(Мозговой С. А.) («Военно-юридический журнал», 2011, N 3)
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ С РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКОВЬЮ (1992 Г. — НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ)
С. А. МОЗГОВОЙ
Мозговой С. А., старший научный сотрудник сектора военно-исторического наследия Института наследия им. Д. С. Лихачева, кандидат исторических наук, капитан I ранга запаса.
Процессы, связанные с реформированием государства, не обошли стороной Вооруженные Силы. Строительство созданной в мае 1992 г. российской армии все эти годы сопровождалось затянувшимся «реформированием» прежней советской военной организации. Запрет на официальную партийную идеологию актуализировал поиск новых идейных основ воинского воспитания. В этой связи все большую актуальность стал приобретать вопрос об отношениях армии и религии (церкви), о реализации свободы совести в условиях военной службы. Военные руководители стали говорить о «возрождении российской духовности как основы воспитания воина-патриота». В качестве ее стала предлагаться «механическая» замена советско-коммунистической идеологии на религиозную, прежде всего православную. Отношения с религиозными объединениями стали развиваться на основе Закона РСФСР от 25.10.1990 «О свободе вероисповеданий». При этом в Вооруженных Силах в качестве главной задачи ставилось «обогащение духовной жизни и досуга воинских коллективов, оздоровление морально-нравственного климата, совершенствование индивидуально-воспитательной работы». Вместе с тем возникали вопросы о возвращении культовых и административных зданий церквей, находящихся на балансе Вооруженных Сил, как правило, в виде домов офицеров, музеев, солдатских клубов и госпиталей. Для укрепления юридического обеспечения прав верующих военнослужащих Главным управлением по работе с личным составом МО РФ (ГУРЛС МО РФ) были подготовлены предложения по проектам новых законов РФ «О свободе совести и вероисповеданий» и «О статусе военнослужащих», включая ст. 8 «Свобода совести и вероисповедания». В своем выступлении на заседании Комитета по правам военнослужащих Верховного Совета РСФСР 03.12.1992 начальник ГУРЛС МО РФ генерал-лейтенант К. В. Богданов отмечал, что «в войсках меняется отношение к верующим, реально освобождается духовное сознание военнослужащих из-под спуда былых запретов, по-доброму и деловито строятся отношения с религиозными объединениями. Достаточно сказать, что за одиннадцать месяцев текущего года к нам в Главное управление (да и насколько мне известно, в Комитет по свободе совести, вероисповеданиям, милосердию и благотворительности) не поступило ни одной жалобы о нарушении прав верующих военнослужащих». В заключение он сделал вывод о том, что предлагаемый проект ст. 8 Закона РФ «О статусе военнослужащих» в целом соответствует интересам защиты основных прав военнослужащих, боевой готовности армии и флота и сложившейся в ВС РФ практике воспитательной работы. Второго марта 1994 г. состоялось подписание Министром обороны Российской Федерации и Патриархом Московским и всея Руси Алексием II совместного заявления о сотрудничестве российских Вооруженных Сил и Русской православной церкви в научной, культурной, духовно-нравственной и благотворительной областях и был создан Координационный комитет по взаимодействию между Русской православной церковью и Вооруженными Силами Российской Федерации. Впоследствии аналогичные соглашения с Русской православной церковью заключили сначала Министерство внутренних дел (сентябрь 1994 г.), затем пограничные войска (1995 г.), Министерство по чрезвычайным ситуациям, Минатом, Главспецстрой, казачество и др. В соответствии с совместным заявлением главнокомандующим, командующим, командирам (начальникам) было предложено спланировать, организовать и поддержать на основе российского законодательства взаимодействие с религиозными объединениями. Начальников военных гарнизонов обязали разрешать соответствующим церковным структурам организацию для верующих военнослужащих и членов их семей отправление религиозного культа вне пределов воинских частей, учреждений и военно-учебных заведений. При необходимости разрешено приглашать священнослужителей для проведения духовно-нравственных и просветительских бесед в свободное от службы время и на строго добровольной основе. Учитывая накопленный опыт взаимодействия, а также в связи с некоторыми кадровыми изменениями в Министерстве обороны и Московской Патриархии, 4 апреля 1997 г. Министр обороны генерал армии Игорь Родионов и Патриарх Московский и всея Руси Алексий II (Ридигер) подписали новый документ — Соглашение о сотрудничестве. Оно несколько расширило направления и формы взаимодействия. А в июле 2009 г. Президент России Дмитрий Медведев распорядился ввести в ВС РФ институт военного духовенства. На основании этого в настоящее время в структуре МО РФ создано Управление по работе с верующими военнослужащими и проводятся оргштатные мероприятия по назначению помощников командиров по работе с верующими военнослужащими из числа духовенства конфессий, в первую очередь священников РПЦ <1>. ——————————— <1> Подробно см.: Мозговой С. А. К вопросу о введении института военного духовенства в Российской армии // Военно-юридический журнал. 2010. N 11. С. 2 — 10.
На сегодняшний день весь комплекс вопросов, связанных с реализацией свободы совести и удовлетворением религиозных потребностей верующих военнослужащих, представлен несколькими статьями (и пунктами) Конституции Российской Федерации и двух законов, а также уставами и приказами Министра обороны РФ. Прежде всего это основополагающая ст. 8 Федерального закона «О статусе военнослужащих» (1998 г.) и ст. 6 ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» (1997 г.). В соответствии с п. 1 ст. 8 ФЗ «О статусе…» «военнослужащие в свободное от военной службы время вправе участвовать в богослужениях и религиозных церемониях как частные лица». Это означает, что командование не должно организовывать религиозные церемонии, которые мы наблюдаем сплошь и рядом. Совершенно очевидно, что военнослужащий, находящийся на вахте, особенно на ходовой, или у действующих механизмов, не может отвлекаться для богослужения или участия в религиозной церемонии. Этого ему не позволят сделать инструкции и обязанности. Однако поскольку в Законе прописано данное положение, остановимся на нем подробнее. В сентябре 1998 г. был совершен трансарктический подледный переход с Северного на Тихоокеанский флот атомного подводного ракетного крейсера. В нем участвовал епископ Петропавловский и Камчатский Игнатий. Возникает вопрос: как моряки могли участвовать в богослужениях как частные лица, если корабль находится в плавании и объявлена одна из степеней боевой готовности? Как известно, на корабле, в войсковой части, частных лиц не бывает. Корабль — это такой боевой организм, где даже в свободное от вахты время моряки в постоянной готовности к выполнению возникающих задач и готовы действовать по тревоге. Рассмотрим п. п. 2, 3 ст. 8 Закона. «Военнослужащие не вправе отказываться от исполнения обязанностей военной службы по мотивам отношения к религии и использовать свои служебные полномочия для пропаганды того или иного отношения к религии», «Религиозная символика, религиозная литература и предметы культа используются военнослужащими индивидуально». На практике трудно разделить военнослужащего на должностное лицо и последователя религии. Во всяком случае из этих норм вытекает, что совещание, занятие или другой вид служебной деятельности не может сопровождаться публичной молитвой. Также неуместны с точки зрения данной нормы обряды освящения служебных зданий и сооружений, казарм, кораблей, боевой техники и оружия. Например, с точки зрения некоторых конфессий обряд освящения какой-либо одной конфессией воспринимается как осквернение <2>, а потому можно предположить, что он лишается нравственного потенциала. Не случайно в п. 6 ст. 3 Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» указывается, что под запретом оскорбления религиозных чувств граждан необходимо понимать оскорбление граждан в связи с их отношением к религии, с их религиозными чувствами. ——————————— <2> Об этом неоднократно заявляли представители Русской православной старообрядческой церкви.
Особенно остро реагируют на ущемление своих прав представители ислама. Так, в 1992 г. смена советского военно-морского флага на Андреевский на некоторых кораблях сопровождалась его освящением православным священником, что вызвало резко негативную реакцию со стороны мусульман. Однако подобная бездумная практика продолжается поныне. Необходимо помнить, что Россия является страной многонациональной и поликонфессиональной. В соответствии с конституционным принципом об отделении религиозных объединений от государства, п. 4 ст. 8 Федерального закона гласит: «Государство не несет обязанностей по удовлетворению потребностей военнослужащих, связанных с их религиозными убеждениями и необходимостью отправления религиозных обрядов». Во внутриведомственных документах Министерство обороны требовало «работу по взаимодействию с религиозными объединениями использовать в интересах возрождения российской духовности и традиций самоотверженного служения Отечеству. Право военнослужащих на свободу совести и вероисповедания реализовывать без ущерба для боеготовности и решения учебно-боевых задач» <3>. А в качестве одной из задач органам воспитательной работы предписывало взаимодействовать «с религиозными объединениями в интересах воспитания личного состава, повышения престижа военной службы, военно-патриотической работы» <4>. Разумеется, это актуальные и очень важные задачи, которые в том или ином виде были изложены и в последующих документах МО РФ. Но они нацелены на решение чисто воспитательных, а не правовых проблем. ——————————— <3> Приказ МО РФ от 03.07.1995 «О совершенствовании системы воспитательной работы в Вооруженных Силах Российской Федерации». <4> Приказ МО РФ от 6 июля 1995 г. «Об органах воспитательной работы Вооруженных Сил Российской Федерации».
Если Закон отнес вопросы свободы совести и свободы вероисповедания военнослужащих к их личному делу, то Устав обязывает командира к «обеспечению правовой и социальной защиты военнослужащих» (ст. 75), а заместителей командиров по воспитательной работы «организовывать и проводить воспитательную работу с личным составом с учетом отношения к религии каждого военнослужащего; создавать условия для духовного… развития каждого военнослужащего (ст. 98); заботиться об удовлетворении духовных потребностей личного состава (ст. 143)» <5>. ——————————— <5> Устав внутренней службы ВС РФ.
На практике командование воинских частей оказывает содействие церковным структурам в организации пастырских посещений верующих военнослужащих. Пункт 5 ст. 8: «Создание религиозных объединений в воинской части не допускается. Религиозные обряды на территории воинской части могут отправляться по просьбе военнослужащих за счет их собственных средств с разрешения командира». Пятому пункту Закона «О статусе военнослужащих» вторит ст. 6 Федерального закона «О свободе совести…», в соответствии с которой прямо запрещено «создание религиозных объединений в… воинских частях…». Как тогда быть со строительством на территории воинских частей храмов? Ведь храм — не храм, если в нем нет общины. Община же не что иное, как религиозное объединение. Отсюда по логике должно следовать, что строительство храмов на территории воинских частей является нарушением законодательства. Но и на практике существуют общины верующих военнослужащих со всеми признаками религиозного объединения (вероисповедание, совершение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний и т. д.). Их невозможно запретить. А в соответствии со п. 2 ст. 9 Федерального закона «О статусе военнослужащих» «военнослужащие могут состоять в… религиозных объединениях…». Исходя из этих норм, создание религиозных объединений и строительство храмов возможно лишь за пределами воинской части. Религиозное объединение по Закону может быть в виде религиозной группы, т. е. «объединение граждан, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры, осуществляющее деятельность без государственной регистрации и приобретения правоспособности юридического лица». Одной из проблем во взаимоотношениях вооруженных сил и религиозных объединений, получившей большой резонанс в обществе, стал вопрос о «православных воинских частях и подразделениях». В войсках существует несколько воинских частей, куда директивно направляются юноши православного вероисповедания для прохождения воинской службы (например, инженерная часть Московского военного округа, расположенная в пос. Арсаки Владимирской области). Однако комплектование и воспитание военнослужащих преимущественно на основе того или иного вероучения несет в себе потенциальную угрозу единства Вооруженных Сил, их боеспособности. Вооруженные Силы комплектуются по экстерриториальному, а не по национальному и тем более религиозному принципу. Нарушение принципов комплектования несет в себе угрозу раскола армии. Подобные примеры комплектования некоторых частей по ходатайству РПЦ вызвали негативную реакцию многочисленной исламской уммы России. В ответ на действия Минобороны и РПЦ МП на проходившей в Москве в 1997 г. конференции «Ислам в России» представители Духовного управления мусульман Татарстана заявили о направлении письма Министру обороны России о создании на территории их республики мусульманских частей. Игнорирование этого обстоятельства, ставящее в фактически неравное положение их последователей, также препятствует реализации конституционного принципа равенства религий и способно возбудить напряженность во взаимоотношениях. Таким образом, конфессиональное многообразие верующих военнослужащих создает значительные трудности в обеспечении равных условий удовлетворения религиозных потребностей разных религий. Если взаимодействие с Русской православной церковью характеризуется как отношения тесного и всестороннего сотрудничества (партнерства с элементами протекционизма), то военно-религиозные отношения с другими религиозными объединениями складываются по-разному и зависят прежде всего от понимания (или непонимания) тем или иным военным руководителем характера деятельности того или иного религиозного объединения, его оценки роли конфессии в жизни общества и воинского коллектива. При этом акцент делается на «традиционность» той или иной конфессии, хотя о критериях этого понятия продолжаются научные споры <6>. ——————————— <6> Подробнее о тенденциях военно-религиозных отношений см.: Мозговой С. А. Современные тенденции военно-религиозных отношений / II Всероссийский социологический конгресс. Секция 20. Социология религии // Электронная библиотека социологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. URL: http://lib. socio. msu. ru; Также см.: Мозговой С. А. Современные тенденции военно-религиозных отношений // Доклады II Всероссийского социологического конгресса «Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы»: В 2 т. М.: Альфа-М, 2004. Т. 2. С. 323 — 333.
Тем не менее в последние годы усилились тенденции влияния на общественное мнение самой большой и сильной конфессии. Сложившаяся ситуация, когда православие предстает в качестве государственной религии, задевает религиозные и национальные чувства большой части российского общества, что может обострить межрелигиозные противоречия. Наконец, огосударствление религии ударит по ней самой, будет способствовать обрастанию ее пороками и нравственному разложению. В области военно-религиозных отношений сложилась парадоксальная ситуация, когда, с одной стороны, Минобороны критиковалось за особые отношения с Русской православной церковью (наличие «соглашения с РПЦ» и др.), а с другой — государственные и контрольно-надзирательные органы не давали этому правовой оценки. «Сверху», как правило из аппарата правительства, говорили руководству Главного управления воспитательной работы ВС РФ, на которое были возложены функции взаимодействия с религиозными объединениями: «Ваши отношения с церковью на грани фола». Этот вопрос был даже вынесен на специальное обсуждение на совещании в аппарате Правительства РФ, которое проходило под председательством заместителя руководителя аппарата А. Е. Себенцова. На нем, в частности, отмечалось: «…совместные заявления и протоколы о намерениях в большей или меньшей степени не укладываются в рамки конституционных принципов и законодательных норм. Декларированные в большинстве указанных документов задачи по духовному просвещению и воспитанию на основе вероучения одной из конфессий работников и служащих соответствующих государственных учреждений, включая военнослужащих, вряд ли должны входить в функции государства, тем более государства многоконфессионального, где целые регионы исторически испытывают заметное влияние других традиционных для России религий» <7>. ——————————— <7> Архив Центра военно-религиозных исследований. Дело N 2. Л. 11.
В соответствии с этим министерствам и ведомствам было указано на необходимость в полной мере придерживаться соответствующих принципов и норм законодательства при взаимодействии с религиозными объединениями, и рекомендовано привести ранее подписанные соглашения и совместные заявления с религиозными объединениями в соответствие с Конституцией и законодательством Российской Федерации. В то же время Комиссия по вопросам религиозных объединений при Правительстве РФ приняла решение заслушать Министерство обороны по вопросу «О состоянии соблюдения законодательства о свободе вероисповеданий в системе Минобороны России», которое состоялось 11 ноября 1996 г. По результатам заслушивания Министерству обороны Российской Федерации был дан ряд рекомендаций, в том числе: «при взаимодействии с религиозными организациями и осуществлении мероприятий, связанных с реализацией конституционного принципа свободы совести, строго руководствоваться Конституцией Российской Федерации, законами «О свободе вероисповеданий», «Об обороне», «О воинской обязанности и военной службе», «О статусе военнослужащих» и др. Однако практически ни одна из этих рекомендаций правительственной комиссии выполнена не была. Как отмечали сотрудники Управления Президента Российской Федерации по вопросам внутренней политики Б. М. Лукичев и А. О.Протопопов, «Главное управление воспитательной работы фактически их проигнорировало». Исключение составлял лишь пункт о содействии в освобождении «культовых зданий и сооружений, находящихся в ведении Министерства обороны, и передаче их религиозным организациям для использования по функциональному назначению» <8>. ——————————— <8> См.: Лукичев Б., Протопопов А. «О взаимодействии Вооруженных Сил России и религиозных объединений на современном этапе». Информационный бюллетень общественно-политической жизни. Выпуск Управления Президента Российской Федерации по вопросам внутренней политики. 1998. Июнь. N 12.
Это свидетельствовало о неспособности органов военного управления эффективно решать вопросы взаимодействия с религиозными объединениями, адекватно складывающейся религиозной ситуации. Причиной тому были недостатки управленческого, организационно-штатного, кадрового и концептуального характера. С учетом реализации рекомендаций Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте Российской Федерации от 10 марта 1998 г. Комиссия по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации 25 мая 1999 г. рассмотрела вопрос «О реализации права военнослужащих на свободу совести и вероисповедания в соответствии с Федеральным законом «О свободе совести и о религиозных объединениях». По результатам рассмотрения приняты следующие рекомендации Министерству обороны Российской Федерации, Министерству внутренних дел Российской Федерации, Федеральной пограничной службе Российской Федерации, Федеральной службе железнодорожных войск Российской Федерации: при взаимодействии с религиозными организациями и осуществлении мероприятий, связанных с реализацией конституционного принципа свободы совести, строго руководствоваться Конституцией Российской Федерации, Федеральными законами «О свободе совести и о религиозных объединениях», «Об обороне», «О воинской обязанности и военной службе», «О статусе военнослужащих» и др. Надзор за соблюдением Конституции Российской Федерации и исполнением законов органами военного управления и командованием воинских частей осуществляется органами военной прокуратуры. Однако на практике органы прокуратуры сами подталкивали органы военного управления и командование частей и соединений к нарушению российского законодательства и клерикализации Вооруженных Сил. В многочисленных выступлениях генерального прокурора РФ В. В. Устинова неоднократно ставился вопрос об усилении взаимодействия ВС РФ с РПЦ МП и о введении военного духовенства. Выступая на торжественном открытии XIV Международных Рождественских образовательных чтений 30 января 2006 г., Генеральный прокурор России В. В. Устинов заявил: «Архиважно пастырское попечение о тех, кто находится на государственной службе» — и предложил ввести институт полковых священников. А Главная военная прокуратура (ГВП) подготовила и направила в Министерство обороны и законодательные органы законопроект «О военном духовенстве» <9>. ——————————— <9> См.: Мозговой С. А. К вопросу о введении института военного духовенства в Российской армии // Военно-юридический журнал. 2010. N 11. С. 5.
Анализ практики взаимодействия Вооруженных Сил России и религиозных объединений на современном этапе показал, что для правового регулирования этих отношений совершенно не используется такая форма, как оперативный прокурорский надзор и немедленное судебное реагирование на любые попытки командования частей, общественных и религиозных объединений проводить незаконную деятельность среди военнослужащих и вольнонаемного персонала. При этом принцип свободы совести и прав человека органами военного управления продолжает игнорироваться. Ряд экспертов считают, что «клерикализация армии приняла массовый характер» <10>. По широко распространенному среди специалистов мнению, «в значительной мере этому способствовало подписание в 1994 г. договора о сотрудничестве между Министерством обороны РФ и РПЦ». «Некоторые правоведы увидели в этом факте еще один признак «православизации» госструктур в нарушение Конституции и законов России» <11>. ——————————— <10> Мозговой С. А. Взаимодействие Вооруженных Сил РФ с религиозными объединениями: опыт, проблемы и перспективы сотрудничества // Религия, церковь в России и за рубежом. М.: РАГС, 1995; Мозговой С. А. Вооруженные Силы России и религиозные объединения: состояние и перспективы взаимодействия / Религиозные организации и государство: перспективы взаимодействия: Мат-лы конф-и (Москва, 22 — 23 февраля 1999 г.). М.: Изд-во «Рудомино», 1999. С. 39; Бурьянов С. А. Государственная политика Российской Федерации в сфере свободы совести на рубеже тысячелетий // Право и политика. 2000. N 1. <11> Красиков А. Свобода совести и государственно-церковные отношения. ДиаЛогос: Религия и общество 1998 — 1999. М., 1999. С. 263.
Одним из путей реализации конституционного права граждан на свободу совести является разрешение существующих правовых противоречий.
