К вопросу о влиянии материального (регулятивного) права на доказательства и доказывание в арбитражном процессе по делам о признании права собственности на объекты недвижимого имущества

(Адарченко С. А.)

(«Российский судья», 2014, N 2)

К ВОПРОСУ О ВЛИЯНИИ МАТЕРИАЛЬНОГО (РЕГУЛЯТИВНОГО) ПРАВА

НА ДОКАЗАТЕЛЬСТВА И ДОКАЗЫВАНИЕ В АРБИТРАЖНОМ ПРОЦЕССЕ

ПО ДЕЛАМ О ПРИЗНАНИИ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ

НА ОБЪЕКТЫ НЕДВИЖИМОГО ИМУЩЕСТВА

С. А. АДАРЧЕНКО

Адарченко Сергей Андреевич, председатель Каширского городского суда Московской области (с 2006 года по 2012 год судья Арбитражного суда Московской области, председатель судебного состава), прикреплен в качестве соискателя к Российской академии правосудия.

Автором исследуется проблематика соотношения норм материального и процессуального права. Первостепенное внимание уделяется правовой природе сделок с недвижимостью, необходимости арбитражного суда производить оценку таких сделок на предмет их соответствия требованиям закона и иным правовым актам. Приводится пример влияния на доказательства и доказывание в арбитражном процессе по делам о признании права собственности на объекты недвижимого имущества материально-правовой нормы, закрепленной в ст. 554 ГК РФ.

Ключевые слова: соотношение норм материального и процессуального права, институт доказывания, предмет доказывания, процессуальные особенности разрешения гражданских дел, государственный кадастровый учет и ведение ГКН; идентификация объекта по индивидуальным признакам.

On the issue of influence of material (regulatory) law on evidence and proving in cases on recognition of the right of ownership to objects of immovable property

S. A. Adarchenko

The author studies problems of correlation of rules of material and procedural law. The primary attention is drawn to the legal nature of immovable property transactions, necessity for the arbitrazh court to evaluate these transactions with regard to their conformity with requirements of the law and other legal acts. The author cites an example of influence on evidence and proving in arbitrazh procedure on cases of recognition of the right of ownership to objects of immovable property of the material-law rule consolidated in Article 554 of the Civil Code of the RF.

Key words: correlation of rules of material and procedural law, institute of proving, procedural peculiarities of resolution of civil cases, state cadastre record and maintenance of the state cadastre of immovable property, identification of an object by individual features.

Проблематика соотношения норм материального и процессуального права традиционно является предметом исследований ученых-процессуалистов.

Анализ работ, посвященных данному вопросу, позволяет сделать вывод о том, что в современной доктрине главенствует точка зрения, согласно которой доказывание является межотраслевым и комплексным институтом [3. С. 97 — 144].

Комплексный характер, взаимосвязанность норм материального и процессуального права прямо вытекают из положений действующего процессуального законодательства. Так, п. 2 ст. 65 АПК РФ установлено, что обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, определяются арбитражным судом на основании требований и возражений лиц, участвующих в деле, в соответствии с подлежащими применению нормами материального права.

Таким образом, институт доказывания тесно связан с материальным правом; их взаимодействие обусловлено императивным требованием применения арбитражным судом норм материального права при осуществлении правосудия.

Согласно традиционно сложившейся точке зрения, предмет доказывания определяется на основе гипотезы нормы материального права, подлежащей применению в соответствующем случае. Нормы материального права служат ориентиром для вывода суда об относимости доказательств. Как правило, в актах материального права устанавливаются исключения из правил допустимости доказательств и распределения обязанностей по доказыванию.

Однако, как правильно отмечают А. А. Добровольский, С. А. Иванова, «выявление процессуальных особенностей не ограничивается отысканием, уяснением смысла и содержания процессуальных норм, закрепленных в материально-правовых актах. Не менее важна работа по выявлению процессуальных особенностей рассмотрения и разрешения гражданских дел и в другом направлении, суть которого состоит в извлечении процессуальной информации из подлежащих применению по каждому конкретному делу норм материального права, регулирующих спорное общественное отношение.

Характером отношений, урегулированных нормами материального права, в значительной мере определяются соответствующие процессуальные особенности рассмотрения и разрешения гражданских дел» [1. С. 31].

Применительно к делам, связанным с признанием права собственности на недвижимое имущество, сказанное особенно актуально.

В настоящее время арбитражные суды испытывают определенные трудности при рассмотрении споров, связанных с признанием права собственности на недвижимое имущество и государственной регистрацией перехода права собственности на недвижимое имущество. Такое положение обусловлено тем, что идет активное реформирование гражданского законодательства и законодательства о государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, а при многообразии фактических ситуаций нормы материального права не охватывают их в полном объеме.

Так, в соответствии с Федеральным законом от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» (ред. от 5 апреля 2013 г.) (далее — Закон о гос. регистрации) государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права. Зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке (п. 1 ст. 2 Закона о гос. регистрации).

Согласно ранее действовавшей материально-правовой норме (п. 2 ч. 1 ст. 17 Закона о гос. регистрации), обязательным приложением к документам, необходимым для осуществляемой по установленным п. 2 ч. 1 ст. 17 Закона о гос. регистрации основаниям государственной регистрации прав на объект недвижимого имущества, являлся кадастровый паспорт данного объекта недвижимого имущества (в ред. Федеральных законов от 30 июня 2006 г. N 93-ФЗ, от 13 мая 2008 г. N 66-ФЗ).

Однако в соответствии с п. 11 ст. 33 Закона о гос. регистрации (введенного Федеральным законом от 21 декабря 2009 г. N 334-ФЗ) после 1 января 2013 г. кадастровый паспорт здания, сооружения, помещения или объекта незавершенного строительства является обязательным приложением к документам, необходимым для осуществления по установленным п. 1 ст. 17 Закона о гос. регистрации основаниям государственной регистрации прав на такой объект недвижимого имущества, только в случае, если сведения о таком объекте недвижимого имущества отсутствуют в государственном кадастре недвижимости.

Приведенные материально-правовые нормы оказывают существенное влияние на предмет доказывания и доказывание в арбитражном процессе по делам о признании права собственности на объекты недвижимого имущества. Рассмотрим конкретную ситуацию.

Истец обратился в арбитражный суд с иском к ответчику о признании права собственности на нежилое помещение.

Ответчик возражал против удовлетворения исковых требований, обосновывая возражения тем, что такого объекта недвижимости, как нежилое помещение, указанное истцом, в реальности не существует, следовательно, и право на него признать нельзя.

По ранее действовавшей редакции материально-правовой нормы (п. 2 ч. 1 ст. 17 Закона о гос. регистрации) арбитражному суду при решении вопроса о том, является ли объектом недвижимости тот объект, вещные права на который просит признать истец, необходимо предлагать истцу представить доказательства, подтверждающие постановку спорного объекта на государственный кадастровый учет недвижимого имущества, в виде предоставления суду кадастрового паспорта спорного объекта.

С учетом изменений, введенных в действие Федеральным законом от 21 декабря 2009 г. N 334-ФЗ, возникает вопрос: требуется ли после 1 января 2013 г. истцу представлять арбитражному суду доказательства, подтверждающие постановку спорного объекта на государственный кадастровый учет недвижимого имущества, в виде предоставления суду кадастрового паспорта спорного объекта? Или же необходимо предоставление иных доказательств?

В соответствии с Федеральным законом от 24 июля 2007 г. N 221-ФЗ «О государственном кадастре недвижимости» (далее — Закон о кадастре) государственным кадастровым учетом недвижимого имущества признаются действия уполномоченного органа по внесению в государственный кадастр недвижимости (далее — ГКН) сведений о недвижимом имуществе, которые подтверждают существование такого недвижимого имущества с характеристиками, позволяющими определить такое недвижимое имущество в качестве индивидуально-определенной вещи, или подтверждают прекращение существования такого недвижимого имущества, а также иные сведения о недвижимом имуществе (п. 3 ст. 1 Закона о кадастре).

Полномочия по государственному кадастровому учету и ведению ГКН осуществляются Федеральной службой государственной регистрации, кадастра и картографии (далее — Росреестр) в соответствии с Положением о Федеральной службе государственной регистрации, кадастра и картографии, утвержденным Постановлением Правительства Российской Федерации от 1 июня 2009 г. N 457.

В соответствии с п. 8 ст. 4 Закона о кадастре кадастровые сведения являются общедоступными, за исключением кадастровых сведений, доступ к которым ограничен Федеральным законом.

На основе анализа приведенных норм материального права можно сделать вывод о том, что после 1 января 2013 г. истцу в рассматриваемом случае необходимо представить арбитражному суду информацию о том, содержатся ли сведения о спорном объекте недвижимого имущества в государственном кадастре недвижимости. Если же эти сведения не содержатся в государственном кадастре недвижимости, то необходимо предоставление суду кадастрового паспорта спорного объекта.

Таким образом, анализируя положения действующего законодательства, арбитражный суд при рассмотрении дел о том, является ли недвижимым имуществом тот объект, о признании вещных прав на который просит истец; существует ли недвижимое имущество с характеристиками, позволяющими определить такое недвижимое имущество в качестве индивидуально-определенной вещи; прекратило ли такое имущество свое существование, вправе предложить истцу представить доказательства, подтверждающие постановку спорного объекта на государственный кадастровый учет недвижимого имущества.

Очевидно, что отсутствие таких доказательств не позволит арбитражному суду правильно определить данные обстоятельства и указать на них в судебном акте, которым заканчивается рассмотрение дела по существу, учитывая то, что судебный акт, вступивший в законную силу, является одним из оснований для государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним (п. 1 ст. 17 Закона о гос. регистрации).

Для целей настоящей статьи представляется весьма показательным пример влияния на доказательства и доказывание в арбитражном процессе по делам о признании права собственности на объекты недвижимого имущества такой материально-правовой нормы, как ст. 554 ГК РФ. Согласно данной статье, в договоре купли-продажи должны быть указаны данные, позволяющие определенно установить недвижимое имущество, подлежащее передаче покупателю по договору, в т. ч. данные, определяющие расположение недвижимости на соответствующем земельном участке либо в составе другого недвижимого имущества.

При отсутствии этих данных в договоре условие о недвижимом имуществе, подлежащем передаче, считается несогласованным сторонами, а соответствующий договор не считается заключенным.

Анализ диспозиции рассматриваемой материально-правовой нормы показывает, что при решении арбитражным судом вопроса о соответствии договора купли-продажи недвижимости требованиям ст. 554 ГК РФ суду необходимо давать оценку индивидуальным признакам, по которым можно идентифицировать спорный объект недвижимости, в частности: его площадь, объем, материал, из которого он изготовлен, этажность, давность постройки, привязка его к земельному участку и др.

Кроме того, анализ арбитражной практики (см., например, дело N А08-4833/07-10) [2], позволяет говорить о необходимости арбитражному суду также выяснять обстоятельства реального исполнения договора сторонами:

— передано ли имущество покупателю;

— оспорен ли такой договор третьими лицами (в т. ч. конкурсным управляющим — в случае банкротства продавца);

— содержит ли договор и приложенные к нему необходимые документы данные, позволяющие определенно установить, какое имущество и на каком земельном участке было передано покупателю по указанному договору;

— имеются ли у сторон сомнения, какое именно недвижимое имущество продано по договору;

— владеет ли и пользуется ли спорным имуществом покупатель на момент рассмотрения спора;

— имеются ли иные претенденты на это имущество;

— затронуты ли договором купли-продажи права ответчика по делу.

Представляется, что в случаях, когда стороны, участвующие в деле о признании вещных прав на недвижимость, ссылаются в обоснование своих требований или возражений по иску на сделку, на основании которой произошло отчуждение или приобретение вещных прав на спорное имущество (подпадающее под регулирование ст. 554 ГК РФ), арбитражный суд должен также оценить такую сделку на предмет ее соответствия требованиям закона или иных правовых актов.

Список литературы

1. Добровольский А. А., Иванова С. А. Основные проблемы исковой формы защиты права. М., 1979.

2. Официальный сайт ВАС РФ URL: http://kad. arbitr. ru/Card/eb4f02e6-906d-48b4-a09d-032b7a4b3136.

3. Решетникова И. В. Доказательственное право в гражданском судопроизводстве. Екатеринбург, 1997.

——————————————————————

«Обзор практики рассмотрения дел Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ»

(Карасева С. Ю.)

(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2014)

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

ОБЗОР ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ДЕЛ

ПРЕЗИДИУМОМ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РФ

Материал подготовлен с использованием правовых актов

по состоянию на 31 января 2014 года

С. Ю. КАРАСЕВА

Постановление от 17 декабря 2013 г. N 12790/13

Администрация муниципального образования обратилась с иском к партнерству с ограниченной ответственностью, зарегистрированному по законодательству Англии и Уэльса, о взыскании 60879101,70 руб. неосновательного обогащения за пользование земельным участком под зданиями производственного назначения, принадлежащими партнерству на праве собственности, и 9945027,05 руб. процентов за пользование чужими денежными средствами.

Решением суда в иске отказано. Апелляционный суд решение отменил, взыскал 49155526,71 руб. неосновательного обогащения за период с 28.09.2009 по 10.12.2012 и 6581008,86 руб. процентов. ФАС округа постановление апелляционного суда отменил, оставив в силе решение суда первой инстанции.

Партнерство является собственником двух производственных зданий, которые изначально принадлежали заводу и при его приватизации в 1992 году вошли в уставный капитал АООТ «П».

Согласно свидетельству от 27.01.1993 АООТ «П» предоставлен в постоянное (бессрочное) пользование земельный участок площадью 33,53 га. Впоследствии он был поставлен на кадастровый учет как ранее учтенный без определения границ с присвоением ему кадастрового номера 50:22:0010203:95. В 2003 году АООТ «П» признано банкротом и в 2004 году исключено из ЕГРЮЛ в связи с ликвидацией.

Право собственности партнерства на производственные здания, приобретенные им по договорам купли-продажи от 10.12.2008, подтверждено свидетельствами о государственной регистрации от 10.03.2010, выданными взамен свидетельств от 22.01.2009.

Права на участок партнерство не оформляло, однако после обращения администрации в суд самостоятельно исчислило и заплатило земельный налог за 2009 — 2012 годы с площади участка, занятого принадлежащими ему зданиями, в сумме 8960682 руб. При этом в государственном кадастре недвижимости обладателем права постоянного (бессрочного) пользования на участок общей площадью 333500 кв. м значится завод.

Суд первой инстанции руководствовался ст. ст. 269 и 552 ГК РФ, ст. 41 ЗК РФ и п. 13 Постановления Пленума ВАС РФ от 24.03.2005 N 11 «О некоторых вопросах, связанных с применением земельного законодательства». Суд пришел к выводу, что партнерство является землевладельцем и землепользователем, осуществляющим права собственника, поскольку при приобретении зданий к нему перешло право постоянного (бессрочного) пользования частью участка, занятой зданиями и необходимой для их использования. Правом требовать взыскания с партнерства неосновательного обогащения в размере арендной платы администрация не обладает, при этом не имеет правового значения факт уплаты партнерством земельного налога.

Руководствуясь этими же нормами и разъяснениями, а также ст. ст. 131, 1102, 1107 ГК РФ, ст. ст. 35, 36, 65 ЗК РФ, ст. 288 НК РФ, Постановлением Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 N 54 «О некоторых вопросах, возникших у арбитражных судов при рассмотрении дел, связанных с взиманием земельного налога» и основываясь на правовой позиции, сформулированной в Постановлении Президиума ВАС РФ от 15.11.2011 N 8251/11, суд апелляционной инстанции сделал противоположные выводы. Суд указал, что земельный налог взимается с зарегистрированных обладателей вещных прав. Партнерство зарегистрированным вещным правом на участок не обладает, право постоянного (бессрочного) пользования землей в силу закона иметь не может и должно было по своему выбору выкупить участок или приобрести его в аренду, что им сделано не было. Поскольку пользование землей является платным, администрация правомерно потребовала с него неосновательное обогащение за фактическое пользование землей, расположенной под его объектами недвижимости.

Суд кассационной инстанции исходил из того, что право постоянного (бессрочного) пользования соответствующей частью участка перешло к партнерству, плательщиком земельного налога оно не является, однако при оплате им пользования землей в форме земельного налога оснований для взыскания неосновательного обогащения не имеется, что соответствует правовому подходу, изложенному в Постановлении Президиума ВАС РФ от 23.03.2010 N 11401/09. Отвергая довод партнерства об отсутствии у администрации права на обращение с иском о взыскании неосновательного обогащения, как не заявлявшийся в судах нижестоящих инстанций, суд кассационной инстанции тем не менее сделал вывод об отсутствии доказательств принадлежности участка, на котором расположены принадлежащие партнерству объекты, к неразграниченной государственной собственности.

В силу п. 10 ст. 3 ФЗ от 25.10.2001 N 137-ФЗ «О введении в действие Земельного кодекса РФ» отсутствие государственной регистрации права собственности на земельные участки, государственная собственность на которые не разграничена, не является препятствием для распоряжения такими участками. По общему правилу, если иное не предусмотрено законом, распоряжение ими осуществляется органами местного самоуправления муниципальных районов, городских округов.

В юридически значимый для рассмотрения данного дела временной период основания и порядок разграничения государственной собственности на землю регулировались с 20.12.2001 по 01.07.2006 — ФЗ от 17.07.2001 N 101-ФЗ «О разграничении государственной собственности на землю», с 01.07.2006 по настоящее время — ст. 3.1 Закона N 137-ФЗ.

В силу ст. 2 Закона N 101-ФЗ право собственности на земельные участки возникало у Российской Федерации, субъектов РФ и муниципальных образований с момента его государственной регистрации, основанием которой являлись акты Правительства РФ об утверждении соответствующих перечней земельных участков и судебные решения по спорам о разграничении государственной собственности на землю.

Статьи 3 — 5 Закона N 101-ФЗ устанавливали основания внесения земельных участков в перечни разграничиваемых в пользу Российской Федерации, субъектов РФ или муниципальных образований.

Находящиеся в государственной собственности участки под приватизированными объектами недвижимости из земель сельскохозяйственного назначения, населенных пунктов, промышленности, транспорта, связи, радиовещания, телевидения, информатики и космического обеспечения, энергетики, а также природоохранного, рекреационного и историко-культурного назначения, водного фонда подлежали разграничению исходя из того, в чьей публичной собственности находилось соответствующее недвижимое имущество до его приватизации.

Статьей 3.1 Закона N 137-ФЗ изменены критерии разграничения государственной собственности на землю и порядок ее разграничения.

Ранее действовавший порядок разграничения путем утверждения перечней упразднен, участки считаются разграниченными и находящимися в той публичной собственности, к которой они отнесены непосредственно законом, на что обращено внимание в Постановлении Президиума ВАС РФ от 19.07.2011 N 2178/11. При этом участки, разграниченные посредством утверждения перечней по актам Правительства РФ, изданным до 01.07.2006, подлежат государственной регистрации в соответствии с этими актами.

Такое основание разграничения находящихся в государственной собственности участков, как принадлежность расположенного на них недвижимого имущества до его приватизации к определенному уровню публичной собственности, из критериев разграничения исключено.

В связи с этим такие участки, как не подпадающие под критерии разграничения, предусмотренные непосредственно Законом N 137-ФЗ, если они не были разграничены изданными до вступления в силу Закона N 137-ФЗ актами Правительства РФ, остались в неразграниченной государственной собственности, право распоряжения которой за установленными законом изъятиями предоставлено органам местного самоуправления муниципальных районов, городских округов (ст. ст. 3 и 3.1 Закона N 137-ФЗ).

Согласно ст. 17 ЗК РФ в федеральной собственности находятся участки, которые признаны таковыми федеральными законами; право собственности РФ на которые возникло при разграничении государственной собственности на землю; которые приобретены Российской Федерацией по основаниям, предусмотренным гражданским законодательством.

Поскольку на момент введения в действие с 01.07.2006 ст. 3.1 Закона N 137-ФЗ участок с кадастровым номером 50:22:0010203:95 не был разграничен в порядке, установленном Законом N 101-ФЗ по утвержденным актами Правительства РФ перечням, и был занят исключительно приватизированным (частным) недвижимым имуществом, то независимо от принадлежности такого имущества до приватизации участок относится к тем, государственная собственность на которые не разграничена.

В силу п. 10 ст. 3 Закона N 137-ФЗ распоряжение участком, государственная собственность на который не разграничена, уполномочена осуществлять администрация.

Согласно п. 1 ст. 65 ЗК РФ использование земли в РФ является платным. Формами платы являются земельный налог (до введения в действие налога на недвижимость) и арендная плата.

С момента государственной регистрации права собственности партнерства на объекты недвижимости, расположенные на участке с кадастровым номером 50:22:0010203:95, к нему на основании п. 1 ст. 35 ЗК РФ и п. 1 ст. 552 ГК РФ перешло имевшееся у правопредшественников право постоянного (бессрочного) пользования на часть участка, занятую этими объектами и необходимую для их использования (Постановления Президиума ВАС РФ от 23.03.2010 N 11401/09, от 11.05.2010 N 82/09, от 21.05.2013 N 16448/12).

Исходя из ст. 20 ЗК РФ партнерство не относится к лицам, которым на таком вещном праве могут предоставляться участки, поэтому оно было обязано оформить свое право путем заключения по собственному выбору договора аренды или купли-продажи, что разъяснено в п. 13 Постановления N 11.

Партнерство не приобрело соответствующий участок ни в собственность, ни в аренду.

Плательщиками земельного налога признаются лица, обладающие правом постоянного (бессрочного) пользования, которое зарегистрировано или возникло до введения требования о государственной регистрации вещных прав либо приобретено в порядке универсального правопреемства. Данный подход, основанный на ст. 388 НК РФ, ст. 131 ГК РФ и п. 1 ст. 2 ФЗ от 21.07.1997 N 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», сформулирован в Постановлении N 54.

Имеющееся у партнерства право постоянного (бессрочного) пользования не было зарегистрировано, не является ранее возникшим и приобретено не в порядке универсального правопреемства.

Поэтому партнерство не может уплачивать добровольно и с него нельзя взыскать принудительно ни земельный налог, ни арендную плату.

В подобных случаях правовым основанием для взыскания с фактических пользователей участков неосновательно сбереженных ими денежных средств являются ст. 1102 ГК РФ и ст. ст. 35, 36, 65 ЗК РФ. Аналогичная правовая позиция изложена в Постановлениях Президиума ВАС РФ от 29.06.2010 N 241/10 и от 15.11.2011 N 8251/11.

Согласно п. 2 ст. 1107 ГК РФ на сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими денежными средствами с момента, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности сбережения денежных средств.

Правом требовать плату за землю в виде неосновательного обогащения с лиц, неосновательно пользующихся участками, относящимися к неразграниченной государственной собственности, наделены органы, которым право распоряжения такими участками предоставлено законом. В данном случае таким органом является администрация, обратившаяся в суд в пределах своей компетенции.

Вывод суда кассационной инстанции о том, что уплата партнерством в местный бюджет денежных средств, названных им земельным налогом, освобождает партнерство от уплаты администрации неосновательного обогащения, исходя из правовой позиции, выраженной в Постановлении Президиума ВАС РФ от 23.03.2010 N 11401/09, является неверным.

В ситуации, рассмотренной в этом Постановлении, во взыскании неосновательного обогащения с приобретателя участка было отказано в целях предотвращения неосновательного обогащения муниципального образования, в бюджет которого и по зависящим от него же причинам произвел уплату земельного налога за короткий период переоформления прав продавец участка, являвшийся ранее плательщиком этого налога как зарегистрированный правообладатель.

В данном деле подобных обстоятельств судами не выявлено. Партнерство заплатило так называемый земельный налог за себя, за четыре года пользования, после обращения администрации с иском, не в ее бюджет и суммы, не сопоставимые с предъявленным к взысканию неосновательным обогащением (8960682 руб. так называемого налога против 49155526,71 руб. неосновательного обогащения и 6581008,86 руб. процентов за пользование чужими денежными средствами).

Пункт 1 ст. 3 НК РФ закрепляет правило о том, что каждое лицо должно уплачивать законно установленные налоги и сборы.

На основании ст. 15 НК РФ, ст. 61 Бюджетного кодекса земельный налог относится к местным налогам и полностью зачисляется как налоговый доход в бюджеты соответствующих поселений.

В силу ст. 17 НК РФ налог считается установленным, если определены налогоплательщики и такие элементы налогообложения, как объект налогообложения, налоговая база, налоговый период, налоговая ставка, порядок исчисления налога, порядок и сроки уплаты налога.

Партнерство плательщиком земельного налога не является, заплатило не за объект налогообложения в виде участка с кадастровым номером 50:22:0010203:95, а за произвольно определенную часть его площади, в отсутствие ее кадастровой стоимости, то есть налоговой базы. Статья 45 НК РФ не предусматривает исполнение обязанности по уплате налога лицами, у которых такая обязанность отсутствует, а ст. 78 НК РФ определяет правила возврата излишне уплаченных сумм налога по письменному заявлению налогоплательщика, поданному в течение трех лет с момента уплаты в качестве налога излишней суммы. В этой связи уплаченные партнерством суммы не устраняют его неосновательное обогащение. Кроме того, у партнерства имеется возможность потребовать их возврата, тогда как администрация пропустит срок исковой давности на взыскание, даже если докажет нетождественность исков.

Установленные законом правила внесения платы за пользование землей исключают возможность землепользователя по собственному усмотрению определять, что именно он будет уплачивать (земельный налог, арендную плату или неосновательное обогащение), и самостоятельно выбирать управомоченное на получение этой платы лицо и ее размер.

Земельный налог подлежит зачислению в бюджет соответствующего поселения, а не муниципального района, контроль за его уплатой осуществляют налоговые органы, которые обладают полномочиями по принудительному взысканию неуплаченного налога обладателями зарегистрированных, ранее возникших и перешедших в порядке универсального правопреемства вещных прав на землю (ст. ст. 10, 61 Бюджетного кодекса, ст. ст. 30, 31 НК РФ).

Арендная плата за землю уплачивается в бюджет того публичного образования, от имени которого компетентным органом заключен договор аренды. Соответственно, неуплаченная арендная плата взыскивается с неисправных арендаторов арендодателями как представителями собственника. Такая арендная плата представляет собой доход от использования имущества, находящегося в государственной и муниципальной собственности, относится к неналоговым доходам бюджетов, причем каждое муниципальное образование, в том числе муниципальный район и городское поселение, имеет свой бюджет (ст. ст. 15, 20, 41 Бюджетного кодекса).

Неосновательное обогащение за пользование без надлежащего оформления прав участками, находящимися в государственной или муниципальной собственности, взыскивается в судебном порядке по искам органов, уполномоченных от имени собственника распоряжаться соответствующими землями на основании земельного законодательства. Поэтому суммы присужденного неосновательного обогащения направляются в бюджет того публичного образования, которое уполномочено на распоряжение землей.

Администрация просила взыскать с партнерства неосновательное обогащение в размере, равном арендной плате, и только за расположенную под его здания ми землю, хотя при заключении договора аренды его предмет предусматривал бы участок большей площади — вокруг зданий, как необходимый для их использования.

Период выкупа по льготной цене участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности, коммерческими организациями, являющимися собственниками расположенных на них зданий, строений, сооружений, ранее отчужденных из государственной или муниципальной собственности и не относящихся к линейным объектам, закончился 01.07.2012 (ст. ст. 1, 2, п. 2 ст. 3 Закона N 137-ФЗ).

Таким образом, иск заявлен управомоченным лицом, и плата за фактическое использование партнерством участка подлежит взысканию в качестве неосновательного обогащения, что обусловлено невыполнением партнерством обязанности по надлежащему оформлению на этот участок прав собственности или аренды.

Президиум ВАС РФ отменил Постановление кассационной инстанции, оставив в силе постановление апелляционной инстанции.

Постановление от 22 октября 2013 г. N 6764/13

ЗАО «У» обратилось с иском к банку о взыскании 1555360 руб. неосновательного обогащения и 125465,71 руб. процентов за пользование чужими денежными средствами по кредитному соглашению.

Решением суда иск удовлетворен частично: взыскано 1555360 руб. неосновательного обогащения и 8% годовых за пользование чужими денежными средствами в период с 29.05.2012 по день фактической оплаты; в остальной части иска отказано. Апелляционный суд решение отменил, в иске отказал. ФАС округа оставил постановление апелляционной инстанции без изменения.

Между банком (кредитор) и ЗАО «У» (заемщик) заключено кредитное соглашение от 26.04.2007 о предоставлении кредитной линии с лимитом выдачи 80000000 руб. на срок 1090 дней.

Пунктами 8.3 и 9.2 кредитного соглашения предусмотрено право заемщика досрочно возвратить кредит с предварительным согласованием и уведомлением кредитора не менее чем за 5 рабочих дней до даты платежа, а также с уплатой комиссии, определяемой в зависимости от срока и суммы досрочного погашения (последний период досрочного погашения с 822-го по 910-й день) в размере от 1,6 до 1%. Аналогичные условия содержатся и в п. 12.8 соглашения.

Сторонами неоднократно изменялись пункты кредитного соглашения. Дополнительным соглашением от 14.10.2009 п. 8.3 изложен в новой редакции, в которой условие об уплате комиссии за досрочный возврат кредита отсутствует и сохранен порядок письменного уведомления кредитора за 5 рабочих дней о досрочном полном или частичном возврате кредита с согласия кредитора.

Дополнительным соглашением от 09.08.2010 срок погашения кредита продлен до 1669 дней от даты подписания кредитного соглашения (по 20.11.2011), в то же время размер комиссии за досрочный возврат кредита за период после 910-го дня с даты подписания кредитного соглашения сторонами не согласовывался.

ЗАО «У» 27.04.2011 обратился к банку с просьбой о досрочном погашении кредита. Банк письмом от 13.05.2011 дал согласие на досрочный возврат кредита при условии уплаты комиссии в размере 1555360 руб. (2,16%). Это условие заемщик выполнил.

ЗАО «У» считает, что сумма комиссии была истребована с него неправомерно, так как она не была предусмотрена ни законом, ни кредитным соглашением.

Суд первой инстанции пришел к выводу о недоказанности ответчиком того обстоятельства, что согласие на досрочное погашение кредита является банковской услугой по смыслу ст. 779 ГК РФ, за которую банк вправе взимать комиссионное вознаграждение.

Суды апелляционной и кассационной инстанций сочли, что спорная комиссия направлена на компенсацию потерь кредитора при досрочном исполнении обязательства, кроме того, сторонами достигнуто соглашение о размере комиссии за досрочный возврат кредита путем акцепта заемщиком предложенной банком оферты.

В кредитном соглашении (с учетом дополнительных соглашений) стороны согласовали размер комиссии за досрочный возврат кредита до 910-го дня пользования кредитными средствами, определяемый в зависимости от срока и сумм досрочного погашения. Соответственно, заемщик был информирован о возможном взимании комиссии за досрочное погашение кредита.

При даче согласия на досрочный возврат кредита по истечении 910 дней банк установил сумму подлежащей уплате комиссии, а заемщик ее оплатил, тем самым в силу п. 3 ст. 434, п. 3 ст. 438 ГК РФ письменная форма соглашения о комиссии считается соблюденной.

Возможность с согласия кредитора осуществить досрочный возврат кредита судами апелляционной и кассационной инстанций оценена как имущественное благо для заемщика в виде экономии денежных средств, которые подлежали бы уплате при погашении кредита в предусмотренный договором срок (3799693,14 руб. — сумма подлежавших уплате процентов, 1555360 руб. — сумма выплаченной комиссии), что не противоречит разъяснениям п. 4 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 N 147 «Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с применением положений ГК РФ о кредитном договоре».

Президиум ВАС РФ оставил постановления апелляционной и кассационной инстанций без изменения.

Постановление от 8 октября 2013 г. N 4995/13

Управление Федерального агентства по управлению государственным имуществом обратилось с заявлением о признании незаконным отказа местной администрации в утверждении схемы расположения земельного участка и об обязании администрации утвердить схему расположения участка на кадастровом плане территории.

Решением суда требования удовлетворены. Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа судебные акты отменил, в удовлетворении требований отказал.

Согласно свидетельствам о государственной регистрации права собственности от 11.04.2008 Российской Федерации на праве собственности принадлежат следующие объекты базы отдыха: летняя столовая, 6 летних домиков и жилой дом.

Письмом от 04.08.2011 управление в порядке п. 7 ст. 36 ЗК РФ обратилось в администрацию с заявлением об утверждении приложенной к письму схемы расположения испрашиваемого участка на кадастровом плане территории.

Письмом от 05.09.2011 администрация отказала в утверждении схемы, что основная территория участка фактически не используется, поскольку согласно справке БТИ от 03.08.2009 на участке отсутствуют и сняты с технического учета все объекты, принадлежащие Российской Федерации, кроме одного — жилого дома. В связи с этим администрация предложила управлению определить границы участка к этому зданию в границах сложившегося землепользования, выделив участок площадью 253 кв. м.

Суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу о несоответствии отказа администрации ст. 36 ЗК РФ. Суд апелляционной инстанции указал, что ссылка администрации на уничтожение неустановленными лицами пяти объектов недвижимости из восьми, принадлежащих на праве собственности РФ, не является препятствием для утверждения схемы участка, поскольку границы испрашиваемого участка являются фактически сложившимися, участок огорожен забором, он необходим для использования объектов недвижимости, принадлежащих на праве собственности РФ, что подтверждается планом участка базы отдыха, сведениями технического паспорта от 25.05.2001.

Суд кассационной инстанции счел, что, поскольку большая часть принадлежащих РФ объектов недвижимости уничтожена, их назначение не представляется возможным определить до их восстановления и ввода в эксплуатацию, а земельное законодательство не предоставляет собственникам объектов, не существующих в натуре, исключительное право на приобретение в собственность участков, занятых такими объектами, вывод о наличии в момент рассмотрения спора у Российской Федерации права на приобретение спорного участка в порядке ст. 36 ЗК РФ является ошибочным.

Согласно п. 1 ст. 3.1 ФЗ от 25.10.2001 N 137-ФЗ «О введении в действие Земельного кодекса РФ» в целях разграничения государственной собственности на землю к федеральной собственности относятся участки, занятые зданиями, строениями, сооружениями, находящимися в собственности РФ.

Судами установлено, что за Российской Федерацией зарегистрировано право собственности на здания, расположенные на соответствующем участке. При таких обстоятельствах согласно п. 1 ст. 3.1 Закона N 137-ФЗ участок, который располагается под принадлежавшими РФ зданиями, строениями, сооружениями, отнесен к собственности РФ. Факт уничтожения части зданий на момент спора не лишает Российскую Федерацию права собственности на этот участок (участки).

В то же время вопросы размера участка, принадлежащего РФ, либо прав третьих лиц, в случае нахождения принадлежащих им объектов на данном участке, разрешаются при согласовании местоположения границ участка.

Суды также ошибочно применили нормы земельного законодательства, регулирующие приобретение земельных участков в частную собственность.

В силу п. 1 ст. 36 ЗК РФ граждане и юридические лица, имеющие в собственности, безвозмездном пользовании, хозяйственном ведении или оперативном управлении здания, строения, сооружения, расположенные на участках, находящихся в государственной или муниципальной собственности, приобретают права на эти участки в соответствии с ЗК РФ.

Пункт 7 ст. 36 ЗК РФ устанавливает порядок предоставления участка в собственность, если не осуществлен государственный кадастровый учет участка или в государственном кадастре недвижимости отсутствуют сведения об участке, необходимые для выдачи кадастрового паспорта.

Так как участок под объектами недвижимости, принадлежащими на праве собственности РФ, отнесен к собственности РФ в силу закона, у судов не было оснований для применения ст. 36 ЗК РФ.

Поскольку неверный вывод суда кассационной инстанции не привел к принятию неправильного по существу судебного акта, Президиум ВАС РФ оставил его постановление без изменения.

Постановление от 8 октября 2013 г. N 5257/13

Министерство земельных и имущественных отношений обратилось с иском к ООО «Б» об истребовании из его незаконного владения объектов недвижимости: главного корпуса пионерского лагеря, хозяйственного корпуса, трех спальных корпусов.

Решением суда истребованы главный корпус, хозяйственный корпус, спальные корпуса (один общей площадью 514,7 кв. м вместо заявленных 535,5 кв. м). Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа судебные акты отменил, в иске отказал.

Между министерством (учредитель управления) и ОАО «Ц» (доверительный управляющий) заключен договор о передаче государственного имущества в доверительное управление от 31.07.2006, в соответствии с которым учредитель управления передает, а доверительный управляющий принимает в доверительное управление на срок с 10.07.2006 по 10.07.2011 государственное недвижимое имущество: пионерский лагерь рыночной стоимостью 3468000 руб. для использования в целях проведения культурно-развлекательных и спортивно-оздоровительных мероприятий; 10.07.2006 составлен акт приема-передачи.

В силу договора доверительный управляющий обязан в 10-дневный срок со дня получения договора и акта приема-передачи представить в учреждение юстиции документы для государственной регистрации передачи пионерского лагеря в доверительное управление. Передача в доверительное управление не была зарегистрирована в ЕГРП.

Письмом от 12.04.2011 министерство уведомило ОАО «Ц» о прекращении действия договора доверительного управления и предложило возвратить переданный в доверительное управление лагерь. ОАО «Ц» это требование не исполнило.

Судами также установлено, что в рамках другого дела по иску министерства о выселении ОАО «Ц» из того же спорного объекта министерству стало известно, что ОАО «Ц» передало объект ООО «Б» первоначально на основании договора аренды недвижимости от 01.09.2009 и акта приема-передачи от 01.09.2010, а затем на основании договора аренды от 11.06.2012.

Суд первой инстанции исходил из следующего. Вступившим в законную силу решением арбитражного суда от 20.03.2012 установлено, что договор доверительного управления не был зарегистрирован в установленном законом порядке, поэтому в силу п. 3 ст. 1017 ГК РФ он является недействительным. Рассматривая данное дело, суд счел эти обстоятельства не подлежащими доказыванию вновь (ч. 2 ст. 69 АПК РФ).

Поскольку договор доверительного управления недействителен, ОАО «Ц» по смыслу ст. 608 ГК РФ не является лицом, управомоченным собственником на сдачу недвижимости в аренду, а следовательно, и договор аренды ничтожен (ст. 168 ГК РФ).

При этом зарегистрированное право Республики Башкортостан на пионерский лагерь не оспорено; владение им ООО «Б» незаконно и нарушает права собственника.

Суд установил, что Республика Башкортостан узнала о нарушении своего права 19.01.2012, в момент привлечения ООО «Б» к участию в деле в качестве третьего лица. До этого момента нарушитель права собственности Республики Башкортостан известен не был.

Суд счел, что срок исковой давности по иску министерства к ООО «Б», исчисляемый на основании п. 1 ст. 200 ГК РФ, не пропущен. Такой подход, по мнению суда, согласуется с позицией Президиума ВАС РФ, изложенной в п. 12 информационного письма от 13.11.2008 N 126 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения», в соответствии с которой течение срока исковой давности по иску об истребовании движимого имущества из чужого незаконного владения начинается со дня обнаружения этого имущества.

Суд апелляционной инстанции уточнил, что срок исковой давности на основании п. 1 ст. 200 ГК РФ начал течь с момента уведомления министерства о нахождении имущества в отсутствие правовых оснований во владении ООО «Б».

Суд кассационной инстанции исходил из того, что спор подлежит разрешению по правилам ст. ст. 301, 302 ГК РФ (п. 34 Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и ВАС РФ от 29.04.2010 N 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»). Суд кассационной инстанции согласился с выводом суда первой инстанции о том, что установленные решением арбитражного суда по другому делу обстоятельства недействительности договора доверительного управления не подлежат доказыванию вновь по данному делу.

Однако суд кассационной инстанции счел, что на основании п. 1 ст. 200 ГК РФ с учетом позиции Президиума ВАС РФ, изложенной в п. 13 информационного письма N 126, срок исковой давности по данному делу начал течь с 31.07.2006, то есть с момента заключения договора доверительного управления (с этой же даты договор следует считать недействительным), и истек к моменту подачи иска.

Последствием передачи недвижимого имущества по договору доверительного управления от учредителя управления к доверительному управляющему без государственной регистрации в нарушение ст. 1017 ГК РФ является то, что стороны договора не могут противопоставлять его добросовестным третьим лицам, ссылаться на него.

Обязанность доверительного управляющего возвратить имущество во владение учредителю управления в предусмотренный договором срок сохраняется. Поэтому нельзя считать, что в момент передачи владения имуществом по договору доверительного управления нарушаются права учредителя управления.

Заключенный доверительным управляющим договор аренды недвижимости действителен для доверительного управляющего (арендодателя) и арендатора в отношениях между ними (п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 17.11.2011 N 73 «Об отдельных вопросах практики применения правил ГК РФ о договоре аренды»).

Вместе с тем в отсутствие регистрации передачи недвижимости доверительный управляющий не может получить от учредителя управления правомочия сдачи имущества в аренду (ст. 608 ГК РФ), а арендатор по такому договору аренды, в свою очередь, — правомочие аренды недвижимости.

Таким образом, правомочие сдачи пионерского лагеря в аренду у ОАО «Ц» 11.06.2012 (момент заключения договора аренды) отсутствовало, а с 10.07.2011 (момент окончания доверительного управления) у него имелась обязанность вернуть спорный объект министерству.

В связи с этим ООО «Б» не получило от ОАО «Ц» правомочие аренды лагеря по договору аренды и его владение спорным объектом неправомерно.

Требование министерства к ООО «Б» является виндикационным (п. 35 Постановления N 10/22).

Срок исковой давности на основании п. 1 ст. 200 ГК РФ начинает течь с момента, когда министерство узнало о том, кто является надлежащим ответчиком по иску об истребовании имущества из чужого незаконного владения, — с 19.01.2012, в момент привлечения ООО «Б» к участию в другом деле. При ином подходе к толкованию норм права об исковой давности она начинает истекать при отсутствии у собственника возможности предъявить кому-либо виндикационный иск, что вступает в противоречие с целями института исковой давности. При этом следует учитывать, что предъявление виндикационного иска стороне по договору, в том числе и по недействительному договору, гражданским правом не допускается.

На момент обращения министерства с иском к ООО «Б» (29.03.2012) срок исковой давности не истек.

Президиум ВАС РФ отменил Постановление кассационной инстанции, оставив в силе решение суда первой инстанции и постановление апелляционной инстанции.

Постановление от 8 октября 2013 г. N 6118/13

ООО «С» обратилось с иском к банку о взыскании 7505000 руб. в возмещение ущерба, причиненного необоснованным списанием денежных средств с расчетного счета.

Решением суда иск удовлетворен. Апелляционный суд решение отменил, в иске отказал. ФАС округа отменил постановление апелляционной инстанции, решение суда первой инстанции оставил в силе.

Между банком и ООО «С» (клиент) заключен договор банковского счета от 13.10.2011, по условиям которого банк открыл клиенту счет в рублях и осуществлял расчетно-кассовое обслуживание.

Банк исполнил сданные от имени клиента и по его доверенности платежные поручения от 02.11.2011 на перечисление ООО «Г» платежей в общей сумме 7505000 руб. в качестве оплаты по договору от 01.11.2011 за строительное оборудование.

ООО «С», указав, что распоряжений о списании данной суммы им не выдавалось, 03.11.2011 подало в банк заявление о возврате списанных денежных средств, которое не было удовлетворено, а 16.11.2011 обратилось в УВД с заявлением о возбуждении уголовного дела.

В ходе расследования проведены две технико-криминалистические экспертизы, по результатам которых выявлено, что на предъявленных к исполнению от имени ООО «С» поручениях оттиски печати нанесены не его печатью, а другой высокой печатной формой, а подписи на этих поручениях, а также в доверенности на имя Г., сдавшего в банк платежные поручения, выполнены не генеральным директором Р., а другим лицом с подражанием какой-либо подлинной подписи.

Руководствуясь ст. ст. 401, 845, 847, 854 ГК РФ, п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 19.04.1999 N 5 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с заключением, исполнением и расторжением договоров банковского счета», суд первой инстанции пришел к выводу о нарушении банком обязательств по договору банковского счета, поскольку на ответчике, не доказавшем правомерность списания денежных средств, лежит риск предпринимательской деятельности. Банк, если иное не установлено законом или договором, несет ответственность за последствия исполнения поручений, выданных неуполномоченными лицами, и в тех случаях, когда с использованием предусмотренных банковскими правилами и договором процедур он не мог установить факта выдачи распоряжения неуполномоченными лицами.

Суд апелляционной инстанции счел недоказанным наличие вины или грубой неосторожности в действиях банка при исполнении спорных платежных поручений, содержащих все необходимые реквизиты, удостоверенные печатью ООО «С» и подписью его руководителя, визуально совпадающими с образцами печати и подписи в банковской карточке, и в иске отказал. Суд указал, что перечисление денежных средств произведено в счет заключенного между истцом и третьим лицом гражданско-правового договора. Кроме того, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что заключения экспертиз, проведенных в рамках уголовного дела, не отвечают признаку относимости доказательств к предмету рассматриваемого спора, поскольку сравнительный анализ подписи руководителя и печати ООО «С» на платежных поручениях с образцами подписи и печати, содержащимися в банковской карточке, не производился.

В соответствии со ст. ст. 15, 393 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если докажет факт нарушения обязательства контрагентом (его неправомерные действия или бездействие), их размер, а также причинную связь между правонарушением и убытками.

Заявляя иск о полном возмещении необоснованно списанной с его банковского счета суммы, ООО «С» не доказало факта возникновения у него убытков.

Так, третье лицо (ООО «Г») подтвердило поступление на его счет 5105000 руб. и 2400000 руб. (в общей сумме 7505000 руб.) на основании платежных поручений от 02.11.2011 и указало, что денежные средства были перечислены во исполнение договора купли-продажи оборудования и стройматериалов от 01.11.2011, заключенного между ООО «С» и ООО «Г». В материалы дела представлены копии этого договора и товарной накладной от 01.11.2011 с подписью руководителя ООО «С» о приеме товара.

С момента открытия расчетного счета (13.10.2011) ООО «С» регулярно осуществляло платежи на расчетный счет ООО «Г», тоже являвшегося клиентом банка и обязанного исходя из условий заключенного с ним договора банковского счета в 10-дневный срок сообщить кредитной организации об ошибочности зачисления денежных средств по спорным платежным поручениям. Однако ООО «Г» не представляло в банк сообщения об ошибочно зачисленных суммах, напротив, настаивало на правомерности перевода денежных средств в рамках исполнения договора купли-продажи.

Вопросы о действительности договора купли-продажи, реального получения товара и оплате за него ООО «С» вправе урегулировать в самостоятельном порядке.

Заслуживает внимания и ссылка суда апелляционной инстанции на то, что заключения экспертиз, проведенных в рамках уголовного дела, не отвечают признаку относимости доказательств к предмету рассматриваемого спора. Так, предметом исследования экспертов в рамках уголовного дела являлось сравнение подписи руководителя и печати ООО «С» на спорных платежных поручениях со свободными и экспериментальными образцами подписи и печати. Сравнительный анализ с образцами подписи и печати, содержащимися в банковской карточке, с которыми по банковским правилам осуществляется проверка достоверности платежных документов, экспертами не производился.

Президиум ВАС РФ отменил решение суда первой инстанции и Постановление кассационной инстанции, оставив в силе постановление апелляционной инстанции.

——————————————————————