Современные проблемы юридического образования в России

(Попова Е.)

(«Юридическое образование и наука», 2005, N 4)

СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИИ

Е. ПОПОВА

Попова Е., кандидат юридических наук, партнер юридической фирмы «Русские Эксперты».

В настоящее время идет процесс разрушения системы преподавания юридических дисциплин, созданной при СССР, а взамен не предлагается ничего нового. Система подготовки студентов при СССР была эффективна. Разумнее не разрушать все то ценное, что было создано учеными предыдущих поколений, а дополнять, усовершенствовать созданную ими систему. Недостаток западного юридического образования — нехватка комплексного, единообразного подхода к преподаванию и теории. Недостаток российской системы — избыток теории в ущерб практике.

Неудачи российских компаний (и Российской Федерации) на внутреннем и международном рынках во многом связаны с отсутствием грамотных юридических консультантов. Наши проблемы заключаются не во враждебном отношении к нам мирового сообщества, а в нашем неумении общаться с ним на одном деловом языке. Россия — страна замечательных ученых, врачей, инженеров, программистов, но не юристов и финансистов. Программы юридических вузов давно не реформировались. Вводились отдельные курсы, но не уделялось должного внимания самой системе комплексной подготовки студентов. К сожалению, российские выпускники неконкурентоспособны по сравнению со своими западными коллегами.

Не стоит говорить, что в российском юридическом образовании все так плохо. Слепое подражание западным стандартам может только навредить. Однако необходимо отдавать себе отчет, что есть ряд показателей, по которым наши программы серьезно отстают от западных аналогов.

1. Студенты западных юридических вузов с первых курсов привыкают много читать. Для каждого курса профессора готовят подборку материалов из разных учебников, а студентам раздаются подшивки из их ксерокопий. На занятиях обсуждают прочитанные материалы, а не записывают от руки лекции профессора. Конечно, что-то студенты записывают, но это наиболее важные и интересные уточняющие моменты, а не теория и судебные решения, которые можно найти в любом учебнике или правовой базе данных. Часть материалов отсылается по электронной почте. К каждому занятию задается минимум по 30 — 40 страниц текста (как теории, так и судебных и арбитражных решений). Каждый преподаватель должен сам решать, в каком объеме загружать студентов теорией и практикой, но то, что не стоит устраивать из лекции диктант и разумнее обсуждать со студентами заранее прочитанное ими, не представляет сомнения.

Этот недостаток российских программ в итоге выливается в неспособность российских выпускников быстро знакомиться с материалами, присылаемыми клиентами. Попав в иностранную юридическую фирму, они оказываются перед необходимостью за вечер прочитать и рецензировать договор на 100 страницах. После расслабленной студенческой жизни такое задание зачастую является непосильным.

2. Западные студенты много общаются с преподавателями по электронной почте, получают и отсылают выполненные задания. В итоге вырабатываются навыки вежливого общения по электронной почте, необходимые для работы.

В Интернете можно найти очень много информации по правовым вопросам, но студентов этому никто не учит. Далеко не во всех российских вузах разрешаются ссылки на Интернет, несмотря на то что почти у всех международных организаций есть официальные сайты.

3. Экзамены в большинстве западных вузов письменные. Умение грамотно излагать свои мысли на бумаге — одна из основ профессии. Недостаток нашей системы заключается в том, что все экзамены устные, недостаток западной системы — что все экзамены письменные. Идеально сочетание устных и письменных экзаменов.

4. Западные преподаватели много и плодотворно общаются между собой. Несмотря на очевидный внутринациональный характер юридической профессии, знание иностранного права значительно расширяет кругозор и облегчает общение с иностранными коллегами. Важно не столько знать иностранное право, сколько уметь правильно задавать вопросы иностранным юристам. В западных вузах часть профессоров работают на кафедрах постоянно, а часть пригашаются для чтения отдельных курсов лекций, часто из-за границы (так называемые visiting professors). В результате студенты имеют возможность напрямую узнать, как иностранные юристы толкуют и применяют, к примеру, определенный пункт международной конвенции и как в результате формируется ее «единообразное толкование».

Многие российские юридические вузы предлагают студентам получить второе, лингвистическое, образование. В такие программы обязательно должны включаться курсы на иностранных языках, которые читают иностранные профессора права, именно юристы, а не филологи. Важно не только знать точный перевод какого-либо термина на иностранный язык, но и понимать значение, которое этому термину придает иностранная правовая система.

Не обязательно (хотя, конечно, желательно), чтобы какой-либо курс читал носитель языка. В странах ЕС много профессоров права, которые свободно читают лекции на нескольких иностранных языках. Можно пригласить одного профессора, который бы читал лекции для студентов, изучающих английский, и немецкий, и французский языки.

Российские юридические вузы располагают достаточными средствами, чтобы оплатить услуги таких специалистов. Не стоит обижаться, что иностранные коллеги будут получать большие гонорары. Следует задаться вопросом: а многие ли из нас могут свободно читать лекции по российскому праву на нескольких иностранных языках? Так что разница в оплате труда в данном случае представляется вполне обоснованной. Более того, всегда можно договориться с западным вузом, чтобы он направил в Россию для чтения лекций какого-нибудь студента-аспиранта. Это обойдется гораздо дешевле.

Российское юридическое образование очень закрытое, общения с западными коллегами почти нет. Результатом такой добровольной изоляции является неконкурентоспособность российских юристов при проведении сложных международных сделок (проектов): наши юристы не умеют правильно и вежливо общаться с иностранными коллегами.

5. В российских вузах не учат этике общения с клиентами, правилам грамотного написания юридических документов (меморандумов, договоров) и правилам поведения в суде.

В западных странах практикуются международные игровые процессы. Студентов специально учат не только грамотно составлять процессуальные документы, но и правильно вести себя в процессе: не обращать внимания на внешние раздражители, не обижаться и не раздражаться на вопросы судей, не грубить коллегам, правильно одеваться, и самое главное — не переходить в споре с темы разговора на личности. Умению грамотно вести дискуссию, не грубить, не срываться, не обижаться на собеседника только за то, что его точка мнения не совпадает с вашей, тоже нужно специально учить. Российских юристов этому, к сожалению, не учат.

6. В российских вузах по необъяснимым причинам сокращаются курсы уголовного права, уголовного процесса и криминалистики. На Западе изучение этих предметов в большинстве случаев обязательно независимо от специализации. В советские годы их изучение было поставлено на хорошем уровне. Сейчас мы разрушаем прекрасно налаженный и устоявшийся процесс преподавания дисциплин, являющихся основой профессии. Не спорю о пользе истории, философии и экономики для юристов, но если и сокращать объемы преподавания каких-либо курсов в пользу предметов гражданско-правовой специализации, то не за счет уголовного права, уголовного процесса и криминалистики. Более того, и эти предметы можно преподавать на иностранных языках (например, уголовное право иностранных государств). Российские юристы должны иметь представление о том, как работает Интерпол и как правильно сотрудничать с правоохранительными органами иностранных государств.

В праве нет ничего, в чем нельзя было бы достаточно быстро разобраться. С моей точки зрения, узкая специализация — скорее недостаток, чем достоинство западной юридической практики. Хороший юрист должен уметь предоставить клиенту комплексную консультацию. Как минимум — дать совет, к кому, куда и почему необходимо обратиться. Не думаю, что специалисту в области гражданского права помешает хорошее знание экспертиз. Оно может пригодиться и в гражданском, и в уголовном процессе. К сожалению, не все выпускники российских юридических вузов знают, кто такой эксперт-трассолог и что такое КИМВИ.

7. Российские юристы уделяют неоправданно большое внимание теории. Теория важна, очень важна, но часто оказывается, что когда профессору нечего сказать, например, о практике проведения фьючерсных сделок, он начинает рассуждать о предмете и методе гражданского права. На Западе есть два пути стать преподавателем: 1) закончить аспирантуру и сделать имя в академической среде и 2) много лет проработать на практике, а потом учить студентов, исходя из своего богатого опыта. Преподаватели, принадлежащие к обеим этим группам, пользуются одинаковым уважением.

В российских юридических вузах придается неоправданно большое значение академическим достижениям перед достижениями практическими. Например, партнер иностранной юридической фирмы, заработавший не один миллион долларов, в российском вузе может оказаться в должности преподавателя, которому не разрешается читать лекции только на том основании, что он не защитил кандидатской диссертации. В России есть прекрасные практические работники, которые с удовольствием передали бы студентам свой опыт, несмотря на неадекватную оплату преподавательского труда. Но ситуация, сложившаяся в юридическом образовании, делает душевные и физические затраты таких людей неадекватными результату: вместо благодарности за свою работу они получают упреки в отсутствии академических достижений. С моей точки зрения, судья, рассмотревший много дел, или юрист, закрывший несколько сделок на миллионы долларов, или выигравший несколько международных арбитражных дел, или раскрывший несколько громких уголовных дел, заслуживает уважения не меньше, чем юрист, написавший за свою жизнь несколько учебников, ни разу не выступив при этом в суде.

8. В советские годы, которые принято критиковать, были разработаны прекрасные программы по базовым юридическим дисциплинам. Да, поменялось содержание курсов, но можно было сохранить саму систему: количество часов, отводимых на определенные темы, продолжительность курсов и т. п.

На Западе профессора могут читать курсы, посвященные определенным темам: например международной практике толкования какой-либо конвенции, или особенностям заключения какого-либо вида сделок, или даже особенностям переговоров с юристами некоторых стран. В России мы всегда скатываемся к необходимости разработать программу курса и включить в нее очень много лишнего. Выходит много учебников, в которых в очередной раз обсуждается предмет и метод, а практическим вопросам не уделяется должного внимания. Во всем мире с уважением относятся к основоположникам теории отраслей, поэтому юристы сосредотачиваются на исследовании новых тем, а не на изобретении велосипеда. Например, в России сейчас выходит очень много учебников по криминалистике. Однако ее теорию в свое время блестяще разработал Р. С. Белкин. Студентам и практическим работникам сейчас нужнее пособия по расследованию конкретных видов преступлений, толкование новых положений закона, а не новый взгляд на предмет и метод.

Представляется разумной система, в которой есть базовые курсы, базовые программы (определенное количество часов на каждую тему), преподавание которых обязательно во всех юридических вузах. В дополнение к этим программам преподаватели могли бы читать специализированные курсы по темам, в которых они хорошо разбираются, без необходимости углубляться в дебри теории и искать место своего курса в общей системе.

——————————————————————