Некоторые вопросы прокурорского надзора

(Женетль С. З.) («Российский судья», N 3, 2002)

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ПРОКУРОРСКОГО НАДЗОРА

С. З. ЖЕНЕТЛЬ

С. З. Женетль, старший научный сотрудник НИИ проблем законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ.

Надзор за исполнением законов как часть общего надзора, возложенного на прокуратуру Законом «О Прокуратуре РФ», составляет одно из приоритетных направлений прокурорского надзора и является наиболее эффективной формой контроля со стороны государства в очень важной для него сфере — обеспечения законности, сохранения государственности. Законность как неотъемлемый признак правового государства лишь тогда сможет выполнять свою организационную функцию, когда все правовые предписания будут претворяться в жизнь всеми субъектами правоприменения. Каждое государство, независимо от его формации, создает систему гарантий, обеспечивающих исполнение законов и соблюдение Конституции на своей территории. Немаловажное место в этой системе гарантий занимает прокуратура. Несмотря на то что согласно ст. 129 Конституции РФ прокуратура включена в раздел судебной власти (гл. 7), она является самостоятельным централизованным органом. Нельзя согласиться с мнением некоторых ученых о том, что «Генеральный прокурор РФ наряду с судами олицетворяет судебную власть» <*>. Прокуратура не входит в судебную систему. Деятельность прокуратуры, связанная с судом, является лишь частью ее функций, которые значительно шире и многообразнее, чем участие в гражданском и арбитражном судопроизводстве. ——————————— <*> Бородин С. В., Кудрявцев В. Н. О судебной власти в России // Государство и право. 2001. N 10. С. 25.

Прокурорский надзор как самостоятельный институт государственной деятельности имеет несколько направлений, что вызвано существенными различиями в задачах, предмете и пределах надзора его отраслей. Одним из них, причем наиболее существенным, является прокурорский надзор за точным и единообразным исполнением законов. Осуществление прокурорского надзора за исполнением законов федеральными министерствами и ведомствами, представительными (законодательными) и исполнительными органами субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, органами военного управления, органами контроля, их должностными лицами, а также соответствие законам издаваемых ими правовых актов регламентируется ч. 1 ст. 21 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации». Методы осуществления деятельности по надзору за соблюдением и исполнением законов прокуратурой различны. За период существования прокуратуры в России сложился определенный перечень превентивных мер реагирования на нарушение закона. Протест является основным актом прокурорского реагирования на выявленные нарушения законодательными (представительными) и исполнительными органами управления, допущенные при издании правовых актов. В нем содержится предложение привести их в соответствие с федеральными законами и Конституцией РФ. В соответствии с указанной нормой закона принесение протеста на правовой акт, противоречащий закону и нарушающий права и свободы человека и гражданина, следует рассматривать не только как право, но и как обязанность прокурора. Эта обязанность коррелирует с правозащитными функциями прокурора. Протест должен приноситься во всех случаях выявления незаконных актов. Исключение может быть сделано лишь для ситуаций, при которых отмена незаконного акта не может повлечь юридических последствий. Таковыми являются случаи, когда незаконный акт утратил силу по указанному в самом акте времени (периоду) и не может повлечь в дальнейшем ущемления прав граждан либо организаций или отменен самим органом, издавшим его. Следует отметить, что принесение прокурорами протестов ограничивается их должностной компетенцией. Так, прокуроры районов, городов вправе приносить протесты на акты органов местного самоуправления, органов контроля и исполнительных органов районного и городского звена в указанные органы либо в вышестоящий орган; прокуроры субъектов Российской Федерации обладают правом опротестования правовых актов законодательных и исполнительных органов субъектов РФ. Определение органа или должностного лица, к которому приносится протест, производится прокурором, исходя из конкретных обстоятельств. Статьей 23 Закона «О прокуратуре РФ» допускается принесение протеста как в орган (должностному лицу), издавший правовой акт, противоречащий закону, так и в вышестоящий орган (должностному лицу). Данная норма Закона не конкретизирует, выявление нарушений в пределах чьей компетенции влечет принесение протеста прокурором. Однако, исходя из ограничения компетенций прокурорского надзора конкретным районом, предполагается, что Закон предусматривает выявление прокурором нарушений в пределах своих полномочий. В случае выявления нарушений в правовых актах более высокого звена действия прокурора не регламентируются Законом «О прокуратуре РФ». Исключение составляют случаи несоответствия постановлений Правительства Российской Федерации Конституции РФ и законам РФ (ст. ст. 23, 24), по которым Генеральный прокурор Российской Федерации информирует об этом Президента Российской Федерации. Кроме протеста, распространенной мерой реагирования является также и представление. Представление об устранении нарушений закона вносится прокурором в орган или должностному лицу, которые полномочны устранить допущенные нарушения. Если ст. 23 Закона содержит указание о возможности принесения протеста в вышестоящий орган или должностному лицу, то на возможность внесения прокурором представления в вышестоящий орган Закон не указывает. Вышестоящий прокурор имеет право действовать в пределах компетенции нижестоящих прокуроров, что вытекает из диспозиции ч. 1 ст. 129 Конституции РФ и содержания Закона «О прокуратуре РФ». Многие авторы в научной литературе, посвященной прокурорскому надзору, указывают, что опротестование правовых актов производится прокурорами в строгом соответствии с их компетенцией. Вышестоящий прокурор имеет право действовать в пределах прав нижестоящего прокурора, но нижестоящий прокурор не может пользоваться полномочиями вышестоящего прокурора ни при каких обстоятельствах <*>. А в тех случаях, когда перед прокурором встает проблема, связанная с выявлением нарушения закона в сфере компетенции вышестоящего прокурора, эта коллизия может быть разрешена путем обращения к прокурору высшего звена с представлением. Поскольку такого запрета закон не содержит, представляется, что эти суждения являются слишком категоричными и правильными не во всех случаях. Указанный выше путь разрешения правового конфликта может оказаться достаточно длительным. ——————————— <*> Российский прокурорский надзор: Учебник / Под редакцией Сухарева А. Я. М., 2001. С. 199.

В подтверждение этому может служить такой пример: прокурор Чеховской городской прокуратуры выявил противоречия федеральному закону в постановлении Правительства Московской области, в результате которого в Чеховском районе в 1998 году получили пособие на ребенка только 20% лиц, имеющих право на него. Поскольку надзор за соответствием правовых актов, издаваемых Правительством Московской области, не входит в компетенцию Чеховского городского прокурора, он обратился к прокурору Московской области с представлением о принятии мер прокурорского реагирования на нарушения, допущенные при формировании и утверждении областного бюджета Московской области на 1999 год. Все последующие действия прокурора Московской области: принесение протеста Губернатору Московской области, внесение представления в Московскую областную Думу о приведении п. п. 2, 4 Постановления Правительства Московской области N 85/30 в соответствие с требованиями ст. 4 Федерального закона «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей» — были в пределах его компетенции, и вопросов по данному поводу не возникает <*>. Проблема заключается в другом. ——————————— <*> Дело N 4Г99-8.

Установленная процедура принятия мер реагирования, что проиллюстрировано выше, приводит к значительно большей затрате времени, чем прямое принесение протеста или внесение представления прокурором в орган либо должностному лицу более высокого ранга, издавшему правовой акт, противоречащий закону. Весь этот период времени права и законные интересы граждан оставались нарушенными. Можно, конечно, возразить тем, что решение вопроса на 15 — 20 дней раньше или позже не имеет существенного значения. Между тем для граждан, не имеющих дохода, равного прожиточному минимуму, каждый день расценивается как месяц. Зачастую перечисленный поток мер реагирования — лишь только часть предпринятых прокуратурой действий. Нередко за этим следует обращение в суд, и устранение нарушений затягивается на месяцы. Кроме того, в период прохождения информации между звеньями прокуратуры о выявленном нарушении может быть утрачена актуальность данного вопроса, в связи с чем устранение нарушения будет носить лишь формальный характер. Как нельзя не заметить, это не отвечает требованиям настоящего времени об оперативном приведении правовых актов в соответствие с федеральными законами в целях образования единого правового пространства. Как отметил Президент Российской Федерации В. В. Путин в своем выступлении на Всероссийском совещании прокуроров 10.01.2001 г.: «Сегодня на первый план выходит правозащитная деятельность прокуратуры». Указанное направление нашло воплощение в Приказе Генерального прокурора от 24.12.2001 г. «О введении в действие Инструкции о порядке рассмотрения обращений и приема заявлений в органах и учреждениях прокуратуры РФ». С учетом этих требований нельзя признать соответствующей успешному выполнению правозащитных функций длительность срока устранения выявленных нарушений прав и законных интересов граждан и организаций. Возможность принесения протеста или внесения представления в пределах компетенции вышестоящего прокурора законом не предусмотрена. Однако закон не содержит и запрета. Выбор меры реагирования зависит от актуальности установленных в содержании акта противоречий, масштабов распространенности нарушений, данных, характеризующих состояние законности в регионе, органе, издавшем незаконный правовой акт, и возможности их устранения. Целесообразным такое обращение является тогда, когда есть основания полагать, что аналогичные нарушения имеют место в практике других органов данной системы. Расширение компетенции прокурора в указанных аспектах мер реагирования позволит сократить срок устранения нарушений правового акта. Таким образом, представляется целесообразным внести дополнения в Закон «О прокуратуре РФ», предоставив возможность прокурорам районного (городского), областного уровня вносить представления и протесты на незаконные правовые акты органов более высокого уровня, с указанием о сообщении результатов рассмотрения непосредственно прокурору того уровня, что и орган, издавший правовой акт. При этом одновременно должна направляться копия представления вышестоящему прокурору для контроля за исполнением протеста или представления в дальнейшем. Полагаем, что предложенные дополнения не нарушат компетенцию и субординацию прокуроров. Предлагаемое расширение прав прокурора вызвано также сужением полномочий прокурора в гражданском судопроизводстве и по обсуждаемой категории дел. Инициирование прокурором гражданских дел об оспаривании нормативных правовых актов предусматривается главой 23 проекта ГПК РФ. Однако права вступления прокурора в любой стадии судебного процесса, возбужденного иным лицом, даже по этой категории дел законопроект не содержит. Не предусматривается также право обжалования решения суда прокурором в случае рассмотрения дела без его участия. Трудно не согласиться с мнением некоторых прокуроров о том, что, «если бы надзорные полномочия прокуратуры были урезаны год назад, законные права многих граждан могли бы остаться незащищенными, а вместо федеральных законов на территории страны продолжали бы действовать противоречащие им незаконные акты местной «самодеятельности» <*>. Функция защиты прав и свобод человека и гражданина может полноценно исполняться прокуратурой при наличии полного арсенала полномочий для этого. Возбуждение гражданского дела об оспаривании нормативного акта может иметь место и по инициативе гражданина. Именно в нормативно — правовых актах органов законодательной и исполнительной власти, органах местного самоуправления, должностных лиц органов управления и контроля допускаются нарушения прав и свобод человека и гражданина, гарантированные Конституцией РФ. Но по самым разным причинам и обстоятельствам гражданин может ограничиться рассмотрением дела судом первой инстанции, даже если решение его не устраивает и является незаконным. В таких случаях отсутствие второй формы участия прокурора в гражданском судопроизводстве обязательно скажется негативно. Наше общество не достигло того уровня демократии, когда можно компетенцию прокурора сужать до степени, принятой в виде нормы в зарубежных развитых странах. Любое подражание чужому не приносило пользы России. Аналогичное сужение функций прокурора имело место и при судебной реформе 1864 года. Но последующие сто лет их все же пришлось расширять. Поэтому резонным является свой для России путь реформ. Сужение функций прокурора в настоящее время, полагаем, преждевременно. Вместе с тем, учитывая то, что с нашей позицией могут не согласиться, представляется необходимым расширение и увеличение разнообразия мер и форм реагирования прокурорами на выявленные нарушения закона в целях плодотворного исполнения возложенных на них функций. Исходя из изложенного, такое дополнение в Закон «О прокуратуре РФ» является своевременным. ——————————— <*> Маевский В. Страсти по судебной реформе // Российская юстиция. 2001. N 11. С. 19.

Все перечисленные меры реагирования в существующей классификации не носят императивного характера. Вытекает такой вывод из следующего. Закон «О прокуратуре РФ» в ст. 6 предусматривает обязательность исполнения требований прокурора, вытекающих из его полномочий, перечисленных в статьях 22, 27, 30, 33, в установленный законом срок. Между тем ни этот Закон, ни иной другой не содержат санкций за невыполнение этих требований. Исключением является постановление, поскольку оно уже содержит решение конкретного вопроса. Требования прокурора могут быть выполнены органами, издавшими противоречащий закону правовой акт, но могут быть и игнорированы. В таком случае ценность предпринятых мер снижается. Можно сказать, что решение вопроса отдается на откуп добросовестности или компетентности тех, кто издал оспариваемый правовой акт. В связи с этим представляется необходимым законодательно установить административную ответственность органов власти и должностных лиц за неисполнение требований прокурора, предусмотренных в законе, в установленный законом срок. Хотелось бы коснуться и следующей проблемы. В предложенной различными авторами классификации мер реагирования значатся: протест, представление, постановление и предостережение. Обращение прокурора в суд в целях устранения противоречия правового акта закону, на наш взгляд, следует расценивать также одной из мер реагирования прокурорского надзора. Обращение в суд с оспариванием противоречащего закону правового акта предусмотрено Гражданско — процессуальным кодексом и не значится в указанной классификации. Между тем обращение в суд, так же как и перечисленные меры реагирования, является предложением устранить правонарушения к тому или иному органу либо должностному лицу, только в иной форме (с помощью суда). Обращение в суд может иметь место как продолжение иных мер прокурорского реагирования, когда на представительный или исполнительный орган власти (управления) не возымели действия предложения прокурора об устранении нарушений. Но может быть и единственной мерой реагирования. Выбор именно этой меры прокурором может быть обусловлен ситуациями повышенной общественной значимости для отмены незаконного акта или сомнениями в способности принятия правильного решения органом, издавшим правовой акт, а также в случаях, требующих профессионального юридического анализа права, обусловивших противоречие и несоответствие акта закону. Оспаривание нормативного правового акта прокурором или гражданином, так же как и обжалование гражданином конкретных действий или решений органов, должностных лиц, относится к видам дел, возникающим из административно — правовых отношений (п. 2 ч. 1 ст. 231). Право обжалования следует прямо из ст. 239.1 ГПК РСФСР и относится к гражданину, что обусловило весь процессуальный порядок. При отсутствии специального регулирования порядка рассмотрения дел об оспаривании нормативно — правовых актов их рассматривают в порядке, установленном главой 24.1 ГПК РСФСР, Законом РФ от 27 апреля 1993 года «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан», а также руководствуясь при этом Постановлением Пленума Верховного Суда РФ «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел по заявлениям прокуроров о признании правовых актов противоречащими закону». Указанным Законом определены основные моменты действий граждан по защите прав и свобод. При разрешении дел по заявлению прокурора о незаконности правовых актов, как считают некоторые ученые, практически ни одна норма главы 24.1 ГПК РСФСР не применима, что является весьма спорным <*>. Неурегулированность процессуального порядка, считают они, вызывает на практике сложность в принятии решений и затягивание рассмотрения дела. Одним из обоснованных вопросов, на наш взгляд, поставленных ими, является вопрос о сроках. Так, законом установлен срок подачи жалобы в суд в три месяца со дня, когда гражданину стало известно о нарушении его прав и свобод, и один месяц со дня получения гражданином уведомления об отказе вышестоящих в порядке подчиненности государственного органа, общественной организации, должностного лица в удовлетворении жалобы, или со дня истечения месячного срока после подачи жалобы, при отсутствии ответа (ст. 239.5). ——————————— <*> Парчевский В., Туманова Л. Заявление прокурора в суде о законности нормативных актов // Законность. 1998. N 7. С. 2.

Иного срока по обжалованию действий или решений государственных органов для иных заявителей законом не установлено. Надо полагать, что этот срок относится к оспариванию нормативно — правовых актов иными лицами, в том числе и прокурором, поскольку заявление подается им в интересах тех же граждан (гражданина). Однако уравнивать условия исчисления срока подачи заявления для гражданина, организации и прокурора, в функции которого входит надзор за законностью нормативных актов, было бы неправильно. Для прокурора трехмесячный срок можно было бы считать с момента вступления в силу нормативного правового акта. В то же время обращение в суд с жалобой по истечении трехмесячного срока не может служить основанием к отказу в удовлетворении жалобы о признании этого акта незаконным <*>. То, что явилось бы обоснованным при оспаривании ненормативного (индивидуального) акта, нельзя признать правильным для нормативных актов. Нормативные правовые акты затрагивают интересы неограниченного круга лиц, и если они не соответствует федеральному закону, то ущемляются интересы не одного физического или юридического лица, что имеет место при индивидуальном незаконном акте. Данная категория дел в силу специфики содержания носит характер публичности и, следовательно, содержит правила поведения для неопределенного круга лиц. Нормы эти рассчитаны на неоднократное применение и действуют независимо от того, возникли или прекратились конкретные правоотношения, предусмотренные правовым актом. Таким образом, применение сроков, указанных ст. 239.5 ГПК РСФСР, нарушило бы не только права того гражданина, в интересах которого обратился в суд прокурор, но и остальных граждан, которые могли бы вступить в правоотношения, регулируемые данной нормой права. ——————————— <*> Зайцев В. Ю. Некоторые вопросы судебной практики по делам об оспаривании правовых актов // Бюл. ВС РФ. 2001. N 3. С. 23.

Вместе с тем можно рассуждать и так: действующим законом не установлены сроки обращения прокурора в суд по оспариванию нормативных правовых актов, не предусмотрено решение этого вопроса и в главе 24 проекта ГПК РФ. А исходя из этого, можно полагать, что для обращения прокурора в суд с заявлением о признании нормативно — правового акта недействительным срока не существует. Поэтому следует согласиться с теми учеными, которые считают, что для оспаривания нормативного акта какой-либо срок не применим. Судебная практика пошла по этому пути. В целях устранения разночтений в законах, регулирующих этот вопрос, представляется целесообразным разрешить его на законодательном уровне. Либо дополнить ст. 247 проекта ГПК РФ указанием: «без ограничения срока обращения независимо от субъекта», либо исключить его из законодательства, регулирующего обращение в суд по оспариванию законности нормативного правового акта. Нередки случаи, когда суд прекращает производство по делу, заявленному прокурором о признании нормативного правового акта недействительным, по основаниям п. 4 ст. 219 ГПК РСФСР, ссылаясь на разрешение спора во внесудебном порядке и отказ прокурора от заявленных требований. Заявление в суд, как правило, предъявляется прокурором после отказа в удовлетворении протеста. Изученные материалы гражданских дел районных судов Московской области, Московских межмуниципальных судов, судов иных субъектов Российской Федерации, в том числе городских и областных судов, свидетельствуют о том, что оспариваемый прокурором акт отменяется органом или должностным лицом, издавшим его, за два — три дня до судебного заседания. Прокурор заявляет ходатайство о прекращении производства по делу и, мотивируя тем, что правовой конфликт разрешен в досудебном порядке, отказывается от заявленных требований. Так, прекращение производства по делу по аналогичным основаниям в судах общей юрисдикции и арбитражных судах в Российской Федерации составило в среднем 15% от предъявленных прокурором заявлений в 2000 году. Примерно такая же ситуация прослеживается и в 2001 г. Некоторые суды, прекращая производство по делу по указанным выше основаниям, обязывают орган, допустивший нарушение, опубликовать факт отмены незаконного правового акта. Между тем такая позиция, как самого суда, так и прокурора, представляется неправильной. В соответствии с Законом РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» предметом судебного обжалования могут быть такие правовые акты, которые на момент обжалования в суд или рассмотрения этих требований по существу являлись действующими, нарушали чьи-то охраняемые законом интересы, права и свободы. В том случае, если отпали указанные условия в период нахождения дела в суде, но до вынесения решения по существу, производство подлежит прекращению, поскольку отмененный нормативный правовой акт не может в дальнейшем повлечь нарушение каких-либо прав. Как указывалось выше, орган, вынесший нормативный правовой акт, противоречащий закону, зачастую отменяет его до рассмотрения заявленных требований по существу, в связи с чем производство по делу следовало прекратить по основанию, предусмотренному п. 1 ст. 219 ГПК РСФСР <*>. ——————————— <*> Дело N 48-ГОО-9.

Как правило, суды, прекращая производство по обсуждаемой категории дел, не обязывают виновных лиц опубликовывать в средствах массовой информации сообщение об отмене незаконного правового акта. Тем не менее такие определения встречаются даже на уровне Верховных судов субъектов РФ. При этом суды не учитывают, что обязывать совершать конкретные действия возможно лишь решением суда, но не определением. Действия прокурора представляются также необоснованными. Досудебный порядок разрешения правового конфликта предполагает устранение противоречий правового акта федеральному закону органом или должностным лицом, издавшим его по протесту прокурора, то есть до суда. Обращение в суд свидетельствует о том, что на момент подачи заявления прокурором в суд спор не был урегулирован. Кроме того, прокурор, действия которого длительное время игнорировались, полагаем, не должен отказываться от заявленных требований. Производство по делу должно быть прекращено при обнаружении судом обстоятельств, свидетельствующих об отмене правового акта вне зависимости от действий прокурора в дальнейшем. Вместе с тем прокурор должен учитывать, что исполнение решений по делам о признании правовых актов противоречащими закону или не соответствующими Конституции РФ возложено на суды. Сообщение о вынесении решения о признании нормативного правового акта противоречащим закону или само решение должно быть опубликовано в средстве массовой информации, и соответствующий орган или должностное лицо обязано информировать об этом суд и гражданина в месячный срок. В случае отмены нормативного правового акта органом или должностным лицом, издавшим его до постановки решения судом, контроль за сообщением данного факта в средстве массовой информации не производится никем. Между тем правовым актом, противоречащим закону, за период его действия могли быть нарушены гражданские права граждан и организаций. Указанные лица могут остаться не информированными при неисполнении органом, отменившим акт таких обязанностей, что нарушит их право обращения в суд за защитой своих гражданских прав. В данном случае и нужен прокурорский надзор. После вынесения определения о прекращении производства по делу, как показывает практика, прокурор не контролирует действия органа и должностного лица по опубликованию сообщения об отмене акта. Хотя надзор за этим следует расценивать частью правозащитной функции прокурора. Следует остановиться и на такой проблеме, как возможность обращения в Конституционный Суд РФ по вопросам толкования норм права прокурором и судом. Правом обращения в орган конституционного правосудия с запросом о конституционности нормативно — правового акта обладают суды любой инстанции, что регламентировано ч. 4 ст. 125 Конституции РФ. Позиция Конституционного Суда РФ такова, что из Конституции РФ непосредственно не вытекает право судов вне связи с рассмотрением конкретного дела осуществлять в отношении нормативных правовых актов абстрактный нормоконтроль. Однако это возможно только в случае, если суд придет к выводу о несоответствии Конституции закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле. Между тем указанная позиция содержит внутренние противоречия. В том случае, когда суд убежден в соответствии нормативного правового акта Конституции Российской Федерации, при рассмотрении конкретного дела у него нет оснований обращаться с запросом о проверке закона, подлежащего применению в данном деле. Если в конкретном деле у суда есть сомнения в конституционности нормативного правового акта, то неправомерным будет его применение. Но если суд реализует свое право запроса в Конституционный Суд РФ по проверке конституционности закона, подлежащего применению в период рассмотрения конкретного гражданского дела, то у сторон в состязательном процессе, при дальнейшем его рассмотрении, могут возникнуть обоснованные сомнения относительно беспристрастности суда. При таких обстоятельствах логичным было бы предусмотреть законодательно по делам, возникающим из публично — правовых отношений, обязательное участие прокурора, обязанного в силу закона осуществлять от имени Российской Федерации надзор за соблюдением Конституции РФ и исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации, предоставив ему право запроса в Конституционный Суд РФ. Полагаем, это позволило бы снять вопросы, рождаемые неудачной редакцией статьи 101 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», дающей разъяснения по судебным запросам, предусмотренным п. 4 ст. 125 Конституции РФ. Генеральный прокурор РФ в соответствии с п. 6 ст. 35 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» вправе обращаться в Конституционный Суд РФ по вопросу нарушения конституционных прав граждан законом, примененным или подлежащим применению в конкретном деле. Следует обратить внимание, что это право предоставлено только Генеральному прокурору и только по конкретному делу, то есть в интересах конкретного лица. Вместе с тем следует учесть, что надзор за соблюдением Конституции РФ и соответствием правовых актов субъектов Российской Федерации федеральным законам является одной из основных задач прокуратуры (ст. 21 ФЗ «О прокуратуре РФ»), в то время как для суда эта функция не является превалирующей над другими его обязанностями. При таких обстоятельствах представляется нелогичным предоставление одних и тех же условий и суду, и Генеральной прокуратуре для обращения в Конституционный Суд с запросом о конституционности правового акта. Кроме того, нелогичным является предоставление гражданам права запроса в Конституционный Суд РФ по вопросам конституционности правовых актов Правительства РФ, в то время как Генеральный прокурор, осуществляющий надзор за соответствием правовых актов Конституции РФ, лишен такой возможности и должен лишь информировать Президента Российской Федерации. Когда в стране идет борьба за очистку правового поля, за установление единообразного понимания закона на всей территории Российской Федерации и одинакового его применения, представляется расточительным использование не в полной мере такого мощного централизованного механизма, как прокуратура. Исходя из изложенного, пожалуй, правильным было бы не ограничение, а расширение прав и предоставление Генеральному прокурору права обращения в Конституционный Суд РФ с запросом о конституционности правового акта вне зависимости от наличия конкретного дела и субъекта, его издавшего. Надо полагать, что такая позиция корреспондирует праву прокурора защищать интересы неограниченного круга лиц. Внесение указанных дополнений в законы способствовало бы в более полной мере исполнению правозащитных функций прокуратуры, обеспечению прокурорского надзора за соответствием Конституции РФ и исполнению законов, а также единообразному их пониманию на всей территории страны.

——————————————————————