Зинков Евгений Геннадьевич, доктор философских наук, профессор кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Северо-Кавказского филиала Российской академии правосудия.
В статье дается теоретико-правовой анализ юридической категории «пространство» в современной теории права России. В данном исследовании также обосновывается рассмотрение термина «пространство» как нормативно-регулятивной связи.
Ключевые слова: пространство, право, правовое пространство, пространство в праве.
The article is theoretical and legal analysis of the legal category of «space» in the modern theory of law in Russia. The study also makes the consideration of the term «space» as a normative and regulatory context.
Key words: space, law, legal space, space in law.
Современному уровню звучания научных знаний о природе пространства в теории права соответствует представление о том, что вся жизнедеятельность человеческого общества тесно взаимосвязана с восприятием пространства. Согласно этому, пространство отражает циклические процессы в материальном и идеальном мире, являясь условием для сосуществования развивающихся систем, в которые входят и правовые процессы с присущим им собственным пространством, соответствующим их специфике юридической деятельности.
Пространственные связи и отношения объективно складываются только на той базе жизнедеятельности, которая осуществляется между людьми. Осознание ее содержания приводит к осмыслению форм бытия, одной из которых выступает термин «пространство».
Специфику физического пространства следует отличать от социального, в котором существует и развивается общество, а вместе с ним и правовое пространство. Свойства и течения его зависят от форм жизнедеятельности людей и характеризуются своими ритмами, цикличностью, темпами протекания, а также отношением людей к самому социальному явлению, называемому пространством в праве.
Пространство — это особая функциональная категория юридической теории и практики. Отображает возникновение, выражение и границы какого-либо правового действия, процесса, нормы, состояния, события. В пространстве регулируются правоотношения. Правовые отношения — это специфическая форма социального взаимопроникновения субъектов и объектов права с целью реализации законных интересов и достижения того, что предусмотрено источником действующего права. А, в свою очередь, пространственные отношения — это дефиниция, выражающая взаимодействие между длительностью и последовательностью правовых процессов и событий.
Выявленные пространственные параметры взаимодействуют с правовыми отношениями в процессе урегулирования поведения индивидов в социуме. В этом случае пространство обеспечивает право, стабилизирует его или ограничивает. Пространственные границы, установленные законом, могут изживать себя и быть заменены на более прогрессивные. Они также одновременно образуют некий определенный предел, за которым начинают развиваться правоотношения.
В научных трудах, посвященных изучению юридической основы термина «пространство», уже были приведены результаты некоторых исследований различных пространственных параметров в праве. В частности, известный французский правовед Ж.-Л. Бержель в самом общем виде рассматривает проблему взаимосвязи понятий «пространство» и «право» в двух аспектах: первый посвящен анализу действия права в конкретно взятом пространстве, а второй аспект анализирует то же действие в правовых системах [1].
Исследователь А. А Тилле рассматривает правовые способы разрешения коллизий законов в пространстве. Однако само понятие «пространство» он не исследует [2].
Интересным и заслуживающим внимания является исследование понятия «пространство» И. Н. Барцица. В своей работе автор под пространством понимает физическую реальность, на которую распространяется действие юридических норм верховенства Конституции России [3].
Л. М. Ганцева отмечает первоочередность формирования термина «пространство» в праве, указывая на то, что пространство материального и социального мира есть объективная реальность существования вне человека и независимо от отдельных субъектов права. Однако объективная составляющая термина «пространство» в процессе соприкосновения с индивидом и его сознанием преломляется и превращается в субъективную. Субъективное и объективное, взаимодействуя между собой, порождают правовое сознание. А последнее, в свою очередь, — правовую культуру, воздействуя в целом на правовую материю, или, другими словами, нормы права и общественно-правовую жизнь общества и государства [4].
В своих научных исследованиях Д. А. Керимов отмечает тот факт, что у каждого закона есть объективная реальность действия в пространстве. Эта объективная реальность действия закона в конкретно-исторических условиях имеет свои пределы. Отсюда вытекает потребность в корректировке ранее принятых правовых предписаний и норм в связи с развитием как самих объективных закономерностей, так и условий действия правовой материи в социуме [5].
В современной теории права термин «пространство» имеет многосоставную основу своего значения. Так, к примеру, М. М. Рассолов в своей научной работе говорит о территориальном и экстерриториальном действии законов [6].
А В. В. Суханов термин «пространство» наполняет значением «местоположение» или «место развития». При этом подчеркивает, что термин «место» не следует рассматривать как только географическое или социальное явление, так как в юридическом смысле это сам объект, расположенный в пространственных формах [7].
И. В. Волк термин «пространство» видит как функционирование различных правовых режимов в границах территориальной организации общества государством [8].
Итак, несмотря на достаточно объемное представление термина «пространство», в правовой науке еще не состоялся его подробный научный анализ. Для решения указанного вопроса возьмем во внимание классическое определение понимания термина «пространство», которое находит свое проявление только при изучении географических и физических объектов исследования в праве. Содержимое такого пространства может быть разнообразным, но его форма от этого не меняется. Из этого вытекает то, что пространство не является характеристикой структуры множества норм, а также оно не может быть фактором, влияющим на их содержание. В этом случае значение имеет только предел, очерчивающий и выписывающий конкретность пространства и его связанность с определенными группами отношений.
Такого рода представление о пространстве уже не соответствует современному звучанию термина в научной теории права. Здесь вполне закономерно возникает вопрос: почему это происходит? Ответ мы находим в том, что наступило время для того, чтобы иначе подойти к проблеме рассмотрения термина «пространство». Уже недостаточно того, чтобы сводить проблему дефиниции «пространство» только к свойствам позитивного права. Однако это также не дает нам оснований полностью игнорировать последнее. Юридическое понимание пространства следует воспринимать как разновидность единства различных аспектов, форм и видов правового пространства.
Г. В.Ф. Гегель в свое время предельно точно высказался о смысле пространства следующим образом: «Сущность… пространства есть движение, потому что оно всеобще; понять его — значит высказать его сущность в форме понятия. Движение как понятие, как мысль высказывается в виде единства отрицательности и непрерывности; но ни непрерывность, ни точечность сами по себе нельзя полагать в качестве их сущности» [9]. У каждого пространства есть свои универсалии и качества, которые способны преобразовываться в определенные природные или социальные формы. Указанные качества пространства, собственно, и составляют содержание юридического толкования термина «пространство». Принимая во внимание эту взаимосвязь, можно описать и понять пространство как неотъемлемое свойство права. Выступая в качестве определенных правовых универсалий, дефиниция «пространство» дает нам возможность выявить соразмерность нормативно-правовых актов на федеральном уровне отношений, а также провести исследование пределов и объемов действия правовых актов.
Термин «пространство» может соотноситься с разного характера юридическими образованиями, а потому выглядит как множество смысловых и метасмысловых знаковых аспектов в праве. На основании этого под пространством в праве можно понимать как сферы и области конкретного влияния, так и государственно-территориально-правовые образования.
Для теории права первостепенное значение имеют соотнесенность термина «пространство» с территорией и ее взаимосвязь с государством. Эти взаимоотношения («пространство — территория — государство») выступают неким пределом действий юридических норм и систем в теории правовых исследований, указывая на то, что правовое пространство государства ограничивается его территориальными пределами. В данном случае территория выступает как имманентный признак государства, ждущий своего исследования.
По этому поводу русский ученый-правовед Н. Н. Алексеев высказал следующее: «Обстоятельство требует решительного пересмотра учения о территории, очищения его от нормативных юридических и главным образом политических влияний и введения в него общего материала, приобретенного в исследованиях специальных» [10]. Это обстоятельство связано прежде всего с тем, что пространство есть универсальная форма сосуществования бытия, выраженного в общественной жизнедеятельности лиц, взаимосвязанных между собой не только территориально, политически, экономически, юридически, но и во многих иных формах социальных связей.
На ранних стадиях развития социума кровнородственная связь уступила доминирующее положение территориальным связям. Последние обрели впоследствии священно-магический смысл среды обитания человека. С ростом социального фактора территория из среды обитания (жизненного пространства) перерастает в сферу влияния и господства. Пространство перестает быть только религиозно окрашенным и приобретает социально-политическое значение с оттенком борьбы за власть над территорией. Со временем борьба за власть обретает характер борьбы за территории как социально-культурные пустоты в связи с тем, что пустоты как географического явления не бывает, она может существовать только как социальное проявление двух форм освоения территориально-географического ореола — такой, как кочевой образ освоения пространства, и такой, как оседлый. В этом случае территориальная борьба из чисто территориально-географического явления превращается в борьбу культурно-цивилизационных платформ, порождая столкновение социокультурных территорий (пространств) между собой за доминирующее положение на одной и той же географической территории, порождая коллизию культурно-правовых наслоений в социуме.
Современный социум с полным основанием можно считать цивилизационно ориентированным в правовом смысле, так как в нем культурно-правовые основания социально-территориального деления чисто географического пространства являются доминирующими среди других оснований, проявляя себя в свойствах правового пространства современного социума. Это, в свою очередь, указывает на то, что современное правовое пространство является универсальной формой жизнедеятельности, а его свойства объясняют сущность и функции государства.
Взаимопроникновение государственного пространства и правового пространства порождает многообразие форм взаимосвязей. Такое разнообразие объясняет факт существования различных научных теорий в области права, интерпретирующих связь государственного и правового пространства. К примеру, представители объективной теории территорию государства считают собственностью последнего, а потому на нее распространяется «доминимум», носящий частнособственнический характер со всеми вытекающими отсюда последствиями, в том числе и неприкосновенность, неотчуждаемость, священность.
Нормативисты полагают, что определяющим значением территории является распространяющаяся на ее параметры компетенция государства, которая проявляет себя во властных полномочиях. В этом случае правовое пространство выглядит сложносочлененным образованием, в котором, с одной стороны, присутствуют разграничения полномочий субъектов права, а с другой стороны, идет процесс их согласования и приведения в единую правовую систему.
Пространственная концепция государственной территории говорит нам о том, что государство не распоряжается территорией как собственностью, а всего лишь властно управляет ею. Здесь территория выступает неким пределом власти, в силу которого территория выглядит как объект права, а народ, на ней проживающий, организован на основе этого права. Важно отметить, что в пространственной концепции правовое пространство носит универсальный характер, в котором мы должны различать характеристики иных пространственных образований, таких как экономическое, политическое, экологическое, информационное и др.
Юридическая составляющая универсальных свойств термина «пространство» связана с непрерывностью, однородностью и целостностью. Непрерывность в смысловом значении юридического наполнения связана с действием права в любой точке пространства (государственной территории). Целостность представляет собой единство, выстроенное на основе соответствия и взаимоувязанности правовых норм, актов и постановлений по отношению друг к другу, при этом являясь формой существования правовой системы социума. Однородность пространства в праве является фундаментальным условием, в котором правовое предписание или нормативно-правовой акт действуют при любых условиях и формах существующего пространства одинаково для всех на любом пространственном промежутке.
Все вышеописанное имеет первостепенное значение для государства и его органов власти. Однако практическое действие права далеко от теоретических конструкций. Оно в действительности структурировано, неоднородно, дифференцированно.
Пространство, согласно реляционному его пониманию, неравномерно в каждой отдельной его точке и носит индивидуальный характер. На этом основании у нас нет возможности отрицать тот факт, что пространство в праве имеет точно такие же свойства и качества. Это, в свою очередь, указывает нам на то, что однородности правовой системы следует еще не только добиться, но и систематически ее поддерживать. Для достижения указанной цели существует два типа средств. Одни обеспечивают формализованность правовых отношений, другие отвечают за консолидацию субъектов права. В нашем случае однородность правовых систем субъектов Российской Федерации должна исходить из признаков федерального права и обязательства субъектов Федерации придерживаться в своих нормативных установках федеральной Конституции и федерального законодательства.
Дифференцированность пространства в праве связана с действием силы нормативных актов, которые только по формальному принципу одинаковы для территориальных единиц, а по факту большое значение имеют местоположение субъекта и его отношение к правовой ситуации, поскольку каждый элемент его структуры обладает самостоятельностью по отношению к другим элементам этой же структуры.
Таким образом, можно заключить, что пространство в юридическом значении имеет некоторые условности, позволяющие праву быть возможным в том или ином виде и состоянии, в некоторых принципиальных условиях.
Здесь вполне уместно возникает вопрос: а какой, собственно, конкретно элемент имеет основное значение с правовой точки зрения для характеристики права в пространственном измерении? Ответом на заданный вопрос может послужить такой элемент в структуре правовой нормы, как санкция. Благодаря такому правовому инструменту, как санкция, право способно обеспечить силой свои нормативные предписания и удержать границы действия своих правовых требований, максимально обеспечив этим свою пространственную величину.
Но совсем не следует забывать и о том, что одним из важных свойств пространства является его способность к расширению во всех направлениях сразу и одновременно. Оно также может и сворачиваться до потенциальной точки своего существования, из которой при определенных условиях может развернуться, расшириться. «Право как система норм имеет тенденцию к нарастающему расширению, поскольку каждая правовая норма, решая одни вопросы, порождает другие вопросы, для решения которых требуются новые правовые нормы» [11]. Указанная тенденция пространственных возможностей в праве требует к себе пристального внимания и контроля по той причине, что «чрезмерное расширение сферы действия права и связанного с ним государственного принуждения ведет к обесцениванию последнего… и к тому, что «гипертрофированное право» оказывается не в состоянии реализоваться» [12]. Описанное свойство пространства в праве вносит определенную напряженность в международные отношения, заставляя других субъектов международного права прибегать к сдерживающим факторам правового давления извне.
Для каждой отрасли права проблема оптимизации пространства в праве имеет сугубо самостоятельное значение и свои особенности протекания. В сфере уголовного права и уголовного процесса не существует привязки нормы права к территории. В свое время русский правовед Н. С. Таганцев по этому вопросу высказал следующее: «Реальная территория определяет пространство действия уголовного закона, но допуская в этом отношении известные ограничения. Могут быть уголовно наказуемые деяния, учиненные на нашей территории, но изъятые из-под действия нашего уголовного закона, и, наоборот, могут быть посягательства, учиненные вне пределов территории, но подлежащие действию наших законов. Таким образом, параллельно с понятием реальной территории возникает понятие территории фиктивной, которое частью шире, частью уже первого» [13]. В гражданском праве и гражданском процессе еще менее однозначна привязка к территории.
В этом случае элементом, позволяющим решить возникающую коллизию в праве, является юридическая ситуация как одно из средств выхода на полную определенность действия права в границах действующей на тот момент правовой системы. Ж.-Л. Бержель по этому поводу высказал следующее: «Пространству в правовой системе уделяется достаточное количество места, о чем нередко забывают, когда говорят как о проблемах точной локализации, так и о пределах распространения юридических ситуаций» [14]. Другими словами, лицо, исполняющее те или иные действия права, интересуется во время указанной процедуры или процесса не самим пространством в праве и его содержанием, а возможным на тот момент его пределом и условиями допустимой манипуляции этим пределом по расширению или его сужению.
Итак, пространство в праве всегда имеет свои пределы. Эти пределы выступают как формы пространства в праве, выражая его целостность и самостоятельное значение. Ограниченность пространства в праве закреплена в терминологическом построении юриспруденции. Правовые субъекты, действуя в пределах пространства своих правовых полномочий, нередко стремятся к изменению этих пределов. Чаще всего это связано с уточнением или расширением осваиваемого пространства в праве.
Принимая во внимание все перечисленное выше в исследуемой работе, можно заключить, что пространство в юридическом понимании представляет собой место, в котором протекают и взаимодействуют закон как одна из сфер юрисдикции права определенного типа отрасли права и его формы. Другими словами, пространство в праве — это сосуществование отображения определенных взаимоотношений, находящихся в нормативно-регулятивных связях.
Учитывая всю совокупность вышерассмотренного, можно сделать заключение о том, что пространство в праве, а вместе с ним и правовое пространство есть не что иное, как взаимосвязи и взаимоотношения, возникающие между субъектами и объектами правоотношений, правоприменения и правотворчества, взаимоувязывающие в единое целое все многообразие социальной жизнедеятельности общества и государства.
Таким образом, получается, что правовое пространство, проявляющее себя через пространство в праве, — это уже не только и не столько юридические законы, нормы и постановления, а их взаимоотношения и взаимосвязь по отношению к лицам и сторонам правовых процессов, осуществляющих пространственные составляющие феномена «право».
Литература
1. Бержель Ж.-Л. Общая теория права / Под ред. В. И. Даниленко. М., 2000. С. 250 — 260.
2. Тилле А. А. Действие советского закона во времени и пространстве. Дис. … д. ю.н. М., 1966. С. 453 — 458.
3. Барциц И. Н. Правовое пространство России: вопросы конституционной теории и практики. М., 2000. С. 24.
4. Ганцева Л. М. Правовое пространство: социально-философский анализ (на примере Российской Федерации): Дис. … канд. филос. наук. Уфа, 2001. С. 23, 58.
5. Керимов Д. А. Конституция СССР и развитие политико-правовой теории. М., 1979. С. 102 — 103.
6. Теория государства и права: Учебник для вузов / Под ред. М. М. Рассолова, В. О. Лучина, Б. С. Эбзеева. М., 2001. С. 301 — 302.
7. Суханов В. В. Правовое пространство и его формы: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2005. С. 30.
8. Волк И. В. Право, время и пространство: теоретический аспект: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2004. С. 86 — 87.
9. Цит. по: Ленин В. И. Философские тетради // Полн. собр. соч. Т. 29. С. 231.
10. Алексеев Н. Н. Русский народ и государство. М., 1998. С. 406.
11. Лейст О. Э. Сущность права. М., 2002. С. 188.
12. Там же.
13. Таганцев Н. С. Русское уголовное право: Лекции: В 2-х т. Тула, 2001. Т. 1: Часть общая. С. 246.
