд через столетие). Тула, 2000. С. 232. <2> Шилов А. А. Каракозов и покушение 4 апреля 1866 года. Пг., 1919. С. 47.
После каракозовского выстрела в апреле 1866 г. в России наступило относительное затишье. В результате активизации деятельности органов политического розыска ряды заговорщиков-террористов значительно поредели. Одни были арестованы, другие ушли в глубокое подполье, третьи бежали за границу. Для последних идеальным местом сбора была Швейцария. Именно там разрабатывались различные программы избавления России от монархии. Начиная с последней четверти XIX в. теракты стали обыденным явлением и никого уже не удивляли. 24 января 1878 г. в С.-Петербурге террористка В. И. Засулич тяжело ранила градоначальника Ф. Ф. Трепова в его же собственной приемной. Выстрел вызвал шок не только у общественности Северной столицы, он прогремел эхом по всей России. По мнению Ю. М. Антоняна, «то, что Россия психологически и нравственно совершенно не была подготовлена к развернувшемуся террору, подтверждает известный процесс по делу Засулич, точнее — вердикт присяжных, которые оправдали ее… Ее оправданием было дано «добро» на дальнейшие такие же действия ей и другим преступникам. Неслучайно выстрел Засулич и последующее судебное решение многими были расценены как переломный момент в борьбе между государством и террористами. Покушения следовали одно за другим» <1>. Иными словами, начало широкомасштабной волне террористических акций было положено. ——————————— <1> Антонян Ю. М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. М., 1998. С. 77.
Через месяц после покушения на Трепова, в ночь на 23 февраля 1878 г., в Киеве один из основателей «Земли и воли» В. А. Осинский стрелял в товарища (заместителя) прокурора Киевского окружного суда М. М. Котляревского. Лишь спасительная толщина прокурорской шубы остановила полет трех пуль и сохранила жизнь ее владельцу. На следующий день террористы расклеили на стенах домов листовки с сообщением, что Котляревский и жандармский капитан барон Гейкинг приговорены ими к смерти. Полиция и жандармы попытались задержать расклейщиков, но те не побежали, а стали отстреливаться <1>. После совершения теракта Осинскому удалось скрыться, однако тайная полиция вышла на него, и 25 января 1879 г. он был арестован в Киеве, причем оказал вооруженное сопротивление. Военно-окружным судом он вместе со своими соратниками Л. К. Брандтнером и В. А. Свириденко был приговорен к расстрелу, замененному Александром II повешением <2>. ——————————— <1> Балязин В. Н. Неофициальная история России. Конец XIX века: власть и народ. М., 2007. С. 33 — 34. <2> История терроризма в России… С. 110.
Приговор адъютанту начальника Киевского жандармского управления Г. Э. Гейкингу привел в исполнение террорист-землеволец Г. А. Попко. В ряде исследований дается не всегда точное описание обстоятельств убийства жандарма. На самом деле в ночь на 25 мая 1878 г. барон Гейкинг вместе со своим другом шли по улице пешком. Дойдя до дома, где жил, и продолжая разговор, Гейкинг сел на тумбу. В это время Попко вместе с напарником вели наружное наблюдение за жандармом. Увидев, что объект сел, террорист, проходя мимо Гейкинга, нанес ему удар кинжалом в бок, после чего скрылся. Барон еще успел достать полицейский свисток и дать сигнал… 29 мая от тяжелой раны Гейкинг скончался. Но Попко не удалось уйти от правосудия: в августе того же года он был арестован и осужден к вечной каторге, где и умер <1>. ——————————— <1> Энциклопедический словарь по истории Кубани с древнейших времен до октября 1917 г. / Под ред. Б. А. Трехбратова. Краснодар, 1997. С. 353.
Итак, как мы видим, террористы в качестве орудия преступления перешли от огнестрельного оружия к холодному, от револьвера — к кинжалу. Он будет ими использоваться и далее, пока его не заменят более радикальные средства убийства — бомбы. Набравшись криминального опыта в Польше и Украине, террор перекинулся в столицу Российской Империи. Последовала череда покушений на высших должностных лиц государства, на представителей политической элиты, входивших в ближайшее окружение императора, и на него самого. Так, летом 1878 г. была предпринята попытка взрыва «посредством динамита пароходной пристани, с которой должен был 18 августа ехать Александр II» <1>. ——————————— <1> Хроника революционной и общественной борьбы // Былое. 1906. N 1. С. 36.
Первым объектом «элитного» террора стал начальник III Отделения и шеф жандармов генерал-лейтенант Н. В. Мезенцев. Чем можно объяснить выбор Мезенцева в качестве объекта теракта? Убивший его террорист С. М. Степняк-Кравчинский объяснял необходимость покушения, во-первых, тем, что «шеф жандармов — глава шайки, держащей под своей пятой всю Россию» <1>, т. е. в лице Мезенцева удар наносился по высшим правящим кругам, и, во-вторых, местью за его конкретную деятельность на посту шефа жандармов и начальника III Отделения. На последнем мотиве делался особый упор, в частности в вину генералу ставилась отмена сенатского приговора по политическому «процессу 193-х», когда ряду обвиняемых, проходивших по делу, наказание было ужесточено. Кроме того, необходим был повод, дабы террористический акт выглядел не уголовщиной, а имел политический резонанс. 3 августа 1878 г. из Одессы было получено сообщение о казни накануне члена «Общества народного освобождения» И. М. Ковальского, приговоренного к расстрелу Одесским военно-окружным судом за оказание вооруженного сопротивления при аресте. В этот же вечер террористы приняли решение на следующий день казнить Мезенцева, якобы в отместку за казнь Ковальского <2>. По мнению А. В. Малько и С. В. Жильцова, «тон кампании по ужесточению наказаний террористов-народников был задан на процессе Ковальского. К чести правительства Александра II, открытого государственного террора не произошло. Борьба с терроризмом происходила в рамках формального правового поля. Хотя под давлением царя и царской администрации суды порой шли на явное беззаконие в отношении подсудимых, но, когда дело касалось прямого нарушения норм уголовного права, царь отступал, предоставляя судам вершить дело по собственному усмотрению на основании закона» <3>. ——————————— <1> Кравчинский С. Смерть за смерть (убийство Мезенцева). Пг., 1920. С. 13. <2> История терроризма в России… С. 74 — 75. <3> Малько А. В., Жильцов С. В. Смертная казнь в России: История. Политика. Право. М., 2003. С. 89.
Поразительно, но, готовясь к теракту на Мезенцева, как свидетельствуют Г. З. Головков и С. Н. Бурин, Степняк-Кравчинский «всерьез предполагал отрубить своей жертве голову и даже заказал для этого специальную саблю, очень короткую и толстую. Соратники отговорили его от этой затеи, но не потому, что посчитали ее безнравственной… — они лишь нашли эту саблю «непрактичной» <1>. По всей видимости, они вспомнили «подвиг» Попко и посоветовали своему товарищу использовать кинжал, что он и сделал. ——————————— <1> Головков Г. З., Бурин С. Н. Указ. соч. С. 108.
4 августа в Петербурге, в центре города, среди бела дня начальник III Отделения Мезенцев был заколот кинжалом, после чего Степняк-Кравчинский скрылся, покинув пределы России. В 1895 г. в Лондоне террорист погиб при странных обстоятельствах, «случайно попав под поезд». Что это — несчастный случай или месть спецслужб за смерть своего шефа? История об этом умалчивает, но такая смерть террориста вызывает недоумение. 9 февраля 1879 г. народоволец Г. Д. Гольденберг выстрелом из револьвера убил харьковского генерал-губернатора князя Д. Н. Кропоткина, двоюродного брата знаменитого анархиста, и скрылся с места происшествия <1>. 14 ноября он был задержан с чемоданом, полным нитроглицерина (компонент для взрывного устройства). Впоследствии было установлено, что народовольцами готовилось крушение императорского поезда. Из справки Одесского губернского жандармского управления следует, что «по показанию Гольденберга, преступная мысль созрела в нем под влиянием убеждения, что князь Кропоткин был одним из главных виновников тяжелой участи политических преступников, заключенных в центральных тюрьмах, находящихся в Харьковской губернии… 9-го февраля Гольденберг окончательно решился привести в исполнение задуманное преступление, с каковым намерением, пользуясь выездом князя Кропоткина вечером этого дня на спектакль, бывший в здании реального училища, он вместе с Кобылянским уговорились ждать его возвращения около дома, в котором жил князь Кропоткин, и, когда около 12 часов ночи карета последнего стала приближаться к дому, Гольденберг подбежал к ней и, схватившись за ручку дверец с левой стороны, произвел выстрел во внутрь кареты чрез открытое окно и затем упал, не успев сделать второго выстрела» <2>. Как видим, хватило и одного выстрела. ——————————— <1> Хроника революционной и общественной борьбы… С. 36. <2> Политическая полиция и политический терроризм в России… Док. N 18. М., 2001. С. 86 — 87.
Будучи арестованным, Гольденберг написал пространные признательные показания (более 150 стр.), назвав имена, адреса, события, факты, что и было использовано жандармами для ареста тех террористов, которых сумели обнаружить. 15 июля 1880 г., осознав, к чему привели его откровения, Гольденберг покончил с собой в камере Трубецкого бастиона Петропавловской крепости. По словам М. Н. Гернета, «мучимый совестью, он повесился на полотенце в одиночной камере. Однако его показания сыграли огромную роль не только в процессе 16-ти, но и в других процессах террористов… Гольденберг перед смертью написал исповедь, обращенную «к друзьям, приятелям, товарищам, знакомым и незнакомым, честным людям всего мира». Показания Гольденберга дали жандармам чрезвычайно важный материал против отдельных членов партии «Народная воля». Самоубийство Гольденберга не могло вытравить написанных им страниц, погубивших многих участников революционного движения 80-х годов» <1>. ——————————— <1> Гернет М. Н. История царской тюрьмы: В 5 т. Т. 3. 1870 — 1900. М., 1961. С. 102 — 103, 151 — 152.
Гибель Мезенцева поставила перед Александром II вопрос о новом главе спецслужб, и после некоторых раздумий его выбор пал на сторонника жестких мер по поддержанию общественного порядка генерала А. Р. Дрентельна, который 15 сентября 1878 г. был назначен начальником III Отделения и шефом Корпуса жандармов <1>. Через полгода, 13 марта 1879 г., на него было совершено покушение. Около 13 часов дня генерал Дрентельн ехал в карете по набережной Фонтанки в Комитет Министров, располагавшийся на Дворцовой набережной С.-Петербурга. Террорист Л. Ф. Мирский, студент Медико-хирургической академии, опередил карету на верховой лошади и произвел выстрел внутрь экипажа, но в генерала не попал: пуля разбила только стекло и застряла в деревянном кузове кареты. Кучер не растерялся и, развернув карету, бросился догонять всадника. Однако преимущество в скорости и маневренности позволило террористу оторваться от погони. На углу Воскресенского проспекта и Захарьевской улицы лошадь Мирского, поскользнувшись на каменной мостовой, упала, и всадник, вылетев из седла и сильно ударившись, не смог снова сесть в седло. Оставив лошадь, он взял пролетку и уехал на ней с места падения <2>. Мирский был арестован 6 июня 1879 г. в Таганроге, где вел пропаганду среди военных. При задержании он отстреливался, впрочем, не причинив никому вреда. Петербургским военным судом 17 ноября 1879 г. Мирский был приговорен к смертной казни, замененной бессрочной каторгой <3>. ——————————— <1> Колпакиди А. И., Серяков М. Л. Указ. соч. С. 217. <2> Ларин А. М. Указ. соч. С. 371. <3> «Народная воля» и «Черный передел»: Воспоминания участников революционного движения в Петербурге в 1879 — 1882 гг. / Сост. В. Н. Гинев, А. Н. Цамутали. Л., 1989. С. 341.
Вполне естественно, что следующей мишенью террористов стал император Александр II. Спустя несколько недель после покушения на Дрентельна, утром 2 апреля 1879 г. Александр II совершал традиционную прогулку у здания Главного штаба на Дворцовой площади. Встретивший его А. К. Соловьев, бывший студент юридического факультета Петербургского университета, с расстояния не более 12 шагов выстрелил в него из револьвера, а затем, сближаясь, произвел еще два выстрела, но промахнулся, потому что император бросился бежать зигзагами, уклоняясь от пуль. Настигший террориста жандармский штабс-капитан Кох ударил Соловьева в спину шашкой плашмя. Тот выстрелил четвертый раз, опять безрезультатно, и побежал, но его уже окружила толпа сбежавшихся на выстрелы людей. Соловьев снова выстрелил и ранил городового Милошевича. Доставленный в канцелярию обер-полицмейстера, Соловьев принял яд, но в результате своевременного вмешательства самоубийство не состоялось. В ходе следствия и судебного разбирательства террорист отказался от дачи показаний. 25 мая 1879 г. Верховный уголовный суд приговорил Соловьева к смертной казни через повешение. Просить о помиловании он не стал. 28 мая в 10 часов утра на Смоленском поле в С.-Петербурге приговор был исполнен в присутствии 4-тысячной толпы <1>. ——————————— <1> Ларин А. М. Указ. соч. С. 374.
Жесткие судебные приговоры не остановили террор. Более того, народовольцы начали «охоту» на императора. В ноябре 1879 г. они дважды пытались взорвать императорский поезд, но неудачно. В первом случае террористы под руководством А. И. Желябова установили в железнодорожной насыпи под Александровском (ныне — г. Запорожье, Украина) в Екатеринославской губернии две динамитные мины и подвели к ним электропровода. В момент прохождения поезда Желябов лично соединил провода, но взрыва не последовало. Как выяснилось позднее, провода были неправильно соединены. Во втором случае, под Москвой, террористов также ожидало фиаско. Они знали, что императорский поезд состоит из двух составов: в первом ехали чины свиты, основная часть конвоя, слуги и багаж, а во втором, собственно «царском», — император, его семья и самое близкое окружение. Причем составы шли не друг за другом, а с интервалом в полчаса. Поэтому было решено, пропустив поезд свиты, взорвать «царский». По сигналу С. Л. Перовской, ближайшей соратницы Желябова, «адская машина» сработала, раздался взрыв, вагоны второго поезда налетели друг на друга, четвертый вагон вообще перевернулся колесами вверх. Террористы были уверены, что Александр II ранен или погиб. Но и на этот раз судьба хранила императора: из Симферополя по техническим причинам первым отправился «царский» поезд, и террористы взорвали поезд свиты <1>. Но террористы не были обескуражены, и неудача их не остановила. Они решили перенести место действия прямо в Зимний дворец — императорскую резиденцию. ——————————— <1> Балязин В. Н. Неофициальная история России. Конец XIX века: власть и народ. С. 41 — 42.
Осенью 1879 г. народоволец С. Н. Халтурин под вымышленным именем по рекомендации знакомых рабочих был принят на работу столяром и полировщиком в Зимний дворец. Вместе с другими он поселился в подвальном помещении дворца. Здесь Халтурин поставил большой сундук, который постепенно заполнял динамитом. Подготовка теракта несколько раз была на грани срыва: спецслужбы вели активный поиск террористов. Так, 24 ноября 1879 г. был арестован член исполкома «Народной воли» А. А. Квятковский, через которого Халтурин поддерживал связь с организацией и получал динамит. При обыске у Квятковского обнаружили нарисованный от руки план одной из частей дворца, на котором была отмечена крестиком царская столовая, расположенная на втором этаже. Под ней находилась гауптвахта, а ниже — подвальное помещение, где жил Халтурин. Однако жандармы не смогли своевременно оценить значение этого плана, хотя это была улика, да еще и какая! 5 февраля 1880 г. в обычное время обеда царской семьи Халтурин, воспользовавшись моментом, когда рядом никого не было, поджег фитиль взрывного устройства и быстро покинул дворец. Он только успел выйти на площадь, как прогремел взрыв, которым было разрушено сводчатое перекрытие между подвалом и гауптвахтой. Погибли 19 и были ранены 48 солдат лейб-гвардии Финляндского полка. В царской столовой были разрушены отдушины отопления, растрескались стены, разбилась посуда, но никто не пострадал: в этот день обед был перенесен на полчаса позже. После взрыва Халтурин скрылся за границей, жил в Румынии и Англии. В начале 1882 г. он был направлен в Одессу для организации рабочего движения. В то время борьбу с оппозицией на юге России возглавлял военный прокурор В. С. Стрельников. Он арестовал 200 человек и готовил два крупных процесса. Исполком «Народной воли» приговорил его к смерти и поручил исполнение приговора Халтурину. 18 марта 1882 г. в Одессе он вместе с Желваковым убил прокурора, но оба были задержаны на месте. 20 марта по прямому указанию царя они были приговорены военным судом к смертной казни через повешение, и 22 марта приговор был приведен в исполнение <1>. ——————————— <1> Троицкий Н. А. «Народная воля» перед царским судом. Саратов, 1983. С. 83 — 85, 91 — 92.
Взрыв в царской резиденции привел правительство в состояние полной прострации. Не только Зимний дворец, но весь С.-Петербург был охвачен паникой. Динамит Халтурина, предназначавшийся для императора, фактически «взорвал» III Отделение. Стало очевидно, что оно не способно уберечь императора. 6 августа 1880 г. Александр II своим указом упразднил III Отделение, «с передачей дел оного в ведение министра внутренних дел, образовав особый для заведывания им в составе Министерства внутренних дел Департамент государственной полиции» <1>. 15 ноября 1880 г. император подписал Указ «О присоединении Департамента полиции исполнительной к Департаменту государственной полиции», а 18 февраля 1883 г., когда к Департаменту государственной полиции был присоединен Судебный отдел МВД, осуществлявший надзор за политическими дознаниями, департамент был переименован в Департамент полиции <2>. ——————————— <1> ПСЗ. Собр. 2. Т. LV. Отд. 1. N 61279. <2> Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1983. С. 208.
Однако все эти меры оказались безрезультатными: 1 марта 1881 г. Александр II поехал на развод гвардейского караула в Михайловский манеж и на обратном пути был смертельно ранен бомбой, брошенной террористом-народовольцем И. И. Гриневицким <1>. Так был заложен прочный фундамент для проведения последующих террористических акций. В начале XX в. новая генерация российских террористов — эсеры, максималисты, социал-демократы и другие — продолжили дело, начатое их предшественниками. ——————————— <1> Голиков Г. З., Гурин С. Н. Указ. соч. С. 30.
