Актуальные вопросы самозащиты

(Казакова Е.)

(«Юридическая газета», 2011, N 6)

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ САМОЗАЩИТЫ

Е. КАЗАКОВА

Казакова Евгения, к. ю.н, доцент кафедры частного права Пензенского государственного университета.

Самозащита права — это один из способов защиты гражданских прав, предусмотренный ст. 12 ГК РФ. Правильное определение его содержания, условий и пределов применения имеет определяющее значение для защиты права собственности. Чтобы установить правовую природу самозащиты права собственности, обратимся к российскому и зарубежному опыту регулирования данной сферы.

По мнению большинства ученых, самозащита не применяется в вещных правоотношениях, однако собственник может воспользоваться этим способом при причинении вреда имуществу. Вместе с тем бытует мнение, что самозащита должна включать действия, направленные не только на защиту, но и на предотвращение гражданских правонарушений, в том числе в сфере частной собственности. Так, В. В. Витрянский относит самозащиту права к способам, которые позволяют предупредить или пресечь нарушение права (Витрянский В. В. Судебная защита гражданских прав / Автореф. дис. … докт. юрид. наук. М., 1996. С. 14 — 17).

Проблема установления правовой природы самозащиты права собственности теснейшим образом связана с определением права на защиту, в частности с моментом возникновения данного права.

Если придерживаться точки зрения, что «защита гражданских прав является самостоятельным субъективным правом, пронизывающим все сферы гражданского права», «но реализуется оно лишь при наличии такого факта, как нарушение» (Свердлык Г. А., Страунинг Э. Л. Понятие и юридическая природа самозащиты гражданских прав // Государство и право. 1998. N 5. С. 22), то путем фактических действий по защите права собственности управомоченное лицо может реализовать указанное правомочие, предоставленное ему в рамках субъективного права.

Согласно другому представлению право на защиту «в качестве реальной правовой возможности появляется у обладателя регулятивного гражданского права лишь в момент нарушения или оспаривания последнего и реализуется в рамках возникающего при этом охранительного гражданского правоотношения» (Свердлык Г. А., Страунинг Э. Л. Указ. соч. С. 22). Следовательно, меры самозащиты также могут быть задействованы только в случаях, когда уже имеется нарушение права собственности. Применяемые же собственником фактические действия по предотвращению посягательств на собственность при этом превращаются в меры охраны в широком смысле данного слова.

К примеру, В. А. Слыщенков утверждает, что на стадии, предшествующей судебному разбирательству, претенденты на владение фактически используют многие доступные им средства для сохранения владения в своих руках, не останавливаясь перед применением силы и т. п. По его мнению, ст. 14 ГК РФ санкционирует самозащиту как способ владельческой защиты. Однако из формулировки ст. 14 очевидно, что ее применение оправданно при условии, что лицо, прибегающее к самозащите, имеет право на вещь («гражданское право»), которое нарушено (Слыщенков В. А. Владельческая защита: нерешенная проблема действующего гражданского законодательства // Вестник Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа. 2004. N 5).

Из анализа общетеоретических представлений о защите и охране права ясно, что данные понятия существенно различаются. По утверждению австрийского цивилиста Е. Месснера, под охраной прав и законных интересов следует понимать такую деятельность государственных и общественных органов, которая содержит в себе мероприятия предупредительного характера. А когда нарушение права уже произошло, в действие вступает защита (Messner E. Formpflicht und Konsumenten schutz. Muen-ster, 1990. S. 27).

Охрана права существует постоянно и имеет целью не допустить его нарушения. Охрана обеспечивается в первую очередь государством. Носитель права может самостоятельно предпринять различные меры по защите своих интересов, к примеру по охране вещей (ограждения, замки, сигнализации, сдача на хранение или под охрану и т. д.) (Тархов В. А. Гражданское право. Курс. Общая часть. Уфа, 1998. С. 257).

Таким образом, в отношении защиты права собственности ситуация двояка. Полагаем, что фактические действия, направленные на предотвращение нарушения права собственности, нужно рассматривать как меры охраны права собственности. Однако, когда речь идет о причинении вреда имуществу (то есть о защите права собственности в рамках обязательственных внедоговорных отношений), имеет место защита права, которая может, в частности, проявляться в применении крайней необходимости.

В связи с этим, с точки зрения И. Б. Живихиной, необходимо различать самозащиту вещно-правового и обязательственно-правового характера (Живихина И. Б. Самозащита права собственности — мера охраны или форма защиты? // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. N 11). Самозащита вещно-правового характера нацелена на беспрепятственное осуществление права собственности и является мерой охраны. При обязательственно-правовом характере самозащита направлена на пресечение нарушений права собственности и выступает средством защиты субъективного права.

Как мы видим, правовое регулирование самозащиты права собственности в современном российском гражданском законодательстве не отличается ясностью. В связи с этим целесообразно обратиться к зарубежному опыту.

Институту самозащиты гражданских прав, в том числе вещных, уделено большое внимание в Германском гражданском уложении. При этом проводится различие между самозащитой в форме необходимой обороны и крайней необходимостью и самопомощью. Подчеркнем, что институт самозащиты в германском праве достаточно развит и регулирует возможность ее применения как в вещном, так и в обязательственном праве. Например, если у одного лица находится вещь, принадлежащая другому на праве собственности, и нынешний обладатель собирается завтра уехать из страны и взять эту вещь с собой, то последний (согласно немецкому праву), используя «самопомощь» (§ 229 ГГУ), может сам забрать спорный предмет даже с применением силы (Кораблева М. С. Защита гражданских прав: новые аспекты // Актуальные проблемы гражданского права / Под ред. М. И. Брагинского. М., 1998. С. 86 — 88).

В Уложении немецкие законодатели предприняли попытку перечислить все возможные способы самозащиты. По словам И. Б. Живихиной, подобный подход к регламентированию самозащиты обладает существенным потенциалом и может быть воспринят российским правом (Живихина И. Б. Указ. соч.).

——————————————————————

Интервью: Лимиты для волокиты

(«Юридическая газета», 2011, N 6)

ЛИМИТЫ ДЛЯ ВОЛОКИТЫ

А. Е. СОЛОХИН

Закон, обязавший россиян жаловаться на неповоротливых служителей Фемиды в первую очередь в свои национальные суды и только потом — в Страсбург, заработал с мая прошлого года. А уже в конце 2010 г. Пленум Верховного Суда РФ и Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ приняли совместное Постановление от 23.12.2010 N 30/64, призванное обеспечить правильный и единообразный подход к рассмотрению дел о присуждении компенсации за затяжные судебные процессы и исполнительские проволочки. Разъяснения двух высших судебных инстанций комментирует один из разработчиков Постановления — ведущий консультант Управления публичного права и процесса Высшего Арбитражного Суда РФ Алексей Евгеньевич Солохин.

При определении размеров компенсаций российским судам следует ориентироваться на практику ЕСПЧ по аналогичным нарушениям.

— Алексей Евгеньевич, юристы, эксперты да и сами судьи ждали от совместного Постановления по компенсации в первую очередь конкретизации оценочных категорий, в частности понятия «разумный срок» судопроизводства. Появится ли с принятием документа четкое и единое понимание того, какой срок рассмотрения дел считать таковым и, соответственно, когда его превышение свидетельствует о судебной волоките, за которую можно потребовать компенсацию?

— Понятие «разумный срок» действительно является оценочным. Ведь ни в российском законодательстве, ни в практике Европейского суда по правам человека, на которой основан Федеральный закон от 30.04.2010 N 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» (Закон о компенсации) не содержится указания на какой-либо конкретный срок судопроизводства, при соблюдении которого можно было бы утверждать, что он является разумным.

При определении разумности срока нужно использовать индивидуальный подход. В каждом деле могут быть различные обстоятельства, которые влияют на срок его рассмотрения. Очевидно, что если суд сталкивается с необходимостью изучения большого объема фактического материала, применения норм иностранного права, то срок рассмотрения такого дела может существенно увеличиться.

ЕСПЧ, оценивая разумность срока судопроизводства, принимает во внимание множество факторов: обстоятельства дела, его сложность, поведение заявителя и компетентных органов, важность рассматриваемого вопроса для заявителя, его заинтересованность в вынесении определенного решения. Российский законодатель учел практику Европейского суда по правам человека и закрепил в процессуальных кодексах перечень обстоятельств, важных для определения разумного срока. В качестве таковых, в частности, названы: правовая и фактическая сложность дела, поведение участников арбитражного процесса, достаточность и эффективность действий суда в целях своевременного рассмотрения дела, а также общая продолжительность судебного разбирательства.

Совместное Постановление по компенсации, о котором мы говорим, в свою очередь разъясняет, что следует учитывать при оценке того или иного обстоятельства. В нем перечислены и те основания, которые не могут оправдывать превышение разумных сроков судопроизводства. Прежде всего это обстоятельства, связанные с организацией работы суда (например, отсутствие необходимого штата судей, замена судьи ввиду его болезни, отпуска, пребывания на учебе, нахождения в служебной командировке, прекращения или приостановления полномочий) либо с организацией работы органов дознания, следствия и прокуратуры.

При этом в Постановлении уточняется, какой период учитывается при исчислении общей продолжительности судопроизводства по рассмотренному судом гражданскому делу, а также по гражданскому делу, производство по которому не окончено.

Таким образом, в каждом конкретном случае при определении разумности срока судопроизводства суду необходимо установить не только период его общей продолжительности, но и наличие либо отсутствие нарушения права заявителя на судопроизводство в разумный срок. При отсутствии такого нарушения практически любой срок рассмотрения дела может быть признан разумным.

Следовательно, разумный срок судопроизводства — это любой период, при котором право заявителя на судопроизводство в разумный срок не нарушается.

Вместе с тем надо иметь в виду, что в силу Закона о компенсации заявление о ее присуждении за нарушение права на судопроизводство в разумный срок может быть подано в суд, арбитражный суд до окончания производства по делу, по которому было допущено нарушение, если продолжительность рассмотрения дела превысила три года.

При этом в интересующем нас совместном Постановлении по компенсации разъяснено, что превышение общей продолжительности судопроизводства в три года по гражданскому делу и в четыре года по уголовному не всегда свидетельствует о нарушении права на судопроизводство в разумный срок. Справедливо и обратное: осуществление судопроизводства по гражданскому делу в срок менее трех лет, а по уголовному — менее четырех лет может говорить о нарушении данного права.

— В преддверии обсуждения Постановления в высших судебных инстанциях на парламентских слушаниях в Думе звучало предложение при определении разумного срока судопроизводства ориентироваться на процессуальные сроки. При обсуждении Постановления этот вариант рассматривался?

— Процессуальные сроки, то есть сроки, установленные процессуальным законодательством, безусловно, являются ориентиром для суда, потому как в силу ч. 2 ст. 61 УПК РФ, ч. 2 ст. 61 ГПК РФ и ч. 2 ст. 61 АПК РФ разбирательство дел в судах осуществляется в сроки, предусмотренные этими процессуальными Кодексами. Однако разумный срок судопроизводства нельзя отождествлять с процессуальным. При таком понимании концепция разумного срока судебного разбирательства, используемая ЕСПЧ и с недавних пор воспринятая российским законодателем, не имела бы смысла.

Разумеется, соблюдение процессуальных сроков необходимо. Однако если для полного и всестороннего рассмотрения дела и вынесения справедливого и обоснованного решения закрепленные законодательством сроки недостаточны, то общая продолжительность судопроизводства может превышать процессуальный срок. При этом право на судопроизводство в разумный срок не будет нарушено.

И все же соблюдение процессуальных сроков, скорее всего, будет означать, что право лица на судопроизводство в разумный срок не нарушено. Так, в соответствии с п. 26 обсуждаемого Постановления суд вправе возвратить заявление о присуждении компенсации ввиду того, что срок судопроизводства по делу со всей очевидностью свидетельствует об отсутствии нарушения права на судопроизводство в разумный срок.

В частности, если общая продолжительность рассмотрения дела не превышает совокупность сроков его рассмотрения, установленных законом для каждой инстанции, либо превышение таких сроков явно незначительно. Но в этом случае требуется, чтобы производство по делу не приостанавливалось неоднократно, судебное разбирательство не откладывалось, заявление не возвращалось, дело не передавалось из одного суда в другой.

— Еще одно оценочное понятие — «размер компенсации», при определении которого судам следует учитывать практику ЕСПЧ. Какие пояснения на этот счет дает совместное Постановление по компенсации?

— Вопрос о размерах присуждаемых компенсаций за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или исполнения судебного акта в разумный срок крайне важен не только для заявителей, но и для Российской Федерации в целом.

Закон о компенсации вступил в силу в мае 2010 года, после чего Европейский суд по правам человека в решении о приемлемости жалобы по делу Наговицын и Нальгиев против России отметил, что указанный Закон предоставляет заявителям возможность получить адекватную и достаточную компенсацию за предполагаемые нарушения и открывает разумную перспективу удовлетворения их жалоб. Вместе с тем ЕСПЧ подчеркнул, что может пересмотреть эту позицию в будущем в зависимости от того, смогут ли российские суды создать последовательную судебную практику толкования Закона о компенсации, соответствующую требованиям Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Таким образом, ЕСПЧ изучает и анализирует размеры присуждаемых компенсаций, поскольку они являются одним из краеугольных камней всей практики применения законодательства о компенсации.

На основании Закона о компенсации ее размер определяется исходя из требований конкретного заявителя, обстоятельств дела, по которому было допущено нарушение, продолжительности нарушения и значимости его последствий для заявителя, а также с учетом принципов разумности, справедливости и практики ЕСПЧ.

В соответствии с п. 49 совместного Постановления по компенсации суду надлежит в каждом конкретном случае обеспечивать индивидуальный подход к определению размера компенсации. Так, ее размер должен устанавливаться судом с учетом требований лица, обратившегося в суд с заявлением, обстоятельств дела или производства по исполнению судебного акта, по которым допущено нарушение, продолжительности нарушения, наступивших в результате этого нарушения последствий, их значимости для обратившегося в суд с заявлением лица. Суду также следует учитывать практику ЕСПЧ, размер сумм компенсаций, присуждаемых им за аналогичные нарушения.

— Вместе с тем в Страсбурге разработана примерная шкала компенсационных сумм в зависимости от категории дел. Алексей Евгеньевич, может, и в российской практике нужно обозначить некие лимиты по размерам компенсаций, дабы обеспечить единообразный подход?

— Насколько мне известно, в Европейском суде по правам человека действительно существует шкала размеров компенсаций по различным категориям дел, но эти сведения являются неофициальными и носят конфиденциальный характер.

Практика ЕСПЧ — это живой организм, который постоянно развивается и меняется. Могут измениться и размеры присуждаемых ЕСПЧ компенсаций. Полагаю, что российским судам необходимо чутко реагировать на подобные изменения и учитывать их в процессе рассмотрения дел о присуждении компенсации, тем более что акты ЕСПЧ размещены в открытом доступе в Интернете и справочных правовых системах. Поэтому, как мне кажется, потребность в установлении каких-либо лимитов размеров компенсаций отсутствует.

— В таком случае, вероятно, существуют какие-то приблизительные пределы размеров компенсаций, присуждаемых ЕСПЧ?

— Отвечая на этот вопрос, нельзя не упомянуть о практикообразующем Постановлении ЕСПЧ, касающемся вопроса оценки размера справедливой компенсации, присуждаемой по делам с участием российских граждан. Европейский суд 7 мая 2002 года вынес Постановление по делу Бурдов против России, которым присудил компенсацию в размере 3000 евро за задержку исполнения нескольких решений национальных судов на срок от одного до трех лет. Это Постановление используется Судом в качестве ориентира при определении размера компенсации в большом количестве аналогичных дел.

Можно назвать лишь очень приблизительные пределы размеров компенсаций, о которых Вы спрашиваете. Так, размеры компенсаций, присуждаемых ЕСПЧ по делам, касающимся нарушения разумного срока судопроизводства, существенно отличаются: это может быть 900 евро (Постановление от 19.10.2006 по делу Романенко и Романенко против России, разбирательство по относительно несложному делу продолжалось 6 лет и 7 месяцев), 1500 евро (Постановление от 01.06.2006 по делу Куценко против России, судебный процесс длился 6 лет 6 месяцев и 29 дней) или 4400 евро (Постановления от 05.10.2006 по делу Шеломков против России, судебное разбирательство длилось 5 лет и 3 месяца; от 05.10.2006 по делу Волович против России, судебное разбирательство длилось 5 лет).

— Каковы лимиты компенсаций, присуждаемых россиянам в Страсбурге, по делам о нарушении разумного срока исполнения судебного акта?

— Здесь размеры компенсаций также разнятся: это и 300 евро (Постановление от 29.06.2006 по делу Шилов и Байкова против России, судебное решение не исполнялось частично 1 год и 7 месяцев, компенсация была выплачена каждому заявителю), и 500 евро (Постановление от 30.11.2006 по делу Шитиков против России, судебное решение не исполнялось 3 года 7 месяцев), и 4500 евро (Постановление от 02.03.2006 по делу Николаев против России, судебное решение не исполнялось более 2 лет), и даже 5000 евро (Постановление от 20.10.2005 по делу Пархомов против России). По последнему делу имело место неисполнение нескольких судебных решений в течение нескольких лет для каждого. К тому же были приняты во внимание суммы вознаграждения в деле Бурдов против России и такие дополнительные обстоятельства, как возраст заявителя, продолжительность судебного разбирательства.

— Алексей Евгеньевич, а какие компенсационные суммы присуждаются ЕСПЧ в отношении заявителей — юридических лиц?

— Надо сказать, что таких дел в практике Европейского суда существенно меньше.

Для начала проанализируем размер присуждаемой ЕСПЧ компенсации по делам с участием заявителей — юридических лиц в связи с нарушением разумного срока судебного разбирательства. Так, Постановлением от 06.04.2000 по делу Компания Комингерсол С. А. против Португалии была присуждена компенсация в размере 7500 евро. Судебное разбирательство по делу длилось более 7 лет, в течение которых акционеры и руководство испытывали длительную неопределенность и беспокойство, что влияло на деятельность компании-заявителя.

Приблизительный верхний предел компенсаций в отношении заявителей — юридических лиц составляет 75 000 евро. В качестве примера такого решения можно привести Постановление ЕСПЧ от 02.10.2003 по делу «Совтрансавто Холдинг» против Украины. Данное дело, судебное разбирательство по которому длилось на момент обращения в ЕСПЧ более 5 лет, было осложнено сильным политическим давлением, постоянным контролем судебного процесса со стороны украинских властей и президента. Все это препятствовало справедливому рассмотрению дела независимым и беспристрастным судом.

Если же говорить о размере присуждаемой компенсации по делам с участием заявителей — юридических лиц в связи с нарушением разумного срока исполнения судебного акта, то он колеблется в пределах от 2000 евро (Постановление от 14.06.2005 по делу ООО «Русатоммет» против Российской Федерации, задержка исполнения судебного акта составила 1 год и 3 месяца) до 25 000 евро (Постановление от 19.12.2006 по делу ООО «Оферта плюс» против Молдавии, неисполнение судебного решения — более 4 лет).

— Заявлению о присуждении компенсации по гражданскому или уголовному делу, производство по которому не окончено, должно в обязательном порядке предшествовать обращение заинтересованного лица к председателю суда с заявлением об ускорении рассмотрения дела. Когда рекомендуется подавать такое заявление, чтобы не пропустить тот заветный момент, с которого уже можно пожаловаться на затягивание процесса?

— Лицо может обратиться с заявлением о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок, даже если производство по делу не окончено. Однако для этого, как Вы правильно заметили, необходимо использовать институт ускорения, то есть подать заявление об ускорении рассмотрения дела на имя председателя суда. Вторым условием подачи заявления о присуждении компенсации, если производство по делу не окончено, выступает превышение трехлетнего периода рассмотрения дела. При этом данный период начинается со дня поступления в суд первой инстанции искового заявления (заявления).

Причем, как разъяснено совместным Постановлением по компенсации, если гражданское или уголовное дело рассматривается мировым судьей, то заявление об ускорении подается председателю районного суда. Если разумные сроки нарушаются в ходе досудебного производства по уголовному делу, то право на подачу заявления о присуждении компенсации может быть реализовано лишь при условии предварительного обращения к прокурору или руководителю следственного органа с жалобой в порядке ч. 2 ст. 123 УПК РФ.

С заявлением об ускорении к председателю суда могут обратиться лица, имеющие право на подачу заявления о присуждении компенсации, а также прокурор, выступающий в защиту интересов данных лиц в порядке ст. 45 ГПК РФ и участвующий в связи с этим в деле, по которому возникли основания для обращения к председателю суда.

Основаниями подачи «ускорительного» заявления в соответствии с процессуальным законодательством служат нерассмотрение дела в течение длительного времени и затягивание судебного процесса. Определить срок, после наступления которого следует подавать подобное заявление, крайне сложно, ведь оба названных основания необходимо устанавливать для каждого конкретного случая.

Важно также отметить, что если председатель суда откажет в удовлетворении заявления об ускорении, а прокурор или руководитель следственного органа — в удовлетворении жалобы, поданной в порядке ч. 2 ст. 123 УПК РФ, либо названными лицами такое заявление или жалоба не будут рассмотрены, то это не лишит лицо, подавшее также заявление или жалобу, права на обращение в суд с заявлением о присуждении компенсации.

Таким образом, подавать заявление об ускорении рассмотрения дела рекомендуется при наличии оснований для его подачи, а вот жаловаться на нарушение права на судопроизводство в разумный срок, в случае если производство по делу не окончено, можно только после истечения трех лет со дня поступления в суд первой инстанции искового заявления (заявления).

— Закон о компенсации работает чуть более девяти месяцев. Алексей Евгеньевич, нашим читателям было бы интересно узнать статистику по арбитражным судам. Много ли поступает заявлений о присуждении компенсации?

— В арбитражные суды поступает на порядок меньше заявлений о присуждении компенсации, чем в суды общей юрисдикции. С момента вступления в силу Закона о компенсации арбитражными судами рассмотрено всего около 50 таких заявлений.

— Сколько из поступивших заявлений возвращается?

— Заявления о присуждении компенсации федеральными арбитражными судами возвращаются крайне редко.

Из наиболее часто встречающихся оснований для возвращения подобных заявлений можно выделить, пожалуй, два. Первое — подача заявления лицом, не имеющим на это права. В соответствии с п. 24 совместного Постановления по компенсации имеется в виду лицо, в отношении которого не выносились судебные акты:

— о возмещении вреда, причиненного в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо их должностных лиц;

— предусматривающие возложение обязанности на органы госвласти, местного самоуправления, их должностных лиц, государственных или муниципальных служащих произвести выплаты за счет бюджетных средств;

— предполагающие обращение взыскания на средства федерального, регионального или местного бюджета по денежным обязательствам бюджетных (казенных) учреждений.

Второе распространенное основание для возврата — если срок судопроизводства по делу или срок исполнения судебного акта с очевидностью свидетельствует об отсутствии нарушения права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок. Как уже отмечалось, в п. 26 совместного Постановления указано, что общая продолжительность рассмотрения дела не должна превышать (либо такое превышение явно незначительно) совокупность сроков его рассмотрения, установленных законом для каждой инстанции. Кроме того, должны соблюдаться определенные законом сроки исполнения судебного акта, осуществления досудебного производства по уголовному делу. Повторюсь — при этом важно, чтобы производство по делу не приостанавливалось неоднократно, судебное разбирательство не откладывалось, заявление не возвращалось, а дело не передавалось из одного суда в другой.

— На какие компенсационные суммы могут рассчитывать граждане, пострадавшие от судейских проволочек?

— Компенсация за нарушение права на судопроизводство в разумный срок была присуждена только по одному делу (N КГ-А41/8533-10). Это первое дело, в котором в России была присуждена компенсация. По данному делу ФАС МО 7 сентября 2010 г. вынес решение, которым была присуждена компенсация в размере 10 000 рублей и о котором достаточно много писали в прессе. Причем данное решение 31 декабря 2010 года было оставлено без изменения кассационной инстанцией.

Размер присуждаемой федеральными арбитражными судами компенсации по делам, связанным с нарушением права на исполнение судебного акта в разумный срок, колеблется в пределах от 3000 рублей до 100 000 рублей.

— Остались ли по итогам обсуждения Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ вопросы, к которым решено вернуться позднее? Например, по причине недостаточности правоприменительной практики или необходимости вмешательства законодателя?

— Безусловно, невозможно разъяснить абсолютно все вопросы, которые могут быть неоднозначно истолкованы или способны вызвать затруднения на практике. К тому же правоприменительная практика российских судов, как и практика ЕСПЧ, со временем развивается.

Высший Арбитражный Суд РФ и, насколько мне известно, Верховный Суд РФ проводят постоянный мониторинг практики применения Закона о компенсации и внесенных в связи с его принятием сопутствующих поправок в процессуальное законодательство. И не исключено, что в будущем придется внести изменения в обсуждаемое нами совместное Постановление Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ либо подготовить новые разъяснения.

Интервью провела

Оксана Бодрягина

«Юридическая газета»

——————————————————————