Сидоренко Элина Леонидовна, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права и криминологии Российской правовой академии Министерства юстиции РФ.
На основе анализа криминологических данных о состоянии и динамике вооруженной преступности установлена взаимосвязь между легальным оборотом оружия и уровнем правовой защищенности личности в зарубежных странах. Особое внимание уделено анализу региональных криминологических систем, выявлению закономерностей развития вооруженного насилия и определению направлений совершенствования уголовной политики.
Ключевые слова: оборот оружия, криминологические системы, безопасность личности, насильственная преступность, вооруженное насилие, динамика и уровень преступности.
Based on the analysis of criminological data on the status and dynamics of armed crime connection is established between legal arms trafficking and the level of legal protection of personality in foreign countries. Attention is paid analysis of regional criminological systems, identifying regularities in the development of armed violence and identifying ways to improve criminal policy.
Key words: arms trafficking, criminological system, criminological security of the person, violent crime, armed violence, the trend of crime rates.
Социальная напряженность, наблюдаемая наряду и в связи с трансформацией политической и экономической жизни, обострила существующие в российском обществе противоречия и привела к росту криминального насилия. На этом фоне особую тревогу вызывает отсутствие единой стратегии борьбы с преступностью.
Очевидное невнимание власти к настоящей проблеме осложняет законотворческую и правоприменительную деятельность, нивелирует значимость прежних превентивных институтов и затрудняет образование новых.
Наиболее остро отсутствие стратегии борьбы с преступностью ощущается в процессе обсуждения вопросов о легализации оружия и расширении прав личности на вооруженную самозащиту. За последние три года такого рода дискуссии вышли за рамки теории, утратили смысловое зерно и приобрели статус модных тенденций. С одной стороны, в обсуждении проблемы легализации огнестрельного оружия проявляются стереотипность и косность социального сознания, преобладание политических и идеологических клише, а с другой — отмечается зависимость общественного мнения от конъюнктурных и криминогенных изменений.
На фоне неоднозначных социальных настроений государство предпочитает занимать паллиативную позицию, поочередно поддерживая сторонников и противников легализации оружия. При этом остается без внимания тот факт, что социальные процессы, связанные с оборотом и применением оружия, обладают полисемией, имеют сложную внутреннюю структуру и широкий спектр внешних связей.
Уязвимым звеном современных подходов к определению модели оборота оружия и обеспечения охраны личности является ограниченность анализа национальным уровнем вне рамок исследования региональной криминологической системы.
Региональная криминологическая система в контексте обозначенной проблемы — это не отдельные криминологические показатели, а система социальных, культурных, политических, идеологических и иных предпосылок, определяющих качественное и количественное своеобразие преступности, правовое регулирование и практическую организацию предупредительной деятельности в отдельных регионах и странах.
В настоящее время выделяются англо-американская, западноевропейская, восточноазиатская, социалистическая и иные системы [1]. В рамках типичных региональных систем существуют субрегиональные криминологические группы. Например, в англо-американском типе выделяются американская и британская криминологические модели.
Англо-американская криминологическая система является воплощением социологического подхода к оценке преступности. Для нее характерны программы общесоциальной и специальной профилактики, особое внимание уделено восстановлению прав потерпевшего и ресоциализации осужденных.
Своеобразие американской модели проявляется в традиционно высоком уровне насильственной и корыстной преступности. Несмотря на снижение ее объема в период с 1991 года по 2006 год (в 1991 году был зафиксирован рекордный показатель индексной преступности — 14,8 млн.), Соединенные Штаты Америки имеют самые высокие показатели преступности на северо-американском континенте и в англо-американской криминологической системе в целом.
В стране сформирована особая психология вооруженной нации. Право на ношение оружия закреплено во второй поправке к Конституции США: «Поскольку хорошо организованная милиция необходима для безопасности свободного государства, право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться». Национальная идея вооружения выражена в пословицах: «Господь Бог создал людей большими и маленькими, сильными и слабыми, а Сэм Кольт уравнял их шансы», «Одни человек, один голос, один пистолет».
Развитие американского законодательства в части гражданского оборота оружия на начальном этапе своего развития не имело системного характера и определялось политическими установками правящей партии.
Внесенная в 1791 году вторая поправка в Конституцию США на протяжении 143 лет была единственным федеральным актом, регулирующим оборот и использование оружия. В 1934 году был принят Закон «Об огнестрельном оружии», который определил правила его продажи и запретил приобретение гражданами отдельных видов и типов оружия, в частности, пулеметов. Поправки в закон от 1938 года ввели запрет на владение оружием отдельными категориями граждан и установили порядок лицензирования наиболее опасных видов вооружения.
После убийств Роберта Ф. Кеннеди и Мартина Лютера Кинга была ужесточена политика государства в сфере гражданского оборота оружия. Закон «О контроле над огнестрельным оружием» 1968 года установил ограничения на продажу оружия, предусмотрел необходимость получения федеральной лицензии на его производство, импорт и торговлю, ввел запрет на импорт неспортивного оружия, определил категории граждан, которым оружие не может быть продано, ограничил продажу автоматических и полуавтоматических образцов и др.
Ужесточение режима оборота объяснялось не только «громкими» убийствами, но и общим высоким уровнем насильственной преступности. В период с 1950 до 1960 гг. коэффициент прироста криминального насилия составил более 200%.
По данным ФБР, в период с 1973 года по 1990 год количество огнестрельного оружия, находящегося в частном владении, увеличилось на 73% (со 122 млн. единиц до 222 млн. единиц). Владение пистолетами и револьверами возросло на 110% (с 37 млн. единиц до 78 млн. единиц). В тех округах, где было разрешено скрытое ношение оружия, число убийств снизилось на 8,5%, изнасилований на 5%, нападений на 7%. С 1973 года по 1992 год их уровень сократился на 10% [2].
Несмотря на общую тенденцию снижения насильственной и корыстной преступности, в отдельные годы наблюдался резкий всплеск вооруженного насилия. По официальным данным, в 1982 году доля убийств с применением огнестрельного оружия составила 60%. В 50% случаев использовались револьверы, в 8% — охотничьи ружья, в 5% — винтовки, в 19% — холодное оружие, в 13% ядовитые и взрывчатые вещества [3].
Сопоставление криминологических данных отдельных штатов в период с 1977-го по 1990-е годы показывает, что разрешение на ношение оружия влияло на снижении уровня насильственной преступности. Американские исследователи подсчитали, что если все штаты, которые к 1992 году еще не имели законов о праве граждан на ношение оружия, приняли бы их в 1992 году, можно было бы ежегодно предотвращать 1570 убийств, 4177 изнасилований и более 60000 случаев физического насилия [4].
С криминологической точки зрения США является уникальным государством. Различия в законодательном регулировании оборота оружия в отдельных штатах при общности социальных, экономических и культурных предпосылок создают специфическую экспериментальную и наблюдательную базу для определения целесообразности легализации оружия. Компаративный анализ динамики индексной преступности регионов с наиболее реакционным (Висконсин, Иллинойс) и наиболее либеральным (Аляска, Вермонт) режимом оборота оружия позволил выявить следующие закономерности:
— в штатах, запрещающих ношение огнестрельного оружия (Висконсин, Иллинойс), традиционно более высокий уровень насильственной и корыстно насильственной преступности. В среднем он на 15% превышает показатели штата Вермонт и на 30% — штата Аляска;
— отмечена корреляционная зависимость преступности в штатах с тождественной нормативной базой, что свидетельствует о закономерном и обоснованном характере взаимосвязи динамики преступности и режима оборота оружия.
Положительный опыт легализации оружия привел к тому, что в период с 1986 по 2006 годы количество штатов, разрешающих приобретение и ношение огнестрельного оружия, увеличилось с 9 до 40.
В 1993 был принят Закон Брейди «О предупреждении преступлений, связанных с ручным огнестрельным оружием». Он устанавливал систему общенациональной проверки покупателей. На практике превентивный потенциал Закона ограничивался тем, что детальной проверке подвергали только лиц, покупающих оружие у официальных дилеров, тогда как большинство криминального оружия (около 98%) приобреталось на «черном» рынке. Несмотря на жесткость и противоречивость предписаний, этот Закон повлиял на криминологическую ситуацию в стране.
В период с 1994 по 1997 годы было выдано 242000 письменных отказов на приобретение оружия, 9 человек были привлечены к уголовной ответственности за незаконное приобретение пистолетов и револьверов.
В 1997 году количество преступлений, сопряженных с применением огнестрельного оружия, по сравнению с 1994 годом сократилось на 25%, а количество насильственных преступлений — на 14%. По данным Бюро по контролю за оборотом табака, алкоголя и оружия (БАТФ), только 7% изъятых у преступников единиц оружия были приобретены ими легально [5].
Федеральный закон «Об особо опасных преступлениях и охране правопорядка» 1994 года ввел запрет на производство и владение 19 видами полуавтоматического оружия, на передачу оружия малолетним и лицам, в отношении которых вынесены соответствующие судебные решения, ограничил емкость магазинов всех гражданских видов оружия десятью патронами, запретил гражданский оборот штурмовых винтовок. По прошествии 6 лет с момента принятия Закона применение этого вида вооружения в структуре насильственной преступности не изменилось и составляет в среднем 1% [6]. Через десять лет этот Закон утратил юридическую силу, и Сенат не стал продлевать его действие.
В 1996 году был принят Федеральный закон (PL 104-208), получивший название «Запрет Сенатора Лаутенберга». Он ввел запрет на владение огнестрельным оружием и боеприпасами лицами, признанными виновными в совершении насильственных преступлений небольшой тяжести.
Принятие этих Законов осуществлялось в условиях, когда уровень преступности в США достиг беспрецедентных размеров. Требовалось ужесточение карательной политики, увеличение бюджетных расходов на предупредительные и восстановительные программы, ограничение оборота огнестрельного оружия и др.
Комплексное осуществление этих мер привело к положительным результатам. Начиная с 1993 года уровень преступности стал снижаться и в 2009 году сократился на 28% по сравнению с 1993 годом.
В целом, сравнение динамики насильственных и корыстных преступлений в штатах с различным режимом оборота оружия указывает на наличие обратной зависимости между либерализацией законодательства и уровнем преступности. Криминологическая практика США 90-х годов XX века доказала эффективность предупреждения вооруженной и иной насильственной преступности посредством ужесточения режима оборота оружия, но только при условии системного взаимодействия с социальными, экономическими и организационными мерами.
Специфика британской криминологической модели обусловлена самобытными культурой, традициями, экономикой и историей страны, геополитическим положением и особенностями национальной ментальности.
Законодательный акт «Об огнестрельном оружии» 1997 года запретил в Великобритании оборот крупнокалиберных охотничьих ружей, пистолетов и револьверов, а на приобретение спортивных пистолетов распространил разрешительный (лицензионный) порядок. Ограничение оборота вооружений привело к положительным криминологически результатам.
С 1997 г. в Великобритании отмечается устойчивая тенденция снижения преступности. Если в 1996 году было зарегистрировано 19351 преступление, то в 2009 г. — 10687, т. е. на 45% меньше. По сравнению с 1997 г., в 2009 г. уровень преступности снизился на 36%. Принимая во внимание стабильную и последовательную динамику спада преступности на фоне роста миграции и нелегального экспорта оружия, этот показатель снижения можно назвать беспрецедентным.
Исключение составляет динамика простых и квалифицированных убийств. Несмотря на фиксируемое снижение индексной и насильственной преступности, в период с 1997 по 2003 гг. уровень убийств возрос более чем на 40%. В последующие годы наблюдается спад криминальной активности со снижением показателей преступности до уровня 1996 года — года, предшествующего ужесточению режима оборота оружия.
Нельзя не отметить и тот факт, что в первые пять лет после принятия Закона количество вооруженных убийств увеличилось на 73%, а затем снизилось до уровня 1994 года.
Выявлена интересная зависимость между режимом оборота оружия и динамикой преступности. Несмотря на то что в Великобритании духовые и дробовые ружья находятся в свободном обороте, они используются только в 17% случаев совершения убийств. В то же время пистолеты и револьверы, находящиеся в ограниченном обращении, применяются в 60% убийств. В среднем, удельный вес преступлений, сопряженный с применением короткоствольного огнестрельного оружия, составляет 25% от общего числа вооруженных посягательств.
Анализ современных тенденций насильственной, корыстной и вооруженной преступности в Великобритании демонстрирует наличие прямой зависимости между ужесточением правового режима оборота огнестрельного оружия и динамикой криминальной активности населения. Но эта зависимость не носит прямого характера и опосредуется иными криминогенными факторами: общими тенденциями индексной преступности, увеличением криминального рынка оружия и др. [7]. О тесной взаимосвязи вооруженной преступности с нелегальным оборотом оружия свидетельствует стабильно высокая доля преступлений, сопряженных с применением ограниченных в обороте пистолетов и револьверов.
Западноевропейский тип криминологической системы испытывает на себе влияние неоклассических подходов и характеризуется постепенным ужесточением уголовной ответственности за преступления против личности.
В частности, в Германии наблюдается увеличение доли лиц, находящихся в местах лишения свободы, и одновременно ужесточение режима оборота оружия.
Первым документом, регламентирующим правовой оборот оружия, было Соглашение в рамках Версальского мирного договора 1919 — 1920 гг. По нему Германия обязалась запретить гражданам страны иметь огнестрельное оружие. За нарушение этого требования предусматривалось наказание в виде штрафа или тюремного заключения.
В 1928 г. был установлен разрешительный порядок, позволивший гражданским лицам легализовать оружие, находящееся у них с военного времени. Ограничения на обращение оружия и боеприпасов к нему были установлены Законом 1972 года, однако он не имел превентивного эффекта.
В период с 1967 до 1972 гг. ежегодный прирост вооруженного насилия в Германии составлял в среднем 5%.
Ограничение законного оборота привело к расширению нелегального рынка вооружений. В 2000 г. на руках у граждан Германии находилось 10 млн. единиц легального оружия и 20 млн. незарегистрированных «стволов».
При этом 95,7% насильственных преступлений против личности совершались и продолжают совершаться без применения оружия. В 90-е годы XX века и без того незначительное количество вооруженных посягательств сократилось с 0,3% до 0,2%.
При этом тренды преступности, связанной с применением легального и нелегального оружия, не совпадают. В 1999 г. использование легального оружия с преступной целью сократилось на 51% по сравнению с 1994 г., а нелегального — на 26%. При этом доля зарегистрированного оружия в структуре средств совершения нападений составила 4%, а доля незаконного оружия — 40,4%.
В 2006 г. полицией ФРГ было изъято 14 тыс. единиц нелегального оружия, в 2007 — 5 тыс. единиц. В 2007 году оружие применялось только в 8% случаев преступных посягательств [8].
Исследование показало, что в Германии ужесточение режима оборота оружия не влияло на динамику насильственной преступности. Кратковременное снижение уровня преступности сменялось его ежегодным приростом на 5%. В то же время отмечалась устойчивая прямая зависимость между ограничением оборота оружия и увеличением масштабов его нелегального сбыта.
Южно-европейская модель континентальной криминологической системы представлена Францией, Португалией, Швейцарией и Испанией. Ей свойственны ориентация на положения клинической криминологии, исследование медико-психиатрических аспектов личности вооруженного преступника, стабильность и системность законодательства.
Например, в Швейцарии нет федеральных законов, регламентирующих пределы и порядок обращения огнестрельного оружия. Эти вопросы находятся в подведомственности кантонов. Местные органы полиции на основании нормативных актов выдают сертификаты на приобретение и продажу оружия.
Более четверти населения Швейцарии вооружены огнестрельным оружием, но при этом насильственная и вооруженная преступность характеризуются низкими показателями. В 2008 году уровень убийств с применением огнестрельного оружия составил 0,5 на 100 тыс. человек, уровень самоубийств — 5,8, а несчастных случаев — 0,1 [9].
При невысоких показателях насильственной и корыстно-насильственной преступности отмечается последовательное снижение количества деяний, связанных с применением огнестрельного оружия [10].
Северо-европейская (скандинавская) система криминологической профилактики основана на оптимальном сочетании демократии, социальной политики и общественного доверия. Предупреждение преступности включает в себя осуществление крупномасштабных социальных мероприятия по повышению уровня и качества жизни, созданию равных возможностей для получения образования, медицинской помощи и иных услуг, поддержке социально уязвимых категорий населения.
Нормативную и стратегическую основу криминологической безопасности личности в Швеции составляет Программа 1996 года «Наша общая ответственность». В стране действует разрешительный порядок приобретения, ношения и применения огнестрельного оружия. Закон Швеции «Право на оружие» (1996:67) распространяет свое действие на огнестрельное оружие, устройства, конструктивно сходные с оружием, холодное, метательное, газовое и сигнальное оружие, а также отдельные механизмы (затворы, глушители, барабаны и пр.). Гражданин Швеции должен иметь лицензию на приобретение и ношение огнестрельного оружия. Она выдается местными органами полиции после тщательной проверки сведений о соискателе.
Физическому лицу следует детально аргументировать необходимость приобретения оружия. При этом цель самозащиты не является достаточным основанием для выдачи лицензии. Разрешение на владение автоматическим или короткоствольным нарезным оружием выдается только в исключительных случаях, а минимальный возраст соискателя составляет 18 лет.
В настоящее время огнестрельное оружие имеют 15% населения (в Швеции насчитывается более 2 млн. единиц оружия) [11], при этом уровень убийств не превышает 1,3 на 100 тыс. населения, а вооруженных убийств — 0,18.
Закон 1996 года был издан в период линейного роста насильственной и корыстно-насильственной преступности. Его принятие практически не повлияло на динамику преступлений против жизни и здоровья: их прирост с 1990 по 2009 гг. составил в среднем 7%.
Связь между ужесточением режима оборота оружия и преступностью прослеживается при изучении динамики корыстно-насильственных преступлений (насильственных грабежей, вымогательств и разбоев).
Резкое снижение вооруженной преступности было отмечено в год, следующий за принятием Закона об ужесточении режима оборота оружия. Спад сменился ростом криминальной активности, и в 2003 году уровень преступности достиг показателя 1990 г.
Ограничение возможностей приобретения и ношения оружия в стране с низким уровнем бытовой преступности и высокой вооруженностью вызвало развитие нелегального рынка вооружений. А принимая во внимание тот факт, что более 90% вооруженных преступлений совершаются в Швеции с использованием незарегистрированных стволов, можно считать ожидаемым рост преступности на фоне увеличения объемов криминального оружия [12].
В рамках анализа восточноазиатского типа криминологической системы следует выделить японскую модель предупреждения преступности. Ее отличает сочетание западных технологий и восточной ментальности. На протяжении 3 десятков лет японская политика борьбы с преступностью признается одной из наиболее эффективных, поскольку позволяет удерживать преступность на минимально возможном уровне.
Японская система законов об оружии начала формироваться после окончания II Мировой войны. Союзные силы издали пакет приказов, направленных на конфискацию у граждан огнестрельного оружия и мечей. В процессе передачи полномочий по контролю над огнестрельным оружием от союзников японское правительство приняло Акт по контролю над владением огнестрельным оружием и мечами. Этот документ запрещал оборот боевого оружия, устанавливал стандарты и процедуры владения охотничьими ружьями. Позднее были приняты Законы «О контроле над взрывчатыми веществами» 1950 г. и «О производстве артиллерийско-технического вооружения» 1953 г.
В 1985 г. вступил в силу Закон «О контроле над огнестрельным оружием и мечами». Он запрещает гражданским лицам владеть огнестрельным оружием под угрозой сурового наказания.
В настоящее время его ношение и владение разрешается лицам в связи с исполнением служебных обязанностей (несением полицейской службы, охраны и пр.). Существенные ограничения наложены на оборот охотничьего огнестрельного оружия. Владеть им могут только лица, участвующие в стрелковых соревнованиях или уничтожающие вредных животных и птиц после получения соответствующего разрешения комиссии общественной безопасности префектуры. Выдача лицензии осуществляется после проведения строгой проверки соискателя. Те, кто получает ее, обязаны пройти курс обучения. Лицензия на владение винтовкой может быть выдана по истечении 10 лет законного владения дробовиком.
Жесткий режим оборота огнестрельного оружия привел к росту нелегального рынка вооружений. Но проведение крупномасштабных мероприятий по выявлению и пресечению деятельности организованных позволили удержать этот процесс на минимально возможном уровне [13].
Впервые количество преступлений, связанных с использованием огнестрельного оружия, снизилось в 1996 г. В последующем наблюдался спад криминальной активности в среднем на 15% в год. Характерно, что ручное огнестрельное оружие, изъятое из гражданского оборота, применялось в 90% случаев совершения вооруженных посягательств. В 2000 году в Японии было зафиксировано только 23 вооруженных убийства.
С 2004 г. уровень деяний, связанных с нарушением режима хранения оружия, снижался на фоне стабильного роста убийств, грабежей, разбоев и вымогательств. Это обстоятельство не отрицает корреляционную зависимость между анализируемыми явлениями, а лишь подтверждает их многофакторную детерминацию. Снижение уровня правонарушений объясняется ужесточением государственной политики в сфере борьбы с организованной преступностью, а рост индексной преступности является тенденцией, характерной для восточноазиатского региона и мира в целом.
Представителем социалистического типа криминологической системы является КНР. Китайская модель борьбы с преступностью сочетает в себе элементы восточной культуры и социалистической идеологии. В основу системы предупреждения заложено воспитание и социализация личности, сочетаемые с элементами устрашения.
Криминологическая практика в КНР осуществляется в трех основных направлениях: 1) воспитание законопослушных граждан; 2) контроль над поведением неустойчивых лиц; 3) пресечение готовящихся и планируемых преступлений. Ограничение оборота огнестрельного оружия является законодательной мерой борьбы с преступностью в рамках второго и третьего направлений.
Закон КНР «О контроле над огнестрельным оружием» 1996 г. [14] ограничил гражданское оружие только спортивными и охотничьими образцами. В Китае действует лицензионно-разрешительный порядок его производства и торговли. Оружие может быть приобретено только на основании лицензии местных органов общественной безопасности. Общий контроль над оборотом оружия возложен на Министерство общественной безопасности.
Закон 1996 г. был одним из звеньев комплексной программы предупреждения преступности в неблагоприятных криминологических условиях.
Конец 80-х г. в КНР ознаменовался стремительным ростом преступности. Ее коэффициент с 1987 по 1990 гг. увеличился почти в 4 раза и составил 2000 преступлений на 100 тыс. населения. Ухудшение криминологической ситуации объяснялось кардинальными изменениями в государственной политике, экономике и культуре.
С целью профилактики индексной преступности и минимизации криминальных последствий в Китае развернулась широкомасштабная кампания, ориентированная на борьбу с коррупцией и организованной преступностью, осуществление мер индивидуальной профилактики (установление суровых наказаний, реформирование пенитенциарной системы и расширение практики применения смертной казни), ограничение оборота огнестрельного оружия.
Комплексная реализация этих мер дала положительные результаты. По истечении 8 лет с момента ужесточения режима оборота оружия удалось снизить показатели регистрируемой преступности на 12,3%, но что особенно важно — изменить вектор криминальной активности в сторону устойчивого снижения. В 2008 году уровень преступности снизился на 9,2% по сравнению с 2004 годом и на 21% по сравнению с 1996 г.
В настоящее время в Китае доля преступлений, совершаемых с применением огнестрельного оружия или угрозой его применения, составляет в среднем 1,5% от общего числа зарегистрированных преступлений.
Резкий скачок регистрируемой вооруженной преступности наблюдался в 2006 г., когда было зафиксировано 64089 фактов насилия с использованием огнестрельного оружия (в 10 раз больше, чем в предыдущем году), но затем наметилась стабилизация преступности с сохранением высоких показателей раскрываемости.
В целом криминологическая практика Китая последних 15 лет свидетельствует о том, что ужесточение режима оборота огнестрельного оружия, осуществляемое в совокупности с мерами предупреждения нелегального оборота оружия, коррупции и организованной преступности, влияет на снижение насильственной, корыстно-насильственной и вооруженной преступности.
Особый интерес в рамках изучения обоснованности и целесообразности легализации огнестрельного оружия представляет опыт стран постсоветского пространства. Его изучение позволяет выявить зависимость между правовым режимом оборота оружия и вооруженной преступностью в странах с однотипной социально-экономической, политической и идеологической структурой и общими историческими корнями.
Либеральный режим оборота оружия установлен в Республике Молдова, Латвии, Литве и Эстонии.
Оборот оружия в Молдавии регламентируется Законом «О контроле над индивидуальным оружием» 1994 г. Допуская возможность приобретения и ношения (поправки 1998 г.) короткоствольного огнестрельного оружия, он устанавливает широкий перечень требований, предъявляемых к соискателям (гражданство, достижение 18 лет, отсутствие судимости, вменяемость, состояние здоровья, постоянное проживание на территории страны и др.). Регистрацию и контроль над оборотом оружия осуществляют местные отделы позиции, выдающие разрешение на ношение, приобретение и сбыт оружия.
В 1993 г. Латвия приняла Закон «Об огнестрельном оружии и специальных средствах для самообороны», разрешающий лицам, достигшим 18 лет, приобретать и носить короткоствольное нарезное оружие с целью самообороны. Обязательным требованием для получения лицензии является прохождение соответствующих курсов. Латвийское законодательство содержит ограничение на распространение отдельных образцов вооружения. Речь идет об автоматическом оружии, неавтоматических пистолетах и револьверах калибра более 9 мм, обрезах и огнестрельном оружии, переделанном из газовых и пневматических образцов.
Литовский Закон «О контроле над оружием и боеприпасами» 1996 года регламентирует права граждан на приобретение и ношение короткоствольного огнестрельного оружия в целях самообороны, занятия стрелковыми видами спорта, охотой, коллекционированием и др. Свободный оборот боеприпасов ограничен 300 патронами для всех видов гражданских вооружений. Характерно, что Закон оговаривает скрытый характер ношения оружия, что сближает его с законодательством большинства штатов США.
Право граждан на приобретение огнестрельного оружия было закреплено в Законе Эстонии «Об оружии» 1995 г. Его положения совпадают с требованиями латвийского закона, за тем исключением, что перечень запрещенного оружия ограничен только автоматическими образцами.
Изучение криминологических показателей вооруженной насильственной и корыстно-насильственной преступности в Молдове, Латвии, Литве и Эстонии подтверждает выводы сторонников легализации оружия об оправданности либерализации законодательства, но лишь отчасти.
Очевиден тренд снижения преступности в Республике Молдова. Начиная с 2001 года доля регистрируемых преступлений стабильно сокращается [15].
Интенсивный темп снижения отличает корыстные и корыстно-насильственные преступления (грабежи и разбои): в период с 2001 по 2007 гг. они сократились в 3 раза. Положительной тенденцией является уверенное снижение убийств.
В отличие от Молдавии, где преступность в период с 2001 по 2008 гг. постоянно снижалась, в Латвии отмечено увеличение количества регистрируемых преступлени й вплоть до 2005 г. В этот же период наблюдалось снижение тяжких насильственных и корыстно-насильственных посягательств.
Несмотря на разрешение скрытого ношения пистолетов и револьверов, динамика криминальной активности в Литве не позволяет говорить о позитивном влиянии легализации оружия на регистрируемую преступность. Начиная с 1995 года — даты принятия Закона «О контроле над оружием и боеприпасами» — наблюдался устойчивый рост регистрируемых преступлений. Спад криминальной активности произошел значительно позднее — в 2000 году. Последовавшее затем увеличение преступности вновь сменилось ее снижением в 2005 — 2007 гг.
Иначе Закон о легализации оружия повлиял на развитие тяжкой насильственной преступности. Начиная с 1997 года ее уровень стал сокращаться и стабилизировался на отметке 40 на 100 тыс. населения. В целом, динамику убийств в Литве характеризует волнообразное развитие с максимальным показателем в 2002 г. (46 на 100 тыс. населения) и минимальным в 2003 г. (37 на 100 тыс. населения).
Данные криминальной статистики за периоды, предшествующий и следующий за принятием Закона Эстонии «Об оружии» 1995 года, позволяют выявить следующую закономерность: в период с 1995 по 2001 гг. отмечен устойчивый тренд сокращения численности разбоев и преступлений против личности. В тот же период наблюдалось увеличение грабежей и краж с проникновением в жилище, что поставило под сомнение превентивный потенциал закона о легализации оружия в практике предупреждения преступлений против собственности.
В целом проведенный анализ позволил сделать следующие выводы:
— зависимость между эффективностью уголовно-правовой охраны личности и изменением правового режима оборота оружия имеет широкий спектр проявлений и обусловливается историческими, социально-политическими и социально-психологическими факторами, определяющими принадлежность государства к той или иной криминологической системе.
Наибольший объем легального огнестрельного оружия зафиксирован в США, наименьший — в Японии. В этих странах соответственно самый высокий и низкий уровень вооруженной преступности. Но проводить прямую зависимость между оборотом оружия и уровнем преступности в этом случае неуместно, поскольку речь идет о государствах с различными традициями, ментальностью и культурой обращения с оружием;
— криминологическая практика зарубежных стран показывает, что на эффективность предупреждения преступных посягательств влияет не само по себе изменение законодательной базы оборота оружия, а осуществление комплексных программ борьбы с преступностью. Они привели к снижению криминальной активности в США в 80 — 90-е годы XX века в условиях легализации оружия, и имели очевидный превентивный эффект в КНР в 90-е годы при ужесточении режима оборота огнестрельного оружия.
Литература
1. Ведерникова О. Н. Зарубежные криминологические системы // Государство и право. 2002. N 10. С. 78.
2. Полозов В. П. Оружие в гражданском обществе. Политико-правовое исследование. М, 2001. С. 13.
3. Uniform Crime Reports for the United States. Washington, 1982. P. 7.
4. http://www. disastercenter. com/Rothstein.
5. Bureau of Alcohol, Tobacco, Firearms and Explosives // http://www. atf. gov/recovery.
12. The Swedish National Council for Crime Prevention // http://www. bra. se.
13. Дивизион по контролю над огнестрельным оружием (ежегодный аналитический отчет) // http:// ausgunowners. wordpress. com/ 2007/ 04/ 25/ a-japanese-gun-culture.
14. Law of the People’s Republic of China on the control of Firearms. Adopte at the 12-th session of the Standing Committee of the 8-th Nathional People’s of China on July 5, 1996, and effective as of October 1, 1996.
15. Национальное бюро статистики Республики Молдова // http://www. statistica. md.
