Начало XXI века ознаменовалось выдающимся открытием в биологии — расшифровкой генома человека. Мы вступили в геномную эру, что с юридической точки зрения позволяет оправдывать невиновных людей, достоверно устанавливать отцовство и восстанавливать в правах законных наследников. Но одновременно доступность этого знания для других лиц и правоохранительных органов делает гражданина заложником возможных юридических проблем.
Зарубежная судебная практика первоначально столкнулась с проблемой легитимности использования данных анализа ДНК для решения вопроса о виновности или невиновности человека в совершенном преступлении. Так, в 1987 г. в Бронксе были убиты молодая женщина и ее двухлетняя дочь. Основным доказательством виновности подсудимого Кастро было обнаружение крови на ремешке для часов мужчины, которая предположительно принадлежала убитой. Сам подсудимый свою вину отрицал, утверждая, что кровь на ремешке — его. Ремешок для часов был отправлен в первую лабораторию анализа ДНК в США. С помощью ПДРФ-анализа было установлено, что тип ДНК Кастро — очень редкий, встречается с частотой 1 на 100 млн. человек. Другими словами, на ремешке была кровь жертвы. Но так как в США в то время еще не была разработана правовая основа использования данных генетического тестирования, то суд по ходатайству защиты исключил данные анализа ДНК в качестве доказательства вины подсудимого. Кастро признал себя виновным и получил меньшее наказание.
В апреле 1997 г. представители различных профессий системы правосудия США (судьи, прокуроры, адвокаты и ученые) встретились, чтобы обсудить проблемы, связанные с будущим ДНК-технологий в судебной сфере. Были сформированы 5 рабочих групп: 1) пересмотр дела по вновь открывшимся обстоятельствам; 2) сбор образцов и осмотр места преступления; 3) юридические проблемы; 4) лабораторные данные; 5) научные исследования и их разработка.
Пересмотр дела по вновь открывшимся обстоятельствам
Пересмотр дела по вновь открывшимся обстоятельствам с использованием новых доказательств является обычной апелляционной практикой в США. Однако анализ случаев использования доказательств, добытых с применением ДНК-технологий после обвинительного приговора, свидетельствует, что ни защита, ни органы обвинения в большинстве случаев не были готовы к подобной апелляционной процедуре. В этих случаях установление фактической невиновности осужденного могло (и может) быть достигнуто благодаря высокому уровню доказательности, предлагаемому ДНК-технологиями, и решение вопроса о том, правомерно ли выступать с заявлением о пересмотре обвинительного приговора «по вновь открывшимся обстоятельствам», может теперь опираться на новую, более достоверную основу знания.
В сентябре 1999 г. Комиссия представила Генеральному прокурору США доклад «Тестирование ДНК при пересмотре обвинительного приговора по вновь открывшимся обстоятельствам: Рекомендации для составления запросов экспертам-генетикам». Эти рекомендации должны служить судьям по уголовным делам как руководящие начала для правового анализа ходатайств обвинения и защиты, в которых использование ДНК-тестов (и полученных на их основе экспертных заключений) может стать определяющим доказательством для определения фактической невиновности подсудимого. Рекомендации определяют правовые рамки и научную основу, на которые судьи, прокуроры и адвокаты могут опираться при составлении судебных документов. Отдельные главы рекомендаций составлены согласно потребностям обвинителей, защитников, юристов, лабораторий судмедэкспертизы и адвокатов потерпевших.
Осмотр места преступления
Нереализованный потенциал ДНК-технологий был наиболее очевиден при анализе результатов, полученных в ходе осмотра места совершения преступления. Исторически в США судебные перспективы использования ДНК-технологий имеют два полюса: на одном — развитие технологий лабораторных исследований, которые были бы надежны с экспертной точки зрения для применения в уголовной системе правосудия. Другая сторона — обсуждение применения ДНК-технологий в зале суда и проблема допустимости доказательств.
В США судебная ДНК-технология рассматривается прежде всего как оружие обвинения, а не как исследовательский инструмент. В отличие от использования судебных ДНК-доказательств в Великобритании, где их впервые применили при «скрининге интеллекта» 4582 человека, ДНК свидетельства использовались в США прежде всего для того, чтобы подтвердить идентичность подозреваемого, уже находящегося под подозрением.
Появление в США базы данных «Объединенная Система Индекса ДНК» (CODIS) создало новую парадигму расследований в процессе правоприменительной деятельности. В то время как еще несколько лет назад органам следствия не имело никакого смысла запрашивать анализ ДНК в случаях отсутствия подозреваемого, введение подобной базы данных значительно изменило ситуацию. Однако использование этой технологии в настоящее время недостаточно, потенциал ее далеко не исчерпан. Усилия рабочей группы по сбору образцов и исследованию места совершения преступления позволили Комиссии преодолеть значительные препятствия для использования ДНК-данных судебными исполнителями для разгадки преступления. Доказательства, не установленные (не собранные) в месте совершения преступления, не могут быть получены в более позднее время вследствие деструктивного влияния факторов внешней среды или артефактов исследовательских процедур.
Задолженность по CODIS
В 1990 г. отдельные штаты присоединились к ФБР, что обеспечило значительный успех в уголовном розыске в двадцатом столетии: учреждение Объединенной Системы Индекса ДНК (CODIS). Благодаря CODIS правоохранительные органы могут сравнить образцы ДНК из биологического материала, найденного на месте совершения преступления, и профили ДНК, хранящиеся в базе данных осужденного, и быстро идентифицировать виновных в преступлениях. Столь ценная возможность подвигла каждый штат разработать законодательство об обязательном использовании системы базы данных CODIS и обязательном предоставлении при определенных видах преступлений от каждого правонарушителя образцов ДНК. Поскольку лаборатории штатов не могут обработать образцы ДНК для базы данных достаточно быстро, то преступники, которые должны быть опознаны посредством CODIS, остаются на свободе вплоть до нового преступления.
По состоянию на 1999 г. база данных CODIS содержала приблизительно 230000 профилей осужденных. Этот относительно ограниченный объем позволяет системе идентифицировать преступника приблизительно в каждом из 1000 образцов, хранящихся в системе. Некоторые штаты сообщают о еще более высоком индексе раскрываемости. Флорида, например, получает приблизительно одну раскрываемость для каждого 300 образца, полученного от правонарушителя. В Великобритании Служба Судебной Науки сообщает, что их система базы данных в настоящее время имеет больше чем 600000 образцов и обеспечивает 300 — 500 раскрываемостей в неделю.
Кровь или образцы слюны, взятые от индивидуумов, обвиненных в насилии, посягательстве сексуального характера, убийстве и других тяжких нарушениях, которые пока остаются на хранении, теперь ждут, чтобы быть проанализированными и включенными в CODIS с помощью набора 13 PCR-STR маркерных генов, которые будут достаточны для идентификации осужденного, что, по-видимому, произойдет в следующем десятилетии.
Некоторые образцы хранятся в лабораторных морозильниках до 5 лет. Они — от преступников, кровь которых, возможно, была взята перед вынесением обвинительного приговора, но не была проанализирована вплоть до их освобождения. Если этот правонарушитель совершает повторное преступление после освобождения, то это означает, что один из самых мощных инструментов правоприменительной деятельности был бесполезным. Учитывая рецидивирующий характер многих преступлений, для которых ДНК собирается в соответствии с государственным уставом, выявляя преступника через CODIS, можно эффективно предотвратить преступление.
В документах комиссии говорится, в частности, следующее: «Из-за нашей неспособности быстро анализировать ДНК правонарушителя мы оказываемся в уникальном положении. Мы можем сейчас идентифицировать жертву, которая никогда не будет жертвой. Любая изнасилованная женщина или ребенок, убитый преступником, кровь которого не исследована, но хранится в течение многих лет, в то время как он совершает другие преступления, — жертвы абсолютно предотвратимого преступления. Если ДНК этого правонарушителя проанализирована и его профиль помещен в систему, его можно задержать уже после первого нарушения после выхода из тюрьмы и тем самым предотвратить последующие преступления. В настоящее время мы рискуем реализовать этот сценарий десятки тысяч раз в год. Это вообще редкость, особенно в уголовной системе правосудия, когда вливание финансовых ресурсов может иметь такой измеримый эффект в отношении профилактики преступности».
Комиссия рекомендует быстрый анализ и ввод непроверенных задержанных образцов в систему базы данных CODIS, эффективное установление приоритетов в отношении образцов правонарушителя и поддержки и помощи использования ДНК в случаях невиновных лиц.
В 1985 г. Сент-Луис, штат Миссури, был потрясен цепью сексуальных преступлений против девочек-подростков. В 1986 г. по этим преступлениям был осужден Лопни Эрбай («опознан» жертвами), получивший по совокупности обвинений 115 лет тюрьмы. Через 17 лет 25 августа 2003 г. с помощью результатов анализа профилей ДНК осужденный выиграл борьбу в зале суда, и Лопни Эрбай стал 136-м человеком в США, который был реабилитирован с помощью ДНК-тестирования ПОСЛЕ вынесения приговора.
В августе 2003 г. мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг анонсировал проект, направленный на сбор ДНК-доказательств в 600 случаях сексуальных преступлений, совершенных в Нью-Йорке в 1994 г. Для подобного рода преступлений в США существует 10-летний срок давности.
В России как в Америке 80-х
В современной России также известны примеры использования данных генетической экспертизы в уголовном судопроизводстве. Здесь нам хотелось бы обратить внимание читателей на статьи С. А. Кондрашова, кандидата медицинских наук, зам. начальника отдела экспертиз биологических объектов ГУ ЭКЦ МВД России, опубликованные в N 7 и 10 журнала «Гражданин и право» за 2001 г. В них автор рассказывает о возможностях генетической идентификации личности, обсуждает проблемы доказательной силы данных генетической экспертизы, касается исторических аспектов методологии генетического тестирования. Автор подчеркивает необходимость создания отечественной базы данных ДНК, аналогичной CODIS. Значение подобной базы Кондрашов иллюстрирует примером опять же из зарубежной практики: в Великобритании база данных, содержащая информацию о более чем полумиллионе генотипов, позволяет раскрывать каждое четвертое преступление, по которым с места происшествия изымается генетический материал, происшедший от преступника. Федеральной целевой программой России по усилению борьбы с преступностью на 1994 — 1995 гг., утвержденной Указом Президента РФ от 24 мая 1994 г. N 1016, на тот период, а затем и на 1996 — 1997 гг. предусматривалось создать «генно-дактилоскопический» учет и в нашей стране. В экспертно-криминалистических подразделениях МВД было создано 15 лабораторий анализа ДНК (Алтайский, Краснодарский и Хабаровский края, Самарская, Томская, Белгородская и другие области). В рамках этой программы было предложено еще в 1997 г. начать организацию региональных банков ДНК биологических объектов, изымаемых с мест нераскрытых преступлений. Однако целевого финансирования выделено не было, и работы в этом направлении практически приостановлены.
К сожалению, у нас, как и в Америке 80-х годов, к данным генетической экспертизы относятся с недоверием, поскольку судьи и прокуроры не знают о достижениях генетической науки и не в состоянии правильно оценивать методы экспертов генетики.
В литературе авторы не обнаружили материалов, касающихся вопросов регламентации применения ДНК-технологий в отечественной судебной практике. Существует лишь Постановление Правительства РФ «Положение о лицензировании медицинской деятельности» от 21 мая 2001 г. N 402, где лишь упоминаются генетические исследования и ДНК-диагностика.
——————————————————————
КонсультантПлюс: примечание.
Постановление Правительства РФ от 21.05.2001 N 402 «Об утверждении положения о лицензировании медицинской деятельности» утратило силу в связи с изданием Постановления Правительства РФ от 04.07.2002 N 499 «Об утверждении положения о лицензировании медицинской деятельности».
——————————————————————
В 1997 г. депутатами Государственной Думы В. Ф. Шараповым и В. И. Давиденко был внесен проект федерального закона о биоэтике, это, по-видимому, единственный юридический документ, в котором упомянуты проблемы, связанные с исследованием генома человека.
