(Абдрахманов А. И.) («Государственная власть и местное самоуправление», 2009, N 6)
О ПРОБЛЕМЕ КОРРУПЦИИ В ПРАКТИКЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ КОМИССИЙ ПО БОРЬБЕ С КОНТРРЕВОЛЮЦИЕЙ, СПЕКУЛЯЦИЕЙ И ПРЕСТУПЛЕНИЯМИ ПО ДОЛЖНОСТИ
А. И. АБДРАХМАНОВ
Абдрахманов А. И., доцент кафедры государственно-правовых дисциплин АЭБ МВД России, кандидат юридических наук.
Одним из условий результативного противостояния коррупции является наличие службы, способной профессионально пресекать это негативное явление. Обеспечение основ эффективности данного вида охранительной деятельности, в свою очередь, предполагает разработку и осмысление соответствующего опыта. В этом плане большой интерес представляет период становления Советского государства, когда соответствующей компетенцией обладала Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности (ВЧК). Отметим, что, хотя термин «коррупция» в качестве оформленного юридического состава в рассматриваемый период еще не рассматривался, само это явление присутствовало в общественной жизни. Соответственно в практике революционного правосознания проявления коррупции получили специфические формулировки этического и юридического характера, в частности «обуржуазивание», «перерожденчество» и т. д. Не углубляясь в разбор множества применявшихся в прошлом определений, отметим, что наиболее близким к понятию «коррупция» можно считать термин «преступление по должности». Разумеется, предметом настоящего рассмотрения является та часть данной разновидности преступности, которая определялась именно корыстной мотивацией. Подлежащая ответственности ВЧК задача пресечения преступлений по должности была чрезвычайно актуальна для советского общества. Начиная с 1918 г. эту актуальность обусловливали угрожающие размеры распространения должностных преступлений корыстного характера в советском государственном аппарате. При этом воздействие коррупционных мотивов оказалось настолько значительным, что перед угрозой поражения всепроникающим шкурничеством оказался даже личный состав «карающего меча революции» — ВЧК. В то же время до сегодняшнего дня ни сама эта угроза, ни анализ причин ее возникновения не получили обстоятельного разбора, необходимого для осмысления и объективной оценки обозначенной ситуации. Отметим, что замалчивание поднимаемой проблемы чревато недооценкой сложности задач, которые приходилось решать в ходе налаживания важнейшей отечественной спецслужбы. В этическом плане подобное умолчание может принизить положительную роль тех чекистов, которые в чрезвычайно неблагоприятных условиях не только выдерживали соблазны ценой сделки с совестью «выйти за рамки» скудного государственного обеспечения, но и вынуждены были противостоять разлагающему воздействию со стороны своеобразной «пятой колонны» в собственных рядах. К сожалению, отмеченная ситуация далеко не утратила злободневности и для сегодняшних правоохранительных органов, что повышает актуальность задачи сбора и осмысления имеющихся материалов. Анализируя складывающуюся ситуацию, приходится учитывать, что до настоящего момента сколько-нибудь полная статистика должностных преступлений как таковых, не говоря уже о «корыстной» их части, в эпоху становления советского государственного аппарата отсутствует. Здесь сказалась невозможность ведения налаженного учета фактов проявления коррупции в условиях масштабных социальных потрясений. Усугубило проблему отсутствия данных и свойственное революционно-романтическому периоду пренебрежение большевиков техникой государственного управления, усугубленное нехваткой минимально необходимых материальных ресурсов, нередко выливающейся в отсутствие элементарно отлаженного делопроизводства. Тем не менее эпоха становления Советского государства оставила свидетельства, позволяющие составить определенное представление о положении дел в обозначенной сфере. Разумеется, наиболее полную и объективную картину позволило бы сформировать сопоставление открытых данных с архивными сведениями, но до сегодняшнего дня доступ к фондам ВЧК-ГПУ существенно ограничен, что заставляет основываться прежде всего на опубликованных материалах. Согласно содержанию различных публикаций угроза коррумпирования главного охранительного ведомства Советской России обозначилась с первых лет советской власти. Так, по свидетельству левых эсеров, с декабря 1917 г. по июль 1918 г. работавших в ЧК, уже тогда в этом учреждении царила атмосфера «всепожирающей взятки, голого грабежа» <1>. Ответом на подобные свидетельства можно считать заявление Я. Петерса, 22 сентября 1918 г. сделанное им со страниц Еженедельника ВЧК: «…враги советской власти снова начинают распространять гнусную клевету о взятках, подкупах, ложных доносах… Нечего падать в обморок… если было несколько случаев злоупотреблений: новые люди не привыкли к юридической мудрости» <2>. В унисон с заявлением Я. Петерса прозвучали слова В. И. Ленина (7 ноября 1918 г.): «…естественно, что ошибки чрезвычайных комиссий больше всего бросаются в глаза… У нас выхватывают отдельные ошибки ЧК, плачут и носятся с ними… Вполне понятно примазывание к ЧК чуждых элементов. Самокритикой мы их отшибем» <3>. Отметим, что руководители страны и чрезвычайной комиссии не отрицают наличия собственно явления, даже формулируя ему некое идеологическое «обоснование». ——————————— <1> Че-Ка. Материалы по деятельности чрезвычайных комиссий. Берлин, 1922. С. 17. <2> Еженедельник ВЧК. N 2. Цит. по: Мельгунов С. П. Красный террор в России. М., 1990. С. 184. <3> Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 37. С. 174.
Еще одним свидетельством наличия угрозы распространения коррумпированности среди подчиненных Ф. Э. Дзержинского служит приказ председателя ВЧК от 23 июня 1919 г., завершающийся предостережением: «…суровое наказание ждет всех тех, кто вздумает злоупотреблять предоставленными ВЧК правами. За применение прилагаемого декрета к каким-либо лицам в корыстных целях виновные будут расстреливаться» <4>. Разумеется, Феликс Эдмундович не стал бы завершать свой приказ столь жесткой и недвусмысленной установкой лишь на основании того, что кто-либо из подчиненных гипотетически может вознамериться применить служебные полномочия в «корыстных целях». О том, что вышеприведенное предостережение вызвано определенными реалиями, в числе прочего свидетельствует признание В. И. Ленина, сделанное им в июне 1919 г. Буквально лидер пролетарского государства тогда отметил, что «на Украине Чека принесли тьму зла, будучи созданы слишком рано и впустив в себя массу примазавшихся» <5>. Разумеется, под злом В. И. Ленин мог подразумевать и неправомочные расстрелы, и пытки, и прочие должностные безобразия, далеко не всегда предполагающие корыстную составляющую. ——————————— <4> Дзержинский Ф. Э. Избранные произведения. Т. I. М., 1957. С. 278. <5> Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 50. С. 338.
Однако предмет ленинского замечания конкретизирует ответное объяснение председателя Всеукраинской ЧК М. Лациса, согласно которому, чтобы «улучшить состав чрезвычайных комиссий и избавиться от постоянных нареканий и погромов… запрещено забирать при арестах что-либо, кроме вещественных доказательств. Но наш русский человек рассуждает: я разве не заслужил тех брюк и ботинок, которые до сих пор носил буржуа. Ведь это моим трудом добыто. Значит, я беру свое и греха тут нет. Отсюда частные поползновения…» <6>. Как видим, реагируя на критику со стороны вождя, глава чекистов Украины ориентируется на искоренение должностных нарушений, определенных в первую очередь корыстной мотивацией. ——————————— <6> Ленин и ВЧК. Сборник документов. М., 1975. С. 213.
Иллюстрацией степени влияния последней именно на Украине может послужить откровение одного из руководителей ОГПУ УССР — Павловского, утверждавшего, что в рассматриваемый период чрезвычайные комиссии обеспечивали себя «путем реквизиций, производя их под видом обысков, а также поисков запрещенного к хранению имущества, взяточничества и контрабанды» <7>. Выразительным примером вышеописанной формы «самообеспечения» является ситуация в одесской ЧК, у которой сложились широкие «взаимовыгодные» отношения с уголовным миром «Одессы-мамы» <8>. В частности, практиковались выдача уголовникам ордеров на производство «обысков», с целью обеспечения последним возможности «пограбить», аресты видных «теневиков» с целью вымогательства взяток <9>. Не миновали одесскую ЧК и коррупционные связи с контрабандистами Одесского морского порта <10>. ——————————— <7> ВЧК-ГПУ: документы и материалы. М., 1995 // URL http://lib. ru/HISTORY/FELSHTINSKY///gpu. <8> Мельгунов С. П. Указ. соч. С. 178; Папчинский А. А., Тумшис М. А. Щит, расколотый мечом. НКВД против ВЧК. М., 2001. С. 48, 50 — 51; Сысоев Н. Г. Жандармы и чекисты: от Бенкендорфа до Ягоды. М., 2002. С. 222. <9> Папчинский А. А., Тумшис М. А. Указ. соч. С. 51. <10> Сысоев Н. Г. Указ. соч. С. 222.
Отметим, что на сегодня не обнародовано каких-либо сведений о том, что чекистская практика на основной части страны характеризовалась меньшим количеством «зла», нежели это было допущено на Украине. Так, выразительные характеристики ситуации в расположении основного комплекса ВЧК — на Лубянке и в московских тюрьмах оставили социалисты, со второй половины 1918 г. «наполнявшие» собой советские застенки. Поступая в строго изолированные от внешнего мира, подведомственные чрезвычайной комиссии учреждения, заключенные сталкивались с тем, «что существует такса на все, все расценено» <11>. Вырисовывалась ситуация, когда «взяточничество… получило громадное распространение, причем размеры взяток начинаются с «пайка» хлеба и доходят до грандиозных сумм… Доходит до того, что за деньги администрация выпускает арестантов из тюрьмы «в отпуск»… Вольность, при старом режиме совершенно немыслимая» <12>. Хуже того, следователи ВЧК «за солидную «толику» денег… освобождают из тюрьмы» или, наоборот, «упекают несговорчивых» <13>. В интересах объективности заметим, что большая часть «лубянских» безобразий обнародована явными оппозиционерами большевизма, со стороны которых логично допустить стремление сгустить краски для дискредитации своих политических оппонентов. Тем не менее приведенные свидетельства противников ленинского курса принципиально не противоречат сведениям из иных источников. ——————————— <11> Че-Ка. С. 75. <12> Там же. С. 95. <13> Там же. С. 56.
Так, наряду с вышеприведенными фактами в 1918 — начале 20-х годов коррупционные связи чекистов с уголовным миром были отмечены в целом ряде регионов РСФСР и других советских республик. Например, в Перми и на Кубани «эксплуатация» чекистами ресурсов уголовного мира составила «целый промысел» <14>. В этот же период совершенно разные источники зафиксировали данные о должностных преступлениях корыстного характера среди чекистов Башкирии <15>, Донской области <16>, Ставрополья <17>, Олонецкой <18>, Тульской <19>, Тюменской <20>, Уфимской <21> губерний. В ходе оформления границ советских республик складывается практика небескорыстных связей между зарождающейся пограничной службой ВЧК-ГПУ и контрабандистами <22>, причем пограничники временами скатывались к полной уголовщине, вплоть до грабежей и убийств <23>. ——————————— <14> Мельгунов С. П. Указ. соч. С. 185. <15> Мардамшин Р. Р. Башкирская чрезвычайная комиссия (Страницы истории). Уфа, 1999. С. 116. <16> Медведев Р. А., Стариков С. П. Жизнь и гибель Филиппа Кузьмича Миронова. М., 1989. С. 340. <17> Че-Ка. С. 219 — 222. <18> Коняев Н. М. Рассказ о житии преподобного Александра Свирского // URL: http://www. portal-slovo. ru/. <19> Голицин С. Записки уцелевшего: Роман. М., 1990. С. 36. <20> Петрушин А. Хлебное место. Тюмень, 2005; О тюменском губчека и Западно-Сибирском восстании 1921 г. // Тюменский курьер. 2005. 16 июля. N 93 — 94. <21> От губчека до ФСБ. Сборник очерков. Уфа, 2003. С. 27. <22> Мельгунов С. П. Указ. соч. С. 185 — 186. <23> Мельгунов С. П. Указ. соч. С. 185 — 186; Папчинский А. А., Тумшис М. А. Указ. соч. С. 52.
Не менее неприглядная картина вырисовывается и при оценке деятельности чекистов граничащих с РСФСР советских республик. Например, в Белоруссии уполномоченные отмечали: «В Орше… режет глаза общее свойство провинциальных ЧК: все работники — местные, оршанские, спевшиеся, составляющие вместе с другими местными учреждениями одну обывательскую семью, образующие советское чиновничество, со всеми навыками старого. В городе говорят об их пьянстве, о ночной стрельбе на сквере — для развлечения и т. д.». В масштабах всей Республики документы констатировали, что «уполномоченные политкомиссий на местах терроризируют крестьян незаконными, взяточническими поборами продовольствия, лодырничают» <24>. ——————————— <24> Протько Т. С. Из истории создания и действия системы политического сыска в Беларуси (1917 — 1940 гг.) // Проблемы конституциализма. Вып. 6. Минск, 1999. С. 41.
Аналогичные злоупотребления имели место и в Азербайджане. Здесь летом 1920 г. отмечалось, что руководители республиканской ЧК «выживают русских и армян, потворствуют преступникам из местных… Велик процент должностных преступлений: пьянство, спекуляция, растраты» <25>. В январе 1921 г. в Баку была расстреляна группа чекистов по обвинению в участии в организации, которая под видом борьбы с контрреволюцией занималась грабежами и вымогательством <26>. ——————————— <25> Антонов-Овсеенко А. Лаврентий Берия. Краснодар, 1993. С. 15. <26> Мельгунов С. П. Указ. соч. С. 179.
Как можно видеть, злоупотребления должностными полномочиями коррупционного характера в аппарате ВЧК имели если не повсеместный, то довольно распространенный характер. В связи с этим отметим, что знаменитую фразу Ф. Э. Дзержинского «о чистых руках» чекиста правильнее будет воспринимать далеко не как констатацию реального положения дел, а как декларацию перспективной цели, достижение которой требовало значительных усилий со стороны советского руководства. Действительно, масштаб совершаемых чекистами злоупотреблений определял проведение соответствующих мер по поддержанию возможной в тех условиях «чистоты рядов». С этой целью Ф. Э. Дзержинский инициировал создание специальной Контрольно-ревизионной коллегии (КРК). Кроме того, практика ВЧК находилась под неусыпным партийным надзором. Заметим, что в литературе эффективность данного надзора не получила однозначной оценки. Так, современник анализируемых событий — историк-эмигрант С. П. Мельгунов с горьким сарказмом утверждал: «Иногда в порядке административном большевистская власть свирепо расправлялась со своими агентами, попавшимися в слишком вопиющих взятках, циничных грабежах и т. д.» <27>. Несколько иначе характеризовал ситуацию видный советский исследователь А. С. Велидов: «Такие случаи являлись предметом разбирательства со стороны партийных комитетов и Советов, а также самих чрезвычайных комиссий. Чекисты, виновные в незаконных действиях, подвергались суровому наказанию вплоть до расстрела» <28>. Как видим, в данном вопросе точка зрения авторов в немалой степени зависит от их идеологической позиции. ——————————— <27> Там же. С. 179. <28> Красная книга ВЧК: В 2 т. Т. I. М., 1989 // URL: http://fictionbook. ru/author/velidov_redaktor_a_s/krasnaya_kniga_vchk_v_dvuh_tomah.
Так или иначе, мероприятия по выявлению злоупотреблений в чекистской среде развернулись с первых месяцев существования чрезвычайной комиссии. Согласно имеющимся свидетельствам производимая в рамках данных мероприятий расправа над уличенными в мздоимстве и корыстолюбии чекистами зачастую была действительно короткой и беспощадной <29>. Тем не менее принцип неизбежной ответственности за установленное злоупотребление выдерживался не всегда. Серьезным отступлением от этого принципа являлись факты приема в штат ВЧК лиц, заведомо дискредитировавших себя проявлениями явного шкурничества на советской службе <30>. Причем иные «деятели» вливались в ряды стражей революции напрямую из среды осужденных <31>. Небезукоризненной с моральной и юридической позиции явилась практика привлечения к службе бывших сотрудников органов власти, продолжающих отбывать наказание в местах лишения свободы <32>. ——————————— <29> Мардамшин Р. Р. Башкирская чрезвычайная комиссия (Страницы истории). Уфа, 1999. С. 116; От губчека до ФСБ. Сборник очерков. Уфа, 2003. С. 27; Че-Ка. С. 28. <30> Лебедев В. Смерть авантюриста // Совершенно секретно. 1999. N 2/118; Че-Ка. С. 26, 56, 145. <31> Че-Ка. С. 26, 27, 56, 125, 134, 145. <32> Мельгунов С. П. Красный террор в России. М., 1990. С. 171; Че-Ка. С. 90, 243.
Рассмотренные выше материалы хотя и не являются исчерпывающими, тем не менее позволяют сформулировать определенные умозаключения. Можно считать безусловным, что угроза коррумпирования структуры ВЧК проявилась уже с первых лет советской власти. На протяжении рассматриваемого периода руководящими инстанциями предпринимались различные меры по пресечению распространения коррупции в рядах главного охранительного ведомства Советской России. Выявление фактов шкурничества, наказание виновных давали положительные результаты, но решить задачу «очищения рядов» в полной мере не удалось. С началом новой экономической политики и реорганизацией ВЧК в ГПУ коррупционная составляющая в этом ведомстве, безусловно, сохранялась, видоизменяясь под воздействием новых условий. Анализ масштабов и форм проявления коррупции в главном охранительном учреждении Советской России, причин живучести этого явления, форм противодействия ему до настоявшего времени представляет содержательный предмет для перспективного научного исследования. Таковое исследование позволит ввести в научный оборот значительное количество новых данных, аналитически осмыслить уже имеющиеся сведения. Наряду с вышеотмеченными мотивами, реализация научного, аналитического подхода позволила бы обогатить представления о формах противостояния коррупционной угрозе в правоохранительных органах как в исторической перспективе, так и в свете задач сегодняшнего дня.
