Методология и теория правозащитных отношений

(Лазарев В. М., Тимофеев М. С.) («Журнал российского права», 2011, N 2)

МЕТОДОЛОГИЯ И ТЕОРИЯ ПРАВОЗАЩИТНЫХ ОТНОШЕНИЙ <*>

В. М. ЛАЗАРЕВ, М. С. ТИМОФЕЕВ

——————————— <*> Рецензия на книгу: Рагимов А. Т. Правозащитные отношения: вопросы методологии и теории. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2009. 144 с.

Лазарев В. М., кандидат юридических наук, доцент.

Тимофеев М. С., кандидат юридических наук, доцент.

Насущная потребность в создании подлинно правовых условий жизнедеятельности в современной России заметно актуализировала научную проблематику поиска права и государства, способов и средств преодоления их все нарастающей отчужденности от человека. Мотивы озабоченности теоретиков права и государства этими фундаментальными вопросами вполне понятны. Их объясняет наша сегодняшняя действительность, в которой, по меткому выражению одного из авторитетнейших теоретиков права и государства В. В. Лазарева, «бандиты нападают, монополисты разоряют, рейдеры захватывают… милицейские бьют» <1>. Это и обязывает юридическую науку к поиску того самого основного звена в государственно-правовой цепи, активация которого только и может предотвратить наше общество от сползания в пропасть правового нигилизма. Ответ на вопрос, что делать в таких условиях, дает нам монография А. Т. Рагимова «Правозащитные отношения: вопросы методологии и теории». Суть концептуального авторского исследования заключается во всемерном привлечении внимания к имеющемуся у каждого человека, гражданина России права на защиту закона, которое предоставляет ему юридическую возможность принудить государство к своевременному и эффективному выполнению правозащитных обязанностей, возложенных на каждую ветвь власти последнего. Автор убедительно обосновывает, что формой осуществления правозащитных полномочий человека и правозащитных обязанностей государства выступает правозащитное отношение, назначение которого состоит в организации гарантированного и именно правозащитного взаимодействия человека и институтов государственной власти. ——————————— <1> Лазарев В. В. Избранные труды: В 3 т. Т. 3. М., 2010. С. 366.

А. Т. Рагимов предельно исчерпывающе объясняет практическую и научную значимость теоретических исследований правозащитных отношений как формы реализации правозащитного взаимодействия человека и государства: «…в правозащитных отношениях человек, используя свои правозащитные полномочия, приобретает юридически гарантированные возможности побудить, а по сути — принудить государство, его органы и должностных лиц к своевременному, законному и эффективному исполнению возложенных на них правозащитных обязанностей. В целом же в современных условиях, когда провозглашен курс на построение правового государства, а права человека признаны высшей правовой ценностью, выведение отношений между государством и человеком на уровень правоотношений остро востребовано каждым отдельным человеком и обществом» (с. 6 — 7). С этих позиций правозащитные отношения вполне обоснованно определяются как юридическая форма (способ), в которой естественные правозащитные полномочия человека реализуются во взаимосвязи с соответствующими позитивными юридическими обязанностями государства (с. 26, 30). Прав автор, утверждая, что каждое правозащитное отношение, в котором человек отстаивает свою защищенность, есть в то же время и акт защиты всех других членов общества, не вовлеченных непосредственно в данное отношение (с. 43). Через все главы и параграфы монографии лейтмотивом проводится мысль о недопустимости сведения понимания правозащитных отношений к виду (подвиду) охранительных правоотношений. Автор приводит убедительные аргументы того, что если допустить такое сведение, то правозащитная активность неминуемо перейдет к государству, которое и окажется основным субъектом осуществления права человека на защиту со стороны закона. Предостерегая от последствий перехвата государством правозащитной активности, автор вполне справедливо обращает внимание на то, что именно государство было, есть и еще долгое время будет оставаться основным источником угрозы для прав и свобод человека. С учетом этого обстоятельства в монографии пристальному анализу подвергнуты отличия защитных правоотношений от охранительных. Таких различий много, но основное из них заключено в том, что охранительное правоотношение инструментально и функционально рассчитано на применение мер охраны (наказание — штраф, кара), в то время как защитное — на применение мер защиты (с. 65 и след.). Под таким углом зрения высказаны критические замечания по поводу широко распространенного в юридической науке тезиса о том, что прямым и непосредственным основанием действия права человека на защиту закона является нарушение любого и каждого права человека. Автор отмечает, что этим «утверждением и допускается смешение правозащитных отношений с охранительными. На практике такое смешение чревато той опасностью, что режим осуществления, скажем, мер защиты прав человека может быть распространен на применение мер юридической ответственности и наоборот» (с. 77 — 78). Особо заслуживает быть отмеченной выявленная автором закономерная связь правозащитных отношений с охранительными. В основании этой связи находится охранительно-притязательное правомочие, являющееся обязательным структурным элементом общей субъективной модели права человека на защиту со стороны закона. Назначение этого элемента — гарантировать исполнение трех правозащитных полномочий, которые и определяют правозащитную природу права человека. По этой причине между охранительными и правозащитными отношениями существует взаимосвязь, в которой одно из них может повлечь возникновение другого и наоборот. По мнению автора, диалектика правоохранительных и правозащитных отношений не приводит к выводам об их тождественности или о необоснованности существования какого-либо одного из них. Для достижения общей цели юридической безопасности человека в равной степени важны как правозащитные, так и правоохранительные отношения (с. 79). В книге с привлечением большого объема научно-теоретических и нормативных источников обосновывается специальная методология исследования правозащитных отношений. Автор полагает, что ее ядро образует естественно-правовой подход к правозащитным отношениям с использованием интегративного метода их познания (с. 93). Не менее интересен и содержателен анализ предпосылок и сущности правозащитных отношений. В этой части произведения выводы автора теоретически и практически аргументированы, логически убедительны. Концептуальность анализа фундаментальных проблем методологии и теории правозащитных отношений, к сожалению, отвлекает внимание автора от рассмотрения в рамках исследования ряда вопросов, острых в практическом отношении и интересных в научном. В частности, в монографии лишь высказано предположение о существовании правозащитного правоприменения, субъектом которого может быть отдельное физическое лицо. Обойдена вниманием и проблема гарантий законности выполнения государством правозащитных обязанностей. Также следует отметить наличие в работе порой чрезмерно категоричных выводов. В частности, характеризуя субъективную модель права человека на защиту, автор подразумевает, что это право процессуальное. Однако охранительное притязание, являющееся обязательным элементом структуры права человека на защиту, указывает на его материально-процессуальный статус. Кроме того, трудно согласиться с автором и тогда, когда он, справедливо утверждая, что в правозащитном отношении выражается диалектика права естественного с правом позитивным, в то же время квалифицирует само это правоотношение как естественное. В целом монография многопланова, и в ней имеют место неожиданные и оригинальные повороты авторской мысли, открывающие новые стороны правовой связанности человека и государства. Сделанные замечания как раз и свидетельствуют о поисково-новаторском духе рецензируемого произведения, которое, несомненно, вносит вклад в развитие общей теории правоотношений и организацию освоения человеком правозащитного потенциала, имеющегося у современного Российского государства.

——————————————————————