УПРАВЛЕНИЕ СОВЕТСКОЙ АДВОКАТУРОЙ НАКАНУНЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
А. Я. КОДИНЦЕВ
Кодинцев А. Я., доцент кафедры теории и истории государства и права Сургутского государственного университета.
Эта рубрика журнала не просто историческая. Здесь публикуются материалы, подтверждающие известный тезис, что все новое — это хорошо забытое старое. Именно поэтому свою историю следует знать и помнить. В одном из выпусков рубрики (которой мы не часто балуем читателей) был опубликован очерк доцента кафедры теории и истории государства и права Сургутского государственного университета А. Я. Кодинцева «Поиск модели управления советской адвокатурой в годы Большого террора (1936 — 1938 гг.)» <*>. Сегодня мы публикуем новую работу того же автора, посвященную следующему историческому периоду развития российской адвокатуры. ——————————— <*> Адвокат. 2005. N 12.
После Большого террора в 1938 г. Народный комиссариат юстиции СССР временно оставил адвокатуру в покое. Это было связано с позицией А. Я. Вышинского, а также с неспособностью государства осуществлять контроль над коллегиями защитников. Так, в 1938 — 1939 гг. после увольнения М. В. Кожевникова последовательно сменилось пять начальников отдела адвокатуры Наркомата юстиции СССР (Зосимов, Спекторов, Шварц, Лотош и Круглов). Не был определен характер взаимоотношений органов юстиции и адвокатуры. После принятия закона о судоустройстве союзный нарком юстиции Н. М. Рычков получил карт-бланш на административные действия в отношении коллегий защитников. Чиновники приступили к окончательному «усмирению» адвокатуры. Предстояла очередная (пятая) крупная чистка коллегий в прежних целях: увеличение числа членов партии, установление полного контроля над членами коллегий защитников, вычищение антисоветского элемента, снижение оплаты труда адвокатов. Для начала в октябре — ноябре 1938 г. комиссариаты юстиции союзных республик проверили большинство коллегий защитников. 20 ноября состоялось оперативное совещание при наркоме юстиции РСФСР о работе коллегий защитников пяти областей, которое констатировало ухудшение положения в коллегиях. Из-за чисток и массовых арестов сократилось число защитников. В 816 районах не было ни одного адвоката. 23 и 25 декабря были заслушаны результаты обследований ряда коллегий. В печати поднялась новая волна острой критики «разложившихся» коллегий. Авторы статей именовали защитников не иначе как «рвачи», «спекулянты», «темные люди», «демагоги». Особым нападкам подвергались высокие доходы адвокатов, деятельность индивидуально практикующих защитников. Раздавались призывы к ликвидации института юрисконсульства. Некий М. Мамонтов назвал адвокатов «опасные или некомпетентные люди». Ответ не заставил себя ждать. Адвокат Д. Голубовский опубликовал статью в журнале «Социалистическая законность», где показал ошибочность негативного отношения к судебной защите и привел примеры дискредитации адвокатов со стороны работников юстиции <1>. ——————————— <1> Волков И. О недостатках юридической помощи населению // СЗ РФ. 1938. N 12. С. 90, 91; Голубовский Д. Заметки защитника // СЗ РФ. 1939. N 2. С. 68 — 734; Мамонтов М. Право на защиту // СЗ РФ. 1938. N 11. С. 59 — 62; ГАРФ, ф. А-353, оп. 13, д. 6, л. 1а — 18, 91 — 122.
29 декабря 1938 г. вышел Приказ наркома юстиции СССР N 106 «Об улучшении работы адвокатуры». Он наметил ряд мер, включающих чистку, укомплектование коллегий, борьбу с «рвачеством», повышение юридической квалификации, мобилизацию молодых кадров и «укрепление президиумов». Началась чистка. Президиумы многих коллегий защитников были распущены, а взамен сформированы оргбюро. На Украине начальников оргбюро назначал и смещал лично нарком юстиции. Вновь вспыхнули конфликты между адвокатскими группировками, прежде всего между старыми адвокатами и коммунистами. За шесть месяцев было переизбрано 17 президиумов коллегий (в том числе 13 в РСФСР), а также президиумы Казахстанской и Азербайджанской республиканских коллегий защитников, президиумы Одесской и Киевской коллегий защитников. О напряженной борьбе внутри коллегий свидетельствует такой пример. Председателю Свердловской коллегии защитников М. И. Зыкову после долгой борьбы удалось выгнать бездарного парторга Флерова (в январе 1939 г.), но уже в феврале коммунисты взяли реванш и сместили с поста самого М. И. Зыкова. Новым председателем СОКЗ стал некто Малинин. Прошла чистка коллегии. Только 2 мая Президиум рассмотрел 38 дисциплинарных вопросов. 21 июля на совещании адвокатов Свердловской области был подведен итог чистки: выбыло 30 человек (10 исключено, 3 арестовано НКВД), прибыло 45. Всего в СССР в 1939 г. коллегии защитников покинули 2456 защитников (в том числе 458 были исключены «за злоупотребления») <2>. ——————————— <2> Абдуллаев А. А. История организации советской адвокатуры в Азербайджане // 50 лет советской адвокатуры в Азербайджане. Баку, 1972. С. 28; Сборник приказов и инструкций НКЮ СССР. Вып. 1. М. 1940. С. 98 — 100; Смирнов В. Н., Усманов Р. П. История адвокатуры Среднего Урала. Екатеринбург, 1999. С. 153, 154; Хаски Ю. Российские адвокаты и советское государство: Происхождение и развитие советской адвокатуры, 1917 — 1939. М., 1993. С. 165 — 167; ГАРФ, ф. Р-9492, оп. 1, д. 1006, л. 66 — 95; д. 1008, л. 4; д. 2515, л. 2; ГАСО, ф. Р-2578, оп. 1, д. 9, л. 1-139; ЦДООСО, ф. 4346, оп. 1, д. 2, л. 51 — 133; д. 3, л. 1 — 31.
Одновременно в коллегии «впихивали» тысячи молодых людей и коммунистов. Президиумы уже не сопротивлялись. Так, большинство выпускников юридических институтов в 1939 г. было направлено на работу в коллегии защитников. Наркоматы юстиции союзных республик вынуждали адвокатов уезжать из города в деревню, но многие бежали обратно. Благодаря таким мерам к июлю 1939 г. было «укомплектовано адвокатами» 700 районов страны, однако на востоке СССР 353 района так и остались неукомплектованными (в том числе 234 — в РСФСР). Были организованы курсы для молодых защитников. Конец чистке положил Приказ Наркомюста СССР Н. М. Рычкова за N 53 от 3 июля 1939 г. Число адвокатов к сентябрю выросло на 2683 человека. К концу года в СССР составило 10246 адвокатов, в то время как год назад их было всего лишь 6000! Только в Москве работало 1027 защитников <3>. ——————————— <3> Сборник приказов и инструкций НКЮ СССР. Вып. 1. М., 1940. С. 100 — 102; Кожевников М. В. История советского суда. М., 1957. С. 322, 323; ГАРФ, ф. Р-9492, оп. 1, д. 51, л. 59,60.
Можно представить, что это были за кадры! Число адвокатов с высшим образованием упало с 53,3% в 1938 г. до 37% в 1939 г., зато коммунисты составляли уже четверть всех защитников. Например, в Московской городской коллегии защитников их число выросло с 58 до 160 человек. Отныне адвокатуру уже нельзя было считать элитой советской юстиции, она стала все больше походить на суд и прокуратуру. Соответствующие изменения претерпел и моральный облик адвоката. Как писали В. Н. Смирнов и другие авторы, участились пьяные выходки адвокатов, появилось много малограмотных защитников. Адвокат Рябцев (с высшим советским образованием) в жалобе, состоящей всего из 150 слов, допустил 22 орфографические ошибки. Адвокат Лобода (Свердловск) в одной из жалоб допустил 83 ошибки. Адвокат Черненков (Красноярск) в кассационной жалобе допустил 75 ошибок, а адвокат Стеккер — 38 в заявлении из 100 слов! Несмотря на такое «социальное сближение», враждебное отношение судей и прокуроров к адвокатуре сохранилось. Так, судья Шубин (Свердловская область) заявил адвокату: «Ты не профессор уголовного права и нам не говори». На другом процессе один из адвокатов попросил записать свои замечания в протокол. Прокурор ответил, адресуясь к секретарю судебного заседания: «Запиши ему на лбу», чем вызвал веселый смех судьи. Как точно определил один из чиновников управления Наркомюста по Молотовской области: «Адвокатов терпели только из необходимости соблюдения процессуальных гарантий. И судьи, и прокуроры считали адвокатов юристами второго сорта». Под давлением НКЮ на съездах коллегий защитников в первом полугодии 1939 г. принимались решения о роспуске коллективов защитников и преобразовании их в юридические консультации. По замыслу чиновников это должно было усилить централизацию внутри адвокатских объединений. Одновременно раздавались призывы прикрепить юрисконсультов к КЗ, «чтобы не болтались». Постановление оперативного совещания НКЮ РСФСР от 9 мая 1939 г. принудительно снизило таксу оплаты труда защитников на 25% <4>. ——————————— <4> Алукер С. О совмещении должности юрисконсульта с работой члена КЗ // СЗ РФ. 1939. N 5. С. 78 — 80; В Каменец-Подольской адвокатуре // СЮ. 1939. N 4. С. 34; Деятельность Московской городской коллегии адвокатов // СЮ. 1940. N 1. С. 14 — 16; Судьи и защитники // СЮ. 1939. N 12. С. 36, 37; Недопустимое отношение к защите // СЮ. 1939. N 11. С. 51, 52; Смирнов В. Н., Усманов Р. П. Указ. соч. С. 156, 157; Спектор Э. Ошибки защиты // СЮ. 1939. N 12. С. 34, 35; Хаски Ю. Указ. соч. С. 167, 168; Юстиция Прикамья: вчера, сегодня, завтра. Пермь, 2002. С. 63; ГАРФ, ф. Р-9492, оп. 1, д. 1019, л. 30; д. 2515, л. 2; ГАСО, ф. Р-2578, оп. 1, д. 9, л. 41 — 42, 50, 72, 114, 121; д. 13, л. 9.
22 июля 1938 г. вышло новое Положение об отделе советской адвокатуры НКЮ СССР. К функциям отдела относилась разработка проектов нормативных правовых актов, касающихся адвокатуры, подготовка заключений по законодательным актам, общее руководство и надзор над коллегиями защитников, проведение ревизий и обследований, обобщение адвокатской практики, учет руководящих работников объединений советских защитников и президиумов коллегий, разработка мероприятий по подготовке, переподготовке и повышению квалификации, дача общих указаний по дисциплинарной практике коллегий защитников, прием и рассмотрение жалоб адвокатов и других граждан, разработка форм оплаты, учета и отчетности коллегий и объединений советских защитников, организация юридических консультаций при профсоюзах. Отдел адвокатуры союзного Наркомюста заново переработал и направил в правительство (в марте 1939 г.) новый проект положения об адвокатуре. Положение о НКЮ СССР (1939 г.) определило отношения органов юстиции и адвокатуры: согласно п. 2 ст. 5 НКЮ СССР осуществлял «организацию и руководство деятельностью адвокатуры». Пункт «б» ст. 8 указывал, что это управление осуществляется через НКЮ союзных республик. В соответствии с Положением НКЮ СССР издавал приказы и инструкции о порядке организации юридической помощи населению и оплате труда адвокатов (п. «в» ст. 8). Разработка общих вопросов организации адвокатуры, руководство и проведение ревизий возлагались на отдел адвокатуры НКЮ СССР. Принятые затем положения о НКЮ союзных республик и управлениях Наркомюста (УНКЮ) более точно определяли полномочия органов юстиции. Так, НКЮ союзной республики и его отдел адвокатуры должны были организовывать деятельность адвокатуры и руководить ею, осуществлять через УНКЮ контроль за применением Положения об адвокатуре, издавать приказы и инструкции по организации юридической помощи населению, организовывать учет адвокатов, проводить ревизии органов адвокатуры (ст. 14 Положения о НКЮ РСФСР; п. п. «г», «д» ст. 5; п. п. «б», «в», «е» ст. 8; ст. 14 Положения о НКЮ КазССР и т. д.). УНКЮ получали крайне неопределенные функции, например «общее руководство адвокатурой и юридическими консультациями». Нечеткость этих определений, с одной стороны, предоставляла возможность коллегиям защитников сопротивляться вмешательству УНКЮ и апеллировать в столицу, а с другой — УНКЮ могли рассматривать различные аспекты деятельности защитников. В октябре 1939 г. во всех УНКЮ были созданы секторы адвокатуры <5>. ——————————— <5> История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу… С. 574 — 579; Шаламов М. Указ. соч. С. 95 — 99; ГАРФ, ф. Р-9492, оп. 1, д. 1519, л. 28 — 30.
Наконец, 16 августа 1939 г. было принято Положение об адвокатуре СССР, определившее общие принципы деятельности советской адвокатуры на многие годы. В советское время (а отчасти и сейчас) это положение оценивали как огромное достижение советской власти. Так, по мнению И. И. Мартинович, «Положение… сохраняло и развивало демократические принципы самоуправления коллегий адвокатов». Ряд авторов (М. Шаламов, М. В. Кожевников, Н. В. Лазарева-Пацкая, А. Д. Святоцкий) проанализировали текст Положения. Было введено новое название советской защиты — адвокатура. Вместо съездов защитников вводилось общее собрание членов коллегии адвокатов, которое собиралось два раза в год. Коллективы преобразовывались в юридические консультации. Основные функции сохранялись за прежними адвокатскими органами. Но при этом были усилены полномочия органов управления. Президиум получил право организации и руководства деятельностью юридических консультаций, право утверждать их сметы и штаты (ст. 16). Заведующий консультацией также назначался президиумом и нес ответственность за работу консультации. Таким образом, произошла централизация управления коллегиями адвокатов, что отметил в свое время американский исследователь истории советской адвокатуры Ю. Хаски в книге «Российские адвокаты и советское государство. Происхождение и развитие советской адвокатуры 1917 — 1939». Корпоративность бывших коллективов всячески осуждалась. Заниматься частной практикой фактически стало невозможно, на это требовалось специальное разрешение НКЮ СССР. Накануне принятия Положения об адвокатуре только бывший начальник отдела судебной защиты НКЮ СССР М. В. Кожевников выступал за сохранение коллективов защитников и индивидуальной практики. Он также предлагал создать общесоюзный совет адвокатуры. Более четко были определены права членов коллегий адвокатов. Ими могли становиться лица с высшим или средним юридическим образованием или те, кто имел стаж юридической работы не менее трех лет. Заявление о приеме должно было рассматриваться в месячный срок. Такие правила систематизировали порядок приема в адвокатуру. Президиум мог налагать дисциплинарные взыскания. Появился новый вид взыскания — отстранение от работы на срок до шести месяцев (ст. 27) (он был установлен, чтобы прекратить практику бесконечных исключений-включений в коллегии, которая была распространена в 30-х годах). Статья 10 Положения определила основания для исключения из коллегий — совершение преступления, проступков, порочащих звание советского адвоката, нарушение правил внутреннего трудового распорядка. Наконец, Положение определило полутеневую, но важную роль НКЮ СССР. Общее руководство адвокатурой возлагалось на наркоматы юстиции. Все основные нормативные правовые акты разрабатывал НКЮ СССР. Согласно ст. 11 решение президиума коллегии адвокатов об отказе в приеме или об исключении из коллегии можно было обжаловать в НКЮ союзной республики. Решение республиканского наркома можно было, в свою очередь, обжаловать в НКЮ СССР. Согласно ст. 12 все наркомы юстиции имели право отвода кандидата в члены коллегии адвокатов. Наложенное дисциплинарное взыскание также можно было обжаловать в НКЮ союзной республики (ст. 28). Такой порядок, безапелляционно утверждал А. Д. Святоцкий, «несомненно, улучшил рассмотрение дисциплинарных дел адвокатов». В свете изложенного очень странным видится утверждение И. И. Мартинович о том, что дисциплинарная власть осталась полностью в руках президиумов коллегий адвокатов. Положение об адвокатуре обязывало президиум коллегии и все консультации предоставлять в НКЮ союзных республик различные отчеты. Ярким примером полутеневого управления адвокатурой органами юстиции является норма статьи 21 Положения об адвокатуре, предусматривавшей, что местонахождение и состав юридических консультаций устанавливает президиум коллегий, но в соответствии с планом НКЮ союзной республики. Начальник отдела адвокатуры НКЮ СССР Т. И. Круглов заверил обеспокоенных адвокатов, что НКЮ будут оказывать исключительно «помощь» президиумам коллегий, не вмешиваясь в их деятельность <6>. ——————————— <6> Адвокатура в СССР. М., 1971. С. 31; Барщевский М. Ю. Организация и деятельность адвокатуры в России. М., 1997. С. 21; Зайцева И. И. Адвокатура в России. Кандидатская диссертация. Екатеринбург, 2003. Л. 78 — 82; Кожевников М. В. Советская адвокатура. Диссертация. М., 1939. Л. 85 — 91; Кожевников М. В. Советская адвокатура. М., 1939. С. 29 — 32; Круглов Т. Новый этап в деятельности советской адвокатуры // СЮ. 1939. N 15, 16. С. 38 — 43; Лазарева-Пацкая Н. В. Правовой статус адвокатских палат субъектов Российской Федерации. Кандидатская диссертация. М., 2005. Л. 66 — 68; Мартинович И. И. История адвокатуры Беларуси. Минск, 2002. С. 54, 55; Святоцкий А. Д. Учреждение и развитие советской адвокатуры (ист.-пр. аспект): Дис. … канд. юрид. наук. Киев, 1986. Л. 76 — 79; Хаски Ю. Указ. соч. С. 166.
Положение об адвокатуре подготовило правовую базу для установления полного административного контроля над коллегиями и предусматривало принятие ряда инструкций; его туманные правила давали возможность наркому юстиции принимать приказы по разным сферам деятельности адвокатских коллегий. В 1939 г. наркоматы юстиции выпустили всего несколько приказов по адвокатуре, а в 1940 г. НКЮ СССР выпустил 17 приказов (в первом полугодии 1941 г. — 8). НКЮ республик выпускали один-два приказа в год. Таким образом, основное управление сосредоточилось в союзном ведомстве. В дополнение к этому 2 октября 1939 г. была введена Инструкция «О порядке оплаты юридической помощи, оказываемой адвокатами населению», чему предшествовала многолетняя дискуссия. Буквально накануне принятия Инструкции М. В. Кожевников выдвигал основные принципы оплаты: точно установленная сумма за вид работы, дополнительная сумма на возмещение непредвиденных расходов, размер оплаты должен был зависеть от характера, сложности, времени, квалификации, материального положения защищаемого, оплата должна была производиться из средств коллегии адвокатов. Кроме того, М. В. Кожевников предлагал запретить дополнительные гонорары, ввести ответственность за нарушения. Все эти правила предполагали установление сложной индивидуально-сдельной системы оплаты. Согласно Инструкции размер платы за юридическую помощь определял заведующий консультацией, оплата производилась через кассу. Адвокаты отчисляли на организационные расходы органам адвокатского самоуправления не свыше 30%. Инструкция предусматривала бесплатную юридическую помощь в шести случаях, главным образом для физических лиц с низким уровнем доходов, т. е. была социально ориентированной. Статьи 7 — 15 Инструкции установили размеры платы за оказание юридической помощи с максимальной планкой, дозволялось начисление дополнительной платы. Статьи 10, 15 Инструкции позволяли адвокатам получать плату свыше максимальной таксы, но при разрешении либо заведующего консультацией, либо председателя президиума коллегии. Таким образом, хотя большинство предложений Кожевникова и было учтено (вводилась индивидуально-сдельная оплата труда), совершенно игнорировалась квалификация защитника. Жесткие установки вызвали протест. В декабре союзному Наркомату юстиции пришлось смягчить Инструкцию. Так, по ряду уголовных дел вместо предельных сумм были введены предельные проценты, увеличены максимальные суммы (ст. 10), возвращена оплата за устные консультации. Далее обнаружилось, что Инструкция не охватывает все виды адвокатской деятельности. Так появился Приказ НКЮ СССР N 29 от 25 марта 1940 г. При оплате работы по надзорной жалобе применялась ст. 7 Инструкции. В январе 1941 г. была введена отдельная специальная ставка для оплаты юридической помощи адвокатам учреждениями, предприятиями и общественными организациями. Согласно Приказу НКЮ СССР N 75 от 2 июля 1940 г. с 1 мая 1940 г. вводились должностные оклады членам президиумов коллегий и заведующим юридическими консультациями. Председатели получали от 700 до 1500 рублей, заведующие от 500 до 900 рублей, будто они уже являлись чиновниками Наркомюста <7>. ——————————— <7> Кожевников М. В. Советская адвокатура: Дис. М., 1939. Л. 130; Он же. Советская адвокатура. М., 1939. С. 40 — 46, 50, 51; разъяснение НКЮ СССР от 8 декабря 1939 г. N 1-А/21 // СЮ. 1939. N 23/24. С. 42; Советская адвокатура. Тамбов, 1941. С. 15 — 31; Советская адвокатура. М., 1944. С. 29 — 36.
Адвокаты отнюдь не собирались отказываться от своих высоких гонораров. Вначале заработки богатых адвокатов снизились, бедных — выросли. На снижение гонорара адвокаты ответили увеличением числа рассматриваемых дел. Брали деньги за бесплатные действия, за устные советы справочного характера, завышали гонорары. В Грузии, несмотря на жесткое требование Инструкции, часть соглашений адвокатов с клиентами заключалась на дому, а заведующие консультациями затем формально визировали их. Адвокаты все дела считали сложными и активно применяли ч. 2 ст. 10 Инструкции (допускавшей взимание платы свыше 500 рублей в исключительных случаях). На совещании при НКЮ СССР адвокаты просили наркома пересмотреть таксу и учитывать их квалификацию. Но навстречу им не пошли, и адвокаты нарушали Инструкцию. Так, в 1941 г. НКЮ СССР проверил применение Инструкции в 32 коллегиях и в 100 консультациях. Нарушения были выявлены везде <8>. ——————————— <8> В НКЮ СССР // СЮ. 1941. N 6. С. 14; Круглов Т. Правильно применять таксу оплаты юридической помощи // СЮ. 1941. N 12. С. 13, 14; ГАРФ, ф. Р-9492, оп. 1, д. 1012, л. 193; д. 1015, л. 1, 12, 13, 22.
Следующей проблемой, которой занялся отдел адвокатуры Наркомюста, был вопрос о молодых адвокатах. НКЮ всячески внедрял институт стажерства, еще в 1939 г. наркоматы настаивали на правильном использовании стажеров адвокатов. 23 апреля 1940 г. была принята Инструкция НКЮ СССР «О порядке прохождения стажерами практики в юридических консультациях адвокатуры». Стажерам устанавливалась плата от 350 до 500 рублей в месяц. Президиумы коллегий были обязаны отчитываться о прохождении стажерами практики. Однако коллегии адвокатов упорно сопротивлялись навязываемому им пополнению <9>. ——————————— <9> Советская адвокатура. Тамбов, 1941. С. 21, 22.
Работники союзного Наркомата юстиции тщательно подошли к дисциплинарной практике коллегий. 11 апреля 1940 г. вышла Инструкция НКЮ СССР «О порядке рассмотрения дисциплинарных дел членов коллегий адвокатов». Инструкция обязывала проводить расследование по всем дисциплинарным делам. Требовалось письменное объяснение адвоката. Рассмотрение дела происходило на заседании президиума в присутствии ЧКА, привлекаемого к ответственности. Отстранение адвоката от работы до вынесения решения было возможно лишь в случае его привлечения к уголовной ответственности или когда в ходе расследования были «установлены факты, требующие немедленного отстранения от работы». Дисциплинарное дело могло быть возбуждено в течение одного года с момента совершения адвокатом проступка, а рассмотрено в течение месяца. Наложенное дисциплинарное взыскание можно было снять через месяц. 15 декабря 1940 г. в Азербайджанской ССР президиум коллегии адвокатов утвердил Правила внутреннего трудового распорядка. Чтобы прекратить адвокатскую «вольницу», 4 апреля 1941 г. были приняты Типовые правила для коллегий (их разработка велась с сентября 1939 г.). Интересно отметить, что Правила внутреннего трудового распорядка расширяли и конкретизировали функции президиумов КА и заведующих консультациями. Был введен обязательный восьмичасовой рабочий день для всех адвокатов (для руководства коллегий он был введен еще осенью 1940 г.). Появилось такое понятие, как «дежурный адвокат» (дежурство в консультации), определено содержание ордера и регистрационной карточки. Совещание адвокатов консультации должно было проводиться не реже одного раза в месяц. На служащих адвокатских органов распространены Правила внутреннего трудового распорядка рабочих и служащих НКЮ СССР. Так был сделан новый шаг к бюрократизации адвокатуры <10>. ——————————— <10> Абдуллаев А. А. История организации советской адвокатуры в Азербайджане // 50 лет советской адвокатуры в Азербайджане. Баку, 1972. С. 30; Советская адвокатура. Тамбов, 1941. С. 25 — 28; Советская адвокатура. М., 1944. С. 20 — 24.
Неясным оставался статус юрисконсультов. Еще в октябре 1938 г. НКЮ СССР направил в СНК проект положения о юрисконсультах, а потом неоднократно просил правительство рассмотреть его. В результате проект «завис». Современники ядовито шутили: «юрисконсульты — беспризорная, бродячая профессия», «парии». В качестве консультантов продолжали работать случайные люди, хотя недостатки работы юридических консультаций регулярно обсуждались в печати. Только в июне 1941 г. началось обсуждение проекта положения о юрисконсультах в СНК СССР, но началась война… По Инструкции НКЮ СССР от 14 ноября 1939 г. к адвокатской деятельности могли допускаться лица, не состоящие членами коллегий адвокатов. Претендент должен был подавать в НКЮ союзной республики заявление, которое рассматривалось в течение месяца. Кандидату выдавалось удостоверение. Такие «лица» (название им не придумали) не могли состоять на службе, за исключением преподавательской и юрисконсультской деятельности. Этой временной Инструкцией и регулировалась деятельность юрисконсультов. По приказу НКЮ СССР 24 января 1941 г. было разрешено временное прикрепление адвокатов к предприятиям и организациям для оказания юридической помощи <11>. ——————————— <11> Сборник приказов и инструкций НКЮ СССР. Вып. 1. М., 1940. С. 152, 153; Советская адвокатура. Тамбов, 1941. С. 20; ГАРФ, ф. Р-9492, оп. 1, д. 1591, л. 177 — 195.
В предвоенный период наркоматы юстиции методично устанавливали контроль над адвокатурой, используя возможности, предоставленные Положением об адвокатуре и другими нормативными актами. Вопросы о деятельности адвокатских органов регулярно обсуждали на коллегиях НКЮ. Отделы адвокатуры органов юстиции стали произвольно распоряжаться коллегиями по своему усмотрению. В первую очередь наркоматы сосредоточились на дисциплинарной практике коллегий. Зимой 1939 — 1940 гг. было отстранено от ведения дел несколько десятков адвокатов. В апреле 1940 г. на совещании адвокатов при отделе адвокатуры союзного Наркомюста ведущие защитники СССР жаловались на произвол чиновников. Заместитель наркома юстиции СССР Дрыншев заверил адвокатов, что они ошибаются: «Мы не жаждем крови». Действительно, отделы адвокатуры отменили до 30% дисциплинарных решений, вынесенных президиумами коллегий. Но, по мнению замнаркома, руководители адвокатуры в большинстве случаев скрывали правонарушения. «Коллегии адвокатов чувствуют себя как бы не в системе НКЮ, а как особая организация», — заявил Дрыншев. По итогам совещания было издано несколько приказов наркома юстиции СССР. НКЮ республик и УНКЮ должны были не реже одного раза в месяц проводить проверку дисциплинарной практики президиумов коллегий адвокатов. Президиумам коллегий было строго наказано прекратить формально относиться к приему в адвокатуру, тщательно проверять кандидатов, направлять в УНКЮ их характеристики, у ранее исключенных за проступки адвокатов принимать заявления о приеме не ранее чем по истечении пяти лет со дня исключения (через год, в апреле 1941 г., этот срок снизили до двух лет). Апрельские приказы 1940 г. наркома юстиции действовали в течение многих лет и вызывали массу нареканий среди адвокатского сообщества. Справедливости ради надо отметить, что Н. М. Рычков отменил несколько приказов наркомов союзных республик об отстранении адвокатов <12>. ——————————— <12> Зайцева И. И. Адвокатура в России: Дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2003. Л. 79; Лазарева-Пацкая Н. В. Правовой статус адвокатских палат субъектов Российской Федерации: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2005. Л. 68, 69; Советская адвокатура. Тамбов, 1941. С. 24; Советская адвокатура. М., 1944. С. 7, 8; ГАРФ, ф. Р-9492, оп. 1, д. 1012, л. 146.
Наркомюст был озабочен пополнением кадров адвокатуры. С подачи Вышинского в 1940 г. возвращались многие адвокаты, изгнанные в 1938 г. Это привело к серии новых конфликтов. С участием отделов адвокатуры коллегии адвокатов отчисляли многих некомпетентных сотрудников, набранных в 1939 г. Всего в 1940 г. в СССР в 90 коллегиях было возбуждено 2287 дисциплинарных дел и отведено (исключено) 880 человек (в РСФСР — 232, в УССР — 137). Отделы адвокатуры тщательно контролировали процесс приема в коллегии новых защитников. На 1 февраля 1940 г. не имели адвокатов 200 районов СССР, на 1 октября 1940 г. — 179 районов (на востоке СССР). В бедных районах защитники зарабатывали 50 — 200 рублей в месяц и получали дотации от президиумов коллегий адвокатов. Наркомат юстиции снова стал выдвигать идею введения государственной адвокатуры <13>. ——————————— <13> См.: Кодинцев А. Я. Поиск модели управления советской адвокатурой в годы Большого террора (1936 — 1938 гг.) // Адвокат. 2005. N 12.
Кадровый состав адвокатуры постепенно изменяется. В предвоенные годы вновь начался рост числа защитников с высшим юридическим образованием, увеличивается и число партийных адвокатов. Так, в МГКА в начале 1940 г. из 1104 членов коллегий адвокатов 928 имели высшее юридическое образование и 218 являлись членами партии. В Грузии на 1 июля 1940 г. большинство адвокатов имели высшее юридическое образование (73,5%), в Белоруссии — 70%, в Азербайджане — 54%, в Таджикистане — 16,3%, в Казахстане — 18,3%, в Узбекистане — 23,4%. На Украине в 16 коллегиях до присоединения к ней западных районов число адвокатов составляло 2251, из них высшее образование имели только 40%. После присоединения в 23 коллегиях из 2932 адвокатов высшее образование имели уже 1533 (52,3%), в партии состояло 22,7%. Эту планку — четверть коммунистов в традиционно беспартийной адвокатуре — наркоматы юстиции так и не смогли преодолеть ни в одной республике. Например, в Московской областной коллегии адвокатов в 1940 г. из 238 адвокатов было только 69 коммунистов (в 1939 году — 27). Можно привести пример изменения кадрового состава Свердловской областной коллегии адвокатов. На 1 января 1939 г. в коллегии работал 101 адвокат, из них высшее образование имели 19, а 31 являлись членами партии. Через полгода из 118 защитников высшее образование имели 25, а партийцами являлись 41. К 1 января 1940 г. членов партии было уже 46, к 1 января 1941 г. — 63 (с высшим образованием 28 человек). При этом число адвокатов в СОКА за этот последний год выросло со 147 до 156 человек. Таким образом, в течение двух лет доля лиц с высшим юридическим образованием почти не изменилась (18,8%), а доля коммунистов выросла с 30,7 до 40%. Провинциального адвоката тех лет можно представить в образе мужчины 30 — 40 лет, образование среднее юриди ческое, стаж работы в юстиции — пять лет <14>. ——————————— <14> Деятельность Московской городской коллегии адвокатов // СЮ. 1940. N 1. С. 14 — 16; У адвокатов Московской области // СЮ. 1941. N 3. С. 16, 17; Саркисянц Г. П. Адвокатура Советского Узбекистана. Ташкент, 1972. С. 38 — 43; Святоцкий А. Д. Учреждение и развитие советской адвокатуры (ист.-пр. аспект): Дис. … канд. юрид. наук. Киев, 1986. Л. 80; ГАСО, ф. Р-2578, оп. 1, д. 10, л. 1-429; ГАРФ, ф. Р-9492, оп. 1, д. 47, л. 24 — 26; д. 51, л. 59, 60; д. 1006, л. 5; д. 1008, л. 19 — 25; д. 1015, л. 1; ЦДООСО, ф. 4346, оп. 1, д. 3, л. 63, 96.
В 1940 г. отдел адвокатуры НКЮ СССР обследовал 27 коллегий адвокатов и провел обобщение адвокатской практики. Ревизоры отдела проводили ревизии, обобщали практику, знакомились с материалами президиумов коллегий, рассматривали жалобы и дисциплинарные дела адвокатов, участвовали в общих собраниях коллегий. Например, при ревизии Башкирской коллегии ревизор И. Я. Агранович проверял работу президиума, дислокацию консультаций, условия работы, делопроизводство, состав коллегии, организацию работы, участие адвокатов в общественно-политической работе, работу со стажерами, качество работы вообще, партийность, финансовый учет, дисциплинарную практику, выполнение инструкций. Как обычно, адвокатские органы были этим крайне недовольны. В их защиту вновь выступил журнал «Социалистическая законность», который обвинял НКЮ СССР в администрировании, в принуждении. Отдел адвокатуры НКЮ СССР разработал проекты инструкций по финансово-хозяйственному учету и отчетности в коллегиях и консультациях, о порядке допуска к адвокатской деятельности лиц, не являющихся членами коллегии, о порядке утверждения штатов и смет коллегий адвокатов. Инструкции не были приняты ввиду противодействия со стороны А. Я. Вышинского. Коллегии должны были посылать в отделы адвокатуры НКЮ союзных республик копии постановлений президиумов, личные дела адвокатов, полугодовые отчеты, планы, результаты прохождения практики, просьбы о финансовой помощи. УНКЮ должны были получать копии протоколов постановлений президиума, характеристики на адвокатов, копии актов обследований юридических консультаций, анкеты. Председатели президиумов отчитывались на оперативном совещании при начальнике УНКЮ. Начальники секторов УНКЮ воспринимали себя как руководителей адвокатских коллегий. Это привело к напряженному противостоянию коллегий и управлений юстиции. Например, длительное время продолжался конфликт между начальником сектора адвокатуры УНКЮ по Свердловской области Брынским и председателем президиума СОКА Малининым. Брынский упрекал президиум за формализм, различные нарушения. Но главной виной оказалось игнорирование указания начальника сектора, а именно то, что Малинин не давал Брынскому обследовать консультации без своего согласия <15>. ——————————— <15> Н. Н. Московская коллегия адвокатов // СЗ. 1940. N 10. С. 22 — 24; ГАРФ, ф. Р-9492, оп. 1, д. 1015, л. 12, 127; ЦДООСО, ф. 4, оп. 31, д. 150, л. 323.
В конце концов манипуляции коллегий надоели руководству союзной юстиции, и в августе 1940 г. началась шестая чистка адвокатуры. Ее проведение ускорили выступления некоторых раздраженных наркомов на Пленуме ЦК партии в июле 1940 г. И причина заключалась опять-таки в высоких заработках адвокатов. В том же месяце НКЮ СССР отвел из МГКА 23 адвоката, из МОКА — 17, из ЛГКА — 34. В чистке активно участвовали республиканские наркоматы. Адвокаты кинулись к своему защитнику — Вышинскому. По его распоряжению они были восстановлены. Наркомюсту стало ясно, что произошел фальстарт. Испугавшись, Н. М. Рычков тут же взвалил вину на республиканские наркоматы. Специальные ревизоры проверили ход чисток в республиках и аннулировали многие приказы об отводе защитников. Республиканским наркомам было нечего возразить, они исполняли устный приказ наркома Рычкова. Например, на Украине в августе — сентябре 1940 г. НКЮ УССР отвел из Днепропетровской и Киевской коллегий 32 защитника. В первую очередь выгоняли сопротивляющихся квалифицированных адвокатов, которые не желали отказываться от высоких гонораров и не стремились помогать молодым и малограмотным коммунистам. Опять сводились личные счеты. Так, секретарь парторганизации Днепропетровской коллегии адвокатов Ковцур травил адвоката Бродского. В итоге исключили обоих. Когда начальник отдела адвокатуры НКЮ СССР Т. И. Круглов с ревизией приехал в октябре 1940 г. на Украину, масса изгнанных адвокатов жаловались на произвол. Круглов восстановил половину исключенных одесских адвокатов и 12 киевских. С благословения Рычкова чистка возобновилась. Вышинский лично просматривал списки отводимых адвокатов и давал свое разрешение. Рычков тогда заявил: «Борьба за укрепление адвокатуры принимает широкие размеры». Коллегия НКЮ СССР обязала НКЮ республик, УНКЮ и президиумы коллегий адвокатов провести чистку с установкой: «Устранить морально разложившихся, нарушающих трудовую дисциплину, недобросовестных». Как обычно, выгоняли самых плохих и самых хороших адвокатов. Проходили общие собрания, заседания парткомов. Позорили, вычищали, писали доносы… На собраниях защитники отмалчивались. В Челябинской области за порочащие поступки было отчислено 20 защитников. Президиум ЧОКА весной 1941 г. пересматривал свои дисциплинарные дела «из-за мягкости» по указанию НКЮ РСФСР. Многие взыскания были пересмотрены. Тот же президиум принял постановление, согласно которому заведующие юридическими консультациями должны были просматривать все деловые бумаги, составленные адвокатами по поручению клиентов! Без подписи заведующего консультацией не могла быть действительной ни одна бумага. Некоторые адвокаты в Челябинской области были арестованы НКВД. 17 января 1941 г. состоялось расширенное заседание президиума Свердловской областной коллегии адвокатов. Ревизор НКЮ РСФСР Прохоров подверг работу президиума жесткой критике: и работа организована плохо, и плохо составлены личные дела, малограмотные адвокаты (а кто грамотных выгонял?), фальсификация соцсоревнования (адвокаты обязывались «аккуратно выходить на работу», «не принимать дела без квитанций», «не брать таксу выше установленной»). Было исключено 12 свердловских адвокатов, председатель президиума Малинин удержался на своем посту. После проведения ревизий органами юстиции было приказано распустить Свердловскую, Тульскую, Дагестанскую и другие коллегии. Сформировывались оргбюро, многие адвокаты отводились. В Москве чистка приобрела необычную форму: коллегия НКЮ РСФСР с санкции Вышинского 9 июня 1941 г. установила «твердый контингент» адвокатов в МГКА. Число защитников принудительно сокращалось с 1167 до 850! Адвокат должен был иметь среднюю нагрузку в 15 дел, 25 — 35 жалоб и 50 — 75 устных консультаций в месяц. «Освобожденных» в соответствии с новым лимитом адвокатов «с их согласия» направляли в «неукомплектованные» восточные области страны, отказавшихся отчисляли из коллегии. На Украине опять выгоняли адвокатов, возвращенных Кругловым. Всего в 1940 г. в УССР было отведено 137 защитников, в первом квартале 1941 г. — 160. Из них 115 отвело НКЮ УССР, 100 — президиумы коллегий. Накануне войны темпы чистки пошли на спад, а 8 мая 1941 г. Н. М. Рычков запретил наркомам союзных республик самостоятельно налагать дисциплинарные взыскания на адвокатов, минуя президиумы коллегий адвокатов <16>. ——————————— <16> В НКЮ СССР // СЮ. 1940. N 23/24. С. 16; Советская адвокатура. М., 1944. С. 19, 20; ГАРФ, ф. А-353, оп. 13, д. 39, л. 36 — 37; д. 34, л. 90 — 92, 109 — 110; ф. Р-9492, оп. 1, д. 47, л. 428, 470; д. 1008, л. 19 — 75; ГАСО, ф. Р-2578, оп. 1, д. 13, л. 8 — 12; ОГАЧО, ф. Р-1041, оп. 2, д. 15, л. 2.
Чистка коснулась и вновь присоединенных западных районов СССР. В январе 1940 г. НКЮ УССР организовал в западных областях оргбюро. Из восточных областей было командировано 86 адвокатов-коммунистов для подбора кадров, формирования правильных установок у местных защитников. К 1 июля 1940 г. в шести коллегиях адвокатов западных областей было образовано 204 консультации и принят 671 адвокат, к 1 октября — 833 защитника. За исключением командированных коммунистов все местные адвокаты имели высшее юридическое образование. Малограмотные коммунисты организовывали для них марксистско-ленинские кружки, проводили занятия по советскому праву. В 1939 г., по данным М. И. Настюк, в Львовской области было 4000 адвокатов (во Львове — 1500). Около 1500 человек подали заявления на вступление в Львовскую коллегию адвокатов; было принято 247 (из них 155 «старых» адвокатов), 13 вошли в Президиум. В Станиславской области в коллегии состояло 144 защитника (98 «старых»), в Тернопольской области — 112 и т. д. Коммунисты составляли 2 — 5% числа членов коллегий адвокатов западно-украинских областей. В октябре прошли общие собрания и были избраны президиумы коллегий адвокатов (естественно, из коммунистов). Однако вскоре выяснилось, что коллегии западных областей засорены, и чистка охватила новые украинские области. К 1 января 1941 г. осталось лишь 657 адвокатов. Политически незрелых защитников упорно перевоспитывали. В конце 1940 г. среди членов коллегий адвокатов западных районов Украины высшее юридическое образование имели 96% защитников, а коммунистами являлись только 5,8%, а на остальной территории УССР — 39 и 26,4% соответственно. С такими же проблемами столкнулись работники наркоматов юстиции при формировании адвокатуры прибалтийских республик. В коллегии попало много старых адвокатов, и пришлось их «вычищать». В Эстонии коллегия адвокатов была сформирована только к 1 марта 1941 г. В нее вошло 114 защитников (заявление подавали 473 человека). Президиум Латвийской коллегии был избран 11 января 1941 г. в составе 9 человек (членами этой коллегии состояли 232 адвоката, в консультациях — 40 человек). В середине марта после чистки число членов Латвийской коллегии адвокатов снизилось до 207 человек, 90% из них имели высшее юридическое образование, 13% составляли новые адвокаты, направленные «для укрепления кадров» <17>. ——————————— <17> Настюк М. И. Указ. соч. С. 70 — 82; Святоцкий А. Д. Учреждение и развитие советской адвокатуры (ист.-пр. аспект): Дис. … канд. юрид. наук. Киев, 1986. Л. 81 — 84; Стумбина Э. Я. Указ. соч. С. 60 — 62; ГАРФ, ф. Р-9492, оп. 1, д. 68, л. 175 — 178; http://www. advokatuur. ee/eng/?sisu_id=1&sisu;_id1=40.
Основные функции по управлению адвокатурой должны были осуществлять президиумы коллегий. 26 октября 1939 г. союзный нарком юстиции Рычков издал приказ, отменявший Инструкцию 1937 г. о выборах президиума коллегии адвокатов. Теперь председатель президиума, его заместители, секретарь, председатель и секретарь ревизионной комиссии избирались на заседаниях этих органов открытым голосованием из числа членов президиума и комиссии, избранных общим собранием коллегии адвокатов. Этот приказ уничтожил остатки демократических процедур советской адвокатуры. Выборы президиума превратились в формальность, и адвокаты избегали в них участвовать. Так, на республиканском совещании азербайджанских адвокатов из 240 членов коллегии присутствовало 117. Они и избрали президиум, который проработал с мая 1939 по ноябрь 1941 г. Кроме общих собраний, президиум проводил производственные совещания, фактически расширенный президиум. Например, в Свердловской областной коллегии адвокатов в 1939 г. было проведено семь таких совещаний и 43 заседания Президиума. Азербайджанская республиканская коллегия за два года провела только пять кустовых совещаний адвокатов, а Башкирская республиканская коллегия провела в первом полугодии 1940 г. семь производственных и три кустовых совещания. В качестве примера работы президиума коллегии адвокатов можно привести деятельность президиума Башкирской республиканской коллегии адвокатов в первом полугодии 1940 г. За полгода президиум провел 35 заседаний, на которых рассмотрел 401 вопрос, в том числе 92 организационно-финансовых, 26 дисциплинарных дел, 22 вопроса о соцсоревновании, 89 дел о приеме в коллегию и т. д. Значительную часть работы президиума составляли дисциплинарные дела. Например, президиум Московской городской коллегии адвокатов рассмотрел в 1939 г. 156 дисциплинарных дел, президиум Челябинской областной коллегии в 1940 г. — 51 дело. Президиумы должны были следить за работой юридических консультаций, проводя их регулярные проверки. Так, президиум Азербайджанской республиканской коллегии адвокатов за два предвоенных года обследовал 10 консультаций и 37 районных адвокатов. Президиум Челябинской областной коллегии в 1940 г. обследовал 27 консультаций, в первой половине 1941 г. — 30. «Обследованные» заведующие и адвокаты отчитывались перед президиумом. В больших коллегиях сложилась сложная структура управления. Так, в МГКА, кроме органов, предусмотренных в Положении 1939 г., существовали секции и особые консультации. В целом по стране количество консультаций увеличивалось. Скажем, в Свердловской области число консультаций выросло с 1 января 1939 г. по 1 июня 1941 г. с 39 до 84 <18>. ——————————— <18> Деятельность Московской городской коллегии адвокатов // СЮ. 1940. N 1. С. 15, 16; На собрании московских адвокатов // СЮ. 1941. N 6. С. 15; Святоцкий А. Д. Учреждение и развитие советской адвокатуры (ист.-пр. аспект): Дис. … канд. юрид. наук. Киев, 1986. Л. 78; Советская адвокатура. Тамбов, 1941. С. 10; ГАРФ, ф. А-353, оп. 13, д. 645, л. 4 — 23; ф. Р-9492, оп. 1, д. 1019, л. 105 — 107, 172 — 177; ГАСО, ф. Р-2578, оп. 1, д. 10, л. 1-429; ОГАЧО, ф. Р-1041, оп. 1, д. 56, л. 1 — 2.
Накануне Великой Отечественной войны органы юстиции СССР продолжали процесс по установлению полного контроля над адвокатурой. Для этого были созданы необходимые предпосылки. После Положения об адвокатуре СССР была принята целая серия нормативных правовых актов, определяющих порядок работы и деятельности коллегий адвокатов. Административное вмешательство проявлялось в продолжающихся чистках адвокатуры, в установлении почти фиксированной системы оплаты труда, в ревизиях работы адвокатских организаций, в ротации кадров. Одновременно власть прилагала усилия по увеличению коммунистической прослойки среди адвокатов. Органы адвокатского самоуправления отрывались от рядовых адвокатов и бюрократизировались. Накануне Великой Отечественной войны степень вмешательства НКЮ в деятельность адвокатских организаций была настолько всеобъемлющей, что говорить об их независимости можно было только в сослагательном наклонении. Для адвокатуры это были болезненные процессы. Социальная активность адвокатов упала, снизился их образовательный и культурный уровень.
