О некоторых вопросах определения коррупции

(Эрделевский А. М.)

(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2013)

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ОПРЕДЕЛЕНИЯ КОРРУПЦИИ

Материал подготовлен с использованием правовых актов

по состоянию на 1 декабря 2013 года

А. М. ЭРДЕЛЕВСКИЙ

Александр Эрделевский, профессор, доктор юридических наук.

Как показывает анализ нормативных актов, регулирующих отношения в области противодействия коррупции, они зачастую далеки от совершенства. Речь идет, в частности, о таких значимых актах в системе антикоррупционного законодательства, как Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. «О противодействии коррупции» (далее — Закон) и Уголовный кодекс РФ.

Проиллюстрируем сказанное на примере центрального понятия Закона — коррупции. Пункт 1 ст. 1 Закона определяет коррупцию следующим образом: злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами (подп. «а» п. 1 ст. 1); совершение вышеуказанных деяний от имени или в интересах юридического лица (подп. «б» п. 1 ст. 1).

Нетрудно увидеть, что в подп. «а» п. 1 ст. 1 Закона наряду с перечислением отдельных разновидностей коррупционных действий содержится общее легальное определение коррупции. Под ней понимается незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами.

Такое определение коррупции представляется весьма неудачным. Как следует из этого определения, коррупционное поведение может проявляться в двух формах: 1) незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды имущественного характера; 2) незаконное предоставление выгоды имущественного характера должностному лицу физическими лицами.

Выгода имущественного характера, о которой идет речь в подп. «а» п. 1 ст. 1 Закона, может заключаться в деньгах, ценностях, ином имуществе или услугах имущественного характера, иных имущественных правах. Возможности отнесения к этой выгоде каких-либо других составляющих п. 1 ст. 1 Закона не предусматривает. Нетрудно увидеть, что упомянутая выгода по своему составу практически ничем не отличается от предметов коммерческого подкупа и взятки — денег, ценных бумаг, иного имущества, услуг имущественного характера, иных имущественных прав (ст. ст. 204, 290 УК). При этом сами понятия «имущество», «услуги имущественного характера», «имущественные права» ни в Законе, ни в УК не раскрываются.

Следует обратить внимание на то, что имущество, оказание услуг, имущественные права — это объекты гражданских правоотношений. Поэтому вполне логично было бы предположить, что используемые в УК институты, понятия и термины гражданского, семейного и других отраслей законодательства Российской Федерации должны применяться в том значении, в каком они используются в этих отраслях законодательства, если иное не предусмотрено в самом УК. Подобное правило прямо установлено, например, в п. 1 ст. 11 Налогового кодекса РФ.

Однако в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. N 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» (далее — Постановление N 24) можно усмотреть иной подход к этому вопросу. Так, в п. 9 Постановления N 24 отмечается, что предметами взяточничества (ст. ст. 290, 291 и 291.1 УК) и коммерческого подкупа (ст. 204 УК) наряду с деньгами, ценными бумагами, иным имуществом могут быть незаконные оказание услуг имущественного характера и предоставление имущественных прав.

Далее в этом же пункте Постановления N 24 указывается, что под незаконным оказанием услуг имущественного характера судам следует понимать предоставление должностному лицу в качестве взятки любых имущественных выгод, в том числе освобождение его от имущественных обязательств (например, предоставление кредита с заниженной процентной ставкой за пользование им, бесплатных либо по заниженной стоимости туристических путевок, ремонт квартиры, строительство дачи, передача имущества, в частности автотранспорта, для его временного использования, прощение долга или исполнение обязательств перед другими лицами).

Относительно имущественных прав в п. 9 Постановления N 24 поясняется, что к ним относятся как право на имущество, в том числе право требования кредитора, так и иные права, имеющие денежное выражение, например исключительное право на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (ст. 1225 ГК), а получение взятки в виде незаконного предоставления должностному лицу имущественных прав предполагает возникновение у него юридически закрепленной возможности вступить во владение или распорядиться чужим имуществом как своим собственным, требовать от должника исполнения в его пользу имущественных обязательств и др.

Некоторая сумбурность и сомнительность п. 9 Постановления N 24 в значительной мере предопределяется коллизиями между Законом и УК, с одной стороны, и Гражданским кодексом РФ — с другой. Так, содержание понятия «имущество» в широком смысле определено в ГК. Согласно ст. 128 ГК к имуществу относятся, в частности, вещи, включая наличные деньги и документарные ценные бумаги, безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, имущественные права. Таким образом, в ст. 128 ГК имущественные права являются разновидностью имущества в широком смысле, а не объектом, существующим наряду с имуществом, как это имеет место в Законе и УК. Что касается имущественных обязанностей, то их законодатель в состав имущества по общему правилу не включает, делая это лишь в специальных случаях, например при описании состава наследственного имущества (ст. 1112 ГК).

Что касается результатов работ и оказания услуг, то они, согласно ст. 128 ГК, представляют собой отдельный, наряду с имуществом в широком смысле, объект гражданских прав. При этом легальное определение понятия «оказание услуги» дается в п. 1 ст. 779 ГК, согласно которому под оказанием услуг понимается совершение определенных действий или осуществление определенной деятельности. К услугам в смысле ст. 779 ГК относятся, например, медицинские, аудиторские, консультационные, информационные, образовательные, туристические услуги, услуги, оказываемые по договорам перевозки, хранения, поручения, комиссии, и др.

Освобождение должника от имущественной обязанности является, как известно, предметом договора дарения (ст. 572 ГК) либо способом прекращения обязательства посредством прощения долга (ст. 415 ГК), но никак не оказанием услуги имущественного характера. Поэтому один из приведенных в п. 9 Постановления N 24 примеров (прощение долга) — это, безусловно, пример предоставления имущественной выгоды, но он не является услугой имущественного характера с позиций действующего российского законодательства. Следовательно, квалификацию освобождения должностного лица от имущественной обязанности в качестве взятки, коммерческого подкупа или иного коррупционного деяния нельзя счесть основанной на законе.

Как представляется, такая ситуация обусловлена теми неудачными изменениями, которые были внесены в ст. ст. 204 и 290 УК Федеральным законом от 4 мая 2011 г. В предыдущей редакции ст. 290 УК под взяткой в ней понимались деньги, ценные бумаги, иное имущество или выгоды имущественного характера. В ст. 204 УК под предметом коммерческого подкупа понимались деньги, ценные бумаги, иное имущество, а равно услуги имущественного характера. Как разъяснялось в п. 9 Постановления от 10 февраля 2000 г. N 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» (далее — Постановление N 6), по смыслу закона предметом взятки или коммерческого подкупа наряду с деньгами, ценными бумагами и иным имуществом могут быть выгоды или услуги имущественного характера, оказываемые безвозмездно, но подлежащие оплате (предоставление туристических путевок, ремонт квартиры, строительство дачи и т. п.).

Под выгодами имущественного характера в п. 9 Постановления N 6 предлагалось понимать, в частности, занижение стоимости передаваемого имущества, приватизируемых объектов, уменьшение арендных платежей, процентных ставок за пользование банковскими ссудами. Об освобождении от имущественной обязанности как разновидности предоставления выгоды имущественного характера в Постановлении N 6 прямо не упоминалось, хотя она вполне могла рассматриваться как пример такой выгоды.

В настоящее время указание на выгоду имущественного характера как на предмет взятки исключено из ст. 290 УК. Не упоминается о такой выгоде в общем виде ни в ст. 1 Закона, ни в ст. 204 УК. Поэтому, как указывалось выше, не усматривается достаточных законных оснований для квалификации освобождения должностного лица от имущественной обязанности в качестве взятки, коммерческого подкупа или иного коррупционного деяния до внесения соответствующих изменений в Закон и УК.

Следует также заметить, что ст. 2 Конвенции о гражданско-правовой ответственности за коррупцию от 4 ноября 1999 г. (далее — Конвенция) определяет коррупцию как просьбу, предложение, дачу или принятие, прямо или косвенно, взятки или любой другой ненадлежащей выгоды (advantage) или обещания таковой, которые искажают нормальное выполнение любой обязанности, или поведение, требуемое от получателя взятки, ненадлежащей выгоды или обещания таковой.

Поэтому введение понятия «выгода имущественного характера» в определение коррупции в ст. 1 Закона и в соответствующие нормы УК не только давало бы законные основания для квалификации незаконного освобождения должностного лица от имущественной обязанности в качестве коррупционного деяния, но и сближало бы российское законодательство о противодействии коррупции с упомянутой Конвенцией. Кроме того, было бы обеспечено единообразие применяемой в УК терминологии, поскольку понятие «выгода имущественного характера» сегодня содержится в примечании к ст. 141.1 УК.

Еще один вопрос, на который представляется целесообразным обратить внимание в связи с легальным определением коррупции, касается подп. «б» п. 1 ст. 1 Закона, где к коррупции отнесено совершение коррупционных деяний от имени или в интересах юридического лица. Российское законодательство не предусматривает возможности совершения от имени другого лица, как физического, так и юридического, неправомерного действия вообще и коррупционного деяния в частности. От имени другого лица в силу полномочия, основанного на доверенности, административном акте или указании закона, могут совершаться сделки и иные правомерные юридические действия.

Изложенное позволяет предложить следующее законодательное определение коррупции, изложив п. 1 ст. 1 Закона в следующей редакции:

«1) коррупция — злоупотребление служебным положением, дача или получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным публичным интересам в целях получения имущества или любой иной выгоды имущественного характера для себя или для других лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами в своих интересах или в интересах других лиц».

——————————————————————

«Обзор практики рассмотрения дел Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ»

(Карасева С. Ю.)

(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2013)

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

ОБЗОР ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ДЕЛ

ПРЕЗИДИУМОМ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РФ

Материал подготовлен с использованием правовых актов

по состоянию на 29 ноября 2013 года

С. Ю. КАРАСЕВА

Постановление от 17 сентября 2013 г. N 3349/13

В рамках дела о банкротстве ЗАО «Г» Р. обратилась с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника требования, составляющего проценты, начисленные по простому векселю на сумму 2040552 руб. (794999 руб. — сумма процентов за период с 02.02.2010 по 28.09.2010, 1157447 руб. — сумма процентов за период с 29.09.2010 по 14.09.2011).

Определением суда требование удовлетворено, сумма процентов включена в третью очередь реестра требований кредиторов. Апелляционный суд определение оставил без изменения. ФАС округа оставил судебные акты без изменения.

11.11.2008 ЗАО «Г» выдало Р. простой вексель на сумму 2040552 руб., сроком оплаты по предъявлении, но не ранее 31.01.2009. В соответствии с векселем должник обязался безусловно уплатить Р. или по ее приказу любому другому лицу указанную в векселе сумму, а также проценты из расчета 59% годовых, которые подлежат начислению с 31.01.2009.

В связи с неоплатой векселедателем векселя нотариусом 22.04.2009 был составлен акт о протесте векселя в неплатеже.

Согласно приказу мирового судьи от 04.05.2009 в пользу Р. с ЗАО «Г» взыскана сумма вексельного долга в размере 2040552 руб., а решением районного суда от 16.02.2010 с ЗАО «Г» в пользу Р. взысканы предусмотренные векселем проценты за период с 31.01.2009 по 01.02.2010 в размере 1228025 руб.

Вступившим в законную силу Определением от 05.10.2010 в третью очередь реестра требований включено требование Р. на сумму 6423302 руб., в которую вошли в том числе сумма вексельного долга в размере 2040552 руб. и сумма процентов в размере 1228025 руб., начисленных за период с 31.01.2009 (предусмотренной векселем даты, с которой подлежат начислению проценты) по 01.02.2010.

Решением арбитражного суда от 02.06.2011 ЗАО «Г» признано банкротом, в отношении его открыто конкурсное производство.

Удовлетворяя требование о взыскании обусловленных векселем процентов, суды исходили из представленного Р. расчета, согласно которому начисление процентов в размере 1952746 руб. произведено с 02.02.2010 (даты, с которой прекратилось начисление процентов на основании решения районного суда от 16.02.2010) по 14.09.2011 (дату обращения Р. в арбитражный суд с заявлением о включении требования в реестр требований). Эти выводы не соответствуют нормам вексельного законодательства и сложившейся судебной практике.

В силу ст. 5 Положения о переводном и простом векселе, введенного в действие Постановлением ЦИК и СНК СССР от 07.08.1937 N 104/1341, в векселе, который подлежит оплате сроком по предъявлении или во столько-то времени от предъявления, векселедатель может обусловить, что на вексельную сумму будут начисляться проценты. Проценты начисляются со дня составления переводного векселя, если не указана другая дата.

Согласно ч. 1 ст. 34 Положения переводный вексель сроком по предъявлении оплачивается при его предъявлении и должен быть предъявлен к платежу в течение одного года со дня его составления. Частью 2 этой статьи предусмотрено право векселедателя установить, что переводный вексель сроком по предъявлении не может быть предъявлен к платежу ранее определенного срока. В таком случае срок для предъявления течет с этого срока.

В абз. 1 п. 19 Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и ВАС РФ от 04.12.2000 N 33/14 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей» разъяснено, что при разрешении споров о моменте, с которого должно начинаться начисление процентов по векселям сроком по предъявлении или во столько-то времени от предъявления, судам следует иметь в виду, что указанием другой даты (применительно к ст. 5 Положения) должна считаться как прямая оговорка типа «проценты начисляются с такого-то числа», так и дата наступления минимального срока для предъявления к платежу векселя сроком «по предъявлении, но не ранее» (ч. 2 ст. 34 Положения).

В данном случае предусмотренная в векселе дата, с которой подлежат начислению проценты на вексельную сумму, совпадает с датой наступления минимального срока для предъявления векселя к платежу (31.01.2009).

Между тем суды не учли разъяснения абз. 2 п. 19 Постановления, согласно которым начисление процентов на сумму векселя со сроком платежа по предъявлении заканчивается в момент предъявления векселя к платежу, но не позднее чем в момент истечения срока, установленного ч. 1 ст. 34 Положения.

Спорный вексель выдан сроком оплаты по предъявлении, но не ранее 31.01.2009, следовательно, в силу ст. 34 Положения он должен был быть предъявлен к платежу в течение одного года со дня наступления указанной даты.

Протест векселя в неплатеже совершен 22.04.2009.

Поскольку согласно ст. 35 Положения дата совершения нотариусом протеста векселя в неплатеже считается днем предъявления векселя к платежу, с 22.04.2009 начисление обусловленных векселем процентов должно было прекратиться.

Таким образом, выводы судов о том, что указанные в тексте векселя проценты подлежат начислению на вексельную сумму за все время, в течение которого векселедержателем не был получен платеж по векселю, не соответствуют Положению, а также судебной практике рассмотрения споров, связанных с обращением векселей, в частности разъяснениям п. 19 Постановления N 33/14.

Неправильное определение момента окончания срока начисления обусловленных векселем процентов повлекло включение в реестр требований необоснованного денежного требования.

Кроме того, суды не учли, что эти проценты наряду с суммой вексельного долга, на которую они начисляются, образуют сумму задолженности по соответствующему денежному обязательству должника, состав и размер которого, если это обязательство возникло до принятия заявления о признании должника банкротом, определяются по правилам п. 1 ст. 4 ФЗ от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». В этом случае требования об уплате таких процентов не являются текущими платежами.

Согласно правовой позиции, выраженной в Постановлении Президиума ВАС РФ от 22.01.2013 N 11469/12, проценты, подлежащие уплате, на сумму основного долга соответственно на дату подачи в суд заявления о признании должника банкротом или на дату введения процедуры банкротства, присоединяются к сумме основного долга. В реестр требований кредиторов подлежит включению требование об уплате получившейся денежной суммы, размер которой впоследствии не изменяется.

Так как в данном случае требование Р., в которое вошли сумма вексельного долга в размере 2040552 руб. и сумма процентов в размере 1228025 руб., было установлено и включено определением от 05.10.2010 в реестр требований кредиторов в процедуре наблюдения, проценты по векселю, начисленные с 02.06.2011 (даты признания должника банкротом) и предъявленные в конкурсном производстве, включению в реестр требований кредиторов должника не подлежали.

Президиум ВАС РФ отменил судебные акты по делу и в удовлетворении требования отказал.

Постановление от 11 июня 2013 г. N 18431/12

ООО «П» обратилось с иском к ООО «А» о признании недействительным договора уступки права требования и о применении последствий недействительности сделки в виде возврата ООО «П» документов, переданных ООО «А» в связи с заключением этого договора.

Решением суда иск удовлетворен. Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа судебные акты отменил, в иске отказал.

По договору от 16.03.2011 ООО «П» (цедент) уступило, а ООО «А» (цессионарий) приняло право требования к должнику — ОАО «О» (далее — должник) в размере 47520925,31 руб.

Суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что до заключения договора истец и третье лицо подписали договор от 24.02.2011 уступки того же требования в отношении данной задолженности, возникшей на основании договора от 25.04.2005, решения арбитражного суда от 16.11.2007, определения суда от 29.06.2010.

Из договора от 24.02.2011 следует, что требование к должнику перешло к цессионарию (третьему лицу) в момент заключения договора. Договор не был признан недействительным в установленном законом порядке.

В связи с этим обстоятельством суды первой и апелляционной инстанций посчитали, что на момент заключения договора от 16.03.2011 у истца (цедента) отсутствовало указанное в нем требование вследствие ранее состоявшейся перемены кредитора по этому требованию. Поскольку договор от 16.03.2011 был заключен с нарушением закона, а именно: было уступлено не принадлежащее цеденту на момент уступки право требования, суды в соответствии со ст. 168 ГК РФ признали его недействительным.

Суд кассационной инстанции руководствовался следующим.

Пунктом 2 ст. 385 ГК РФ предусмотрено, что кредитор, уступивший требование другому лицу, обязан передать ему документы, удостоверяющие право требования, и сообщить сведения, имеющие значение для осуществления требования.

Между ООО «П» (цедент) и ООО «А» (цессионарий) 16.03.2011 был подписан акт приема-передачи документов, в котором указано, что цедент при передаче документов подтверждает действительность всех передаваемых цессионарию прав требования денежных средств к должнику.

Согласно договору от 16.03.2011 цедент гарантирует, что на момент заключения договора уступаемое право является действительным, никому не принадлежит, никому не переуступлено, под арестом или иным обременением не состоит. Передача подлинников документов ООО «А» подтверждается вступившими в законную силу судебными актами по другим делам.

Стороны договора от 16.03.2011 исполнили принятые на себя обязательства в полном объеме, денежные средства перечислены по указанным цедентом реквизитам.

Наличие ранее заключенного между истцом и третьим лицом договора от 24.02.2011 не свидетельствует о недействительности оспариваемого договора.

Поскольку вопрос приоритета цессии при заключении нескольких соглашений об уступке одного и того же права (требования) законодательно не решен, в данном случае применима аналогия закона.

При передаче вещи подобный порядок определен в виде последствия неисполнения обязательства передать индивидуально-определенную вещь (ст. 398 ГК РФ).

В соответствии со ст. 398 ГК РФ в случае неисполнения обязательства передать индивидуально-определенную вещь в собственность, в хозяйственное ведение, в оперативное управление или в возмездное пользование кредитору последний вправе требовать отобрания этой вещи у должника и передачи ее кредитору на предусмотренных обязательством условиях. Это право отпадает, если вещь уже передана третьему лицу, имеющему право собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления. Если вещь еще не передана, преимущество имеет тот из кредиторов, в пользу которого обязательство возникло раньше, а если это невозможно установить, — тот, кто раньше предъявил иск. Вместо требования передать ему вещь, являющуюся предметом обязательства, кредитор вправе потребовать возмещения убытков.

Применительно к цессии приоритет при заключении нескольких соглашений об уступке в отношении одного и того же права (требования) может определяться на основании уведомления должника о состоявшейся уступке.

Согласно п. 3 ст. 382 ГК РФ, если должник не был письменно уведомлен о состоявшемся переходе прав кредитора к другому лицу, новый кредитор несет риск вызванных этим для него неблагоприятных последствий. В этом случае исполнение обязательства первоначальному кредитору признается исполнением надлежащему кредитору.

Следовательно, возврат права (требования) стал невозможен, как только должник узнал об уступке права (требования).

ООО «П» были совершены действия, направленные на исполнение договора от 16.03.2011, в том числе подано в суд заявление о процессуальном правопреемстве, направлено должнику уведомление о состоявшейся уступке права требования по этому договору.

Суд кассационной инстанции пришел к выводу, что воля сторон на передачу права была выражена именно в оспариваемой сделке, подписанием которой стороны определили момент перехода права, а также в действиях сторон, свидетельствующих об исполнении этого договора в виде получения ответчиком подлинных документов, дающих ему право требования к должнику.

Данные выводы согласуются с п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 30.10.2007 N 120 «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса РФ», согласно которому недействительность требования, переданного на основании соглашения об уступке права (требования), не влечет недействительности этого соглашения.

Недействительность данного требования является в соответствии со ст. 390 ГК РФ основанием для привлечения цессионарием к ответственности кредитора, уступившего требование.

Президиум ВАС РФ оставил Постановление кассационной инстанции без изменения.

Постановление от 30 июля 2013 г. N 828/13

В ходе проверки деятельности автономной некоммерческой организации, проведенной Управлением Роспотребнадзора в период с 28.03.2012 по 05.04.2012 в связи с письменным обращением К., выявлены нарушения ст. ст. 9, 10 ФЗ от 29.07.1998 N 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации», выразившиеся в оказании услуги по оценке стоимости величины ущерба без заключения с ней договора в письменной форме.

Управление составило протокол и вынесло постановление от 09.04.2012 о привлечении к ответственности по ч. 1 ст. 14.4 КоАП РФ.

Организация обжаловала постановление в суд.

Решением суда в удовлетворении требования отказано. Апелляционный суд решение оставил без изменения.

Суды исходили из того, что организация 13.09.2011 в нарушение требований Закона об оценочной деятельности оказала К. услугу по оценке стоимости величины ущерба без заключения договора в письменной форме, и эти действия образуют состав правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 14.4 КоАП РФ.

Однако суды не учли, что ответственность за данное правонарушение введена ФЗ от 18.07.2011 N 237-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях», вступившим в законную силу 19.01.2012, согласно которому ч. 1 ст. 14.4 КоАП РФ предусматривает ответственность за продажу товаров, не соответствующих образцам по качеству, выполнение работ либо оказание населению услуг, не соответствующих требованиям нормативных правовых актов, устанавливающих порядок (правила) выполнения работ либо оказания населению услуг.

Правонарушение, выразившееся в оказании услуги по оценке стоимости величины ущерба без заключения договора в письменной форме, что не соответствует требованиям Закона об оценочной деятельности, было совершено организацией в то время, когда ч. 1 ст. 14.4 КоАП РФ устанавливала иную ответственность, а именно за продажу товаров, выполнение работ либо оказание населению услуг, не соответствующих требованиям технических регламентов, стандартов, техническим условиям или образцам по качеству, комплектности или упаковке.

Таким образом, действия организации квалифицированы по ч. 1 ст. 14.4 КоАП РФ в редакции, не действовавшей на момент совершения правонарушения, что противоречит требованиям ч. 1 ст. 1.7 КоАП РФ, в силу которой лицо, совершившее правонарушение, подлежит ответственности на основании закона, действовавшего во время совершения правонарушения.

Президиум ВАС РФ отменил судебные акты по делу и требование удовлетворил.

Постановление от 30 июля 2013 г. N 3334/13

ОАО «М» обратилось с иском к Минобороны РФ о взыскании компенсации за предоставленные военнослужащим жилые помещения.

Решением суда в иске отказано. Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа оставил судебные акты без изменения.

Суды исходили из того, что начальник военного представительства Минобороны РФ не был наделен полномочиями по решению вопроса о предоставлении жилых помещений военнослужащим. При этом суды сослались на ст. 183 ГК РФ, Приказ Минобороны РФ от 30.09.2010 N 1280, Инструкцию об организации деятельности центральных органов военного управления по обеспечению военнослужащих, проходящих военную службу по контракту в Вооруженных Силах РФ, жилыми помещениями, утвержденную Приказом Минобороны РФ от 18.11.2010 N 1550, информационное письмо ВАС РФ от 23.10.2000 N 57 «О некоторых вопросах практики применения статьи 183 ГК РФ».

В ОАО «М» создано и действует военное представительство.

Согласно абз. 5 п. 16 Положения о военных представительствах Минобороны РФ, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 11.08.1995 N 804, руководители организаций для создания условий работы военных представительств обеспечивают их жилыми помещениями для военнослужащих и совместно проживающих с ними членов семей по нормам, установленным законодательством РФ, за счет жилищного фонда организаций. Стоимость предоставляемых военнослужащим в постоянное пользование жилых помещений компенсируется Минобороны РФ в соответствии с законодательством РФ.

Военное представительство обратилось к ОАО «М» (письмо от 07.09.2010) с просьбой изыскать возможность и оказать помощь в решении жилищной проблемы для военнослужащих представительства с последующей компенсацией стоимости жилья Минобороны РФ.

ОАО «М» в период с 1 по 3 ноября 2010 года по договорам купли-продажи за счет собственных средств приобрело для военнослужащих три квартиры на общую сумму 4480000 руб. Право собственности на них зарегистрировано за ОАО «М» 18.01.2011 и 01.02.2011.

По договорам безвозмездной передачи жилого помещения квартиры 21.01.2011 и 01.02.2011 переданы Г., Л. и К., которые впоследствии зарегистрировали за собой право собственности.

Согласно ст. 15 ФЗ от 27.05.1998 N 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» государство гарантирует военнослужащим предоставление жилых помещений или выделение денежных средств на их приобретение в порядке и на условиях, которые устанавливаются федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ.

Таким образом, военнослужащие обеспечиваются жилыми помещениями бесплатно или за доступную плату. Законодатель в этом случае исходил из того, что военная служба по смыслу ст. ст. 32 (ч. 4), 37 (ч. 1) и 59 Конституции РФ во взаимосвязи с ее ст. ст. 71 (п. «м»), 72 (п. «б» ч. 1) и 114 (п. п. «д», «е» ч. 1) представляет собой вид государственной службы, непосредственно связанный с обеспечением обороны страны и безопасности государства и, следовательно, осуществляемый в публичных интересах, а лица, несущие такого рода службу, выполняют конституционно значимые функции. Этим, а также самим характером военной службы, предполагающей выполнение военнослужащими задач, которые сопряжены с опасностью для их жизни и здоровья, и иными специфическими условиями прохождения службы определяется особый правовой статус военнослужащих, содержание и характер обязанностей государства по отношению к ним и их обязанностей по отношению к государству, что требует от законодателя введения для них дополнительных мер социальной защиты, в том числе в сфере жилищных отношений (Постановления Конституционного Суда РФ от 05.04.2007 N 5-П, от 03.02.2010 N 3-П, от 27.02.2012 N 3-П).

Однако ОАО «М», приобретшее жилые помещения для военнослужащих за свой счет, не получило компенсацию от Минобороны РФ, на которое возложена обязанность по обеспечению жилыми помещениями военнослужащих.

Довод судов о том, что начальник представительства не был наделен полномочиями по решению вопроса о предоставлении жилых помещений, неоснователен, поскольку жилые помещения предоставлены военнослужащим в соответствии с ФЗ от 27.05.1998 N 76-ФЗ «О статусе военнослужащих».

Президиум ВАС РФ отменил судебные акты по делу и иск удовлетворил.

Постановление от 23 июля 2013 г. N 3304/13

ЗАО «В» обратилось с заявлением о признании незаконным и об отмене постановления инспекции Пограничного управления ФСБ России о привлечении к ответственности по ч. 1 ст. 18.1 КоАП РФ.

Решением суда в удовлетворении требования отказано. Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа судебные акты отменил, требование удовлетворил.

Инспекцией установлено, что 07.03.2012 рыболовное судно вышло из порта для осуществления промышленного рыболовства и в 19 часов 20 минут судового времени пересекло Государственную границу РФ на выезд из РФ (вышло из территориального моря РФ и вошло в исключительную экономическую зону РФ). В исключительной экономической зоне по разрешению от 13.02.2012, выданному ЗАО «В», 07.03.2012 и 08.03.2012 был выловлен минтай.

ЗАО «В» выданы разрешения на добычу (вылов) водных биоресурсов от 13.02.2012, согласно которым оно вправе в период с 13.02.2012 по 31.05.2012 осуществлять прибрежное и промышленное рыболовство по вылову 100 тонн минтая с использованием данного судна. В разрешении указаны реквизиты договора аренды судна от 16.01.2012.

Данный договор заключен между ООО «М» и ЗАО «В». Предметом договора является передача ЗАО «В» во временное пользование судна с экипажем с предоставлением услуг по управлению судном и по его техническому содержанию (обслуживанию) и эксплуатации для вылова биоресурсов в подзоне Приморье — в исключительной экономической зоне РФ и в территориальном море РФ в соответствии с разрешением на добычу водных биологических ресурсов.

ООО «М» обладает разрешением на вылов водных биоресурсов от 12.01.2012, согласно которому оно вправе в период с 12.01.2012 по 31.12.2012 осуществлять промышленное рыболовство по вылову 50 тонн камбалы и 5 тонн терпуги с использованием данного судна. Также этому обществу было выдано разрешение на неоднократное пересечение Государственной границы РФ от 19.01.2012 на срок с 20.01.2012 по 31.12.2012 для данного судна.

Письмом Пограничного управления от 29.02.2012 по заявлению ООО «М» в разрешение на пересечение границы было внесено дополнение — «Субфрахтователь: ЗАО «В». В последующем, как следует из письма управления от 27.03.2012, это дополнение аннулировано, а действие самого разрешения приостановлено с 03.04.2012.

Инспекция указала, что ЗАО «В» не подавало заявки на оформление разрешений на неоднократное пересечение Государственной границы РФ на данное судно для промысловой деятельности и не имело таких разрешений; совершило пересечение границы без осуществления в отношении судна пограничных и иных видов контроля в пункте пропуска через Государственную границу РФ на выезд из РФ и на въезд в РФ.

Инспекция пришла к выводу, что ЗАО «В» нарушены правила пересечения Государственной границы РФ, установленные в ст. ст. 9 и 11 Закона РФ от 01.04.1993 N 4730-1 «О Государственной границе РФ».

Суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что ЗАО «В» осуществляло вылов водных биоресурсов за пределами территориального моря РФ и пересекало Государственную границу РФ, не имея надлежащим образом полученного разрешения, и пришли к выводу о доказанности наличия в его действиях состава правонарушения.

Суд кассационной инстанции счел, что ЗАО «В» на момент пересечения Государственной границы РФ имело действующее и выданное компетентным органом разрешение.

Частью 1 ст. 18.1 КоАП РФ установлена ответственность за нарушение правил пересечения Государственной границы РФ лицами и (или) транспортными средствами либо нарушение порядка следования таких лиц и (или) транспортных средств от Государственной границы РФ до пунктов пропуска через Государственную границу РФ и в обратном направлении, за исключением случаев, предусмотренных ст. 18.5 КоАП РФ.

Объективная сторона данного правонарушения с учетом ст. ст. 1, 7 и 13 Закона N 4730-1 выражается в осуществлении хозяйственной, промысловой и иной деятельности на Государственной границе РФ либо вблизи нее без уведомления, либо с уведомлением пограничных органов, но в нарушение установленного порядка, а также в неустановленном месте или в неустановленное время.

Из ч. 14 ст. 9 Закона N 4730-1 следует, что российские суда, осуществляющие рыболовство во внутренних морских водах, в территориальном море, в исключительной экономической зоне и (или) на континентальном шельфе РФ без перегрузки уловов водных биологических ресурсов на иностранные суда, а также на российские суда, в отношении которых осуществлен пограничный контроль, в случае ведения промысловой деятельности, целью которой является доставка уловов водных биологических ресурсов для реализации или производства из этих водных биологических ресурсов рыбной и иной продукции на территории РФ, могут неоднократно пересекать Государственную границу без прохождения пограничного, таможенного и иных видов контроля на основании разрешения пограничных органов.

Порядок получения разрешения на неоднократное пересечение Государственной границы, пространственные и временные пределы действия разрешения, а также порядок осуществления контроля в отношении таких российских судов определены Правилами получения разрешения на неоднократное пересечение Государственной границы РФ российскими рыбопромысловыми судами, осуществляющими промысел водных биологических ресурсов во внутренних морских водах, в территориальном море, исключительной экономической зоне и (или) на континентальном шельфе РФ и Положением об осуществлении контроля в отношении российских рыбопромысловых судов, осуществляющих промысел водных биологических ресурсов во внутренних морских водах, в территориальном море, исключительной экономической зоне и (или) на континентальном шельфе РФ, получивших разрешение на неоднократное пересечение Государственной границы РФ, утвержденными Постановлением Правительства РФ от 05.09.2007 N 560.

Согласно Правилам разрешение на неоднократное пересечение Государственной границы РФ выдается хозяйствующему субъекту, планирующему осуществлять промысел водных биологических ресурсов во внутренних морских водах, в территориальном море, исключительной экономической зоне и (или) на континентальном шельфе РФ. При этом данное разрешение выдается на срок действия разрешения на добычу (вылов) водных биологических ресурсов, который не может превышать срок действия документов, указанных в пп. «а» (в отношении аренды российского судна), «в» и «ж» п. 3 Правил.

Данный порядок не предусматривает предоставления пользователю водными биологическими ресурсами права на пересечение Государственной границы РФ посредством внесения дополнений в уже выданное другому пользователю водных биологических ресурсов разрешение на неоднократное пересечение Государственной границы РФ.

Исходя из Положения судно пользователя водных биологических ресурсов, осуществляющего рыболовство с использованием разрешения на неоднократное пересечение Государственной границы РФ, находится в особом правовом режиме, при котором другой пользователь водных биологических ресурсов не имеет права осуществлять на этом судне какую-либо промысловую деятельность, пока первый пользователь не прибудет в установленный порт или портопункт, указанный в разрешении, и не пройдет определенные процедуры проверки и закрытия рейса по этому разрешению у пограничных органов. При этом непосредственно пересечение границы судном по разрешению на неоднократное пересечение границы в определенных координатах и в определенное время носит уведомительный характер.

Таким образом, ссылка суда кассационной инстанции на разрешение от 19.01.2012 на неоднократное пересечение Государственной границы РФ является неправомерной.

Кроме того, по смыслу гл. X Кодекса торгового мореплавания РФ несколько судовладельцев не вправе одновременно эксплуатировать одно и то же судно от своего имени.

Пересечение Государственной границы РФ непосредственно связано с порядком пропуска через границу, который заключается в признании законности пересечения Государственной границы лицами, транспортными средствами, прибывшими на территорию РФ, либо в разрешении на пересечение Государственной границы лицами, транспортными средствами, убывающими из пределов РФ. Основанием для пропуска через Государственную границу РФ лиц, транспортных средств, грузов, товаров и животных является наличие действительных документов на право въезда в РФ или выезда из РФ, документов на транспортные средства, грузы, товары и животных.

Для осуществления рыболовства, связанного с пересечением Государственной границы РФ, помимо получения разрешения на неоднократное пересечение границы судном необходимо также выполнить все требования и процедуры, установленные законодательством, до непосредственного пересечения границы на выезд из РФ и после ее пересечения на въезд в РФ.

Из данных нормативных актов следует, что разрешение на добычу (вылов) водных биоресурсов и разрешение на неоднократное пересечение границы взаимосвязаны. Право на добычу (вылов) водных биоресурсов конкретным субъектом не может быть реализовано при отсутствии у этого субъекта полученного в установленном порядке разрешения на неоднократное пересечение границы.

Материалами дела подтверждается, что в спорный период рыболовное судно оформлялось в пограничных органах ООО «М». ЗАО «В» это судно в пунктах пропуска через Государственную границу РФ на выезд из РФ и на въезд в РФ не оформлялось. При этом рыболовство осуществлялось по разрешению, выданному ЗАО «В».

Таким образом, ЗАО «В» нарушило порядок и условия получения разрешения на неоднократное пересечение границы, которые установлены Правилами и Положением, и тем самым нарушило правила пересечения Государственной границы РФ.

Президиум ВАС РФ отменил Постановление кассационной инстанции, оставив в силе решение суда первой инстанции и Постановление апелляционной инстанции.

——————————————————————