Право доступа в семью как предпосылка защиты интересов ребенка

(Нечаева А. М.) («Семейное и жилищное право», 2010, N 1)

ПРАВО ДОСТУПА В СЕМЬЮ КАК ПРЕДПОСЫЛКА ЗАЩИТЫ ИНТЕРЕСОВ РЕБЕНКА <*>

А. М. НЕЧАЕВА

——————————— <*> Nechaeva A. M. Right of access to the family as a prerequisite of protection of interests of a child.

Нечаева А. М., главный научный сотрудник сектора гражданского права, гражданского и арбитражного процесса Института государства и права РАН, доктор юридических наук, профессор.

Данная статья посвящена рассмотрению проблемы защиты прав ребенка через повышение осведомленности о положении несовершеннолетних лиц в семье, а также возможных мерах по сохранению семьи в случаях возможного ее разложения.

Ключевые слова: семейное право, права ребенка, право доступа в семью, Семейный кодекс.

The present article deals with consideration of the problem of protection of rights of a child through elevation of familiarity with the status of minors in the family and the possible measures aimed at preservation of a family in case of its disintegration.

Key words: family law, rights of a child, right of access to the family, Family Code.

Неблагополучие в положении детей в нашем обществе относится к числу проблем, требующих особого внимания и соответственно поиска правовых способов их разрешения. Все более поэтому становится необходимой профилактическая, предупредительная работа с семьей, в стенах которой нарушаются права, интересы ребенка любого возраста. Обычно опасность для него гнездится за закрытой дверью. Чтобы предупредить ее, важно осуществлять так называемое превентивное вмешательство, повышать уровень осведомленности о положении несовершеннолетних детей в семье. Но дело не только в предотвращении опасности для ребенка, возникающей в недрах семьи, но и в сохранении семьи, если возникает угроза ее разложения и распада. Не случайно поэтому на необходимость разработки предпосылок раннего вмешательства в семью в целях ее стабилизации обращалось внимание в проекте рекомендаций парламентских слушаний в Государственной Думе, состоявшихся 15 мая 2008 г. <1>. ——————————— <1> См.: Парламентские слушания «Проблемы законодательства, регулирующего положение детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». М., 2008. 15 мая.

Идет ли речь о спасении ребенка или устранении той опасной обстановки, в которой он находится, либо сохранении для него семьи, которую еще можно реанимировать, все равно здесь «очень важно найти баланс между свободой и частной жизнью семьи и правом государства и общества защитить интересы растущего в этой семье ребенка» <2>. При этом обращается внимание на существование прецедентов, «когда специалисты в семью войти не могут, потому что им говорят — это наша частная жизнь, наше частное жилище и не заходите, права такого не имеете» <3>. Да, действительно, такого права нет. Статья 25 Конституции Российской Федерации на этот счет гласит: «Жилище неприкосновенно. Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц». Однако это возможно, как говорится в данной статье, в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения. Отсюда следует, что применительно к семейным правоотношениям в части, касающейся защиты несовершеннолетнего в семье, отсутствие у органов, управомоченных на защиту ребенка, права доступа в семью парализует всю их профилактическую правозащитную миссию. А таких ситуаций, когда без права доступа обойтись невозможно, в Семейном кодексе немало. ——————————— <2> Из выступления федерального Уполномоченного при Президенте РФ по правам ребенка А. Голованя «Уполномочен любить» // РГ. N 171(4995). 2009. 11 сен. <3> Там же.

Общеизвестно, что интересы ребенка в семье могут пострадать по причине существования между родителями различного рода конфликтов, в том числе и по поводу семейного воспитания. Не исключаются и трудности, связанные с воспитанием как маленького ребенка, так и подростка. В таких случаях Семейный кодекс позволяет обратиться родителям (одному из них) за помощью в органы опеки и попечительства, которые руководствуются п. 2 ст. 65 СК РФ, где сказано: «Все вопросы, касающиеся воспитания и образования детей, решаются родителями по их взаимному согласию исходя из интересов детей и с учетом мнения детей. Родители (один из них) при наличии разногласий между ними вправе обратиться за разрешением этих разногласий в орган опеки и попечительства или в суд». Следовательно, речь идет о ситуации, когда родители сами просят или могут просить о помощи, которая может оказаться действенной для создания мирной обстановки в семье, столь необходимой для нормального развития ребенка. Однако на практике п. 2 ст. 65 СК не работает, в том числе и потому, что представитель органов опеки и попечительства, не побывав в семье, не может дать своих обоснованных рекомендаций относительно семейного воспитания ребенка, ставшего предметом родительских разногласий. Но может случиться, что один из родителей не захочет видеть официальное лицо в своем доме. Тогда ждать необходимой помощи, полезных советов не приходится. А в результате исчезает возможность погасить «в зародыше» чреватое для развития ребенка неблагополучие, которое не всегда можно устранить с помощью различного рода общественных организаций, призванных оказывать необходимую помощь семье и детям. Пункт 2 ст. 64 Семейного кодекса гласит: «Родители не вправе представлять интересы своих детей, если органом опеки и попечительства установлено, что между интересами родителей и детей имеются противоречия. В случае разногласий между родителями и детьми орган опеки и попечительства обязан назначить представителя для защиты прав и интересов детей». Чтобы установить факт наличия таких противоречий, надо полагать, весьма серьезных, нужно не только разобраться в ситуации, но и посетить без всякого приглашения семью, чтобы убедиться воочию, что же там происходит. А как осуществить такое посещение, не нарушая конституционного права на неприкосновенность жилища, а также на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, что предусмотрено ст. 23 Конституции РФ? Когда же органы опеки и попечительства назначают так называемого представителя для защиты прав и интересов ребенка, он не может действовать, не входя в дом, где живут родители и дети. Тем не менее без проведения обследования на дому, предполагающего непосредственное знакомство с домашними условиями жизни ребенка и спорящих сторон, просто невозможно сориентироваться в происходящем. Однако далеко не каждый из родителей заинтересован в посещении их дома лицом, управомоченным на обследование. Что же касается его визита к родителю-истцу, ответчику по лишению, ограничению родительских прав, то дверь дома, например, родителя-алкоголика не всегда распахнута для всякого входящего. Для тех, кто родителям нежелателен, вход, как правило, запрещен, войти сюда помимо воли проживающих здесь лиц никто, даже инспектор по охране прав органов опеки и попечительства, не нарушая Конституции, не вправе. Пункт 3 ст. 65 Семейного кодекса обращает внимание суда, разрешающего спор о месте проживания ребенка с родителем, имеющим другой адрес, на перечень обстоятельств, которые надлежит учитывать при рассмотрении соответствующего иска. Их совокупность оценивается органами опеки и попечительства в заключении, предоставляемом суду. Полнота и качество такого заключения во многом зависят от знакомства с домашним бытом ребенка, о котором спорят. Причем качество проводимого обследования зависит, как правило, от непосредственного знакомства с обстановкой в семье, где проживают стороны и находится несовершеннолетний. В подобного рода ситуации без возможности войти в семью нельзя составить столь необходимое суду заключение органов опеки и попечительства. Таковы наиболее типичные примеры необходимости посещения семьи, где далеко не всегда спорящие стороны (одна из них) ждут визита представителя органов опеки и попечительства. Несколько иная ситуация складывается, когда суд рассматривает иск о лишении, ограничении родительских прав, когда в качестве обязательного участника процесса выступают государственные органы — опеки и попечительства. Обоснование ими иска, если они либо выступают только в качестве истца, либо дают заключение по делу как государственные органы, которым принадлежит роль защитника прав, интересов несовершеннолетнего в процессе, невозможно без посещения семьи, где живет ребенок. И здесь чаще всего нельзя войти в дом, обстановка в котором наглядно свидетельствует о преступном отношении родителей к своим детям. Словом, обязательное участие органа опеки и попечительства при рассмотрении судом споров, связанных с воспитанием детей, предполагает соблюдение п. 2 ст. 78 Семейного кодекса следующего содержания: «Орган опеки и попечительства обязан провести обследование условий жизни ребенка и лица (лиц), претендующего на его воспитание, и представить суду акт обследования и основанное на нем заключение по существу спора», что, по сути дела, исключено из-за отсутствия их права на посещение участников спора по месту их жительства. Еще более сложные и наиболее типичные ситуации возникают в случаях, когда нужно незамедлительно спасать ребенка, если: — существует подозрение, что он в опасности; — очевидно, что налицо непосредственная угроза его жизни или здоровью. Оба названных варианта тесно связаны. Чтобы, например, снять подозрение или убедиться, что ребенок гибнет или может погибнуть, нужно войти в дом, где, как правило, вас не ждут. И если опасения подтвердятся, следует применить ст. 77 Семейного кодекса, предусматривающую немедленное отобрание ребенка у родителей или лиц, с которыми он находится. В обоих случаях неизбежен, необходим доступ в дом, где погибают дети. Тем более что за закрытой дверью могут погибать или уже гибнут маленькие дети, не способные уйти от опасности, замкнутые в пространстве, откуда выбраться сами они не могут. Сигналом их бедственного положения могут послужить плач и крики за закрытой дверью дома или квартиры или, наоборот, полная тишина там, где ранее раздавались детские голоса. Что же касается детей, способных к самостоятельным действиям, то они либо все терпят, либо пополняют ряды беспризорников. Так, опрос 700 школьников от 8 до 14 лет, проведенный в Саратове, Самаре, Ижевске, Казани, показал, что только у 16% юных респондентов возникло желание пожаловаться на своих родителей <4>. И это тогда, когда, «по данным российской статистики, от двух до двух с половиной тысяч детей ежегодно погибают от домашнего насилия, около 2 млн. несовершеннолетних в возрасте до 14 лет избивают родители, более 50 тыс. детей ежегодно убегают из дома, спасаясь от жестокого обращения, около 2 тыс. ежегодно сводят счеты с жизнью» <5>. Вот почему, по справедливому мнению авторов, «жестокое обращение с детьми продолжает оставаться закрытой темой» <6>, что объясняется сложностью, а подчас и невозможностью вмешательства в приватную сферу <7>. Иначе говоря, невозможностью доступа в семью, где попираются элементарные права ребенка, находящегося на грани гибели, испытывающего душевные и физические страдания. ——————————— <4> Независимая информация и политика. 2006. 12 авг. N 92(492). <5> Ярская-Смирнова Е. Р., Романов П. В., Антонова Е. П. Домашнее насилие над детьми. Стратегии объяснения и противодействия // Социс. 2008. N 1. С. 57. <6> Там же. С. 59. <7> См.: Там же. С. 61.

Конечно, право гражданина на неприкосновенность его жилища относится к числу его основных прав. Оно принадлежит каждому безотносительно к его полу, религиозной принадлежности, уровню материальной состоятельности, состоянию здоровья. Не случайно это право является предметом научного интереса специалистов <8>. Причем его связывают также с неприкосновенностью частной жизни <9>. А В. Н. Литовкин важность права на неприкосновенность жилища связывает с другим еще более существенным правом гражданина — правом на жилище, предусмотренным ч. 1 ст. 40 Конституции, которое по своей социальной природе «абсолютно существенно для жизни каждого человека и глобально для общества в целом независимо от того, какой способ производства и общественный строй у общества» <10>. Именно поэтому ст. 3 Жилищного кодекса, именуемая «Неприкосновенность жилища и недопустимость его произвольного лишения», предусматривает: «Никто не вправе проникать в жилище без согласия проживающих в нем на законных основаниях граждан…» ——————————— <8> См.: Конституция Российской Федерации. Комментарий. М., 1994. С. 162. <9> См.: Балашкина И. В. Особенности конституционного регулирования права на неприкосновенность частной жизни в Российской Федерации // Право и политика. 2007. N 7. С. 93; Несмелов П. В. Конституционно-правовое обеспечение прав человека на неприкосновенность частной жизни в Российской Федерации: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2007. С. 2. <10> Литовкин В. Н. Жилищное законодательство: смена вех (конституционные основы жилищного законодательства). М., 2008. С. 11.

Абсолютная ценность права на неприкосновенность жилища подчеркивается и тем обстоятельством, что нарушение этого права Уголовный кодекс рассматривает как преступление. Согласно п. 1 ст. 139 УК РФ незаконное проникновение в жилище, совершенное против воли проживающего в нем лица, влечет за собой штраф или исправительные работы на срок до одного года либо арест на срок до трех месяцев. А согласно п. 3 данной статьи деяния, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, — штраф, арест от двух до четырех месяцев либо лишение свободы от двух до четырех лет. А ст. 12 УПК РФ, специально посвященная неприкосновенности жилища, гласит: «Осмотр жилища производится только с согласия проживающих в нем лиц или на основании судебного решения за исключением случаев, предусмотренных частью 5 статьи 165 настоящего Кодекса». Здесь же предусматривается судебный порядок получения разрешения на производство следственных действий, куда входит и осмотр жилища. Если он не терпит отлагательства и производится по постановлению следователя без соответствующего решения суда, то последний уведомляется и должен подтвердить законность действий по осмотру жилища без согласия проживающих в нем лиц <11>. Если сопоставить названные правовые нормы с рассматриваемым вопросом, станет ясно, почему лица, управомоченные на защиту прав ребенка, не могут осуществлять свою деятельность. Тем более что незаконное проникновение в жилище рассматривается как насилие или угроза его применения, суть которой в применении физического или психического воздействия на потерпевшего с целью незаконного проникновения в жилище. И выражается оно в преодолении сопротивления при проникновении в жилище путем отталкивания, нанесения ударов, удержания, ограничения свободы <12>. При этом подчеркивается, что Уголовный кодекс РФ называет в ч. 3 ст. 139 в качестве особо квалифицирующего признака использование при проникновении в жилище лицом своего служебного положения. Другими словами, получается, что доступ инспектора по охране прав детей в жилище без согласия проживающих в нем лиц есть не что иное, как тяжкое преступление. ——————————— <11> СЗ РФ. 2001. N 52 (ч. 1). Ст. 49 — 21. <12> См.: Учебно-практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. А. З. Жилинского. М., 2005. С. 420.

К сказанному о природе доступа в жилище имеет смысл добавить далеко не бесспорный текст комментария ст. 25 Конституции, предусматривающий право на неприкосновенность жилища, где сказано: «Запрет проникновения в жилище означает недопустимость не только вхождения в него вопреки воле проживающих в нем лиц, но и иных форм получения сведений о том, что происходит в жилище». Надо полагать, что подобного рода утверждение противоречит ориентации на профилактическую работу с семьей, обстановка в которой после установления фактов причинения вреда несовершеннолетним детям требует применения мер, защищающих ребенка. Насилие над ним, представляющее опасность для его жизни, здоровья, воспитания в стенах замкнутой семьи, секретом быть в принципе не может. Таким образом, вся деятельность по защите ребенка, о котором спорят или который находится в опасной для него ситуации, немыслима без предоставления органам, призванным защищать несовершеннолетнего, права доступа в жилище, где он находится. Но чтобы представить, в чем должно заключаться это право, полезно иметь представление, каково общепринятое представление о том, что же такое доступ как таковой. Толковый словарь русского языка (под редакцией Д. Н. Ушакова) под доступом понимает: проход к чему-либо; место, к которому можно подойти, приблизиться к чему-либо; возможность проникновения; возможность посещения, впуск <13>. ——————————— <13> См.: Толковый словарь русского языка / Под ред. Д. Н. Ушакова. Т. I. М., 1935. С. 784.

Словарь русского языка С. И. Ожегова трактует термин «доступ» как: проход, возможность проникновения куда-нибудь; впуск, посещение с какой-нибудь целью <14>. ——————————— <14> См.: Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1984. С. 152.

Большой толковый словарь русского языка (БТС) понимает доступ как: место, к которому можно подойти, приблизиться к чему-либо; проникновение куда-либо <15>. ——————————— <15> См.: Большой толковый словарь русского языка (БТС). СПб., 2006. С. 280.

Каждое из названных определений без всякого преувеличения применимо к той или иной ситуации, требующей осуществления доступа, будь то возможность посещения жилища с определенной целью или проникновение в жилище, без которого спасти погибающих детей невозможно. Вместе с тем нельзя не сказать, что термин «доступ» используется в праве в ином понимании. Например, Гражданский кодекс имеет ст. 1292, именуемую «Право доступа», п. 1 которой гласит: «Автор произведения изобразительного искусства вправе требовать от собственника оригинала произведения предоставления возможности осуществить право на воспроизведение своего произведения (право доступа)». В соответствии со ст. 1226 ГК право доступа относится к иным интеллектуальным правам. Это право «приобретает качество обслуживающего, акцессорного права, а следовательно, неразрывно связано с ним. Поэтому право доступа следует судьбе основного права, т. е. при переходе к другому лицу права на воспроизведение к нему переходит также и право доступа» <16>. И далее «право доступа порождает относительное, обязательственное правоотношение». Для реализации права доступа правообладатель имеет право при необходимости заключить договор с собственником, в котором стороны урегулируют все условия пользования оригиналом произведения <17>. По мнению О. А. Рузаковой, автор произведения изобразительного искусства вправе требовать от собственника оригинала произведения предоставления возможности осуществить право на воспроизведение своего произведения (право доступа) <18>. ——————————— <16> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Т. 2, часть III, IV, 2-е изд. / Под ред. Т. Е. Абовой, М. М. Богуславского, А. Г. Светланова. М., 2009. С. 335. <17> См.: Там же. <18> См.: Там же.

Подробная интерпретация понятия «право доступа» в гражданско-правовой сфере применительно к интеллектуальным правам — достаточно убедительное свидетельство того, что сам по себе данный термин относится к числу универсальных и потому используется, может использоваться не только в различных отраслях знаний, но и в правовой сфере, когда слово «доступ» связывается с правом. Причем теснее всего с той его отраслью, которая предназначена для защиты прав ребенка, когда возможность посещения его с определенной целью, определенными намерениями полностью совпадает с этимологией этого слова. Доводы в пользу законодательного закрепления права доступа в целях защиты интересов ребенка не носят эфемерного характера, так как ст. 25 Конституции допускает возможность появления законов, допускающих проникновение в жилище без согласия проживающих там лиц. И такие законы вовсе не редкость. В их числе: Федеральный закон от 3 апреля 1995 г. «О Федеральной службе безопасности», п. «з» ст. 13 которого содержит следующее положение — органы федеральной службы безопасности вправе «беспрепятственно входить в жилое и иные принадлежащие гражданам помещения, если имеются данные полагать, что там совершается… преступление. Обо всех таких случаях вхождения в жилые помещения уведомляют прокурора в течение 24 часов» <19>; ——————————— <19> СЗ РФ. 1995. N 15. Ст. 1269 (в ред. от 25.12.2008).

Федеральный закон от 12 августа 1995 г. «Об оперативно-розыскной деятельности» <20>; ——————————— <20> СЗ РФ. 1995. N 33. Ст. 3349 (в ред. от 26.12.2008).

Федеральный закон от 6 марта 2006 г. «О противодействии терроризму» <21>; ——————————— <21> СЗ РФ. 2006. N 11. Ст. 1146 (в ред. от 30.12.2008).

Федеральный закон от 21 декабря 1994 г. «О пожарной безопасности» <22>; ——————————— <22> СЗ РФ. 1994. N 35. Ст. 3649 (в ред. от 22.07.2008).

Федеральный закон от 22 августа 1995 г. «Об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей», п. 2 ст. 25 которого относит к правам спасателей право на беспрепятственный проход в жилые помещения для проведения работ по ликвидации чрезвычайных ситуаций <23>; ——————————— <23> СЗ РФ. 1995. N 35. Ст. 3503 (в ред. от 28.04.2008).

Федеральный закон от 30 мая 2001 г. «О чрезвычайном положении». Его введение означает установление правового режима деятельности органов государственной власти, местного самоуправления. Цель такого Закона — устранение обстоятельств, представляющих собой непосредственную угрозу жизни и безопасности граждан, устранение которой невозможно без применения чрезвычайных мер (ст. 2). К таким обстоятельствам ст. 3 этого Закона относит нанесение ущерба здоровью людей <24>; ——————————— <24> СЗ РФ. 2001. N 23. Ст. 2277 (в ред. от 30.05.2001).

Федеральный закон от 18 апреля 1991 г. «О милиции», где в статьях, посвященных обязанностям милиции, сказано, что она может беспрепятственно входить в жилые и иные помещения граждан «при наличии достаточных данных полагать, что там совершено или совершается преступление». Но во всех случаях проникновения в жилище против воли проживающих в нем граждан милиция уведомляет прокурора в течение 24 часов <25>; ——————————— <25> Ведомости СНД ВС РСФСР. 1991. N 16. Ст. 503 (в ред. от 26.12.2008).

Федеральный закон от 2 октября 2007 г. «Об исполнительном производстве», п. 6 ст. 64 которого содержит следующее правило: «Судебный исполнитель вправе без разрешения в письменной форме старшего судебного пристава (а в случае исполнения исполнительного документа о вселении взыскателя или выселении должника — без указанного разрешения) входить без согласия должника в жилое помещение, занимаемое должником» <26>. А ст. 11 Федерального закона от 21 июля 1997 г. «О судебных приставах» предоставляет судебному приставу право входить в помещения в целях задержания и принудительного доставления лица, уклоняющегося от явки по вызову, при наличии достаточных оснований полагать, что на этой территории, в этом помещении может находиться указанное лицо <27>. ——————————— <26> СЗ РФ. 2007. N 41. Ст. 4849. <27> РГ. N 133(4957). 2009. 22 июля.

Все перечисленные Законы преследуют такие важные цели, как: — спасение жизни граждан и их имущества; — обеспечение личной или общественной безопасности гражданина при аварийных ситуациях, стихийных бедствиях, катастрофах, массовых беспорядках, иных обстоятельствах чрезвычайного характера; — задержание лиц, подозреваемых в совершении преступления, пресечение совершаемых преступлений или установление обстоятельств преступления либо несчастного случая. Короче говоря, доступ в жилище без согласия проживающих в нем лиц допускается лишь в предусмотренных законом ситуациях: — при защите правопорядка; — при непредвиденных обстоятельствах <28>. ——————————— <28> См.: Конституция Российской Федерации. Комментарий. С. 163.

А разве возникновение ситуации, естественно чрезвычайной, когда за закрытой дверью жестоко обращаются с ребенком, истязают его, когда он погибает от голода и холода, не есть основание для доступа в жилище, где пусть даже предположительно гибнут дети. Возможность войти в это жилище без разрешения находящихся в его стенах совершеннолетних граждан или когда их рядом с детьми вовсе нет должна быть обеспечена правом доступа, предоставленного уполномоченным на защиту прав ребенка лицам или тем, кому это поручено. Несколько иначе обстоит дело, когда требуется защита интересов ребенка, о котором спорят. Его, как правило, срочно спасать не нужно. Но органы опеки и попечительства не могут надлежащим образом выполнять возложенные на них государством функции, когда кто-либо из участников спора не разрешает обследователю условий жизни ребенка войти в его дом или жилище, в котором находятся спорящие стороны или одна из них. Ситуации разные, но каждая из них требует законодательного закрепления права доступа, что непосредственно связано с защитой интересов ребенка. Поэтому текст Федерального закона «О праве доступа в жилище в целях защиты несовершеннолетнего» необходимо адресовать к разным категориям детей, нуждающихся в защите. Вместе с тем его проект не может не содержать общей части, где будет: — обозначена ситуация, требующая использования права доступа; — дан перечень лиц, наделяемых правом доступа; — определена процедура реализации права доступа (по поручению суда при разрешении спора о детях, лишении и ограничении родительских прав в порядке досудебной подготовки, исполнения решения суда, по постановлению органов опеки и попечительства в случаях, когда исключается всякое промедление, и т. п.). Поскольку реализация права доступа касается главным образом исключительных, из ряда вон выходящих случаев, проект Закона «О праве доступа в жилище в целях защиты несовершеннолетнего» не может не содержать правил соблюдения формальных требований, предъявляемых к процедуре реализации права доступа (вынесение судом соответствующего определения по спорам о детях, составление акта при проникновении в жилище, участие понятых в происходящем, привлечение к процедуре в качестве помощников работников Министерства внутренних дел и т. п.). Правомерность действий по принудительному проникновению в жилище, где находятся несовершеннолетние дети, должна найти свое отражение и в Положении о деятельности органов опеки и попечительства и других подзаконных актах и ведомственных инструкциях.

——————————————————————