Безденежных В. М., профессор (МИМБ), доктор экономических наук.
Вводные замечания
Среди ученых и практиков-экономистов все больше растет убеждение, что для понимания проблем текущих экономических процессов в мире требуется построение новых моделей анализа. Ошибки использования традиционных подходов представляют угрозу для выбора ориентиров экономической политики как отдельных корпораций, так и национальных экономик ведущих стран мира. Риски неправильного определения траектории развития экономик отдельных стран имеют весьма высокую цену для бизнеса всех уровней, особенно в условиях глобального финансово-экономического спада 2008 г.
Отметим некоторые из общесистемных проблем мировой экономики, которые не укладываются в рамки классических модельных представлений. Так, отличительной чертой экономического роста на ближайшие 15 лет, как отмечается в прогнозе Института мировой экономики и международных отношений РАН [1. С. 389], является ускоренное развитие нематериальной сферы, что существенно меняет вековую парадигму расширенного воспроизводства (сырьевой фактор все более ограничен).
Кроме того, в условиях усложнения инвестиционных процессов в перспективе еще более возрастает значение организационно-управленческого фактора (информационный ресурс как фактор экономического роста).
Далее возрастает динамичность структурных сдвигов в капитальных вложениях (структурная подвижность как фактор конкурентоспособности экономической системы). «Главное структурное преобразование мирового хозяйства в прогнозируемый период до 2015 г., вероятно, будет заключаться в качественном изменении пропорций: материальное производство — сфера услуг, синтез которых уже начался и продолжится в информационном обществе в перспективе» [1. С. 393]. Один из теоретических выводов разработчиков «теории деиндустриализации» заключается в том, что совокупный рост эффективности производства во всех секторах экономики может замедлиться по мере того, как рабочие будут переходить в сектор услуг, отличающийся более низкой производительностью [2. С. 17]. В частности, этим объясняют они спад промышленного производства в США в конце XX в., когда было потеряно в течение года до 0,5 млн. рабочих мест в промышленности.
Однако теория деиндустриализации не объясняет феномен развития высокотехнологического производства, обеспечивающего рост производительности труда в мире.
Другой пример ограниченности существующих теоретических моделей анализа: специалисты обращают внимание на непомерный рост долгов в современной финансовой системе. Только в США их суммарное значение приближается к 50 трлн. долларов, что в 4 раза больше, чем их ВВП, и лишь ненамного уступает мировому ВВП, равному примерно 60 трлн. Зато растут эти долги существенно быстрее — примерно со скоростью 10% в год уже несколько лет подряд. Этот феномен можно было бы объяснить на основе моделей технологической экспансии вовлечением в оборот новых территорий и рынков. Но в сегодняшних условиях такого объяснения недостаточно. И дело тут в том, что поскольку расширяться физически дальше некуда, то приходится постоянно расширять степень использования уже имеющихся рынков, заставлять их участников расширять потребление, наращивая долги и выстраивая своеобразную финансовую пирамиду. Не исключено, что возможности действий в этом направлении уже почти исчерпаны, о чем свидетельствует ипотечный кризис ликвидности в США. Во всяком случае, скорость роста объемов потребительского кредитования в США в феврале 2008 г. (первом «нормальном» месяце после рождественско-новогодних декабря и января) резко снизилась, до 1,5% в годовом исчислении (или около 0,1% собственно в феврале).
Далее эти процессы продолжали нарастать до уровня сначала регионального, а затем глобального финансово-экономического кризиса.
В. Л. Иноземцев называет другую возможную причину снижения темпов роста: «снижение издержек в высокотехнологичном производстве неизбежно приводит к искусственному занижению темпов роста постиндустриальных экономик» [2. С. 17]. По мнению В. И. Кушлина, ошибкой при анализе и, главное, при проведении реформ было делать ставку «…на проблемы экономики в узком смысле слова и на преобразования институциональной базы, тогда как фундаментальное противоречие упиралось в недостатки кадрового потенциала, образовательной системы, в антиинновационность [3. С. 35]. Однако отдельные методологические подходы к анализу новых проблем тем не менее не дают ответа системно на весь круг проблем, которые требуют скорейшего решения.
Известно, что более современная экономическая модель анализа — «технологической парадигмы» предполагает постоянное расширение зоны влияния технологически продвинутого ядра на технологически отсталую периферию. Более подробно это показано в работах российских экономистов, в том числе в работах автора [4, 5]. Коротко суть состоит в следующем: каждый следующий шаг в технологическом развитии требует заимствования внешнего ресурса (информационного, сырьевого, трудового), увеличения (количественного и качественного) рынков сбыта для того, чтобы окупить предварительно сделанные затраты. А вот здесь наступает серьезный вопрос: последний «глобальный» по масштабам шаг в расширении был сделан в начале 90-х годов, за счет освоения территории СССР и стран социалистического содружества. Новые переделы мира чреваты катастрофами. Больше расширяться в заметных масштабах некуда, и черпать ресурсы для отдельных хозяйственных систем становится затруднительно. Передел сложившегося экономического пространства все более усложняется. Иными словами, теоретическая экономическая парадигма, которая действовала почти 500 лет, постепенно себя исчерпала…
Не исключено, что мир стоит перед столь же масштабным изменением, как Европа в XVI в., в начале эпохи технологического роста. И есть серьезные основания считать, что экономическая жизнь уже лет через 10 — 15 будет строиться на других общесистемных принципах, обобщенных в эволюционно-синергетической модели развития и рассмотренных далее [4].
1. Особенности современного этапа экономического роста
Современный экономический рост характеризуется ведущим значением факторов научно-технического прогресса, связанных с информатизацией и интеллектуализацией основных элементов производства. На долю новых знаний, по существу, нового информационного ресурса, воплощаемых в технологиях, оборудовании, образовании кадров, организации производства в развитых странах, приходится от 70 до 85% прироста ВВП.
Следствием информационной революции 70 — 80-х годов, формирующей информационное общество, стало превращение информации в важнейший ресурс развития, а науки — в ведущую производительную силу, которая непрерывно генерирует технологические возможности принципиально иного уровня. Переход к экономике знаний вызвал серьезные подвижки в структуре общественного производства, резко увеличив потребности и возможности образования и творческой деятельности.
Характерной чертой современной конкурентной стратегии, обеспечивающей экономический рост, стал переход к непрерывному (динамичному) инновационному процессу как в технологии, так и в практике управления. Повышается значение государственной научно-технической, инновационной и образовательной политики, определяющей общие условия научно-технического прогресса. Постоянно растет доля расходов на науку и социально-экономическое развитие в ВВП развитых стран, достигшая в передовых странах 3% ВВП и даже более, свыше одной трети из которых финансирует государство. Интенсивность НИОКР и качество человеческого потенциала определяют сегодня возможности и уровень экономического развития — в глобальной экономической конкуренции выигрывают те страны, которые обеспечивают благоприятные условия для научно-технического прогресса.
Развитие современной российской экономики характеризуется сочетанием разных тенденций, которые разнонаправленно влияют на динамику показателей, традиционно используемых в экономическом анализе. Их поверхностное наблюдение часто ведет к неверным выводам в отношении развития экономики. К примеру, резкое повышение доли услуг в структуре ВВП интерпретируется как признак приближения России к уровню развитых стран с постиндустриальной экономикой. Есть опасность, что на самом деле этот структурный сдвиг стал в значительной мере следствием процессов деиндустриализации (промышленного спада 90-х) экономики без существенного технологического обновления и гипертрофированного роста торгово-посреднической деятельности, а не опережающего развития научных, образовательных, информационных и медико-биологических услуг, характерного для развитых стран.
2. Особенности формирующегося технологического уклада
Как следует из прогнозов аналитиков экономических циклов и сложившегося ритма долгосрочного технико-экономического развития, предел устойчивого роста доминирующего сегодня пятого технологического уклада (ТУ) может быть достигнут к концу второго десятилетия XXI в. К этому времени сформируется воспроизводственная система нового, шестого технологического уклада, становление которой происходит в настоящее время. Именно сейчас возможно заложить с более низкими затратами инфраструктурную базу инновационного типа, восприимчивую к новым технологическим решениям, как один из главных ориентиров экономической политики государства. Отметим большую работу в этом направлении, проводимую в США и ряде других стран. Позже, когда воспроизводственная инфраструктура сформируется, эти затраты возрастут на порядки.
К настоящему времени более или менее определены ключевые (высокоинформационные и энергоразвивающие) направления развития ТУ: биотехнологии, основанные на достижениях молекулярной биологии и генной инженерии; нанотехнологии; системы искусственного интеллекта; глобальные информационные сети и интегрированные высокоскоростные транспортные системы. Дальнейшее развитие получат гибкая автоматизация производства, космические технологии, производство конструкционных материалов с заранее заданными свойствами, атомная промышленность, машиностроение, морские и авиаперевозки. Рост атомной энергетики и потребления природного газа будет дополнен расширением сферы использования водорода в качестве экологически чистого энергоносителя, существенно расширится и постепенно станет преобладающим применение возобновляемых источников энергии. Переход к шестому ТУ совершается через очередную технологическую революцию, но принципиально иного качества, кардинально повышающую эффективность основных направлений развития экономики. Стоимость производства и эксплуатации средств вычислительной техники на нанотехнологической основе снизится еще на порядок, многократно возрастут объемы ее применения в связи с миниатюризацией и приспособлением к конкретным потребительским нуждам.
Хотя имеющаяся статистика не позволяет дать комплексную оценку развития шестого ТУ, есть ощущение, что его развитие в России пока идет по разным причинам с отставанием. Ряд предпринятых российским правительством мер последнего времени пока лишь обозначают намерения, но не дали пока ощутимых результатов. По другим странам СНГ точными данными автор не располагает, но ситуация вряд ли лучше.
По данным МЭРиТ (все статистические материалы приводятся по материалам Коллегии Министерства экономического развития РФ — апрель 2008 г.), в 2008 г. сохранилась положительная динамика бюджетного финансирования науки. Ассигнования на научные исследования и разработки гражданского назначения за счет средств федерального бюджета в 2007 г. составили 125,4 млрд. руб. против 47,5 млрд. руб. в 2004 г. Федеральный бюджет остается основным источником финансирования исследований и разработок. Интерес частного бизнеса к этой сфере невысок. Доля средств предпринимательского сектора в финансировании науки составляет 30% внутренних затрат в сфере науки (тогда как в Японии почти 75%, в Германии — 66,8%, США — 63,7%). В условиях стабильных, но при этом достаточно высоких цен на топливно-энергетические ресурсы динамика роста затрат на науку отстает от роста ВВП. Это обусловило сокращение доли внутренних затрат на исследования и разработки в ВВП с 1,15% в 2004 г. до 1,05% в 2007 г., в то время как основные конкуренты России в качестве стратегической цели добиваются повышения внутренних затрат на науку до 3 — 4%.
В экспорте технологиями доминируют инжиниринговые услуги — 32,4%, а также результаты исследований и разработок — 16,7% (2006 г.). На долю соглашений, предметами которых являются объекты интеллектуальной собственности (патенты на изобретения, беспатентные изобретения, патентные лицензии, ноу-хау, промышленные образцы, товарные знаки), в 2006 г. приходилось лишь 1,8% экспорта технологий. В структуре импорта доминируют инжиниринговые услуги — 58,2%. Однако в отличие от экспорта заметная часть технологий, ввозимых в Россию, имеет те или иные охранные документы. В основном это товарные знаки (14,5%). На долю других соглашений, связанных с интеллектуальной собственностью (ноу-хау, промышленные образцы и др.), приходится 6,5%. В среднем стоимость предмета соглашения по импорту технологий в несколько раз превышает аналогичную величину по экспортным сделкам.
В 2006 г. разработку и внедрение технологических инноваций в промышленности России осуществляли 2490 предприятий, или 9,4% от общего числа обследованных (в 2004 г. — 10,5%). Наиболее высокий уровень инновационной активности, приближающийся к среднеевропейским значениям данного индикатора, был достигнут в отраслях, связанных с производством электрооборудования, электронного и оптического оборудования (27%), транспортных средств (24,2%), производством кокса и нефтепродуктов (29,3%), а также химическим производством (24,2%).
В 2006 г. в России сеть центров трансфератехнологий расширилась до 86 за счет 20 новых организаций. Указанные центры обслуживали более 2000 организаций, среди которых 443 высших учебных заведения, 160 институтов Российской академии наук, 329 отраслевых научно-исследовательских институтов. Общий объем оказанных центрами услуг составил около 50 млн. руб.; более 360 технологий было коммерциализовано, что для масштабов такой страны, как Россия, говорит о мелкотемности и незначительности по объемам.
В 2005 — 2006 гг. суммарная государственная поддержка российских научно-образовательных центров составила около 210 млн. руб. и 41,1 млн. руб. внебюджетных средств. В пределах указанных бюджетных средств было обеспечено целевое финансирование научных исследований аспирантов и студентов в размере более 45 млн. руб.
Таким образом, за два года объем финансирования по стране составил всего не более финансирования одного среднего вуза.
3. Информационные технологии
В период с 2004 по 2007 г. информационные технологии получили дальнейшее распространение в бизнесе и у населения. По предварительным оценкам, в 2007 г. объем рынка информационных технологий достиг 450 млрд. руб., и по сравнению с 2004 г. он увеличился только на 3,5% в сопоставимых ценах. При этом более половины объема рынка информационных технологий (56%) приходится на рынок аппаратных средств; 17,8% — на рынок программных средств; 26,2% — на рынок услуг.
За 2004 — 2007 гг. относительно более быстрое развитие программных продуктов привело к структурным сдвигам на рынке информационных технологий. В 2007 г. доля программных средств в общем объеме рынка информационных технологий увеличилась до 17,8% по сравнению с 12,4% в 2004 г. Основные показатели развития сектора информационных технологий следующие. За указанный период парк эксплуатируемых компьютеров увеличился более чем в 2 раза и составил 31,2 млн. штук. Количество компьютеров на 100 человек населения возросло на 11,5 пункта по сравнению с 2004 г. и достигло 21,9 единицы на 100 человек.
Понимая под инновацией любое технологическое обновление, на практике при проведении научно-технической политики не выделяются технологии пятого технологического уклада (сегодняшней НТР) и технологии шестого ТУ (завтрашней технической революции). Возникает отставание в выборе приоритетов научно-технической политики и ее реализации. Именно об этом говорил на совещании научно-технического совета РАН в г. Дубне Д. А. Медведев, когда поставил задачу о выборе приоритетов научно-технического развития страны до 2030 г. Это отставание происходит в фазе начального развития, но может быть при четком понимании приоритетов и целей преодолено в фазе последующего роста. Для этого нужно до завершения крупномасштабной структурной перестройки мировой экономики освоить ключевые производства ядра нового технологического уклада, дальнейшее расширение которого позволит получать интеллектуальную ренту в глобальном масштабе. Российская наука имеет пока еще достаточный для этого потенциал уже полученных знаний и весьма перспективные достижения, своевременное практическое освоение которых может обеспечить лидирующее положение российских предприятий на гребне очередной длинной волны экономического роста.
Российским ученым принадлежит приоритет в некоторых разделах наук (в открытии технологий клонирования организмов, стволовых клеток, оптико-электронных измерений, отдельных машиностроительных технологиях и ряде других научных направлений).
Обзор имеющихся результатов позволяет сделать вывод о том, что наука и промышленность России располагают необходимым инновационным потенциалом в сфере нанотехнологий и наноматериалов. Но еще важнее то, что без этого шага невозможен следующий, подготавливающий экономическую систему к переходу к седьмому технологическому укладу (на период последующих 50 лет). Сегодня закладывается будущая судьба России и мира в целом.
Пока проблемой остается своевременное практическое освоение имеющихся научно-технических заделов в ключевых направлениях становления нового технологического уклада. Хотя российская наука и образование имеют достаточный для этого кадровый потенциал, недостаток финансирования приводит к утечке умов и технологических знаний за рубеж. По имеющимся данным, до половины выпускников российских вузов, специализирующихся в области математики, молекулярной биологии и генетики, уезжают за рубеж. Приходится констатировать, что за исключением атомной и авиакосмической промышленности, обладающих накопленными конкурентными преимуществами, реализованными в инфраструктуре, российская промышленность не располагает механизмами освоения ключевых производств нового технологического уклада. Их скорейшее создание является решающим фактором будущего развития страны. В формировании этих механизмов значительное место может принадлежать стратегическим инвесторам России. Сегодня в условиях глобализации в мире такой альянс может служить залогом завтрашнего конкурентоустойчивого и экономически успешного развития экономики партнеров.
4. Развитие национальной экономики
в условиях глобальной конкуренции
Формируя воспроизводственные циклы новых технологических укладов, ведущие развитые страны играют роль локомотивов глобального экономического развития, используя в то же время связанные с этим преимущества. Остальные страны вынуждены повторять достижения мировых лидеров или пользоваться достигнутыми ими результатами, отдавая взамен свои природные ресурсы или дешевый труд. Обмен этот носит неэквивалентный характер — продвинутые в технологическом отношении страны реализуют свое технологическое превосходство, навязывая остальному миру удобные и выгодные им правила международного экономического сотрудничества и присваивая интеллектуальную ренту в глобальном масштабе. В порядке замечания скажем, что обоюдная справедливость и взаимовыгодность в отношении эквивалентности обмена не может быть достигнута. В таком случае развитие продвинутых в технологическом отношении стран замедлится, если не остановится под напором глобальных проблем из-за исчерпания внутренних ресурсов. Относительная справедливость для остального мира может быть установлена лишь в форме компенсации для других стран тех или иных затрат при решении тех же глобальных проблем. Вряд ли нужно ожидать большего.
Вместе с тем в ходе каждого структурного кризиса мировой экономики, сопровождающего процесс замещения доминирующих технологических укладов, открываются новые возможности экономического роста. Страны, лидировавшие в предшествующий период, сталкиваются с обесценением капитала и квалификации, занятых в отраслях устаревающего технологического уклада, в то время как страны, успевшие создать заделы в формировании производственно-технологических систем нового технологического уклада, оказываются центрами притяжения капитала, высвобождающегося из устаревающих производств. Каждый раз смена доминирующих технологических укладов сопровождается обострением межстрановой конкуренции и серьезными сдвигами в международном разделении труда, обновлением состава наиболее преуспевающих фирм и ведущих стран практически каждые 40 — 50 лет.
В настоящее время в ведущих странах мира началось становление шестого технологического уклада. Уже сегодня формируются ключевые направления экономического роста в долгосрочной перспективе. Их своевременное развитие закладывает сравнительные преимущества, которые будут определять геополитическую конкуренцию до середины XXI в. Уже сейчас НИОКР, ведущиеся на перспективных направлениях формирования шестого ТУ, дают высокую отдачу. Даже в такой традиционно убыточной отрасли, как сельское хозяйство, их рентабельность превышает 50%.
Огромное значение государственного стимулирования НТП в обеспечении современного экономического роста определяется объективными свойствами инновационных процессов: высоким риском, зависимостью от степени развития общей научной среды и информационной инфраструктуры, значительной капиталоемкостью научных исследований, неопределенностью возможностей коммерческой реализации их результатов, требованиями к научной и инженерной квалификации кадров, необходимостью правовой защиты интеллектуальной собственности, что является посильным лишь для ограниченного числа стран. Поэтому успех в глобальной конкуренции тех или иных фирм напрямую связан с государственной научно-технической политикой стран их базирования.
5. Взаимоотношения мирового ядра и периферии.
Концентрация транснационального капитала и производства достигла качественно нового уровня, позволяющего говорить о становлении нового мирового порядка, в котором определяющую роль начинают играть международный капитал, транснациональные корпорации и международные организации, связанные с ядром мировой экономической системы. Именно для них проявляются глобализационные факторы и эффекты. Не входящие в него страны образуют периферию, лишенную внутренней целостности и возможностей самостоятельного развития. Отношения между ядром и периферией мировой экономической системы характеризуются, как уже было отмечено, неэквивалентным экономическим обменом, при котором находящиеся на периферии страны вынуждены оплачивать интеллектуальную ренту, содержащуюся в импортируемых товарах и услугах, за счет природной ренты и затрат труда, содержащихся в экспортируемых ими сырьевых и низкотехнологичных товарах. Доминируя над периферией, ядро притягивает наиболее качественные ресурсы — лучшие умы, научно-технические достижения, права собственности на наиболее ценные элементы национального богатства периферийных стран. Имея технологические преимущества, страны ядра навязывают периферии удобные им стандарты, закрепляя свое монопольное положение в сфере технологического обмена. При этом следует заметить, что ресурс периферии также ограничен и исчерпаем, если не выйти за рамки планеты Земля.
Наращивая финансовый потенциал, ядро навязывает периферии условия движения капитала и использование своих валют, устанавливая, таким образом, контроль над финансовыми системами периферийных стран и присваивая эмиссионный доход в масштабах мировой экономической системы. Лишенные основных внутренних источников развития страны, периферии теряют возможность проведения суверенной экономической политики и управления собственным развитием, превращаясь в ресурсное экономическое пространство для освоения международным капиталом.
Повсеместными политическими требованиями для структур, обслуживающих ядро мировой экономической системы, являются полная либерализация и дерегулирование экономики, исключение самой возможности проведения целенаправленной структурной, промышленной, инвестиционной политики. Невозможность проведения также самостоятельной денежной эмиссии, ее привязки к приобретению одной из мировых валют, эмитируемых денежными властями стран «ядра» (доллар, евро и иена), которым таким образом присваивают эмиссионный доход стран периферии, лишая их важнейшего механизма самостоятельного развития. Следует предусмотреть меры по защите интересов стран, не относящихся к сегодняшнему ядру мировой экономики.
Правильное определение приоритетных направлений концентрации национальных ресурсов на своевременном освоении ключевых технологий пятого технологического уклада позволило в 70 — 80-е годы вырваться из периферийной зависимости «азиатским тиграм» — Японии, Южной Корее, Тайваню. Сегодня по этому же пути идут Китай, Индия и Бразилия, осваивая ключевые направления формирования как пятого, так и шестого технологических укладов. Напомним модель укрепления сотрудничества стран БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай) с населением более 2,6 млрд. человек как альтернативу сложившимся экономико-политическим альянсам Европы и Америки.
Секрет любого «экономического чуда» заключается в правильном выборе и реализации приоритетов развития. Осуществление этих приоритетов даст возможность, используя очередную волну экономического роста, когда сложная экономическая система находится в соответствии с синергетическими представлениями вдали от состояния сбалансированности, с меньшими затратами заложить основу нового технологического уклада.
Но, чтобы это сделать, нужно своевременно создать научно-информационные, производственно-технологические и интеллектуальные инфраструктурные заделы в освоении перспективных технологий шестого ТУ.
Именно в указанных сферах наиболее перспективен и поэтому целесообразен инвестиционный вклад (в скобках отметим, не только финансовый, но и интеллектуальный), позволяющий заложить стратегическое партнерство корпораций и стран на средне — и долгосрочную перспективу.
Список использованной литературы
1. Мир на рубеже тысячелетий (прогноз развития мировой экономики до 2015 г.). М.: Издательский дом «НОВЫЙ ВЕК», 2001. 592 с.
2. Иноземцев В. Л. На рубеже эпох. Экономические тенденции и их неэкономические следствия. М.: Экономика, 2003. 776 с.
3. Кушлин В. И. Траектории экономических трансформаций. М.: Экономика, 2004. 310 с.
4. Безденежных В. М. Синергетический подход к устойчивости сложных экономических систем. М.: Издательство «ЭГСИ», 2006. 160 с.
5. Инновационный тип развития экономики России / Под ред. А. Н. Фоломьева. М.: Издательство «РАГС», 2005. 584 с.
6. Богомолов В. А. Экономическая безопасность. М.: ЮНИТИ, 2006. 303 с.
