(Путило Н. В., Волкова Н. С.) («Журнал российского права», 2011, N 12)
НОРМАТИВНО-ПРАВОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРАВ И ОБЯЗАННОСТЕЙ ГРАЖДАН В ОБЛАСТИ ИММУНОПРОФИЛАКТИКИ
Н. В. ПУТИЛО, Н. С. ВОЛКОВА
Путило Наталья Васильевна, заведующая отделом социального законодательства ИЗиСП, кандидат юридических наук.
Волкова Наталья Сергеевна, ученый секретарь ИЗиСП, кандидат юридических наук.
Исследуются вопросы правового закрепления прав и обязанностей граждан в сфере здравоохранения. В частности, выявляются особенности соотношения обязывающих и управомочивающих норм, федерального и регионального уровней правового регулирования.
Ключевые слова: иммунопрофилактика, прививки, пациент, медицинское вмешательство, отказ, права, обязанности.
Normative legal support of rights and obligations of citizens in the field of immunoprophylaxis N. V. Putilo, N. S. Volkova
The article deals with the issues of legal enforcement of civil rights and duties in the field of health care. It shows the peculiarities of correlation between imperative and authorizing norms, federal and regional levels of legal regulation on the example of civil rights in the field of immunization.
Key words: immunization, vaccination, patient, medical intervention, refusal, rights, obligations.
Статьей 5 Федерального закона от 17 сентября 1998 г. N 157-ФЗ «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней» <1> предусмотрено право граждан как на осуществление бесплатных профилактических прививок (включенных в национальный календарь профилактических прививок и прививок по эпидемическим показаниям в государственных и муниципальных организациях здравоохранения), так и на отказ от них. ——————————— <1> Российская газета. 1998. 22 сент.
Из формулировок Закона следует, что не существует не только некоего абстрактного права граждан на прививки (отдельного от права на здоровье или его охрану), но и такой обязанности. Вместо этого следует говорить о социальном праве граждан на проведение в отношении их бесплатных профилактических мероприятий в виде прививок (по сути, речь идет о бесплатных медицинских услугах в виде вакцинации) и личном (гражданском) праве граждан на отказ от прививок. Различными являются объекты этих прав: в первом случае это два вида профилактических прививок: 1) в рамках национального календаря; 2) по эпидемическим показаниям; во втором случае отказ распространяется на введение в организм человека медицинских иммунобиологических препаратов для создания специфической невосприимчивости к инфекционным болезням. Двойственная природа профилактических прививок состоит в том, что, с одной стороны, они выступают как медицинская помощь (услуги), а с другой — являются элементом системы обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия. Право на прививки в качестве личного тем не менее не имеет исключительно частноправовой природы: в случае наступления неблагоприятных последствий для организма человека (поствакцинальные осложнения) в действие вступает механизм компенсаций, отличный от гражданско-правового механизма возмещения вреда (согласно ст. 18 Федерального закона «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней» граждане имеют право на получение государственных единовременных пособий, ежемесячных денежных компенсаций, пособий по временной нетрудоспособности). Свобода реализации права на прививки имеет ряд ограничений. Во-первых, бесплатный характер иммунопрофилактических мер обеспечивается лишь в случае, когда прививки проводятся в муниципальных и государственных учреждениях здравоохранения. Во-вторых, при реализации права на отказ от прививок для гражданина наступают неблагоприятные последствия в виде ограничения прав на свободный выезд за пределы России (ч. 2 ст. 27), на образование (ст. 43), охрану здоровья (ст. 41), свободное распоряжение своими способностями к труду (ст. 37 Конституции РФ). Ограничение прав на образование и охрану здоровья в случае отказа от прививок при буквальном толковании положений закона касается лишь случаев угрозы эпидемий или возникновения массовых инфекционных заболеваний. Однако в решении ВС РФ от 27 апреля 2011 г. N ГКПИ11-251 по делу о признании недействующим п. 4.4 Санитарно-эпидемиологических правил СП 3.1.1.2343-08 «Профилактика полиомиелита в постсертификационный период» (утв. Постановлением Главного государственного санитарного врача РФ от 5 марта 2008 г. N 16) требование об изоляции непривитых детей не связывается с лишением детей права на дошкольное образование путем изоляции их от коллектива либо отстранения от посещения детских дошкольных учреждений в случае нахождения там недавно привитых детей. При этом Верховный Суд РФ решил, что акт, требующий изоляции от детей, привитых оральной поливакциной, и имеющий целью предупредить инфицирование и заболевание незащищенного (непривитого) ребенка, не противоречит Федеральному закону «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней», поскольку направлен на защиту интересов непривитого ребенка. Угроза жизни или здоровью ребенка, не прошедшего иммунизацию, т. е. того, чьи родители воспользовались правом на отказ от профилактических прививок, рассматривается как главное основание для ограничения прав этого ребенка на образование, невзирая на то, что отсутствие прививки не сопряжено с угрозой возникновения массовых инфекционных заболеваний или эпидемий. Право граждан на свободное распоряжение своими способностями к труду ст. 5 Федерального закона «Об иммунопрофилактике инфекционных заболеваний» поставлено в зависимость от наличия профилактических прививок в случаях участия в работах, выполнение которых связано с высоким риском заболевания инфекционными болезнями. Для лица, профессиональная деятельность которого связана с работами, входящими в Перечень работ, выполнение которых связано с высоким риском заболевания инфекционными болезнями и требует обязательного проведения профилактических прививок (утв. Постановлением Правительства РФ от 15 июля 1999 г. N 825), право на профилактические прививки трансформируется в обязанность проведения вакцинации. Эта обязанность скорее вытекает из трудовых правоотношений, нежели из отношений по охране здоровья граждан, но с учетом того, что вышеуказанный перечень достаточно обширен (например, работы во всех типах и видах образовательных учреждений), трансформация прав в обязанности является существенной, тем более что в рассматриваемой статье предусмотрено всего две обязанности граждан: выполнять предписания медицинских работников и в письменной форме подтверждать отказ от профилактических прививок. Данные обязанности не являются специфическими, характерными лишь для правоотношений в области иммунопрофилактики, поскольку в соответствии со ст. 33 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан (утв. Верховным Советом РФ 22 июля 1993 г. N 5487-1) (далее — Основы) любой отказ от медицинского вмешательства оформляется записью в медицинской документации, подписывается гражданином либо его законным представителем, а также медицинским работником. Что касается обязанностей пациентов выполнять предписания медицинских работников, то в Основах отсутствуют какие-либо прямые указания на них. Подобные обязанности закреплены лишь в ст. 13 Федерального закона от 18 июня 2001 г. N 77-ФЗ «О предупреждении распространения туберкулеза в Российской Федерации» <2>. ——————————— <2> Конституционный Суд РФ в Определении от 12 мая 2006 г. N 155-О ссылается на обязанности соблюдать предписанные законом профилактические меры в целях недопущения распространения ВИЧ-инфекции. Однако в Федеральном законе от 30 марта 1995 г. N 38-ФЗ «О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)» наряду с комплексом прав ВИЧ-инфицированных установлена только обязанность проходить освидетельствование, которая согласно ст. 9 этого Закона касается лишь отдельных групп граждан.
Ряд исследователей <3> при анализе норм ст. 58 Основ, проводя корреляцию между правом лечащего врача на отказ от лечения пациента и невыполнением пациентом предписаний врача, приходят к выводу о том, что обязанность пациента по выполнению предписаний врача все-таки существует и невыполнение предписаний врача является основанием для отказа в реализации права на медицинскую помощь. ——————————— <3> См., например: Соколова Н. А. Особенности реализации отдельных прав пациента в современных условиях // Медицинское право. 2010. N 3. С. 35 — 38.
В рамках законодательства об охране здоровья граждан не существует общей для всех пациентов нормативно установленной обязанности исполнять указания врача, определяющим элементом которой является мера юридической ответственности. Даже в случае невыполнения пациентом предписаний врача отказ от лечения не может быть осуществлен, если имеется угроза жизни пациента и здоровью окружающих. Право на отказ от медицинского вмешательства и на отказ от прививок означает, что в этих случаях ничего кроме собственно отказа от пациента не требуется. Неблагоприятные последствия для лиц, отказавшихся от медицинской помощи, вытекают не из отношений «врач — пациент», а из отношений «работник — работодатель» и проч., которые не регулируются нормами законодательства об охране здоровья граждан и не имеют такого субъекта правоотношений, как пациент. Таким образом, прямой корреляции между обязанностью врача лечить пациента посредством установления тех или иных назначений (предписаний) и правом пациента получать медицинскую помощь не существует. Отвечая интересам пациента как автономного субъекта правоотношений, подобная ситуация тем не менее является не совсем правильной для случаев, когда использование прав отдельными лицами может привести к массовому нарушению прав иных лиц, особенно если речь идет о правах первого порядка — на жизнь и здоровье. При дальнейшей регламентации обязанностей как важнейшего элемента правового статуса пациентов необходимо обеспечить сбалансированность их сочетания с правами. Неверный перенос акцентов на добровольность получения медицинской помощи может разрушить сам институт иммунопрофилактики. Но и необоснованное расширение обязательности получения медицинской помощи может привести к нарушениям прав граждан. Уже сегодня имеются примеры, когда граждан обязывают пройти курс прививок, угрожая запретом заниматься той или иной деятельностью. Право на бесплатные профилактические прививки представляет собой весьма сложную формально-юридическую конструкцию с точки зрения как соотношения возможного и обязательного, так и взаимодействия методов регулирования, присущих институту медицинской помощи, с одной стороны, и законодательству о санитарно-эпидемиологическом благополучии — с другой. Правовой статус прививок по национальному календарю соответствует регулированию медицинской деятельности, а прививок по эпидемическим показаниям — мерам противодействия распространению заболеваний (их цель не только обезопасить здоровье отдельного лица, но и предотвратить массовое распространение заболеваний). В первом случае непосредственной угрозы нет, а во втором она очевидна. Последний случай и есть та ситуация, в которой реализация права одного гражданина на отказ от профилактических прививок сопряжена с нарушениями прав неограниченного круга лиц на здоровье. Однако законодательство недостаточно использует обязывание как способ правового регулирования в механизме реализации прав граждан в сфере охраны здоровья. Несомненно, ст. 34 Основ закрепляет правила оказания медицинской помощи без согласия граждан, причем обязательность определяется не самим гражданином, а по официально установленным критериям. Но согласно этой статье существуют лишь две категории пациентов (помимо лиц, совершивших общественно опасные деяния), которые без их положительного волеизъявления получают медицинскую помощь: 1) лица, страдающие заболеваниями, представляющими опасность для окружающих; 2) лица, страдающие тяжелыми психическими расстройствами. Считать имеющийся механизм достаточным для определения обязанности граждан получать медицинскую помощь не позволяют также несколько дефектов правового регулирования. Во-первых, имеющееся в указанной статье уточнение составляющих процесса медицинской помощи (медицинское освидетельствование, госпитализация, наблюдение и изоляция) ставит под сомнение возможность недобровольного медицинского вмешательства. Ведь, не имея легальных характеристик наблюдения как особого процесса в рамках оказания медицинской помощи (и с учетом того, что в ст. 24 и 58 Основ наблюдение и лечение рассматриваются как равнозначные категории), можно сделать вывод, что без согласия граждан или их законных представителей в отношении наблюдения за пациентом может быть установлен режим недобровольности, а в отношении иных медицинских вмешательств, составляющих процесс лечения, — нет. Во-вторых, степень общественной опасности ряда заболеваний, указанных в перечнях социально значимых заболеваний и заболеваний, представляющих опасность для окружающих (утв. Постановлением Правительства РФ от 1 декабря 2004 г. N 715), является, на наш взгляд, недостаточной для того, чтобы право на отказ от медицинской помощи было ограничено, и гражданин подвергся недобровольному лечению. В этих условиях необходимо либо сокращение списка заболеваний, представляющих опасность для окружающих, либо дифференциация видов действий медицинского характера, которые могут быть предприняты вне зависимости от желания пациента. Кроме того, в случае ограничения свободы граждан необходимо законодательно установить критерии, на основании которых Правительство РФ сможет те или иные заболевания относить к разряду общественно опасных, поскольку именно это имеет значение при реализации механизма ограничения прав граждан. По сути, Основы позволяют органу исполнительной власти самостоятельно определять, права каких категорий граждан будут ограничены затем по решению суда. Подобная дискреция полномочий может привести к нарушению предписаний ч. 2 ст. 55 Конституции РФ. Важное значение для понимания прав граждан в области иммунопрофилактики, сочетания императивных и диспозитивных начал регулирования имеет анализ соответствующих актов субъектов РФ. В Основах использован принцип, согласно которому каждый уровень власти ответственен за обеспечение иммунобиологическими препаратами подведомственных ему организаций, однако в Федеральном законе «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней» имеет место отход от этого принципа. В целом предписания Основ и названного Закона не позволяют сделать вывод о формировании полноценной системы полномочий в области вакцинопрофилактики и корреляции этой системы с уровнями власти в Российской Федерации (федеральный, субъектов РФ и местного самоуправления). Согласно Федеральному закону «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней» нормативное правовое регулирование отношений в связи с иммунопрофилактикой должно осуществляться на двух уровнях власти: федеральном и субъектов РФ. По вопросам иммунопрофилактики, как и здравоохранения в целом, субъектами РФ принимается множество правовых актов. Однако анализ прямых указаний данного Закона на необходимость дополнительного регулирования свидетельствует о том, что в подавляющем большинстве случаев предписания относительно принятия актов адресованы федеральным органам исполнительной власти. Органам исполнительной власти субъектов РФ отведена преимущественно пассивная роль не правотворческого, а правоприменительного характера. На практике полномочия субъектов РФ в области иммунопрофилактики трактуются более широко и включают помимо прочего полномочия по установлению дополнительных мер социальной поддержки и социальной помощи вне зависимости от наличия в федеральных законах положений, устанавливающих указанное право. При этом ст. 6 Федерального закона «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней» прямо не предусмотрено участие субъектов РФ в финансовом обеспечении полномочий Российской Федерации. В частности, отсутствуют нормы, которые желательны для надлежащего юридического закрепления подобного участия: порядок согласования участия органов государственной власти субъектов РФ в осуществлении указанных полномочий, а также особенности такого участия; возможность и пределы правового регулирования органами государственной власти РФ указанных полномочий, и т. д. Вакцинация в ряде актов регионального уровня понимается не только как двуединая сущность — медицинская деятельность и элемент системы обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия, но и как элемент системы социальной помощи. Бесплатные медицинская помощь и лекарственное обеспечение как в случае заболевания, так и с целью его предотвращения, несомненно, составляют объекты социальных прав граждан, при пользовании которыми происходит реализация принципа социального государства (ч. 1 ст. 7 Конституции РФ) и осуществляется социальная защита граждан. В то же время система социальной защиты, как это следует из ч. 2 ст. 7, ст. 37 — 39, 41, 72 Конституции РФ, не сводится к системе социальной помощи. Последняя регламентируется нормами законодательства о социальном обеспечении, более того, анализ п. «ж» и «з» ч. 1 ст. 72 Конституции РФ показывает, что борьба с эпидемиями (включая вакцинопрофилактику) составляет предмет ведения, отличный и от координации вопросов здравоохранения, и от социальной защиты (включая социальное обеспечение). Федеральный закон от 17 июля 1999 г. N 178-ФЗ «О государственной социальной помощи» определяет, что социальная помощь — это предоставление малоимущим семьям и одиноко проживающим гражданам, а также иным категориям граждан социальных пособий, социальных доплат к пенсии, субсидий, социальных услуг и жизненно необходимых товаров. Отличие социальной помощи от иных форм социальной защиты состоит не только в том, что происходит полное или частичное государственное финансирование тех или иных социальных благ (при широком понимании социальные услуги включают медицинскую помощь и лекарственное обеспечение), но и в том, что эти меры имеют четкую целевую аудиторию — граждане, не имеющие возможности получить необходимые блага с участием собственных средств в силу объективных причин. Из Определения ВС РФ от 11 ноября 2009 г. N 44-Г09-33 следует, что если в региональных актах не закреплено право органа исполнительной власти субъекта РФ на установление мер социальной поддержки и социального обслуживания, включая дополнительные меры в области иммунопрофилактики, и подобное полномочие не закреплено федеральным законодателем, то соответствующие действия органа исполнительной власти субъекта РФ являются превышением его полномочий. С учетом того, что значительная часть региональных «тематических» законов воспроизводит (дублирует) нормы федеральных, не внося ничего нового в регулирование, законодательного закрепления указанных мер часто не происходит. В то же время на уровне субъектов РФ предпринимаются попытки дополнительной вакцинации населения прививками, не включенными в национальный календарь и не связанными с эпидемическими показаниями, при этом перечень полномочий органов власти субъектов РФ значительно расширяется. Так, в региональный календарь Свердловской области включены (помимо прививок национального календаря) профилактические прививки против ротавирусной инфекции, гемофильной инфекции, ветряной оспы, клещевого энцефалита, папиллома-вирусной инфекции с соответствующими ревакцинациями, расширены виды контингента, подлежащего прививкам <4>. ——————————— <4> См.: Приказ Минздрава Свердловской области и Управления Роспотребнадзора по Свердловской области от 24 ноября 2008 г. N 2095-п/01-01-01-01/453 «Об утверждении Регионального календаря профилактических прививок и Календаря прививок по эпидемическим показаниям Свердловской области».
Для населения Челябинской области предусмотрены прививки по эпидемическим и клиническим показателям за счет средств муниципальных бюджетов, страховых компаний, предприятий, организаций и личных средств граждан; в рамках областных целевых программ; в рамках национального календаря <5>. То есть на уровне подзаконного акта субъекта РФ происходит существенное отступление от правового режима вакцинопрофилактики, закрепленного на уровне федерального законодательства. ——————————— <5> См.: Приказ Министерства здравоохранения Челябинской области и Управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Челябинской области от 17 сентября 2009 г. N 1011/360 «Об утверждении основных положений иммунизации населения Челябинской области».
Закон Свердловской области от 21 декабря 2001 г. N 73-ОЗ «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней на территории Свердловской области» закрепляет правовой режим профилактических прививок, не включенных в национальный календарь и не имеющих эпидемических показаний. Эти прививки проводятся по инициативе граждан. Закон Воронежской области от 5 ноября 1999 г. N 121-II-ОЗ «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней» в качестве обязательных для всего населения профилактических прививок указывает прививки против туляремии (ст. 11), игнорируя установленный федеральным законодательством механизм принятия решений о проведении профилактических прививок по эпидемическим показаниям. Законодательство не исключает возможности для субъектов РФ самостоятельно создавать и финансировать региональные программы вакцинопрофилактики в рамках норм бюджетного законодательства. Такие региональные программы должны, по нашему мнению, разрабатываться с учетом нескольких факторов: социального, учитывающего потребности в осуществлении иммунопрофилактики заболеваний, характерных для конкретного региона; экономического, означающего наличие достаточных финансовых средств для охвата нуждающихся в иммунопрофилактике категорий населения; организационного, подразумевающего существование механизмов, обеспечивающих надлежащие условия проведения иммунопрофилактических мероприятий. Региональная программа вакцинопрофилактики должна основываться на стандартах федеральной программы и включать такие разделы, как характеристика проблемы; цели, задачи, сроки реализации; программные мероприятия; ресурсное обеспечение; механизм реализации; оценка эффективности. Соблюдение данного требования позволит рассматривать разноуровневые программы вакцинопрофилактики как комплекс взаимоувязанных по ресурсам, исполнителям и срокам социально-экономических, организационно-обеспечительных и других мероприятий, направленных на эффективное решение поставленных задач. Однако региональная программа — это комплекс организационно-обеспечительных мероприятий, включающий в числе прочего распределение источников финансирования ее реализации, и она не тождественна актам субъектов РФ, устанавливающим порядок и сроки проведения прививок помимо предусмотренных национальным календарем профилактических прививок и прививок по эпидемическим показаниям. Федеральный закон «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней» в состав законодательства РФ в области иммунопрофилактики муниципальные акты не включает, следовательно, нормотворческие полномочия органов местного самоуправления по данным вопросам отсутствуют. Исходя из предписаний ст. 6 указанного Закона, органы местного самоуправления, уполномоченные на управление в сфере здравоохранения, осуществляют организацию проведения профилактических прививок, включенных в национальный календарь, т. е. их функции состоят исключительно в правоприменении. В соответствии с п. 5 ст. 86 БК РФ органы местного самоуправления не вправе устанавливать и исполнять расходные обязательства, связанные с решением вопросов, отнесенных к компетенции федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов РФ, за исключением случаев, установленных соответственно федеральными законами, законами субъектов РФ. В настоящий момент федеральными законами такие исключительные случаи в сфере вакцинопрофилактики не устанавливаются. Поэтому возможности принятия на муниципальном уровне нормативных правовых актов в сфере вакцинопрофилактики ограничены. Вместе с тем практика показывает наличие в ряде муниципальных образований программ вакцинопрофилактики. Значительное число этих программ предусматривает не дополнительные (сверх национального календаря профилактических прививок) вакцинопрофилактические мероприятия <6>, а обеспечение иммунопрофилактики в отношении наиболее уязвимых слоев населения, в том числе и в рамках переданных полномочий <7>. ——————————— <6> Например, решением Ужурского районного совета депутатов Красноярского края от 10 декабря 2007 г. N 22-228р утверждена Районная целевая программа «Профилактика клещевого энцефалита» на 2008 — 2010 гг., предусматривающая за счет бюджета муниципального образования проведение вакцинации и ревакцинации малоимущего населения от клещевого энцефалита. <7> Постановлением руководителя Исполнительного комитета Бавлинского муниципального района Республики Татарстан от 26 февраля 2009 г. N 36 утверждена Районная (муниципальная) целевая программа «Вакцинопрофилактика инфекционных болезней по Бавлинскому муниципальному району на 2009 — 2011 годы», предусматривающая обеспечение проведения вакцинопрофилактики в соответствии с национальным календарем прививок (в виде организационных мероприятий). Названная программа разработана в рамках переданных Законом Республики Татарстан от 16 марта 2006 г. N 19-ЗРТ «О наделении органов местного самоуправления муниципальных образований в Республике Татарстан отдельными государственными полномочиями Республики Татарстан в области здравоохранения» Бавлинскому муниципальному району полномочий по проведению противоэпидемических мероприятий, осуществляемых в целях предупреждения, ограничения распространения и ликвидации инфекционных болезней, в том числе проведению профилактических прививок по эпидемическим показаниям, дезинфекции, дезинсекции и дератизации в очагах инфекционных заболеваний, а также на территориях и в помещениях, где имеются и сохраняются условия для возникновения или распространения инфекционных заболеваний.
Муниципальные программы должны иметь организационно-обеспечительный характер, быть направленными на повышение эффективности функционирования системы иммунопрофилактики за счет средств местных бюджетов. В то же время выявленные характеристики правового статуса проанализированных региональных и муниципальных актов не вытекают непосредственно из актов федерального законодательства и поэтому представляются уязвимыми с точки зрения корректности разграничения полномочий между уровнями власти в рассматриваемой сфере. Важное значение для практики применения законодательства о вакцинопрофилактике имеет Постановление ФАС Центрального округа от 24 апреля 2008 г. по делу N А14-12130-2007/71/26. В кассационном процессе были отменены решение арбитражного суда Воронежской области и постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда, а также признано недействительным предписание территориального управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека. Данным предписанием устанавливалась обязанность хозяйствующих субъектов выделить ассигнования на закупку противогриппозных вакцин для иммунизации сотрудников. Принимая указанное решение, суд исходил из того, что нормы Федерального закона «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», касающиеся обязанностей граждан и юридических лиц исполнять предписания органов государственного санитарно-эпидемиологического надзора о проведении профилактических прививок (они рассматривались как дополнительные санитарно-противоэпидемические мероприятия), имеют меньшую юридическую силу, чем нормы федеральных законов, согласно которым финансирование вакцинации по эпидемическим показателям является расходным обязательством субъекта РФ. Таким образом, федеральное законодательство недостаточно четко устанавливает нормы правовых режимов для различных видов вакцинации. Более-менее регламентирован режим входящих в национальный календарь прививок и прививок по эпидемическим показаниям. Правовой режим прививок, необходимых в связи с требованиями норм международного права и правом зарубежных государств, как и прививок, проведение которых предусматривается актами субъектов РФ, на законодательном уровне отсутствует. В связи с тем, что вакцинация нередко связывается с ограничениями прав граждан (на передвижение, на осуществление профессиональной деятельности и т. д.), необходимо внести соответствующие дополнения в Федеральный закон «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней», а также конкретизировать правовые статусы федеральных, региональных и муниципальных целевых программ в области иммунопрофилактики и гармонизировать соответствующие нормы федеральных законов.
Библиографический список
Российская газета. 1998. 22 сент. Соколова Н. А. Особенности реализации отдельных прав пациента в современных условиях // Медицинское право. 2010. N 3.
