ОГРАНИЧЕНИЯ НА РЕКЛАМУ В РЕШЕНИЯХ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА
В. ЧЕРЯЧУКИН
В. Черячукин, доцент Волгоградской академии МВД России, кандидат юридических наук.
В последнее время в российских судах все чаще предметом рассмотрения становятся дела, связанные с рекламной деятельностью и соответственно, прямо или косвенно, со свободой информации, гарантированной ст. 29 Конституции РФ. По этой тематике так или иначе высказались все высшие судебные инстанции нашей страны. Чаще всего такого рода споры разбирались в арбитражных судах, следствием чего стало обсуждение Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ практики рассмотрения споров, связанных с применением законодательства о рекламе, и утверждение его письма от 25 декабря 1998 г. (Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1999. N 2. С. 89 — 107).
Верховный Суд РФ рассматривал дело, связанное с принятием в Белгородской области Закона о рекламе эротической продукции, где признал размер штрафа, установленный в нем, не соответствующим федеральному законодательству (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1996. N 5. С. 1). Не остался в стороне от рекламной проблематики и Конституционный Суд РФ, давший в Постановлении от 4 марта 1997 г. оценку конституционности ст. 3 Федерального закона от 18 июля 1995 г. «О рекламе». Суть дела заключалась в оспаривании исключительной компетенции федеральных органов относительно нормотворчества по вопросам рекламы. Отношения, возникающие в процессе рекламы, были признаны гражданско — правовыми, а следовательно, не относящимися к ведению субъектов Федерации, которые не вправе осуществлять свое собственное регулирование в этой сфере. Статья 3 Федерального закона «О рекламе» была признана соответствующей Конституции РФ. И если последние два дела условно можно обозначить как споры о компетенции, то практику арбитражных судов следует отнести в разряд споров по существу, так как здесь рассматривались отдельные сложные ситуации с ненадлежащей рекламой.
В этой связи небезынтересно обратиться к решениям Европейского Суда по правам человека, которому не раз приходилось рассматривать жалобы на нарушения ст. 10 европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, касающейся права на свободу выражения своего мнения.
Статья 10 Конвенции гарантирует свободу получать и распространять информацию без какого-либо вмешательства со стороны государственных органов. Осуществление этой свободы может быть сопряжено с ограничениями, которые установлены законом и необходимы в демократическом обществе. Для обоснования налагаемых ограничений используются интересы государственной безопасности, территориальной целостности, общественного спокойствия, предотвращения беспорядков и преступлений, охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения конфиденциальной информации, обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия. Реклама прямо не упоминается в Конвенции, однако ограничения на нее рассматривают именно в рамках ст. 10, так как реклама является разновидностью информации. При этом к рекламе как коммерческой информации традиционно предъявляют более высокие требования, чем к выражению, например, политических взглядов. На практике зачастую бывает сложно отделить коммерческую составляющую информации от свободы выражения мнения. Таким образом, иногда трудно установить степень допустимости законодательных ограничений на информацию (в том числе и рекламную) в демократическом обществе.
Европейский Суд впервые обозначил свою позицию по вопросу применения положений ст. 10 к рекламной информации при рассмотрении дела «Бартхольд против Германии». Заявитель, являющийся хирургом — ветеринаром, дал интервью журналисту гамбургской газеты по вопросу о наличии в этом городе служб скорой ветеринарной помощи. Его коллеги расценили данное интервью как рекламу, что противоречило нормам профессионального поведения, и добились судебного решения, запрещавшего Бартхольду повторять указанные заявления для прессы. Ветеринар посчитал, что данный запрет нарушает его право на свободное выражение своего мнения в соответствии со ст. 10 Конвенции.
В этом деле Европейский Суд не дал прямого ответа на вопрос, подпадает ли рекламная деятельность под действие ст. 10 Конвенции. Была признана лишь невозможность отделения информационной составляющей интервью от манеры его изложения, обеспечившей рекламный эффект. Суд посчитал, что сутью выступления ветеринара было выражение мнения и передача информации по вопросу, представляющему общий интерес. Действия государства признаны нарушающими ст. 10 Конвенции, так как они не являлись необходимыми в демократическом обществе для защиты прав других лиц (см. подробнее: Гомьен Д., Харрис Д., Зваак Л. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика. М., 1998. С. 372 — 374).
Следующим значимым прецедентом в практике Европейского Суда стало дело издательской фирмы «Маркт интерн» и ее главного редактора Клауса Бирмана против Германии. В своей статьей Бирман рассказал о случае, когда английская фирма, торгующая по заказам, делаемым по почте, не вернула деньги покупателю, который не был удовлетворен качеством одного из товаров. Читателям также было предложено информировать компанию «Маркт интерн» о любых подобных случаях.
Английская фирма возбудила дело и потребовала от «Маркт интерн» воздержаться впредь от подобных публикаций, утверждая, что имеет место недобросовестная публикация, поскольку в ней проигнорировано стремление фирмы немедленно разобраться в ситуации с конкретным потребителем. Немецкий суд согласился с этими доводами. Недовольная сторона обратилась в Европейский Суд, который счел, что окончательное решение немецкого суда не выходит за рамки возможного толкования вопросов, оставленных за национальными органами, и девятью голосами против девяти при решающем голосе председателя принял решение о том, что в данном случае не имело место нарушение положений ст. 10 Конвенции.
В своем решении Европейский Суд отметил, что статья, явившаяся предметом спора, не касалась широкой общественности и в ней передавалась информация коммерческого характера. Хотя такая информация не может быть исключена из сферы действия ст. 10, принятые на национальном уровне меры были признаны соразмерными и в принципе оправданными в демократическом обществе. (Гомьен Д., Харрис Д., Зваак Л. Указ. соч. С. 373 — 374). В целях определения этой соразмерности публикация данной информации рассматривалась с учетом требований, касающихся защиты репутации и прав других лиц (создание ложного впечатления о том, что данный случай свидетельствует о какой-либо общей практике).
Два эти дела показывают, что особенность применения ст. 10 Европейским Судом заключается в том, что хотя рекламная информация и подпадает под ее защиту, но ее уровень ниже по сравнению с тем, который устанавливается для выражения взглядов на общественные или политические проблемы. В этом аспекте можно говорить о своеобразном двойном подходе к различного рода информации, не вытекающем прямо из текста ст. 10 Конвенции. Причиной такой ситуации является как разная степень связи защищаемых интересов с демократическим процессом, так и повсеместность практики ограничения высказываний о предпринимательской деятельности.
Два иска против Германии показывают, что Европейский Суд строго относится к ограничениям, налагаемым на информацию, не носящую явно коммерческой направленности (дело Бартхольда), и в то же время занимает либеральную позицию, считая, что государства имеют широкое поле для усмотрения в ограничении информации коммерческого характера (дело «Маркт интерн»).
В деле «Колман против Великобритании» была предпринята попытка оспорить строгие правила медицинской рекламы, запрещавшие распространение некоторой фактической информации (материалы этого дела опубликованы на официальном сайте Европейского Суда www. echr. coe. int/hudoc/View Root. asp). Проиграв дело в Великобритании, врач обратился в Европейскую комиссию по правам человека, которая в решении от 19 октября 1992 г. не нашла никаких нарушений его прав. Интересно, что примерно в то же самое время (1 декабря 1992 г.) Комиссия обнаружила нарушения Конвенции в очень похожем деле «Касадо Кока против Испании», где речь шла о недопустимости указания имени, профессии, адреса и телефона (Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. В 2 т. Т. 1. М., 2000. С. 832 — 839).
Крайне любопытен результат этих дел. Дело Колмана закончилось в Европейском Суде 28 июня 1993 г. заключением мирового соглашения между сторонами, по которому Колман получил 12,5 тыс. фунтов стерлингов. И это притом, что заключение Комиссии не сулило ему ничего хорошего. Фактически это была победа врача, хотя в судебном решении, утверждавшем мировое соглашение, и подчеркивалось, что Правительство не признает нарушения Конвенции.
Дело же адвоката Касадо Кока закончилось в следующем году его поражением, хотя прогноз Комиссии был для него благоприятным. В этом случае Европейский Суд, опираясь на дело «Маркт интерн», постановил, что почти полный запрет на рекламу услуг адвокатов не нарушает ст. 10 Конвенции. Однако здесь формулировка соответствующих стандартов была несколько более строгой к регулирующему государству. Суд указал, что, хотя реклама и может регулироваться во избежание недобросовестной конкуренции, запреты и ограничения должны подробно анализироваться на предмет их адекватности.
Представляется, что анализ прецедентов Европейского Суда дает основание говорить о том, что полный запрет рекламы будет крайне сложно оправдать ссылками на п. 2 ст. 10. Думается, что он не может признаваться совместимым с ценностями демократического общества. В то же время в противоположность полному запрету ограничения достаточно просто оправдать ссылками на Конвенцию. И хотя вид используемых средств массовой информации не играет никакой роли с точки зрения возможности применения ст. 10, наверное, легче будут оправдываться ограничения, налагаемые на электронные СМИ, что связано с их особой ролью в современном обществе.
Не исключен, по моему мнению, вариант консервативного отношения Европейского Суда к рекламе, что связано с расширением его состава в последние годы за счет судей из бывших социалистических стран и республик, входивших в СССР. Как известно, комплектование Европейского Суда происходит по принципу: один судья от одного государства. Правосознание новых судей традиционно в большей степени оправдывает вмешательство государства во многие сферы жизни. Таким образом, отношение к рекламе, которое выстраивается по принципу сбалансированности интересов потребителей и свободы рекламодателей в распространении информации, может получить крен в сторону потребителей. Считаю, что такая ситуация складывается, например, в Российской Федерации.
