Актуализация либертарно-юридической концепции права в российской правовой доктрине

(Демин И. Н.) («Государственная власть и местное самоуправление», 2011, N 8)

АКТУАЛИЗАЦИЯ ЛИБЕРТАРНО-ЮРИДИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ ПРАВА В РОССИЙСКОЙ ПРАВОВОЙ ДОКТРИНЕ <*>

И. Н. ДЕМИН

——————————— <*> Demin I. N. Actualization of libertarno-juridical concept in the Russian law doctrine.

Демин И. Н., НОУ ВПО «Институт управления, бизнеса и технологий» (г. Калуга).

В статье исследуется процесс эволюции представлений о правопонимании в контексте интерпретации социально-нормативных соотношений и теоретико-правовых конструктивов. Автор приходит к выводу о том, что тип правопонимания — один из базовых элементов не только права, но и в целом ценностной матрицы общества.

Ключевые слова: государство, право, правопонимание, концепция, идеология, конструктивы, общество, парадигма.

The article studies the process of evolution of perceptions on legal understanding in the context of interpretation of social-normative correlations and theoretical-law constructions. The author makes a conclusion that the type of legal understanding is one of fundamental elements of not only the law but in general the whole matrix of society.

Key words: state, law, legal understanding, conception, ideology, constructions, society, paradigm.

Ретроспектива зарождения либертарно-юридической концепции права детерминирована процессами эволюции представлений о правопонимании. Специалисты выделяют три соответствующие философские школы, трактующие идеологию правопонимания в зависимости от типов интерпретации социально-нормативных соотношений: «право и закон», «закон и гражданин», «государство и общество», «норма права и норма закона». Безусловно, этот перечень не является исчерпывающим, его можно продолжать, но главное в этом контексте — права и свободы человека как абсолютная доминанта в аксиологической оболочке права <1>. Уникальность общественного сознания России определяется одновременным наличием устойчивых теоретико-правовых конструктивов: легизма, юснатурализма, либертарно-юридического типа <2>. ——————————— <1> См. подробнее: Демин И. Н. Природа ценности // Философия, наука, культура. Вып. 3: Сборник статей. М.: Издательство МГУ, 2005. С. 23 — 25. <2> См. подробнее: Демин И. Н. Правопонимание как компонент общественного сознания // Философия, наука, культура. Вып. 3: сборник статей. М.: Издательство МГУ, 2009. С. 30 — 38.

1. Легизм. Право классифицируется как социальный продукт, инспирированный государством, обладающий качествами инвариантности, имморализма, императивности. Публичные институты трансформируют морализмы, этизмы в позитивные конструкции авторитарного ряда, заключенные в нормативную кодифицированную оболочку. Фактически право и государство представлено континуумом волеизъявления государственного аппарата и юридических инструментов (нормы права, механизмы обеспечения действия юридизмов в качестве регулятивов социума). Рождение легизма закономерно для времени становления и первоначального развития цивилизации. На современном этапе легизм представлен юридическим позитивизмом (неопозитивизмом). Позитивизм трактует право как чистую субстанцию, независимую от социологических аспектов, выступающих, по мнению авторов, метафизическими наслоениями. В Европе теорию чистого права в XIX в. представляли Д. Остин, Ш. Амос в Великобритании, П. Лабанд, А. В. Цительман в Германии. Е. В. Васьковский, А. Х. Гольмстен, С. В. Пахман, Г. Ф. Шершеневич и др. — в России. Д. Остин характеризовал право «…агрегатом правил, установленных политическим руководителем или сувереном» <3>. Ш. Амос проповедовал правовой ригоризм: «…право есть приказ верховной политической власти государства с целью контроля действия лиц в данном сообществе» <4>. Г. Ф. Шершеневич настаивал на абсолюте государства в производстве правовых продуктов: «Всякая норма, приказ… произведение государства, а государственная власть характеризуется им» <5>. Исходя из приведенных концептов, право — это все, что исходит от государства в виде приказа, обеспеченного к исполнению принудительной силой. Произвол, облеченный в законную форму, выступает правовой установкой: законы фашистской Германии, устанавливающие механизмы геноцида (законы о чистоте немецкой (арийской) расы, нормотворчество сталинского режима, создавшего механизм масштабных репрессий собственного населения). ——————————— <3> Austin J. Lectures on Jurisprudense, or The Philosophy of Positive raw. L., 1863. P. 89. <4> Amos Sh. Systematic View of the Sciense of Jurisprudens / L., 1872. P. 73. <5> Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. М., 1910. Вып. 1. С. 281.

Неопозитивизм содержит дуализм, при всех попытках продекларировать очищение права от легистских установок основной идеологией является признание «основной нормы как источника права» <6> «либо последнего правила — высшего правила признания» <7>. Модификации неопозитивизма лишь только маскируют основную догматическую установку — «реанимирование легизма в виде правовой доктрины с более привлекательной идеологической оболочкой». ——————————— <6> Чистое учение о праве Ганса Кельзена. М., 1987. Вып. 1. С. 11. <7> Hart H. L.A. The Concept of Law. Oxford, 1961. P. 201.

В советской науке легизм трансформировался в две концепции, последовательно сменившие идеологическую оболочку права. Первоначально возобладала идея «узконормативного подхода к праву», главным инспиратором которой выступил А. Вышинский. На уровне научного сообщества легистская концепция оформилась в виде монопарадигмы на Совещании по вопросам науки советского государства и права (16 — 19 июля 1938 г.). Основная аксиома авторов: «Право — совокупность правил поведения, установленных государственной властью, как властью господствующего в обществе класса, а также санкционированных государственной властью обычаев и правил общежития, осуществляемых в принудительном порядке при помощи государственного аппарата в целях охраны, закрепления и развития общественных отношений и порядков, выгодных и угодных господствующему классу» <8>. Отличие этой позиции от нормативизма Л. Дюги, Г. Кельзена состоит в абсолютизации нормы, исходящей от государства, даже если это прескрипция субъективного характера (ряд авторов, в том числе и В. С. Нерсесянц, называли такое положение «потестаризмом») <9>, у нормативистов норма — это продукт социальной солидарности <10>. Потестаризм по своей сути — это тоталитарный нормативизм. Позднее эта концепция эволюционировала в так называемый широкий подход к праву. Теоретической подоплекой изменяющейся правовой идеологии послужили идеи неопозитивистов, рационализированные под советскую общественную систему. Основоположники данного подхода — С. Ф. Кечекьян <11>, А. А. Пионтковский <12>. По их мнению, право — это не только нормы, но и их осуществление в виде правоотношений. Но и здесь приоритет отдавался сформированным государством нормам права — приказам. ——————————— <8> Тезисы доклада т. А. Я. Вышинского. М., 1938. С. 6. <9> Нерсесянц В. С. Философия права. М., 2008. С. 371. <10> Дюги Л. Право социальное, право индивидуальное и преобразование государства. М., 1909. С. 143; Чистое учение о праве Ганса Кельзена. Вып. 1. С. 10 — 15, 143. <11> Кечекьян С. Ф. Нормы права и правоотношения // Советское государство и право. 1955. N 2. <12> Пионтковский А. А. Некоторые вопросы общей теории государства и права // Советское государство и право. 1956. N 1.

Современную российскую науку неопозитивизм не обошел стороной, более того, в трудах авторов получила распространение дефиниция «право — система норм, установленных или санкционированных государством и обеспеченных его принудительной силой» <13>. Такие взгляды неоднократно критиковались сторонником цивилизма в праве В. С. Нерсесянцем, в его фундаментальных трудах <14> последовательно и критически обосновывался антипродуктивный характер юридического нормативизма. ——————————— <13> Байтин М. И. Сущность права (современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Саратов, 2001. <14> Нерсесянц В. С. Философия права. М., 2008. С. 13 — 23, 89 — 93.

В особенной степени легистский подход в правотворчестве ознаменовался в России периодом правления Б. Н. Ельцина, фактически объявившего свои указы высшей формой права (исходной нормой, по Харту), на их основе приостанавливалось действие законов, что выражало тоталитарную сущность режима, самопровозгласившего себя демократическим и правовым государством. В настоящее время легизм сопровождает принятие так называемых целесообразных законов, где благая цель прикрывает реальное ухудшение положения населения (пример — монетизация льгот, пенсионное законодательство, образовательная реформа). Источником деструктивной юридической практики выступает страта государственных чиновников, соединивших в своих руках политические, экономические, правовые рычаги регулирования социальных процессов, при этом они консолидировались с представителями крупного бизнеса (ведь сами стали богатейшими и влиятельнейшими фигурами в обществе). Общественные институты находятся в состоянии формирования, а в процессах их создания детерминирует та же государственная власть, но не общество. Пренебрежение к правам граждан, неуважение к личности, общественным институтам со стороны органов государственной власти, должностных лиц — явление для России глобальное и обычное. Персонификация государственного режима не менее опасное явление. Это придает праву субъективный характер, авторизацию государственной воли, отсюда узаконенный произвол, монополия государственных чиновников на формирование «нормативных позитивов», представляющих на самом деле благоприятную правовую среду для самих себя. На ошибочность парадигмы государственного давления на население путем субъективных норм, не учитывающих интересы большинства населения, обращают внимание исследователи в сфере цивилизаций. В. В. Ильин рефреном высказывает свои суждения: «Персонифицированный политический режим обречен, что рельефно демонстрирует наша история… посему судьбу России, ее народа, государственности правильно вручать лишь в народные руки» <15>. Минимизировать негативную парадигму можно лишь одним путем — развитием истинного народовластия, формированием общественных институтов контроля за деятельностью органов государственной власти. Само формирование общественных институтов должно происходить демократично, пока эта процедура проводится без широкого участия общественности (Общественная палата России, общественные палаты в субъектах РФ сформированы в большей мере административными механизмами). Следует более широко применять акты непосредственного народовластия — референдумы, плебисциты как федерального, так и регионального характера, на уровне муниципалитетов такие формы принятия нормативных актов должны доминировать в общем составе их правотворчества. ——————————— <15> Ильин В. В. Россия в сообществе мировых цивилизаций. М.: КДУ, 2009. С. 193 — 195.

2. Юснатурализм (естественно-правовой) — тип правопонимания, по основным параметрам диаметрально противоположный легизму. Возник в период Нового времени в Европе, апологеты доктрины — Дж. Локк, Ш. Монтескье, Ж. Руссо, Вольтер, на современном этапе — М. Гравитц, Р. Пэнто, Э. Аннерс <16>. Право, с точки зрения представителей данного направления философии права, — «набор естественных, присущих человеку от рождения прав, инспирированных Божественным провидением». Позитивное право понимается как искусственный продукт конкретных лиц, государства в целом, обладающих императивами в формировании нормативного механизма воздействия на переменные характеристики общества с целью придания им свойств постоянных и стабильных констант. В дореволюционной России сходные научные взгляды разделяли и пропагандировали Н. Бердяев, П. Струве, С. Булгаков <17>. Обобщая позицию российских юснатуралистов, И. Покровский писал: «Мы целиком в высших областях этики, в мире абсолютного, и нам нет никакого дела до того в высокой степени относительного и несовершенного порядка человеческого общения, которым является право» <18>. Мораль, этика, эстетика в составе социальных регулятивов — доминанты, кодифицированные нормативы вторичны и производны. Данная дефиниция имеет достоинства и недостатки, к первым следует отнести приоритет прав и свобод человека над формальными кодификациями, которые зачастую возводят произвол в правило (тоталитаризм, авторитаризм), ко вторым причисляют «размывание права, его слияния с морализмами и этизмами», что приводит к правовому анархизму (последствия индивидуализма внеправовых регулятивов). ——————————— <16> Аннерс Э. История европейского права. М., 1996. С. 10. <17> В концентрированном виде эти идеи отражены в кн.: Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1909. <18> Из глубины: Сборник статей о русской революции. М.-Пг., 1918. С. 264.

В российской действительности юснатурализм порождает правовой популизм, принятие морально-этических норм, не обеспеченных механизмами ответственности (регламенты поведения должностных лиц). Позитивами этой доктрины является ее медиаторная функция, примеряющая закон и неотчуждаемые права, свободы человека, что придает гуманитарно-антропоморфный характер правовой оболочки общества и государства. Пример положительного применения естественно-правовых взглядов — Конституция РФ в которой: «человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства» <19>. Но конституционный механизм не соответствует абсолюту естественного права, в Основном Законе закреплена оговорка, согласно которой «осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц» <20>; здесь мы видим либертарную ориентацию законодателя, противостоящую концепции «чистого, природного права». ——————————— <19> Конституция РФ. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. // Российская газета. N 237. 25.12.1993. Ст. 2. <20> Там же. Ст. 17. Ч. 3.

Космополитизм, признание человека гражданином мира — вот проявление модификаций современного юснатурализма, утверждаемого под эгидой «абсолюта прав и свобод человека». На международном уровне это явление — неотъемлемая часть ценностной матрицы (определяемой фундаментальными социальными константами) <21> западного мира, который в контексте процессов глобализации и интеграции осуществляет «тихую», а зачастую и громкую, сопровождаемую кровавым насилием (Югославия, Ирак, Афганистан) агрессию в отношении стран с иной аксиологической ориентацией. В результате добровольная передача государственного суверенитета, согласно международным договоренностям, некоему союзу не означает потерю суверенитета, а, наоборот, провозглашается одной из форм его реализации (такое самоотречение облекается в правовой концепт «гарантии естественных прав всему населению ассоциации»). Абсурд этой идеи сопровождает территориальную экспансию Евросоюза, как следствие — расширение движения антиглобализма, приобретающего масштабное распространение даже в благополучных государствах Европы. ——————————— <21> См. подробнее: Ильин В. В. Россия в сообществе мировых цивилизаций. М., 2009.

3. Либертарно-юридический тип правопонимания основан на принципе формального равенства. Государство признается институционально-императивной структурой общества, выражающей стандарты ценностного порядка. Сущность парадигмы определил О. Хеффе: «В качестве основных социальных ценностных регуляторов общественной жизни выступают справедливость, ответственность, свобода, равенство, собственность» <22>. Справедливость, равенство, ответственность, свобода изучаются, как правило, в системе этики, философии, собственность — в экономической науке и праве. Базисом свободы в экономическом аспекте выступают конкуренция и рынок; в культурном, социально-политическом плане — автономия индивида — его право и обязанность полагаться на себя, свою самостоятельность, независимость, принципиальная возможность индивидуального свободного выбора жизненного пути. ——————————— <22> Хеффе О. Политика. Право. Справедливость. М., 1994. С. 10.

Основание равенства коренится в общих (корпоративных и коллективистских) формах собственности, предпочтении солидарности конкуренции, поисках справедливости. Равенство, как правило, связано с гетерономией личности, т. е. признанием ее зависимости от других, необходимостью быть под опекой внешней силы: символа веры, государственной мощи, корпоративного блага. Свобода, равенство, справедливость, собственность, ответственность выступают основополагающими принципами жизни, согласно которым она организуется в процессе деятельности. Собственность как форма социальных отношений является реальным гарантом соответствующего конкретного типа каждой базовой ценности. Ответственность (честь, долг, честность, вина) служит неотъемлемым способом стабилизации, укрепления того или иного вида социальных взаимодействий <23>. ——————————— <23> Подробно тематика справедливости, равенства, собственности и социальной ответственности рассмотрена в: Демин И. Н. Регуляризация в структуре социальных связей: Дис. … к. философ. н. Калуга: АП «Полиграфия», 2005.

Образы справедливости в рыночно-экономических концепциях проанализированы в трудах Ф. Хайека, П. Козловски, П. Хауера. Хайек оценивает социальную справедливость как атавизм. Следуя чистому принципу свободы, он отвергает конституируемую справедливостью легитимную меру <24>. В понятиях «свобода», «равенство» имеется прямой социальный смысл, они отражают соизмеримость отдельных людей и общностей по социальному статусу, позиции. ——————————— <24> См. подробнее: Хайек Ф. А. Дорога к рабству. М.: Прогресс, 1993; Право, законодательство и свобода: современное понимание либеральных принципов справедливости и политики. М.: ИРИСЭН, 2006.

«Равенство/неравенство» воплощено в распределении (пропорции) бедности и богатства, дифференциации уровня, качества жизни, доступа к средствам существования, информации, культуры и может быть признано доминантным в сегодняшней социальной динамике российского общества. В стабильной ситуации механизм функционирует при помощи признаваемых большинством социальных институтов. В неустойчивой переходной — подвергается давлению социальных групп, заинтересованных в улучшении своего социального статуса за счет других либо национального богатства, оказавшегося без жесткого контроля со стороны государства, ранее представлявшего общий интерес. Социальная справедливость есть преимущественно конструктивное (или деструктивное) начало, регулирующее межличностные и межгрупповые отношения, а социальная ответственность — регулятивное, нормативно ориентирующее начало общественной жизни, поведения индивидов. В этом состоит функциональный аспект данных принципов, выделение которого позволяет рассматривать целостность сознания, мотиваций, действий, идеологии, права. Фундаментальной базой для реализации этих принципов является абсолют приоритета над правом общегуманитарных социальных ценностей, отражающих общие социологические, природные, антропологические закономерности, проявляющиеся как в определенных обществах, так и в человеческом сообществе в целом. На уровне права эта проблема трудно разрешима, здесь мы соглашаемся с позицией М. Н. Марченко <25> о невозможности в рамках права создать универсальные закрепленные в праве ценностные установки, ведь право — это продукт социально-субъективного сознания. ——————————— <25> Проблемы теории государства и права / Под ред. М. Н. Марченко. М.: Юристъ, 2003. С. 351.

Либертарность в современной России — явление зарождающегося характера, не имеющее общественного содержания и социальной базы, которая должна быть в будущем представлена преимущественно средним классом. Маргинальные и люмпинговые страты не могут служить опорой позитивных регуляций, так как являются деструктивными элементами общества. Социальное взаимодействие в асоциальных группах основано на негативных регулятивах: преобладают девиантность и делинквентность как доминирующая форма поведения, при этом эти группы агрессивны и пытаются распространить свою идеологию на все общество (акторы этих процессов выражены, в частности, в глобальной криминализации и коррумпировании государственных и муниципальных органов власти) <26>. ——————————— <26> См. подробнее: Демин И. Н. Ценностные ориентации и социопроцессы в современной России // Материалы третьих державинских чтений (Москва, 14 — 15 декабря 2007 г.). Книга 7. М., 2007.

Слой сверхбогатых граждан также неспособен воспринять либертарную парадигму общества, более того, он распространяет оппортунистическое представление о фундаментальных социальных ценностях, признавая их реализацию только для себя и равных себе. Вспомним высказывание одного из представителей доморощенных нуворишей: «Если у тебя нет миллиарда, значит, ты г***». Опасность состоит в возможности сублимации этого слоя во властные структуры общества, формирующие правовую матрицу российского общества, которая, таким образом, принимает свойство оптимума для олигархического общественного класса. Примеры, подрывающие принципы справедливости, многочисленны, сюда можно отнести нелепые приговоры об условном лишении свободы бывшим министрам атомной промышленности и юстиции соответственно, а ведь речь шла о миллионах долларов, похищенных этими функционерами. И это на фоне жестких, порой жестоких уголовно-правовых репрессий в отношении граждан, совершивших преступления небольшой и средней тяжести. Подытоживая небольшое исследование, произведем следующие выводы: — типы правопонимания неразрывно связаны с характером правовой системы и (шире) с ценностной ориентацией конкретного общества на определенном отрезке времени; — именно доминирующие правовые парадигмы детерминируют гештальт взаимоотношений государства, общества, личности; — в России как в государстве переходного этапа одновременно и в достаточной мере существуют и находят отражение в правовой действительности все три типа правопонимания; — соотношение типов правопонимания в объеме сегментов регулирования: на настоящем этапе значительное место продолжает занимать легизм, которому противостоит юснатурализм, либертарная парадигма существует лишь в качестве декларативов; — идет усиление легизма: персонифицирование государственного управления (образ и стиль управления Д. Медведева), политические процессы с примесью тоталитаризма («Единая Россия» во главе с В. Путиным), отсутствие явной оппозиции в законодательных органах, доминирование в законотворческой инициативе органов исполнительной власти; — Запад в лице США и европейских государств навязывает через каналы информационной трансляции юснатурализм (телевидение, кинофильмы, культурный обмен, молодежные субкультуры, общественные ПЕН-организации России, иностранные общественные организации, через агентов влияния и т. д.); — будущность процессов модернизирования правопонимания сомнительна на фоне деструкции в общественных структурах, одно можно сказать: процесс позитивизации займет десятки лет. Вариантами выхода из сложившихся негативов могут стать: — создание достойного качества жизни населения, формирование, таким образом, социальной базы для прогрессивной либертарной модели права (средний класс); — репрезентация либертарного типа правопонимания в качестве позитивного компонента общественного сознания; — тиражирование либертарно-юридических установок с помощью информационных коммуникаций (населением они должны восприниматься как часть национальной идеологии); — широкая пропаганда и внедрение ценностных регулятивов нового порядка, основанных на идеях гуманитарного антропоморфизма; — усиление роли государства в формировании позитивной правовой идеологии и психологии; — внедрение в общество стандартов общественного порядка и безопасности; — демократичное формирование общественных институтов контроля за деятельностью государственной власти; — реформирование местного самоуправления, с целью придания ему характера истинного народовластия; — осторожное внедрение признанных международных стандартов соблюдения и гарантии прав и свобод человека и гражданина (без наносного космополитизма); — создание эффективной системы правосудия; — дальнейшее разделение бизнеса и власти; — осторожная и вдумчивая интеграция в правовое сообщество прогрессивных стран, с сохранением фундаментальных самоидентифицирующих национальных правовых концептов; — формирование и обеспечение действия институтов ответственности государства за действия, нарушающие позитивную правовую модель. Список таких мер можно продолжить, но автор не ставил цели предложить готовый набор средств, способных изменить ментальность российского общества. «Право — математика свободы» <27>, такая дефиниция свидетельствует об абстрактности конструктивов, позиционирующих юридическую систему общества по отношению к ее аксиологическим форматам. Безусловно, тип правопонимания — один из базовых элементов не только права, но и в целом ценностной матрицы общества. Следовательно, данная структура устойчива, имеет способность к эволюции и генезису, к ней желательно применять не регулирование, а регуляризацию, представляемую как более тонкую материю, учитывающую синергетические параметры данного явления. ——————————— <27> Нерсесянц В. С. Право: математика свободы. М., 1996. С. 2.

——————————————————————