(Караяни А. Г.) («Юридическая психология», 2011, N 3)
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ УРОКИ ФУКУСИМЫ <*>
А. Г. КАРАЯНИ
——————————— <*> Karayani A. G. Psychological lessons of Fukushima.
Караяни Александр Григорьевич, начальник кафедры Военного университета МО РФ, доктор психологических наук, профессор.
Статья посвящена одной из актуальных проблем современности — стихийным бедствиям и их психологическим последствиям. Проблема влияния стихийного бедствия на психическое состояние людей раскрывается на примере анализа психологических последствий, вызванных землетрясениями и цунами, произошедшими в марте 2011 г. в Японии. Анализ этих причин, характера и динамики психологических последствий стихийных бедствий позволит снизить негативное воздействие на психику людей психотравмирующих факторов, порождаемых всяким стихийным бедствием.
The article is devoted to one of topical problems of contemporaneity — acts of God and psychological consequences thereof. The problem of influence of act of God on psychic state of people is revealed on the basis of analysis of psychological consequences of earth quakes and tsunami taken place in March 2011 in Japan. The analysis of these reasons, character and dynamics of psychological consequences of acts of God will allow to reduce the influence of psychics of people of psycho-traumatic factors raised by any act of God.
Серия мощных землетрясений и цунами в марте 2011 г. в Японии повлекла катастрофические последствия: погибли и пропали без вести почти 30 тысяч человек, разрушено более 45 тысяч домов, еще 133 тысячи повреждены частично, выведены из строя тысячи единиц техники. Общий материальный ущерб от стихийного бедствия и техногенной катастрофы составил сотни миллионов долларов. Наряду с этим трагические события произвели глубокие драматические изменения в духовной жизни, мировоззрении, психических состояниях, жизненных планах миллионов людей. Можно утверждать, что психологические последствия Фукусимы по масштабам, пролонгированности и драматизму превосходят все иные неблагоприятные последствия. В этих условиях психологам необходимо осмыслить уроки для своей последующей профилактической и психокоррекционной деятельности. Извлечь уроки — значит изменить общественный взгляд на проблему и отношение к ней таким образом, чтобы отчетливо понимать реальную опасность возможности наступления подобных событий, предвидеть их материальные и духовные последствия, принимать исчерпывающие меры по их недопущению, поддерживать всестороннюю готовность к эффективным действиям специалистов и населения в обстановке катастрофы. Первый урок Фукусимы (который должен был быть усвоен еще после Чернобыля): наиболее значимым фактором психотравматизации людей являются не массовые разрушения и гибель людей, а психологический эффект радиации и радиоактивного заражения местности. Этот эффект обусловлен факторами, которые относятся к числу наиболее стрессогенных из всех известных на нашей планете. Во-первых, это фактор опасности. За страхом перед радиацией стоит ужас Хиросимы и Нагасаки, трагедия Чернобыля, эсхатологический страх перед атомным оружием, сформировавшийся в эпоху холодной войны и ядерного противостояния. Мысли о радиации быстро и привычно связываются со страхом заболеть лучевой болезнью, раком и т. д. Во-вторых, фактор новизны. Воздействие радиации ни с чем не сравнимо. Большинство пострадавших не имеют опыта жизнедеятельности на зараженной местности. В результате срабатывает известная психологическая закономерность: «Чего не знаю, того боюсь». Не случайно И. П. Павлов отмечал, что пассивно-оборонительный рефлекс у человека возникает не столько на силу стимула, сколько на его новизну. Радиация не имеет цвета, звука, запаха, вкуса. У человека нет органа чувств, позволяющего обнаруживать радиацию. Радиация выявляется только с помощью специальных приборов. При отсутствии или выходе из строя приборов радиационного контроля наличие радиоактивного заражения может предполагаться всегда, а его опасность — существенно преувеличиваться. Показания приборов могут неправильно считываться даже профессионалами. Так, 27 марта 2011 г. японские специалисты заявили, что уровень радиоактивного заражения воды в системе охлаждения энергоблоков АЭС «Фукусима-1» в 10000000 раз превышает допустимый уровень. Такой уровень радиации требовал немедленного прекращения всех спасательных работ. Информация работников станции вызвала переполох в Японии и в мире. Однако, пересчитав показания приборов, специалисты уточнили, что превышение радиоактивного заражения составляет 100000 раз. А такой уровень заражения позволяет вести спасательные работы. Таким образом, сотрудники станции ошиблись в интерпретации показаний приборов в 100 раз! Подобные ошибки ведут к формированию у людей неверия в собственные силы, в благополучный исход дела, недоверия к людям, ответственным за контроль над радиоактивным заражением местности и людей. Таким образом, «психологический эффект радиации — не непосредственное прямое воздействие, а коварное, скрытое отравление сознания людей». По существу, радиация из потока радиоактивного излучения превращается в мощную энергетику психотравмирующего воздействия на людей (Дж. Берк 1964). В-третьих, фактор внезапности. Как правило, неблагоприятные события на АЭС происходят в режиме аварии. У сотрудников станции нередко остро ощущается лимит времени на принятие решений и их воплощение в жизнь. Имеют место информационная перегрузка или информационный голод. Все это сопровождается формированием неблагоприятного эмоционального фона. В-четвертых, фактор неизвестности. Подавляющее большинство людей не представляют себе механизмы воздействия радиации на организм человека. В результате в общественном сознании сложился ряд мифов, усиливающих психопатогенность фактора радиации. В этой народной мифологии радиация презентуется как сила, не ведающая препятствий, действующая на огромные расстояния и обязательно вызывающая раковые заболевания. На самом деле проникающая радиация распространяется в воздухе в радиусе до 3 км. Радиоактивное заражение местности может быть более обширным, но оно имеет место лишь там, куда попадают продукты выброса, образующиеся после взрыва. Препятствиями на пути радиации, вполовину ослабляющими ее действие, являются 15 — 30-сантиметровые деревянные, 6 — 12-сантиметровые деревянные стены, 2 — 3-сантиметровая броня, 1,4 — 2-сантиметровая свинцовая панель. Таким образом, часто обычные жилые и служебные сооружения являются весьма надежной защитой от радиации. Радиационное заражение не всегда достигает жизнеопасных значений и ведет к заболеванию лучевой болезнью, раком, вызывает импотенцию у мужчин. На примере Японии видно, что панические настроения вызывали уровни радиоактивного заражения, которые были намного ниже уровней, считающихся допустимыми в других странах. Например, допустимые нормы содержания йода в молоке в Норвегии почти в 3 раза выше, чем его реальное содержание в японских магазинах. В Норвегии это норма, а в Японии — причина, породившая панику. По статистике, врачи-рентгенологи считаются долгожителями среди коллег-медиков. Контролируемые малые дозы радиации даже используются для радиотерапии. Таким образом, суворовская формула «У страха глаза велики» в обстановке ядерной угрозы работает безотказно. Второй урок Фукусимы: радиация не вызывает каких-либо специфических, неизвестных в психологии психических феноменов. Человек, переживающий угрозу радиации, испытывает те же ощущения и переживания, которые он мог бы иметь, действуя в боевой обстановке, работая в очаге эпидемии и т. д. Вместе с тем радиация придает некоторую специфику и существенно усиливает естественные реакции человека на чрезмерную опасность. К числу психологических явлений, связанных с радиацией, относят тревогу, страх, стресс, психическую травму, посттравматическое стрессовое расстройство, переживание утраты. Японская атомная катастрофа подтвердила выводы В. Н. Абрамовой (1988, 1992), Г. В. Архангельской, И. А. Зыковой, И. А. Звоновой (2001), Н. В. Тарабриной (1996) о том, что одним из наиболее травматогенных факторов в структуре стресс-факторов радиационной аварии занимает психологический фактор, связанный с неадекватной информацией и возникновением радиотревожности. Его воздействие порождает высокие уровни психосоматических нарушений, снижение качества жизни и состояния здоровья, возникновение паники и слухов у населения. Подтверждением этому могут служить данные, полученные И. А. Зыковой, Г. В. Архангельской и И. А. Звоновой (2001) при изучении последствий чернобыльской трагедии. Ими установлено, что радиотревожность у населения в связи с радиационно-гигиеническими последствиями аварии на ЧАЭС проявлялась неадекватно высокими субъективными оценками опасности радиации для здоровья, когда опасность для здоровья при дополнительном радиационном воздействии оценивается выше всех других опасностей; психологическим напряжением и ожиданием неизбежных неблагоприятных последствий радиационного воздействия; ощущением собственного бессилия; ожиданием помощи со стороны и недоверием к эффективности этой помощи. Исследования военных психологов позволяют утверждать, что при радиоактивном заражении тревога может достигать таких уровней, когда она парализует волю и действия как отдельного человека, так и группы людей. Тревога людей может многократно усиливаться слухами о радиации. Слухи же всегда находят благодатную почву там, где имеет место информационный вакуум, допускаются грубые ошибки в доведении до людей жизненно важной информации, не удовлетворяется важнейшая потребность людей — быть осведомленными в важнейших обстоятельствах своей жизнедеятельности. Опыт показывает, что при угрозе любого, в том числе и радиоактивного, заражения на фоне развившейся тревоги возможно возникновение ложных групповых и массовых поражений — «психических инфекций», развивающихся по механизму психического заражения и подражания. Страх перед радиацией побуждает большие массы людей совершать ничем не обоснованные действия, которые нередко неблагоприятно сказываются на здоровье людей. Так, несмотря на то, что Минздрав и МЧС России неоднократно заявляли об отсутствии радиационной опасности для жителей нашего Дальнего Востока, жители ряда близлежащих к Японии районов, раскупили в аптеках все йодсодержащие препараты и стали давать их своим детям. По оценкам медиков, неоправданное и бесконтрольное употребление подобных препаратов может нанести серьезный ущерб здоровью не только детей, но и взрослых. В одном из телерепортажей из района бедствия спасатели МЧС России, участвующие в спасательной операции в Японии, рассказывали, что они регулярно употребляют йодсодержащие препараты. В Германии с марта 2011 г. периодически проходят массовые демонстрации, участники которых требуют закрытия АЭС в стране. Результаты, полученные сотрудниками лаборатории психологии посттравматического стресса и психотерапии ИП РАН в ходе комплексного клинико-психологического и психофизиологического обследования ликвидаторов аварии на Чернобыльской атомной электростанции (ЧАЭС) (1992 — 1998), позволяют говорить о наличии специфического стресс-фактора, действовавшего на ликвидаторов, — угрозы жизни и здоровью из-за радиационной опасности. Было установлено, что нахождение в зоне радиационного поражения порождает стресс радиационной угрозы, который сопровождается интенсивными отрицательными эмоциями. Опыт психологического исследования последствий природных катаклизмов и техногенных катастроф свидетельствует о том, что события, в процессе которых человек подвергается реальной или мнимой опасности смерти, наблюдает смерть, ранения и запредельные страдания других людей и переживает при этом выраженный страх и чувство собственного бессилия, способны вызвать у него психическую травму. Безусловно, природно-географические условия жизнедеятельности японцев, их закаленный испытаниями характер, традиции коллективизма, взаимовыручки и взаимопомощи в определенной степени купируют неблагоприятные психогенные воздействия. Однако далеко не всем из уцелевших в зоне бедствия удается избежать психической травмы. Если придерживаться когнитивного подхода в психологии, то можно рассматривать психическую травму как разрушение базовых когнитивных схем или базовых убеждений личности под воздействием экстремальной ситуации. При атомной катастрофе человек в одночасье сталкивается с ужасом, порождаемым окружающим миром, а также с собственной уязвимостью и беспомощностью, что и выступает основным механизмом психотравматизации. Психическая травма, вызванная реальной или воображаемой опасностью радиоактивного заражения, может проявиться в виде «невроза радиации» («атомобоязнь», «ядерный невроз»). Военные психологи (Дж. Берк, 1964; Р. Габриэль, 1988; А. Г. Караяни, И. В. Сыромятников, 2006; Р. У. Сторм, 1964), основываясь на материалах испытаний ядерного оружия и на информации о психологическом воздействии ядерной бомбардировки Японии в 1945 г., указывают, что даже опытные воины, страдающие неврозом радиации, могут повсеместно «обнаруживать» признаки выпадения радиоактивных осадков (роса, туман, лужи, бурые пятна на почве и деревьях, пыль и др.), трактовать обычные реакции (головокружение, головная боль, тошнота, рвота, слабость в мышцах, жажда, нарушения в работе желудочно-кишечного тракта, раздражения кожи и др.) как симптомы лучевой болезни. Как следствие, они могут отказываться от воды и пищи, сторониться товарищей, жаловаться на симптомы радиоактивного поражения, становиться особенно подверженными слухам и панике, испытывать парализующее чувство тревоги, смертельной опасности, повышенную чувствительность к слухам о радиации, о полной невозможности защититься от нее. Если не предпринять необходимые меры, распространение псевдоболезней может привести к дезорганизации поведения и деятельности людей, породить новые психологические опасности, связанные со слухами. В наиболее драматический период фукусимской катастрофы у жителей ряда районов Японии отмечались отдельные симптомы невроза радиации. В СМИ указывалось на возникновение паники в связи с появившимися сообщениями об обнаружении неопасных для здоровья доз радиоактивного йода в воде, молоке и ряде других продуктов. Несмотря на довольно хорошо поставленную информацию о радиоактивной обстановке, японцы раскупили все дозиметры в стране, желая «быть полностью уверенными» в радиационной безопасности. Лица, перемещавшиеся из зоны катастрофы и близлежащих регионов, скрупулезно обследовались на предмет радиационного заражения. Даже российские спасатели (люди опытные, бесстрашные и имеющие представления о закономерностях распространения радиации) рассказывали о том, что, находясь вблизи зоны катастрофы, измеряли уровень радиации через каждые две минуты. Ясно, что в той обстановке такая частота замеров радиации никак не диктовалась радиационной обстановкой. В исследованиях Н. В. Тарабриной (2000; 2008) показано, что пребывание в ситуации, связанной с возможностью сильного радиационного облучения, с имеющимся и ожидаемым впоследствии ухудшением состояния здоровья, вызвало у значительной части ликвидаторов психическое состояние, которое классифицируется как посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). Частота встречаемости ПТСР среди ликвидаторов (19,7% всех обследованных) соответствует частоте возникновения посттравматического стресса у жертв других травматических ситуаций. Для сравнения исследования населения загрязненных территорий показали наличие ПТСР у 8,2% жителей этих регионов. Психологическое содержание симптоматики ПТСР у ликвидаторов специфично: у них наблюдается высокий процент симптомов физиологической возбудимости, а семантика симптомов по большей части связана с будущей жизнью. Отмечается более высокий уровень тревоги и депрессии, тяжелое эмоциональное состояние, проявляющееся в симптомах нарушения сна. Потеря аппетита, снижение сексуального влечения, раздражительность свидетельствуют об их тяжелом эмоциональном состоянии. Возможно возникновение психологической зависимости от состояния «пострадавшего», возникающего на основе вторичной выгоды от соматического заболевания. Гибель и пропажа без вести почти 30 тысяч японцев не может не вызвать в массовом масштабе такого психологического явления, как переживание утраты. Скорбь по родным и близким охватила сотни тысяч человек. С обнаружением и идентификацией тел погибших к процессу горевания подключались все новые и новые люди. При этом есть все основания предполагать, что горевание выживших японцев будет усилено различными обстоятельствами. В литературе хорошо описаны факторы, драматизирующие процесс переживания утраты. К ним относятся: внезапность или неожиданность (например, смерть в результате катастрофы), смерть в результате насилия или преждевременная смерть, неуверенность в смерти, возможность предотвращения смерти, продолжительность страданий погибших. Ясно, что у японцев все перечисленные отягчающие факторы могут проявиться в процессе практически всенародного горя. Третий урок Фукусимы: человеческая личность в зоне радиоактивной опасности подвергается чудовищным по силе испытаниям и для того, чтобы преодолеть их, необходима специальная психологическая подготовка населения к действиям и жизнедеятельности в условиях радиационной опасности. Для снятия эффекта новизны, формирования представлений о сущности радиации, привыкания людей к «радиационной терминологии» необходимо усилить соответствующие темы в школьных программах по физике и основам безопасности жизнедеятельности. Информация о радиационном фоне должна стать обыденной и нетравмирующей. Этому могло бы способствовать повседневное информирование граждан о радиационном фоне в телевизионных и радиоблоках, интернет-сюжетах с прогнозом погоды. Население прилегающих к АЭС территорий нуждается в качественной психологической подготовке к действию в условиях радиационной опасности, в систематических тренировках и учениях, формирующих их навыки действий в аварийной ситуации. Четвертый урок Фукусимы: для того чтобы помочь пострадавшим пережить тяжелейший жизненный кризис, сохранить целостность своей личности, психическое здоровье и саму жизнь, им необходима всесторонняя, многоуровневая психологическая помощь. Целью этой помощи является максимальное снижение силы стресс-факторов, порождающих тревогу, страх, стресс, психическую травму, посттравматическое стрессовое расстройство, переживание утраты. Поскольку основной повреждающий фактор сенсорно не воспринимается и не контролируется человеком и в большинстве случаев человек узнает об угрозе либо из официальных сообщений в средствах массовой информации, либо из своих частных каналов, главным средством психологической помощи населению в случае радиационного инцидента является предоставление людям правдивой и достаточной информации относительно масштабов произошедшего события, опасных факторов, способов эффективных действий. Необходимо купировать самые главные и психотравматогенные факторы радиации — страх, новизну, неизвестности, внезапности, чтобы ситуация «чего не вижу — боюсь» трансформировалась в ситуацию «предупрежден — значит защищен». Игнорирование или недооценка мер информационно-психологической безопасности населения, проживающего на радиоактивно загрязненных территориях, ведет к ошибкам в выборе тактики, форм и методов работы по ликвидации последствий, формированию недоверия к органам власти, эскалации социально-психологической напряженности. Учитывая, что у населения может формироваться недоверие к официальным сообщениям о радиационной угрозе, необходимо сделать все, чтобы информация, предоставляемая людям, была максимально честной (наиболее авторитетными источниками информации население считает ученых, известных политиков, деятелей искусства и культуры), автоматизированной (информация должна выводится автоматически на интернет-сайт: rosatom. ru), оперативной (должна выдаваться в режиме реального времени). Возможно, следует проверить целесообразность и эффективность информирования граждан о радиационном фоне в регионе по мобильной связи. Возможно, в целях избегания ажиотажа с покупкой дозиметров (что само по себе есть начало паники) следовало бы проработать вопрос о встраивании средств дозиметрического контроля в сотовые телефоны. При этом информация о радиационном фоне должна отражаться на дисплее ярко, красочно и обязательно в сравнении с нормой допустимого радиационного заражения. Звуковая информация, свидетельствующая о радиационной норме, должна быть не «треском», а «трелью». Опыт Фукусимы подтвердил, что население пострадавших районов и всей страны должно активно защищаться от агрессивной, предвзятой, сфабрикованной информации, от будоражащих население агрессивных, пугающих, разобщающих слухов, панических слухов и настроений. Возможно, имеет смысл, как и в случае с террористическими актами, упорядочивать (не ограничивать!) информацию. Очевидно, что на АЭС необходим PR-специалист, способный грамотно управлять информацией. Вряд ли можно считать полезными информационные сюжеты в Интернете и на телевидении, в которых многократно обмусоливается вопрос о том, что «вот-вот», «совсем скоро» облако с радиоактивным йодом достигнет Москвы (правда, это не очень опасно для здоровья); о том, что сотни и тысячи радиоактивно зараженных трупов погребены под обломками строений вокруг Фукусимы-1, но никому нет до них дела, так как Токио уже живет мирной повседневной жизнью; о том, что ситуация с отводом радиоактивно зараженной воды от реакторов станции зашла в тупик и грозит крайне негативными последствиями для всего мира, и т. п. Очевидно, что есть необходимость поразмышлять о повышении «радиационной грамотности» сотрудников СМИ, периодически проводить с ними мастер-классы, тренинги и консультации по «радиационной психологии». Должностные лица, ответственные за радиационную безопасность, должны демонстрировать гражданам свою конкретную и действенную работу. В этом ракурсе знаменитый японский вертолет, летавший над Фукусимой-1 и не очень точно сбрасывавший на нее малополезные порции воды, и премьер-министр Японии Наото Кан, не спавший чуть ли не 150 часов, сыграли весьма позитивную роль в поддержании спокойствия японских граждан. Уверенность в том, что «кто-то за нас думает и заботится о нашей безопасности», снимает чрезмерное психологическое напряжение. Пятый урок Фукусимы: психологи должны быть готовы к оказанию помощи лицам, пострадавшим в атомной катастрофе. Необходима их специальная подготовка в вузах. Специалисты-психологи должны быть готовы вести непосредственное и дистанционное (телевидение, Интернет) психологическое консультирование граждан в случае эскалации радиационной угрозы. Мобильные группы психологов-специалистов совместно с психологами МЧС России должны работать в очагах аварии с первых ее дней. Учитывая пролонгированность негативных психологических последствий воздействия на человека радиационной угрозы, необходимо планировать продолжительную психологическую реабилитацию лиц с ПТСР и симптомами патологического горевания. Таким образом, атомная катастрофа в Японии — это не только тяжелейшая трагедия почти планетарного масштаба, но и суровое напоминание человечеству об уязвимости и хрупкости нашего мира. Эта трагедия дает нам жестокие, но конкретные уроки. Хотелось бы, чтобы у нас хватило ответственности и мужества усвоить их.
