(Мыцыков А., Карягина В.) («Законность», 2010, N 5)
ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РЕЧИ И ДОКУМЕНТОВ ПРОКУРОРСКОГО НАДЗОРА
А. МЫЦЫКОВ, В. КАРЯГИНА
Мыцыков А., советник Генерального прокурора РФ.
Карягина В., референт главного управления Генеральной прокуратуры РФ.
Лексике прокурорской речи (за исключением, пожалуй, судебных речей), и особенно лексике актов прокурорского надзора, посвящено не так много литературы <*>. Еще меньше места отведено ей в учебных дисциплинах юридических вузов. Поэтому неудивительно, что не только молодые специалисты, но и практики со значительным стажем не всегда могут грамотно составлять документы, отвечающие требованиям официально-делового стиля речи, точно и логично выражать свои мысли. ——————————— <*> Из относительно свежих изданий можно порекомендовать терминологический лингвистический словарь для юристов «Русский язык и культура речи» В. Н. Руднева, П. А. Егорова. М.: Российская академия правосудия, 2004.
Рассматривая понятие «прокурорский язык», необходимо отметить, что, прежде всего, это язык делового общения. К нему в полной мере применимы общие языковые нормы. Вместе с тем он обладает и своими ярко выраженными особенностями, которые проявляются в области лексики, морфологии и синтаксиса. Лексические особенности. Для прокурорской лексики, как лексики делового стиля, характерно широкое использование профессиональной правовой терминологии (предмет и пределы надзора, процессуальные полномочия, кассационное представление и др.). Показательна своеобразная, не встречающаяся в других стилях фразеология (проживает, занимает площадь вместо живет; лицо вместо человек и т. д.), а также стандартизированные устойчивые обороты (подлежит удовлетворению, налагать взыскание, в установленном порядке, на основании изложенного). В официально-деловом стиле разговорная и эмоциональная лексика не употребляется. Тем более недопустима такая лексика в актах прокурорского надзора. Непременное требование к этим документам — объективность. Она достигается в том числе с помощью лексики, лишенной эмоциональной окраски. Однако нередко приходится читать документы, авторы которых, в стремлении придать им некую «красивость» или выразительность, допускают такую лексическую ошибку, как речевая избыточность. Обычно это плеоназмы, тавтология или слова, ничего не прибавляющие к сказанному. Плеоназм (греч. — переизбыток) означает смысловую избыточность слов во фразе. Например, своя автобиография, наиболее актуальные, коллега по работе, совместное соглашение, никогда не был и т. п. Часто плеоназмы появляются при соединении синонимов: только лишь; в конечном итоге; взаимная помощь друг другу; толпа народа. Ошибкой является и употребление плеонастических сочетаний, содержащих иноязычные слова: хронометраж времени (хотя хронометраж — это измерение затрат времени на что-либо); прейскурант цен (прейскурант — текущие цены); исключительная прерогатива (прерогатива — исключительное право); регламентировать порядок (регламент — правило, устанавливающее порядок); свободная вакансия (вакансия — свободная, незанятая должность). Тавтология — избыточность высказывания, проявляющаяся в смысловом дублировании целого слова или его части. Приведем несколько выдержек из документов прокурорского надзора: «решает орган, принимающий решения»; «рассмотрев материалы, усматривает»; «значение профилактики в значительной мере снижает отсутствие финансирования целевых программ»; «основное основание для обращения». Тавтология в предложении неизбежна только тогда, когда в языке нет другого равнозначного слова — органы предварительного следствия расследовали, советник совета по взаимодействию, сослужить службу и т. д. К немалому огорчению, в прокурорской среде можно услышать, а в документах прочитать, что «в ликвидации последствий чрезвычайного происшествия принимали участие пожарники», тогда как правильным будет — «пожарные». Или — «исполнение законов в деятельности учреждения характеризуется достаточно низким уровнем» (встречалось — достаточно плохим). Но разве низкий уровень или плохое качество может быть достаточным? В одной информации была фраза: «в последнее время существенно активизирована борьба с незаконными бандформированиями». Следуя логике авторов, бандформирования могут быть законными. Одна из ошибок в письменной речи — перенесение в нее особенностей разговорной. Чаще всего это пропуск структурно и семантически значимых единиц. К примеру, в разговорной речи допустимо сказать «люди надеются, мы им поможем». Но в письменной речи обязателен союз что «…что мы им поможем». В официально-деловом стиле используется большое количество готовых выражений — клише. И здесь главное — уместность использования штампа. Иногда без него просто не обойтись. Попробуйте представить протест, представление или другой прокурорский документ без стандартных выражений типа: принимая во внимание; довожу до вашего сведения; об изложенном сообщается на ваше распоряжение и т. д. Но есть речевые обороты, которые иначе как избитыми выражениями не назовешь. Распространенный характер в прокурорских документах носят такие фразы-призывы: решительно искоренять; в каждом случае добиваться; особое внимание обращать; использовать весь комплекс; не допускать случаев; решительно пресекать; комплексно и систематически анализировать. Морфологические особенности. Официально-деловой стиль носит сугубо именной характер. Это означает преобладание имени существительного над глаголами. В ходу — отглагольные существительные (деяние, изобличение, неоказание, несоблюдение, выполнение). Существительные, обозначающие должности, в официально-деловом стиле употребляются, как правило, только в мужском роде: следователь Иванова, свидетель Петрова, ответчик Прошина и т. п. Однако глагол и причастие в предложениях с этими словами употребляются в женском роде. Например: По делу выступила свидетель Федорова. Для деловых текстов характерно также использование существительных, обозначающих названия людей по признаку, связанному с каким-либо действием или состоянием, к примеру, свидетель, усыновитель, обвиняемый, потерпевший, заключенный. По иным документам прокуроров видно, что для автора проблема — выбор надлежащей формы слова и нужного предлога после глагола. Неправильное использование падежа или предлога после управляющего слова чаще всего встречается в случаях употребления близких по смыслу глаголов. Например, заслужить (что) и заслуживать (чего); опираться (на что) и базироваться (на чем); заплатить (за что) и оплатить (что) и т. п. Чтобы избежать ошибок при использовании в документах предлогов «ввиду», «вследствие», «благодаря», нужно помнить об их лексическом значении. Нежелательно, например, такое выражение: ввиду прошедших событий, так как предлог «ввиду» обозначает причину события, которое только предстоит. Нельзя написать вследствие предстоящих выборов, поскольку предлог «вследствие» обозначает причину события, которое уже совершилось. В таких случаях универсален другой предлог — «по причине». Например, по причине допущенного нарушения. Огорчительны в официальных документах грамматические ошибки. Рассмотрим некоторые орфографические ошибки и прежде всего одну из самых распространенных, связанную с неправильным применением предлога «по». В литературном языке этот предлог употребляется в основном с существительными в форме дательного падежа, однако в официальных документах — только с существительными в предложном падеже. Поэтому правильный вариант: по прибытиИ на место, по предъявлениИ удостоверения, по истечениИ срока проверки, по приездЕ в город. Типичная ошибка в этом случае — по предъявлениЮ, по истечениЮ, по приездУ. Предлоги «благодаря», «согласно», «вопреки», встречающиеся часто в прокурорских документах, употребляются с существительными тоже в форме дательного падежа: благодаря принятОМУ решению, действовать согласно приказУ, поступить вопреки распоряжениЮ. Типичная ошибка — согласно приказА, вопреки распоряжениЯ. Предлог «ввиду» употребляется с существительными в форме родительного падежа и пишется слитно. Словосочетания с этим предлогом имеют значение причины: ввиду (из-за) недостатка средств. Однако выражение «иметь в виду» пишется уже в три слова: следует иметь в виду, что… Не менее огорчительны нарушения правил орфоэпии, когда вместо, например, ЭсНГ говорят СэНГ; вместо дивиденДы — произносят дивиденТы, в слове «конъюнктура» забывают про букву «Н», а в слове «инцидент», наоборот, добавляют лишний звук «Н», не говоря уже о хрестоматийно известных осУжденный (прав. осуждЕнный), возбУждено (прав. возбужденО), истекший (прав. истЕкший), Эксперт (прав. экспЕрт), приговорА, рапортА (прав. приговОры, рАпорты) и т. п. Синтаксические особенности. Характерной особенностью делового стиля является преобладание в документах сложных предложений с причастными и деепричастными оборотами. В простом предложении не всегда можно отразить последовательность фактов, подлежащих рассмотрению. Приведем отрывки из двух справок-заключений по уголовным делам. Первый: «Он признан виновным в том, что, воспользовавшись жилищными затруднениями П., злоупотребив его доверием, получил от него 2 млн. рублей, якобы за уплату в ЖСК, а спустя некоторое время тем же способом обманул М.». И второй, в нем автор решил не утруждать себя правильным использованием причастных и деепричастных оборотов: «Свидетели, которые были вызваны в суд, дали показания, которые подтверждают вину подсудимого, которую вменили ему органы следствия». Почувствуйте, как говорится, разницу. Для синтаксиса официально-делового стиля непременное требование — строгий и определенный порядок слов в предложении, расстановка подлежащего и сказуемого. Классическое правило — слова располагаются по их информационной значимости. Вот пример типичной ошибки: «Для определения фонда оплаты в конце года уточняются расценки на продукцию». В этой фразе непонятно — расценки уточняются в конце года или расценки уточняются для определения фонда оплаты. Вероятно, имелось в виду, что для определения фонда оплаты расценки за продукцию уточняются в конце года. А теперь попытаемся определить информационную роль порядка слов во фразе из прокурорского представления. Речь в нем шла о борьбе с хищническим выловом биоресурсов. Цитируем: «Одновременно имеет место вывоз водных биоресурсов за пределы Российской Федерации, что причиняет экономике России существенный финансовый ущерб». В чем здесь суть? В том, что, наряду с хищническим выловом, имеет место вывоз биоресурсов? Или — что вывоз причиняет ущерб экономике? Но если ущерб причиняет вывоз, то почему? Ведь вывоз биоресурсов может быть законным, а торговля ими — благом для экономики. А если ущерб причиняет только вывоз, то связан ли с ним хищнический вылов? На какую информацию в этой фразе надо ориентироваться при принятии решения? Еще один пример неправильного расположения слов по их информативной значимости: «Нарушения законодательства при проведении конкурсов повлекли привлечение для освоения квот, выделенных на научно-исследовательские цели, компаний — злостных нарушителей природоохранного законодательства». А ведь можно было изложить проще и понятнее: «К конкурсам допускались даже те компании, которые не раз были уличены в браконьерстве». Весьма часто в прокурорских документах для оценок состояния законности или уровня исполнения тех или иных законов используются формулировки, которые трудно отнести к профессиональной правовой лексике. В одном представлении начальнику ГУВД была такая фраза: «милиция из рук вон плохо работает по охране общественного порядка». Представление прокурор огласил на собрании коллективу ГУВД. В ответ же рядовые милиционеры заявили, что они пятый месяц не знают выходных, что проводят одну оперативную операцию за другой, что им некогда, как говорится, вздохнуть и т. п. Это соответствовало действительности, как соответствовало и то, что практикой стали укрытия преступлений от регистрации, уговоры заявителей отказаться от подачи заявлений и многое другое, что выливается в формулу «грубо нарушали требования закона» или «не выполняли возложенные законом обязанности». В лексике прокурорских оценок не должно быть, как отмечалось, эмоциональной публицистики. Только строгие правовые формулировки. Досадно, когда в документах прокурорского надзора не хватает элементарной логики. Как можно оценить, например, следующий фрагмент в информационной записке? Цитируем: «Установлено, что состояние законности в этой сфере является неудовлетворительным и требует принятия неотложных мер. По итогам прокурорских проверок в данной сфере выявлены десятки тысяч нарушений, в целях устранения которых внесено несколько тысяч представлений, должностным лицам объявлено более тысячи предостережений, возбуждена тысяча дел об административных правонарушениях и пять сотен уголовных дел. Создавшаяся негативная ситуация во многом связана с принятием органами государственной власти незаконных правовых актов». Оставляя авторам огрехи лексики, попробуем разобраться, что здесь первично? То, что тысячи представлений и возбужденных дел обусловили многочисленные нарушения законов? Но тогда чем меньше внесено актов прокурорского надзора, тем выше уровень законности. Или незаконные правовые акты госорганов подточили законность в другой сфере? Или есть нечто другое, с чем связаны конкретные нарушения и общий низкий уровень законности? А как отнестись к такому «сюжету» в представлении? «В 1994 году с заявлением о безвестном исчезновении мужа в УВД … области обратилась гражданка С., которая пояснила, что ее муж С. уехал на работу со своими знакомыми. С их слов ей известно, что муж, не объясняя причин, решил остаться в лесу. Несмотря на то что с момента исчезновения С. прошло 14 лет, до настоящего времени лица, видевшие его последними, не опрошены, при этом розыскное дело прекращено. Подобные случаи выявлены в ряде других регионов…». Вероятно, в этих регионах пропавшие мужья по дороге на работу почему-то тоже остались в лесу. Последние видевшие их знакомые также не опрашивались. И с момента исчезновения там тоже прошло 14 лет, и розыскные дела также прекращены.
***
Изложенным, безусловно, не исчерпывается тема лингвистических особенностей прокурорских документов. Но, работая над статьей, авторы ставили перед собой довольно скромную задачу: обратить внимание на элементарные просчеты в обращении с языком официальных документов с тем, чтобы избегать их в дальнейшем.
