Возможно ли производство судебно-психиатрической экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела?

(Шишков С. Н.)

(«Законность», 2013, N 10)

ВОЗМОЖНО ЛИ ПРОИЗВОДСТВО СУДЕБНО-ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ

В СТАДИИ ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА?

С. Н. ШИШКОВ

Шишков Сергей Николаевич, главный научный сотрудник Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского (ФГБУ «ГНЦССП им. В. П. Сербского» Минздрава России), кандидат юридических наук.

Федеральным законом от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ статья 144 УПК РФ дополнена нормой, разрешающей назначение и производство судебной экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела.

Дознаватели и следователи стали назначать очные судебно-психиатрические экспертизы до возбуждения уголовного дела (в порядке доследственной проверки материалов). По мнению автора, очная судебно-психиатрическая экспертиза в силу присущих ей особенностей не может проводиться на основании ст. 144 УПК.

Ключевые слова: очная судебно-психиатрическая экспертиза, доследственная проверка материалов, стадия возбуждения уголовного дела.

Can forensic examination be carried out at the stage of instigation of a criminal case?

S. N. Shishkov

Federal law adopted on 4 March 2013 N 23-FZ amends article 144 Criminal Procedural Code RF by novel permitting initiation and conduct forensic examination at the stage of instituting criminal case (instituting criminal proceedings). Ever since persons conducting inquiry and investigators begin to initiate forensic psychiatric examinations (with observation of an examinee) before they instituting criminal case (within the framework of pre-investigatory check-up). In author’s opinion above-mentioned forensic psychiatric examinations owing their peculiarities cannot be conduct under art. 144 CPC RF.

Key words: forensic psychiatric examinations with observation of examinee, pre-investigatory check-up, stage of instituting criminal case.

Федеральным законом от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» ст. 144 УПК дополнена нормой, разрешающей назначение и производство судебной экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела.

Отныне дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе «назначать судебную экспертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта в разумный срок» (ч. 1 ст. 144).

На основании этой нормы дознаватели и следователи еще до возбуждения уголовного дела стали обращаться в государственные судебно-психиатрические экспертные учреждения (отделения) с постановлениями о производстве судебно-психиатрических экспертиз, в том числе комплексных психолого-психиатрических и сексолого-психиатрических. Дознаватели (следователи) именуют их экспертизами, назначаемыми в порядке доследственной проверки материалов. При этом речь идет об очных экспертизах с обязательным экспертным исследованием человека (живого лица).

По поводу возможности проведения таких экспертиз возникают серьезные сомнения. Рассмотрим их по порядку.

1. В соответствии с требованиями ч. 2 ст. 140 УПК уголовное дело подлежит возбуждению в случае установления «достаточных данных, указывающих на признаки преступления». Это означает, что выявление наличия или отсутствия таких данных составляет содержание доследственной проверки материалов, а также главную цель всей стадии возбуждения уголовного дела.

Однако характер вопросов, ставящихся перед экспертами-психиатрами на этой стадии, выходит за пределы отмеченной цели. Экспертам предлагают традиционные судебно-психиатрические вопросы, которые обычно связаны с вменяемостью обвиняемого (подозреваемого), беспомощным состоянием потерпевшего, его способностью по своему психическому состоянию к даче показаний и т. п. Очевидно, что подобные вопросы могут решаться лишь после того, как будет установлено, было ли совершено деяние, предусмотренное уголовным законом, кто его совершил, кто является пострадавшим и пр. На решение о возбуждении уголовного дела или об отказе в нем судебно-психиатрические экспертные выводы повлиять не могут. Например, дело подлежит возбуждению и расследованию независимо от того, окажется привлекаемое к уголовной ответственности лицо вменяемым или невменяемым.

Некоторые практические работники полагают, что перед экспертами целесообразно ставить вопрос относительно способности к даче показаний лица, обратившегося с заявлением о возбуждении уголовного дела. Это якобы будет способствовать принятию обоснованных решений в случаях сомнений в психической полноценности лиц, заявляющих о совершении в отношении их преступлений, и лиц, явившихся с повинной. Если эксперты придут к выводу о наличии психического расстройства, лишающего заявителя способности адекватно воспринимать, запоминать и воспроизводить факты, о которых сообщается в заявлении, то само заявление будто бы можно признать необоснованным, а уголовное дело — не подлежащим возбуждению. Приведенная точка зрения принципиально неверна. Она чревата принятием ошибочных процессуальных решений и серьезными нарушениями прав граждан.

Дело в том, что наличие у лица психического расстройства, способного повлиять на сообщение им адекватных (соответствующих действительности) сведений, еще не означает, что сами эти сведения во всех случаях окажутся неверными. У больных даже с тяжелыми психическими расстройствами может сохраняться способность адекватно воспринимать те или иные факты и обстоятельства и сообщать о них правильные сведения. Искаженное болезнью мышление, патологические фантазии, бредовые переживания и галлюцинации, которые испытывает психически больной, сочетаются подчас с сохраняющейся у него способностью к правильному восприятию отдельных фрагментов окружающей его реальности, запоминанию воспринятой информации, способностью ее воспроизвести.

В уголовном судопроизводстве его участники, не способные по своему психическому состоянию к даче показаний, не подлежат допросу, а их показания, если они были даны, исключаются из числа доказательств. Однако это делается с целью недопущения использования в ходе производства по уголовному делу ненадежных средств доказывания, а вовсе не потому, что показания психически больных абсолютно (всегда и применительно ко всем фактическим обстоятельствам) недостоверны.

Поэтому в случаях, когда психически больной заявляет о якобы имевшем место преступлении, его заявление нельзя отвергать лишь на основании того, что заявитель психически болен. Содержащиеся в заявлении больного факты могут соответствовать действительности, и потому их следует проверять.

Некоторые дознаватели и следователи пытаются поставить перед экспертами вопрос о достоверности сообщаемых лицом сведений (об их правильности, об их соответствии действительности, правдивости или ложности и т. п.). Однако подобные вопросы не входят в компетенцию лиц, проводящих судебно-психиатрическую экспертизу, — ни судебных психиатров-экспертов, ни экспертов других специальностей, действующих в рамках комплексных судебно-психиатрических экспертиз.

Таким образом, по своему характеру и содержанию судебно-психиатрические экспертные выводы не могут служить средством установления данных, указывающих на признаки преступления (ч. 2 ст. 140 УПК). Следовательно, эти выводы не имеют отношения к вопросам, решаемым на стадии возбуждения уголовного дела.

Понятно желание некоторых дознавателей и следователей установить судебно-психиатрические по своему содержанию обстоятельства в упрощенном и ускоренном порядке. Однако, как будет показано ниже, такой подход сопряжен со столь серьезными издержками, что его следует признать неприемлемым.

2. При производстве судебно-психиатрической экспертизы экспертам требуется знание обстоятельств, которые можно установить только в ходе предварительного расследования или судебного разбирательства. Например, им необходимо знать, какие именно действия были совершены тем или иным лицом, каковы взаимоотношения между теми или иными лицами. Экспертам необходимы подробные биографические (анамнестические) сведения, полученные из различных источников, и другая информация, которую сложно собрать в ходе доследственной проверки материалов и которая, скорее всего, будет видоизменяться на последующих стадиях уголовного процесса.

В ходе производства судебно-психиатрической экспертизы эксперты исследуют и опираются в своих выводах на показания свидетелей и потерпевших, медицинскую и иную документацию и некоторые другие материалы уголовного дела. Документы и материалы должны быть собраны и приобщены к делу в качестве доказательств по правилам, установленным соответствующими нормами УПК. Например, дающие показания свидетели должны быть предупреждены об ответственности за отказ от дачи показаний или за дачу заведомо ложных показаний. В стадии возбуждения уголовного дела указанных процессуальных гарантий допустимости доказательств нет, что может впоследствии породить недоверие к материалам, собранным на этой стадии, и послужить поводом для сомнений в экспертных выводах, основанием для назначения повторных экспертиз и пр.

Таким образом, те сведения, которые представляются экспертам в стадии возбуждения уголовного дела, как правило, неполны, недостаточно надежны и получены без соблюдения надлежащих процессуальных гарантий собирания доказательств.

3. Доследственная проверка материалов ведется по поводу действий, в которых, возможно, содержатся признаки преступления. Как свидетельствует анализ имеющейся практики, дознаватель (следователь), ведущий проверку в порядке ст. 144 УПК, подробно описывает упомянутые действия, а иногда и дает им юридическую квалификацию. Например, формулирует вопрос о психическом состоянии малолетнего во время совершения с ним противоправных действий конкретным лицом. При этом речь идет о действиях сексуального характера, которые обстоятельно и подробно описываются в постановлении о назначении экспертизы. Но в таком случае данные, указывающие на признаки преступления, нужно признать установленными, а это, как уже отмечалось выше, является достаточным основанием для возбуждения уголовного дела в силу прямого указания закона (ч. 2 ст. 140 УПК). И совершенно непонятно, почему в таких случаях дело не возбуждается, лицо не признается потерпевшим и не направляется на экспертизу надлежащим образом, т. е. по всем правилам, предусмотренным гл. 27 УПК.

Тем самым, когда речь заходит о действиях, выявление и оценка которых составляют содержание и цель доследственной проверки материалов, мы сталкиваемся со следующей дилеммой.

Если содержание и характер этих действий не установлены с достаточной степенью определенности и полноты, то и эксперты-психиатры не в состоянии дать ответы на вопросы, интересующие дознавателя (следователя). Если же содержание и характер действий установлены, то им должна даваться соответствующая правовая оценка (содержат они признаки преступления или нет), по результатам которой необходимо принимать решение относительно возбуждения уголовного дела.

В обоих случаях назначение судебно-психиатрической экспертизы было бы безосновательным и неуместным. В первом — потому что эксперты попросту не смогут сформулировать свои выводы, во втором — потому что в силу прямого указания закона требуется решать вопрос относительно возбуждения уголовного дела. И только потом (если оно будет возбуждено) можно переходить к вопросу об экспертизе.

4. Чрезвычайно важно обратить внимание еще на одну законодательную новеллу Федерального закона от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ: «Полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств… Если после возбуждения уголовного дела стороной защиты или потерпевшим будет заявлено ходатайство о производстве дополнительной или повторной судебной экспертизы, то такое ходатайство подлежит удовлетворению» (ч. 1.2 ст. 144 УПК). Применительно к судебно-психиатрическим экспертизам, проведенным в рамках доследственной проверки материалов, это означает следующее.

Стороны фактически наделяются правом ходатайствовать о назначении дополнительной или повторной судебно-психиатрической экспертизы без приведения каких-либо доводов в пользу своего ходатайства. Они могут ходатайствовать о новой экспертизе просто потому, что прежние экспертные выводы их не устраивают. И такое ходатайство непременно должно быть удовлетворено. Причем обвиняемый (его защитник) вправе требовать дополнительной либо повторной экспертизы потерпевшего, а тот, в свою очередь, вправе настаивать на новой экспертизе обвиняемого. И это при том, что повторная судебно-психиатрическая экспертиза очень часто является стационарной, накладывающей на подэкспертного ограничения, равнозначные лишению свободы, и требующей больших затрат времени и средств. Фактически стороны получают возможность как минимум по одному разу каждая требовать безотказного назначения судебно-психиатрической экспертизы, в том числе экспертизы своего процессуального оппонента. Но это означает, что сама деятельность по назначению судебно-психиатрических экспертиз и направлению участников процесса на стационарное экспертное обследование рискует в значительной мере выйти из-под контроля органов, ведущих производство по уголовному делу, сроки которого при этом существенно возрастут.

Суд, выносящий приговор или иное итоговое решение, может оказаться в крайне затруднительной ситуации, когда ему придется давать оценку множеству экспертных заключений, особенно если они базируются на постоянно меняющихся в ходе судопроизводства данных, а экспертные выводы не всегда и не во всем совпадают.

5. Субъект, назначающий судебно-психиатрическую экспертизу, должен определить процессуальное положение подэкспертного. Согласно ст. 26 Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» круг лиц, которые могут быть направлены на судебную экспертизу, определяется процессуальным законодательством РФ.

Действующим российским УПК круг лиц, которые могут быть подвергнуты экспертизе, установлен путем указания на занимаемое этими лицами процессуальное положение. Экспертизе могут подвергаться: подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель, а также лицо, в отношении которого применяются принудительные меры медицинского характера (ч. 5 ст. 56, ч. ч. 3 и 4 ст. 195, ст. 196 и ч. 5 ст. 445 УПК). Направление на экспертизу иных участников процесса либо лиц, чей процессуальный статус не определен, уголовно-процессуальным законом не предусмотрено. Между тем в стадии возбуждения уголовного дела подэкспертный еще не занимает какого-либо процессуального положения.

Процессуальный статус подэкспертного обусловливает также другие юридически значимые обстоятельства, без которых крайне затруднительно или даже невозможно назначение и проведение экспертных исследований.

Во-первых, без определения процессуального положения подэкспертного невозможно определить добровольный или недобровольный характер экспертизы. Согласно требованиям закона (ч. 6 ст. 56, ч. 4 ст. 195 и ст. 196 УПК) недобровольно, т. е. без согласия самого лица, направляемого на экспертизу, она может назначаться в отношении:

— предполагаемого субъекта, по поводу действий которого возбуждено уголовное дело (подозреваемого, обвиняемого, лица, в отношении которого рассматривается вопрос о применении принудительных мер медицинского характера);

— потерпевшего в случаях, когда решается хотя бы один из вопросов, предусмотренных ст. 196 УПК («Обязательное назначение судебной экспертизы»).

В остальных случаях — при экспертизе потерпевшего с целью установления обстоятельств, не перечисленных в ст. 196 УПК, а также при экспертизе свидетеля — требуется согласие самого подэкспертного либо его законного представителя (для лиц, не достигших 16 лет, и лиц, признанных судом недееспособными); причем согласие должно быть дано в письменном виде (ч. 3 ст. 28 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»).

Во-вторых, процессуальное положение лица, направляемого на экспертизу, во многом обусловливает характер решаемых экспертами вопросов. Вопросы, которые ставятся в связи с сомнениями во вменяемости, могут решаться в отношении обвиняемого и подозреваемого, а беспомощное состояние или причиненный преступлением вред здоровью определяются применительно к потерпевшему.

В-третьих, от процессуального положения подэкспертного зависит объем его прав (из числа тех, что предоставлены ст. 198 УПК подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему и свидетелю при назначении и производстве экспертизы).

Закон предусматривает возможность участия в деле широкого круга лиц, перечисленных в гл. 5 — 8 УПК. Однако далеко не все они могут направляться на судебную экспертизу. Обвинитель или защитник не подвергаются судом психиатрической экспертизе вовсе не потому, что названные субъекты в принципе не могут заболеть психическим расстройством, препятствующим их участию в судебном заседании, а исключительно потому, что они не входят в число лиц, подвергаемых по закону судебно-экспертным исследованиям. Строгое соблюдение требований закона в этой части чрезвычайно важно во избежание возможности направления на судебную экспертизу тех субъектов, которые ей не подлежат в силу занимаемого ими правового положения.

6. Хронологические рамки стадии возбуждения уголовного дела (не более 30 суток) могут оказаться недостаточными для полноценной подготовки и качественного проведения даже амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы. Для стационарного экспертного исследования, если оно окажется необходимым, 30 суток заведомо мало. В большинстве случаев только время нахождения в стационаре лица, подвергнутого стационарной судебно-психиатрической экспертизе, составляет 30 дней. Этот срок может дважды продлеваться судом по ходатайству экспертов (каждый раз до 30 дней); максимальный срок пребывания лица в стационаре в рамках одной судебной экспертизы составляет 90 дней (ст. 30 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»). Так что лица, прибегающие к судебно-психиатрической экспертизе в порядке ст. 144 УПК, всякий раз рискуют тем, что ее не удастся провести из-за нехватки времени.

На основании изложенного полагаем, что судебно-психиатрическая экспертиза живого лица относится к той категории судебных экспертиз, которые невозможно полноценно, качественно и без нарушения некоторых законодательных требований проводить в стадии возбуждения уголовного дела. В связи с этим внесенные в ст. 144 УПК изменения, которые позволяют назначать судебную экспертизу в порядке доследственной проверки материалов, не должны распространяться на очные судебно-психиатрические экспертизы. Как свидетельствует уже имеющаяся практика назначения таких экспертиз, их производство неизбежно сталкивается с серьезными затруднениями, чреватыми нарушениями процессуального законодательства, конституционных прав участников уголовного процесса, а также существенным ослаблением гарантий полноты, объективности и достоверности экспертных выводов.

При поручении производства рассматриваемых экспертиз государственным судебно-психиатрическим экспертным учреждениям руководители этих учреждений попадают в сложную ситуацию.

С одной стороны, они понимают, что производство очной судебно-психиатрической экспертизы еще до возбуждения уголовного дела сопряжено с трудностями и чревато нарушениями прав участников процесса. Причем речь идет об основных правах и свободах человека.

С другой стороны, руководитель судебно-психиатрического экспертного учреждения не вправе безосновательно отказать дознавателю (следователю) в производстве назначенной экспертизы. Основания для письменного сообщения о невозможности дать экспертное заключение немногочисленны и указаны в законе (п. 6 ч. 3 ст. 57 УПК и ч. 4 ст. 16 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»). Это случаи, когда: поставленные вопросы выходят за пределы специальных знаний экспертов; представленные им материалы непригодны или недостаточны для проведения исследований и дачи заключения; ответить на поставленный вопрос не позволяет современный уровень развития науки.

Руководитель судебно-экспертного учреждения не вправе ссылаться на некоторые из тех аргументов, которые излагались автором настоящей статьи. Например, руководитель не вправе отказать в производстве экспертизы, сославшись на то, что традиционные судебно-психиатрические вопросы не могут служить средством установления данных, указывающих на признаки преступления, из-за чего их постановка перед экспертами в стадии возбуждения уголовного дела необоснованна и неуместна. В ответ дознавателю (следователю) достаточно обратить внимание руководителя на то, что подобные суждения не предусмотрены законом в качестве возможного основания для отказа от экспертизы. К тому же они вторгаются в сферу права и выходят за пределы компетенции как руководителя судебно-экспертного учреждения, так и работающих в нем экспертов.

Поэтому на практике одни руководители все же принимают к производству судебно-психиатрическую экспертизу, порученную им в порядке ст. 144 УПК, со всеми связанными с ее проведением угрозами качеству экспертного исследования и надежности экспертных выводов, а также риском нарушения прав граждан и иными негативными последствиями.

Другие руководители возвращают постановление следователя (дознавателя) без исполнения, мотивируя это тем, что без предварительного прояснения некоторых вопросов проведение экспертизы не представляется возможным. Прежде всего они отмечают, что круг лиц, которые могут направляться на экспертизу, установлен нормами УПК через указание на занимаемое этими лицами процессуально-правовое положение. Тогда как при проведении доследственной проверки материалов процессуально-правовое положение подэкспертного не определено. А следовательно, он не относится к числу участников процесса, подвергаемых судебно-экспертному исследованию. Неизвестность процессуально-правового положения подэкспертного не позволяет решить некоторые иные принципиальные вопросы, такие как добровольность или недобровольность экспертизы, характер и содержание экспертных вопросов, объем прав лица, направляемого на экспертизу. Помимо этого, руководитель судебно-психиатрического экспертного учреждения указывает обычно на недостаточность собранных дознавателем (следователем) объектов и материалов, восполнить которые уже невозможно из-за нехватки времени.

Следователей и дознавателей подобный ответ не всегда удовлетворяет, хотя его следует признать подкрепленным вескими аргументами.

Во избежание разногласий между дознавателями (следователями) и сотрудниками судебно-психиатрических экспертных учреждений, а также с целью унификации принимаемых ими решений следует выработать единый подход к рассматриваемой проблеме, который поначалу можно было бы отразить в информационном письме, адресованном одновременно субъектам, осуществляющим доследственную проверку материалов, и сотрудникам государственных судебно-психиатрических экспертных учреждений.

Позиция автора этих строк заключается в том, что очные судебно-психиатрические экспертизы в порядке ст. 144 УПК проводиться не могут и не должны.

Пристатейный библиографический список

1. Зажицкий В. И. Нужно ли следственное действие с «участием» куклы? // Российская юстиция. 2012. N 9.

2. Соловьев А. Б. Система следственных действий как средство уголовно-процессуального доказывания: Научно-методическое пособие. М., 2006.

——————————————————————