(Шалягина Е. В.) («Российский следователь», 2011, N 18)
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ В БОРЬБЕ ЗА БЕЗОПАСНОСТЬ ВОСТОЧНЫХ ОКРАИН РОССИИ В НАЧАЛЕ XX В. (НА ПРИМЕРЕ ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ) <*>
Е. В. ШАЛЯГИНА
——————————— Shalyagina E. V. Activity of law-enforcement agencies in the struggle for security of eastern regions of Russia in the beginning of the XX century (as exemplified by the Eastern Siberia).
Шалягина Елена Власовна, научный сотрудник организационно-научного и редакционно-издательского отдела Восточно-Сибирского института МВД России.
В статье отражены факты политической преступности немцев, китайцев, корейцев и японцев на востоке России и деятельность правоохранительных органов, направленная на обнаружение и ликвидацию шпионажа иностранных подданных в целях безопасности восточных окраин Российской империи.
The article deals with political crimes committed by the German, Chinese, Korean, Japanese people in the East of Russia. It also touches upon the activity of Russian law enforcement organs on fighting foreign citizens espionage to protect the East borders of the Russian Empire.
В Восточной Сибири начала XX в. сложилась сложная криминальная обстановка, вызванная политическими обстоятельствами. В годы Русско-японской войны 1904 — 1905 гг. случаи шпионажа стали получать все более масштабное распространение. По мере развития военных действий разведывательное отделение Маньчжурской армии было перегружено контрразведывательной работой. Сюда доставлялись лица различных национальностей, преимущественно китайцы и корейцы, подозреваемые в шпионаже, воровстве, сигнализации, порче телеграфов, мостов и т. п. Как правило, эти лица доставлялись без сопроводительных записок, где, когда и кем они арестованы, что отнимало массу времени для выяснения подробностей виновности. В период Первой мировой войны на территории Сибири и Дальнего Востока наряду с японской активно действовала австро-немецкая агентурная разведка — одна из сильнейших спецслужб мира. Австро-германская разведка нацеливала все свои усилия на установление широкой агентурной сети в России. Базой германского шпионажа стала Маньчжурия, так как Китай в то время сохранял нейтралитет. В 1914 г. в Харбине была открыта резиденция КРО Штаба Иркутского военного округа во главе с А. Н. Луцким. Основная задача его состояла в противодействии германской и японской разведкам. Харбинскому отделению военной контрразведки совместно с жандармским полицейским управлением КВЖД удавалось своевременно раскрывать планы противника и не позволять наносить значительный ущерб России в данном регионе. Китайское правительство не имело возможности для проведения крупномасштабных операций на территории России. Тем не менее китайцы широко использовались для ведения разведывательной работы. Накануне и во время Первой мировой войны германская разведка во многом осуществляла свою деятельность, опираясь на китайских агентов. Шпионаж превратился в доходный бизнес — Германия не жалела денег на организацию в тылу России диверсионных групп с целью освобождения немецких военнопленных и уничтожения военного снаряжения. Поэтому китайцы и корейцы охотно работали на Германию. Из сообщения, поступившего в январе 1915 г. в Императорское российское консульство в Тяньцзине, стало известно, что представителями германского консульства в Китае — вице-консулом Си Гу Сянем и переводчиком Шэн Юн Ченом, хорошо говорящим по-немецки, организована шайка из китайцев. Целью организации было разрушение в Маньчжурии, Уссурийском крае и Забайкальской области железнодорожных мостов и других транспортных объектов. В организацию входили 27 человек, которые получали ежемесячное жалованье от 70 до 80 долларов в месяц и 10 человек, находящихся в распоряжении агентов германского консульства и получающих сдельный заработок. Шайка была сформирована в Мукдене, главарем ее был бывший переводчик Шэн Юн Чен. Взрывные снаряды для диверсий доставлял из Тяньцзиня агент германского консульства Г. Шаре (Шарфенберг). Благодаря слабой охране этих объектов и железнодорожных сооружений были зафиксированы факты покушений на подрыв железнодорожного полотна и вагонов со снарядами, а также тоннелей на Кругобайкальской железной дороге. Усилия военных властей Германии и Австро-Венгрии были направлены на уничтожение военного снаряжения русской армии. С такой целью агентура этих государств направлялась на объекты военно-стратегического значения, а также предприятия государственной обороны. Шпионская деятельность германских агентов состояла также и в антигосударственной пропаганде и агитации, организации саботажа. В различных местностях востока Российской империи были зафиксированы случаи пожаров на складах фуража и лесопильных заводах, взрывов на пороховых заводах, в поездах с боеприпасами. Характер данных происшествий дает основание предполагать, что совершались они как диверсионные акции. Так, осенью 1916 г. в Сибирь для подрыва мостов был направлен немецкий шпион Ленбум, 23 лет, выше среднего роста, рыжий, черные зубы, на одной руке нет среднего пальца. Ленбум был причастен к совершению взрыва на заводе «Сименс-Шуккерт» в Петрограде. Взрывы мостов на сибирских реках предполагалось производить со стороны леса, совершив нападение на часовых. Негласно помощь германской разведке оказывали подданные таких государств, как Швеция и Финляндия. В том же году из Петрограда в Сибирь с той же целью взрыва мостов через Енисей прибыли финн Леннквист и три финна из Швеции. Меры, принимаемые контрразведывательным отделением (далее — КРО) и жандармами, были направлены на обнаружение лиц и предметов опасности, на усиление охраны железнодорожных коммуникаций, промышленных объектов и транспортных магистралей, на обеспечение безопасности этих объектов. Представители власти оказывали действенное противостояние германскому шпионажу. Перед органами военной разведки, жандармерией и охранными отделениями стояла единая задача, которая сводилась к обнаружению, обследованию, разработке и ликвидации в кратчайший срок всякого рода шпионских организаций и агентов. В целях единства действий и устранения причин провала сотрудников начальник КРО при необходимости передавал имеющуюся агентуру на местах начальникам губернских жандармских управлений (далее — ГЖУ) и охранных отделений или информировал их о ее составе. Активное участие в борьбе со шпионажем принимали чины общей полиции. Все поступающие к ним сведения они сообщали в жандармские управления и охранные отделения. Помощник начальника Иркутского ГЖУ в Забайкальской области полковник Булахов 10 июля 1916 г. сообщил, что офицер австрийской армии Святослав Бакалович ведет шпионскую деятельность в пользу Австрии, разъезжая по России под видом «артиста циркового или шантанного». В сводке агентурных сведений от 12 октября того же года по Забайкальской области отмечалось, что германский подданный Густав Тюммель, проживая в Чите, имел склад «Международной компании жатвенных машин в России». Занимаясь шпионажем в пользу Германии, он приобретал за денежное вознаграждение подробные планы постройки Амурской железной дороги. Позднее планы в большом свертке были переданы Тюммелем американскому консулу во Владивостоке, который также вел шпионскую деятельность против России в пользу Америки. Несмотря на очень хорошо организованную разведывательно-диверсионную работу Германии (только в 1915 г. на эти цели было израсходовано 250 тыс. руб.), по данным Государственного архива Иркутской области, имеются сведения только об одном случае, когда попытка совершить преступные шпионские действия удалась. Это произошло, когда в декабре 1914 г. группа китайцев по дороге из Владивостока в Харбин между станциями Чэн Хао Цзы и Сан Цзя Цзы взорвала железнодорожный мост и подожгла на реке Сунгари маленький пароходик «Сибирь». Это характеризовало деятельность КРО России и работу полиции с профессиональной стороны. Помимо разоблачения многих вражеских разведчиков был выявлен личный состав разведывательных бюро Германии и Австро-Венгрии, имена руководителей, адреса и конспиративные квартиры, местонахождение разведывательных школ и способы подготовки агентов, их фамилии и методы вербовки. По данным Государственного архива Иркутской области, сообщались сведения, что в Варшаве немцами была открыта школа для малолетних шпионов. В ней обучались 72 мальчика и около 300 девочек. Для осуществления своих шпионских замыслов немецкая разведка насильно вербовала детей оккупированных местностей в возрасте 12 — 16 лет. После обучения юные разведчики прикомандировывались к войсковым частям. Снабдив небольшими суммами денег и проинструктировав, партиями и в одиночку их переправляли в Россию под видом беженцев. Юные шпионы забрасывались в глубокий тыл страны, большие города и узловые станции, в расположение русских армий для сбора интересующих неприятеля сведений, для совершения поджогов военных складов и пр. Пропуском при возвращении обратно служил номер части, к которой шпион был прикомандирован. В залог обязательного выполнения шпионами задания и возвращения обратно немцы арестовывали родителей или ближайших родственников, угрожая им расстрелом. В то же время исследователь Н. Греков в работе «Русская контрразведка в 1505 — 1917 гг. Шпиономания и реальные проблемы» отмечал, что о массовости и широте охвата германской разведки в России встречаются противоречивые суждения. Если российский исследователь В. М. Гиленсен считал, что для германского командования шпионаж против России играл второстепенную роль, то К. К. Звонарев пытался убедить, что германская агентурная сеть в России была массовой, поставляла в Берлин всеобъемлющую информацию и имела в России два уровня. Первый уровень — наскоро созданный во время войны шпионаж, второй — сеть, заложенная в мирное время. Н. Греков же с уверенностью утверждал, что размеры германского и австрийского шпионажа на территории России были преувеличены, а поэтому «было бесполезно ожидать ликвидации агентурных сетей противника в Сибири, где их, вероятно, вовсе и не было». С августа 1914 по сентябрь 1915 г. КРО Штаба Приамурского военного округа и корпусом жандармов во главе с ротмистром Немысским были проведены операции по выявлению агентов германской и австрийской разведок. Большой интерес русской контрразведки и жандармерии был вызван немецкой фирмой «Кунст и Альберс» во Владивостоке. Один из служащих фирмы являлся офицером Генерального штаба Германии. Он хорошо владел китайским языком, поддерживал тесные связи со шпионскими группами и руководил ими в Приамурском военном округе. В 1914 г. выезжал в Цицикар для встречи с китайцами, ранее обучавшимися в техническом университете в Германии. После встречи четверо из восьми китайцев разъехались под видом купцов с товаром по городам Восточной Сибири — от Иркутска до Хабаровска. Остальные в сопровождении немецкого офицера вернулись во Владивосток. Все они непосредственно были причастны к шпионской деятельности. Развертыванию подрывной деятельности японских и германских шпионов и разведчиков способствовали преступное ротозейство, беспечность, а нередко продажность и прямое предательство некоторых российских чиновников и руководителей ведомств. Немецким и японским шпионам путем подкупа удавалось собрать интересующие сведения или иметь доступ к объектам государственной важности и интересующей информации. Так, Кяхтинским военным комиссаром полковником Хитрово с самого начала Первой мировой войны для китайских купцов, проживающих на Кяхтинской границе и торгующих на монгольской стороне, было разрешено пользование телеграфом. Если раньше в мирное время доступ к телеграфу имели только немногие должностные лица и учреждения по особо важным делам, то благодаря покровительству полковника Хитрово в столь серьезное время этими преимуществами стали пользоваться китайцы. Телеграммы отправлялись без всякой цензуры. Сам полковник Хитрово, ни слова не зная по-китайски, такие депеши не удосуживался отдавать на просмотр присяжному — переводчику китайского языка. В разгар военных событий, когда экономика России была значительно ослаблена и испытывала перепады, наносимые войной и мировым кризисом, китайцы скупали на здешней границе золото, добываемое на ближних монгольских приисках и российской стороне, отправляли его сначала в Китай, а затем в Германию. При помощи разной спекуляции, благодаря преимуществу пересылки шифрованных депеш, они искусственно снижали курс рубля в Монголии до небывалой дешевизны. Среди доверчивых монголов проводили антироссийскую пропаганду о непригодности российского рубля, нанося большой вред российской торговле и подрывая экономику страны в целом. Невзирая на существующее положение вещей, военный комиссар Хитрово всячески содействовал китайцам и их торговле, и без того находящейся в Монголии в выгодном положении. Признательный за такое покровительство китайский наместник Юань-Шикай пожаловал полковнику Хитрово за короткий промежуток времени два ордена. Германская разведка получала крупные суммы на проведение диверсий в российском тылу, значительная доля которых осуществлялась китайцами. Наибольшую опасность для российской контрразведки и жандармерии представляли банды хунхузов. Агентурой Восточно-Сибирского охранного отделения под руководством ротмистра Бабина по вопросу приобретения оружия в г. Никольске-Уссурийском был обнаружен китаец-разведчик, входивший в контакт с неким неизвестным, на квартире которого должна была состояться встреча с одним из главарей хунхузов «старшинкой». Выступление хунхузов намечалось к празднику Рождества Христова. С помощью китайца-разведчика удалось узнать, что упомянутый неизвестный имел свидание с двумя предводителями хунхузов. По словам обоих главарей, неизвестный немец в китайском платье — фон Крафт. Он поддерживал связь со всеми главарями хунхузов и снабжал их огромными денежными суммами, всячески стараясь привлечь к активным действиям против России, а также для освобождения пленных офицеров. Немец фон Крафт связь с военнопленными осуществлял через проживающую в Никольске некую Дурневу Ядвигу Александровну, вдову прапорщика запаса, римско-католического вероисповедания, без определенных занятий. Хунхузы же вели с ним двойную игру: давая на все обещания, выманивали у него деньги. Чтобы показать свою активность, усилили грабежи среди мирного населения. Между тем среди своих они решили не выступать против России и от дела освобождения пленных офицеров уклоняться. 7 января 1915 г. на имя чиновника по дипломатической части при иркутском генерал-губернаторе поступило секретное отношение. По сведениям японской миссии в Пекине, полученным из Чанчуня, немец Мури, проживавший ранее в Цандао и переехавший в поселок Дальний, совместно с китайцами разрабатывал в Мукдене план разрушения КВЖД. Для организации с означенной целью шаек хунхузов им в Хайлар были направлены два китайца Ли Ваю и Чжан Саньчжу, окончившие в Мукдене курс монгольского языка. Таким образом, иностранцы, прибывающие в пределы Восточно-Сибирского губернаторства в конце XIX — начале XX в., создавали проблему не столько демографического и экономического порядка, сколько являлись предметом обострения политической обстановки. Именно поэтому жандармская полиция и власти Восточной Сибири и Дальнего Востока, заинтересованные в сохранении политической стабильности региона, выступали за ограничение миграции китайцев, корейцев и японцев и принимали жесткие и результативные меры, направленные на прекращение их бесконтрольного переселения. Созданные для борьбы со шпионством специальные компетентные органы — контрразведывательные отделения — осуществляли контроль за передвижением иностранных дипломатов и консулов, а также за иностранцами, вступавшими в контакт с русскими подданными, пресекали акты вредительства и распространения антироссийской пропаганды. Шпионская деятельность иностранных подданных была направлена на сбор сведений государственной важности, ведение диверсионной войны в тылу России, убийство высокопоставленных чиновников, освобождение военнопленных и др. Жандармской полиции и контрразведке удавалось раскрывать германскую резидентуру и ликвидировать китайских и корейских агентов Германии, которые осуществляли шпионскую и диверсионную работу с целью наживы, подрывая безопасность восточных окраин Российской империи.
Литература
1. Старков Б. А. Охотники на шпионов. Контрразведка Российской империи 1903 — 1914. СПб.: С.-Петербург, 2006. 2. Кирмель Н. С. Организация русской контрразведки и ее борьба с японским и германским шпионажем в Сибири (1906 — 1917 гг.): Дис. … канд. ист. наук. Иркутск, 2000. 3. Синиченко В. В. Правонарушения иностранцев на востоке Российской империи во второй половине XIX — начале XX века. Иркутск: ВСИ МВД России, 2003. 4. Решетнев И. А. Деятельность органов государственной власти Российской империи по борьбе с правонарушениями иностранных подданных азиатских стран в Дальневосточном регионе (1858 — 1917 гг.): Дис. … канд. ист. наук. Иркутск, 2007. 5. Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Фонд. 600. Оп. 1. Д. 907. Л. 2. 6. ГАИО. Ф. 600. Оп. 1. Д. 1245. Л. 55. 7. Там же. Л. 100. 8. ГАИО. Ф. 600. Оп. 1. Д. 1245. Л. 101. 9. Там же. Л. 167. 10. Там же. Л. 149. 11. Кирмель Н. С. Организация русской контрразведки и ее борьба с японским и германским шпионажем в Сибири (1906 — 1917 гг.): Дис. … канд. ист. наук. Иркутск, 2000. 12. ГАИО. Ф. 600. Оп. 1. Д. 996. Л. 68. 13. Там же. Л. 35. 14. ГАИО. Ф. 25. Оп. 11. Д. 91. Л. 12. 15. ГАИО. Ф. 600. Оп. 1. Д. 1245. Л. 100. 16. Там же. Л. 76, 101. 17. Греков Н. Русская контрразведка в 1905 — 1917 гг. Шпиономания и реальные проблемы. М., 2000. 18. ГАИО. Ф. 25. Оп. 11. Д. 91. Л. 16. 19. ГАИО. Ф. 600. Оп. 1. Д. 996. Л. 11. 20. ГАИО. Ф. 600. Оп. 1. Д. 841. Л. 13. 21. Там же. Л. 14. 22. ГАИО. Ф. 25. Оп. 11. Д. 91. Л. 13.
