Возможность посмертной идентификации личности в суде

(Скворцов Д. Д.) («Эксперт-криминалист», 2006, N 4)

ВОЗМОЖНОСТЬ ПОСМЕРТНОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ ЛИЧНОСТИ В СУДЕ

Д. Д. СКВОРЦОВ

Скворцов Д. Д., военный прокурор отдела обеспечения участия военных прокуроров в рассмотрении судами гражданских и уголовных дел прокурорско-следственного участка военной прокуратуры Приволжско-Уральского военного округа (г. Самара).

Нередко в практике при поддержании государственного обвинения возникают ситуации, когда неполноту или недостатки предварительного расследования приходится восполнять в суде. При этом возможности судебного следствия очень сужены не только видом допустимых в судебном заседании процессуальных действий, но и определенными рамками судебного заседания. Однако в некоторых случаях эти ограничения не препятствуют достижению истины. В Приволжском окружном военном суде (г. Самара) с 14 марта по 3 апреля 2006 г. слушалось уголовное дело по обвинению военнослужащего по призыву войсковой части 64322 рядового С. В. Чеховских и гражданина В. А. Евсюкова <1>, возбужденное территориальными правоохранительными органами по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ <2>. ——————————— <1> Здесь и далее фамилии осужденных и потерпевшего изменены. <2> См.: архив Приволжского окружного военного суда. 2006. Уголовное дело N 10/37/0021-05.

Предварительное следствие по делу первоначально осуществлялось работниками прокуратуры Автозаводского района города Тольятти Самарской области, а впоследствии и до направления дела в суд для рассмотрения по существу обвинения — следователем военной прокуратуры Тольяттинского гарнизона. Органами предварительного следствия С. В. Чеховских и В. А. Евсюкову было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных п. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 и п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ. Первоначально оба обвиняемых дали признательные показания о своем соучастии в разбойном нападении на одного из жителей города Тольятти Самарской области 19-летнего парня, водителя легкового автомобиля, гражданина С. В. Невзорова. Виновные пояснили, что совершили это с целью завладения автомашиной и последующего убийства шофера, заранее спланировав все свои действия. Убийство происходило ночью, шел моросящий дождь, а место преступления ими специально подбиралось вдали от жилых районов, исключающее появление случайных очевидцев. Труп потерпевшего преступниками был изуродован и закопан на городской свалке Тольятти. Преступление совершено при помощи кухонного ножа, заранее захваченного с собой из квартиры В. А. Евсюкова. После нанесения им ряда смертельных ударов нож выпал из рук С. В. Чеховских и в темноте затерялся <3>. Добивали раненого водителя подобранными на свалке камнями, а труп забросали землей и хламом. Затем С. В. Чеховских и В. А. Евсюков воспользовались своим правом «молчания», предоставленным ст. 51 Конституции РФ, и от дачи дальнейших пояснений отказались. ——————————— <3> В ходе осмотра места происшествия нож обнаружен и изъят, а в ходе следственного эксперимента оба подозреваемых указали на место, где ими был сокрыт труп водителя.

Разложившийся труп С. В. Невзорова еще до возбуждения уголовного дела был случайно обнаружен посторонним лицом на заброшенном пустыре возле свалки мусора в одном из районов города Тольятти. После изъятия находки на место ее обнаружения была помещена закладка <4> с запиской о времени обнаружения и общих отличительных признаках мертвого тела. Нож был обнаружен поблизости. После проведенных оперативных мероприятий подозреваемые были задержаны и дали вышеуказанные пояснения. ——————————— <4> С этой целью использовалась пустая пластиковая бутыль с герметичной крышкой.

Но дело в том, что убийцы камнями сильно размозжили и изуродовали лицо потерпевшему, что само по себе осложняло его опознание в дальнейшем. Кроме того, родители С. В. Невзорова, долго искавшие своего сына, после того как им стало известно, что труп найден и доставлен в морг, самостоятельно сразу же прибыли туда и опознали погибшего по частям одежды. Это произошло до вынесения постановления о возбуждении уголовного дела. Таким образом, родственники С. В. Невзорова видели его труп еще до начала официальных следственных действий, его опознания. Идентификация личности погибшего входит в круг предмета доказывания по уголовному делу о насильственном лишении жизни. И в задачу следствия, безусловно, входило облечение в процессуальную форму факта опознания отцом и матерью в убитом своего сына. Но родители видели труп до начала производства следственных действий. Тогда протокольное оформление уже после этих событий процедуры опознания не имело бы своего процессуального значения. Поэтому протокол опознания трупа в порядке ч. 1 ст. 193 УПК РФ сотрудниками территориальных правоохранительных органов не составлялся. Конечно, не исключалась возможность опознания трупа С. В. Невзорова иными лицами, например его знакомыми, сокурсниками, одноклассниками, ровесниками и т. д., но этого органом предварительного следствия, к сожалению, не было сделано. Вместе с тем в обвинительном заключении в подтверждение вывода о том, что принадлежность трупа правильно идентифицирована, указывалось на то, что непосредственно перед гибелью водитель С. В. Невзоров, уходя из дома, был одет в красного цвета кроссовки и спортивную майку с изображением Че Гевары, темного цвета спортивные штаны. Об этом дали показания его родители и другие свидетели, видевшие С. В. Невзорова в тот день. На обнаруженном обезображенном трупе имелась именно эта одежда. Эти признаки позволяли на досудебной стадии расследования полагать, что обнаруженный труп правильно идентифицирован как С. В. Невзоров. Однако в дальнейшем, уже в ходе судебного разбирательства, выяснилось, что судебно-медицинский эксперт, производивший вскрытие С. В. Невзорова, в своем заключении <5> указал на отсутствие ряда зубов и наличие у погибшего парня трех зубных стоматологических коронок с напылением из желтого металла. Это было отмечено в описательной части экспертного заключения. ——————————— <5> Заключение эксперта N 10-7/112/1231 3/Т. Бюро судебно-медицинской экспертизы г. Тольятти. 2005.

Изложенные факты никак не увязывались с добытыми на предварительном следствии данными о том, что 19-летний С. В. Невзоров при жизни не жаловался на здоровье и за врачебной помощью не обращался. Более того, в материалах дела не имелось никаких сведений о заболеваниях парня. Его родители утверждали, что сын был практически здоров. Ситуация осложнялась тем, что материалы уголовного дела находились уже в суде, а тело погибшего С. В. Невзорова предано земле. Проведенная органами предварительного следствия дополнительная комиссионная судебно-медицинская экспертиза <6> трупа С. В. Невзорова возникшие в суде в связи с этим неясности никак не проясняла. Она была проведена по документам уголовного дела. ——————————— <6> Заключение эксперта N С/5-т. 97-й Государственный центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Приволжско-Уральского военного округа МО РФ. Самара. 2006.

Показания подсудимых С. В. Чеховских и В. А. Евсюкова и их пояснения суду также не могли в достаточной степени восполнить пробел, поскольку они не были знакомы с убитым С. В. Невзоровым ранее. Во время оглашения в суде материалов экспертного исследования потерпевшие — родители погибшего С. В. Невзорова — вновь категорически заявили о том, что их 19-летний сын при жизни никогда не обращался за стоматологической врачебной помощью в таком объеме, отсутствующих зубов вовсе не имел, металлические коронки себе не ставил, зубы не удалял. В то же время в месте сокрытия обвиняемыми трупа убитого ими человека, идентифицированного как С. В. Невзоров, наряду с розыском данного лица проводились оперативно-розыскные действия по установлению места захоронения трупа другого человека, пропавшего в г. Тольятти при неустановленных обстоятельствах. Сведения об этом также имелись в материалах названного уголовного дела. Закономерно следовало предположить о вероятности ошибки в опознании личности убитого С. В. Невзорова, тем более что к тому имелись более чем веские основания. Действительно маловероятно, что у 19-летнего юноши имелись разрушившиеся и помещенные под коронку зубы, а некоторые из них и вовсе отсутствовали. Установление истины осложнялось еще и гнилостными изменениями трупа. Однако оба родителя потерпевшего в суде настаивали на том, что правильно опознали своего мертвого сына. Вследствие возникновения данного противоречия в судебном заседании и неустранения сомнений в правильности установления личности погибшего возникла необходимость в посмертной идентификации трупа погибшего водителя автомобиля. Закон предусматривает для этого эксгумацию — повторное судебно-медицинское исследование ранее захороненного трупа. Назначение и производство по судебному постановлению эксгумации трупа С. В. Невзорова намного облегчило бы достижение истины и вместе с тем осложнило бы судебные слушания, потребовалось бы значительное время для рассмотрения этого дела в суде <7>. ——————————— <7> К числу судебных экспертиз, требующих длительного времени лабораторных исследований, которые проводятся при сомнении в тождестве неопознанного трупа и лица, пропавшего без вести, при недостаточности оперативных, экспертных и следственных данных, относятся: фотосовмещение, остеологические исследования, геномная идентификация и др. См.: Вопросы судебной медицины и права: Сборник научных трудов / Под ред. В. В. Сергеева, А. П. Ардашкина, В. В. Мудракова, А. А. Тарасова. Самара: СамГМУ, 2001. 312 с. С. 306.

В возникшей ситуации неуверенность в правильности идентификации личности убитого закономерно могла повлечь некоторые сомнения в доказанности вины подсудимых. Ведь они признавали себя виновными в смерти именно и только С. В. Невзорова, с которым познакомились по пути в город Тольятти. Если бы предположение о нахождении трупа не С. В. Невзорова оказалось верным, то признать их виновными в лишении жизни именно этого человека было бы невозможно. В связи с этим представителем государственного обвинения после представления всех собранных на предварительном следствии доказательств, перечисленных в обвинительном заключении, в дополнение к судебному следствию в ряде заявленных ходатайств было предложено попытаться устранить возникшее противоречие между заключением эксперта о состоянии полости рта убитого и показаниями потерпевших путем вызова в судебное заседание в качестве дополнительных свидетелей со стороны обвинения членов следственной группы, принимавших участие в производстве первоначальных следственных действий и не произведших опознание в установленном порядке. А также путем допроса эксперта, производившего судебно-медицинское исследование трупа. Кроме того, истребовать и осмотреть его рабочие записи из журнала судебно-медицинской лаборатории, ведущегося в рукописной форме при вскрытии неопознанных трупов. И только затем, по мнению обвинения, если таким способом развеять возникшие сомнения в личности погибшего не удастся, перейти к обсуждению вопроса о необходимости прибегнуть к дополнительным экспертным исследованиям, в том числе назначить эксгумацию. Суд, понимая сложность возникших вопросов, согласился с предложенным порядком дополнения судебного разбирательства. Прибывшие в суд дополнительные свидетели — работники территориальной прокуратуры показали, что у них сомнений в личности убитого Невзорова С. В. не возникало, так как его родители опознали сразу же по прибытии в морг, еще до возбуждения уголовного дела. В связи с этим впоследствии составление протокола опознания трупа в порядке ч. 1 ст. 193 УПК РФ уже не имело смысла и ими не производилось. Вызванный судебно-медицинский эксперт дал показания и пояснил в суде, что им производилось патологоанатомическое вскрытие и судебно-медицинское исследование трупа убитого 19-летнего С. В. Невзорова. Сведения о его личности из материалов уголовного дела, по мнению эксперта, исключают всякую возможность диагностирования у него наличия следов стоматологического вмешательства или удаления ряда зубов, а также установки зубных протезов, коронок и прочего. И фактически также данных следов на трупе им вовсе не было выявлено. Согласно дежурным записям, оформленным при вскрытии трупа, все зубы С. В. Невзорова целы. При вскрытии, как показал эксперт, сомнений в принадлежности трупа именно С. В. Невзорову не имелось. Истребованный по ходатайству стороны обвинения рукописный рабочий журнал эксперта, в части записей о трупе С. В. Невзорова, был осмотрен в суде. Сравнение содержащихся в них сведений с данными печатного текста акта экспертного исследования показало, что имеющиеся несоответствия касаются только описания зубов и других анатомических особенностей трупа С. В. Невзорова не затрагивают. По мнению допрошенного судебно-медицинского эксперта, из этого следовало, что при производстве в печатном виде экспертного заключения указание об отсутствии некоторых зубов <8> и наличии на других нескольких коронок из желтого металла было технической ошибкой, опечаткой. Причина оплошности была объяснена экспертом тем, что в типовом бланке, заполняемом на неопознанные трупы, случайно сохранились данные о состоянии челюстно-лицевого аппарата предыдущего патологоанатомического исследования, что осталось первоначально незамеченным. Так ошибка вкралась и в изготовляемый печатным способом экземпляр акта экспертизы. Объяснения эксперта были последовательными и логичными. Наряду с другими вескими доказательствами они составляли единое целое и не вызывали дальнейших сомнений. С данными показаниями эксперта согласились как потерпевшие, так и подсудимые. Таким образом, возникшее противоречие удалось первоначально объяснить. В дальнейшем, в ходе осмотра в судебном заседании одежды с убитого С. В. Невзорова и предъявления его вещей подсудимым и потерпевшим, стало возможным окончательно убедиться в правильности установления личности погибшего. ——————————— <8> Особенности зубного аппарата из-за отсутствия достоверных стоматологических сведений вообще теряют свою диагностическую значимость, отмечает Н. Г. Юдина. См.: Особенности судебно-медицинской экспертизы трупа в случаях массовых катастроф. Вопросы судебной медицины и права: Сборник научных трудов / Под ред. В. В. Сергеева, А. П. Ардашкина, В. В. Мудракова, А. А. Тарасова. Самара: СамГМУ, 2001. 312 с.

После того как возникший вопрос о сомнениях в идентификации трупа был снят, суд счел возможным не прибегать к эксгумации. Таким образом, найденный способ при наличии совокупности иных доказательств позволил не назначать производство по судебному постановлению эксгумации трупа С. В. Невзорова. Сейчас, после того как судебное разбирательство окончено <9>, с учетом опыта по данному делу возможно делать определенные выводы о том, что идентификация личности протекает в рамках, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством. При этом для установления принадлежности трупа, в частности, возможны несколько процессуальных путей. Некоторые из них связаны со специальными методами исследования (эксгумация, судебно-медицинская экспертиза), а другие — с применением доказательств иного свойства. Как видим, пренебрегать ни одним из них нельзя. В то же время возможны и ошибки на пути достижения истины (подобные вышеприведенной досадной опечатке в акте экспертизы). ——————————— <9> 3 апреля 2006 г. Приволжским окружным военным судом вынесен приговор, согласно которому по совокупности преступлений, предусмотренных п. «ж», «з» ч. 2 ст. 105, п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ, Чеховских С. В. и Евсюков В. А. признаны виновными в полном объеме инкриминируемых деяний и осуждены к отбыванию наказания в исправительной колонии строгого режима на 17 и 16 лет соответственно.

В данном случае при рассмотрении дела судом обнаружились также и недостатки в деятельности органов предварительного следствия в виде неполноты и неточности идентификации личности убитого, что могло бы повлечь возвращение дела для устранения препятствий к рассмотрению дела в суде, устранения ошибок предварительного следствия, если бы этого не было сделано в судебной стадии разбирательства. Представляется, что подобных сложностей в работе возможно избежать. Для этого, по нашему мнению, необходимо всего лишь при производстве предварительного следствия по уголовным делам об убийствах, в случае расчленения, обезображения или сокрытия трупа, других способах укрытия следов преступления и попыток завуалировать, сделать невозможным определение личности потерпевшего, — в обязательном порядке принимать меры к непосредственному личному присутствию следователей органов прокуратуры в ходе производства опознания трупа, а также при судебно-медицинском вскрытии; тщательнейшим образом изучать заключение экспертиз и давать им критическую оценку в совокупности со всеми иными собранными по делу доказательствами; при наличии малейших сомнений в правильности экспертного исследования или иных косвенных данных об ошибках в его выводах прибегать к назначению и производству дополнительных экспертных исследований; идентификацию личности погибшего считать одной из важнейших задач первоначальных следственных действий по делам данной категории.

——————————————————————