Отрывок из книги Павла Астахова «Квартира»

(Астахов П.)

(«Жилищное право», 2010, N 1)

ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ ПАВЛА АСТАХОВА «КВАРТИРА»

П. АСТАХОВ

В своей новой книге «Квартира» самый известный адвокат России Павел Астахов описывает реальные схемы выселения людей из собственных домов и дает объяснение такому явлению, как «мыльный пузырь» цен на недвижимость. Автор раскрывает всю подноготную этого бесчеловечного бизнеса — от менеджера БТИ до высших эшелонов власти. В обойме оказываются все: и дельцы мира недвижимости, которые нынче именуют себя «девелоперами», и алчные сенаторы, покрывающие их.

В январском номере журнала «Жилищное право» — отрывок из книги Павла Астахова «Квартира».

— Артемий Андреевич, алло! Артемий Андреевич… — срывающимся голосом захлебывалась телефонная трубка.

Артем прикрыл слишком громко работающий динамик.

— Секунду! Кто говорит?

— Это Штольц. Ваша соседка. Артемий Андреевич, у нас беда. В доме пожар, взрыв и полный кавардак.

— Варвара Серафимна, успокойтесь, пожалуйста. Пожарных, МЧС вызвали?

— Да. Все приехали. Очень много военных людей. Я в окно все вижу.

— Варвара Серафимна, почему вы в доме? Немедленно возьмите документы, оденьтесь теплее и выходите, — заволновался Артем.

«Не хватало только еще и соседку потерять!»

Что могло произойти в их доме на этот раз, он даже представить не мог. Надо было выяснять, и понятно, что когда Артем подъехал к своему дому, здесь царило оживление. МЧСовцы заканчивали разбор частично обрушившейся крыши и дописывали протоколы осмотра места происшествия. Пожар был полностью потушен. Останки погибших таджиков вывезли медики. Двор же постепенно заполнялся тяжелой техникой. Артем оглядел экскаваторы, бульдозеры и остановил взгляд на неспешно съезжающей с транспортной платформы стенобитной машине. Кто-то готовился сносить дом — и сносить быстро.

Догадаться, кем был этот злоумышленник, было несложно, — Жучков маячил невдалеке, оживленно беседуя с полковником МЧС и забегая то с одной стороны, то с другой:

— Это же формальность. Понимаете? Вы же имеете полномочия. Вам это ничего не будет стоить, а мы уж так будем вам благодарны. Мы не забываем добро. Поверьте, не пожалеете!

— Говорю же вам русским языком, не могу! Не имею права! — жестко держал свою линию спасатель. — Вон и женщина просилась обратно.

Офицер кивнул в сторону Варвары Штольц, и у наблюдающего за разговором со стороны Павлова защемило сердце. Старушка тихо сидела на подножке огромного спасательного автомобиля, завернувшись в большое пуховое одеяло, и вид у нее был совершенно потерянный.

— С женщиной все уладим, — заверил Жучков. — Не беспокойтесь. Сейчас прямо перевезем.

Павлов поднял ворот пальто и встал полубоком.

— Что действительно никого больше нет из жильцов? — полковник сдвинул барашковую шапку на затылок. Лоб его, несмотря на мороз, покрылся испариной.

— Ни-ко-го-шень-ки! Нет! Пустой, — заверил Жучков.

Глазки его бегали и пылали алчными огоньками, и он нетерпеливо подергивал за рукав бушлата командира спасателей. Тот задумчиво перебирал листы протокола.

— Н-да. Если так. Это дело, конечно, меняет.

Павлов бросил взгляд на практически сползшую с платформы стенобитную машину и снова — на Жучкова, так и кружащего вокруг офицера.

— Я же и говорю. И мы в долгу не останемся. Из фонда сэкономленных средств окажем помощь вашей доблестной части. Можем автомобиль передать на баланс. Или вам… лично… — вкрадчиво втолковывал Жучков.

Артем уже хотел встрять, но удержался. Ему интересна была реакция военного, и тот отреагировал вполне ожидаемо:

— Ну, зачем вы так? Товарищ управдом, мне лично ничего не нужно! Запомните! А если части нашей поможете, так это ваше дело. Благотворительность и спонсорство не запрещены. Напротив, приветствуются. Отметим вас приказом. Благодарность выразим. Давайте ваш акт.

Полковник занес ручку для подписи, и Артем решительно двинулся к ним.

— Одну минуту. Господин полковник, здравствуйте! Меня зовут Артем Павлов. Я адвокат.

Жучков от неожиданности отпрыгнул в сторону, а полковник напрягся. Он знал адвоката Павлова по выступлениям, телевидению, различным передачам. Этот человек, внешне хотя и смахивал на него, был не таким. Выглядел как-то по-иному.

— А документы у вас имеются?

— Конечно. Хотя, как говорил кот Матроскин, наши документы лапы и хвост. Вот, пожалуйста, — адвокатское удостоверение.

Артем протянул, не выпуская из рук, красную книжечку, и полковник, внимательно прочитав, удовлетворенно кивнул.

— Точно. Павлов. Извините, засомневался. Вы на экране другой какой-то…

— Бывает. Товарищ полковник, вас толкают на преступление. Ни в коем случае ничего не подписывайте.

— А вы что лезете?! — вскипел Жучков. — Что вам нужно?!

Он подбежал к адвокату и, дрожа от возмущения, начал что-то кричать ему в лицо, но перед глазами Артема стояло сейчас совсем другое: тело отца на опознании.

— Минувшей ночью, — вполголоса произнес он, — убит одноухий Захар.

Жучкова как ударили. Он все еще беспомощно размахивал бумагами и руками, но уже молчал, и лишь губы его беззвучно шевелились — так, словно хватали воздух. Артем поймал его взгляд.

— Я отвозил Захара в больницу, и он кое в чем перед смертью признался…

Ресницы начальника ЖЭКа скакнули вверх, а на лбу выступили крупные капли пота.

— Я не знаю никакого Захара… — выдавил он.

— Неужели? — поднял брови Артем. — А кого же тогда снимал вчера в Ледовом Дворце мой оператор? Не вас вдвоем?

И снова Жучков не смог удержать переполнившего его ужаса; ужас читался в его взгляде, в его осанке и даже в его дыхании. Стоящий рядом полковник, видимо представивший, как дает показания в телесуде, занервничал.

— Извините, господин Павлов, что прерываю, но вы-то здесь кто?

Артем нехотя оторвал взгляд от почти сознавшегося во всем Жучкова.

— Я жилец этого дома. Вот этот тип, начальник нашего ЖЭКа, врал вам. Не все с выселением было чисто. Кого-то запугали и вынудили уехать. Кого-то вывезли ночью насильно. Кого-то просто убили. Так, Жучков?

Начальник ЖЭКа пошатнулся, но тут же взял себя в руки и сделал пустые глаза.

— Я не понимаю, о чем вы.

— А хочешь, я объясню?! — впервые назвав его «на ты», с силой тряхнул Жучкова за грудки Артем. — Хочешь?

Глаза начальника ЖЭКа наполнились неподдельным ужасом, и он обмяк, превратившись в выброшенного на берег осьминога. Или, скорее, медузу. Командир МЧС недовольно покачал головой. Он не желал защищать начальника ЖЭКа, но и беспорядков допустить не мог.

— Вы его полегче… все же.

Артем горько усмехнулся и выпустил эту амебу из рук.

* * *

Павлов давит на Жучкова и останавливает снос дома.

Павлов и командир МЧС обговорили основные детали в считанные минуты.

— Дом почти не пострадал, — не отрываясь от заполнения бланка, уверенно зафиксировал офицер.

Артем кинул взгляд на серое лицо Жучкова; тот явно понимал, что для него все кончено.

— Однако, боюсь, даже мое заключение о возможности восстановления вам не поможет, — предупредил Артема полковник, козырнул и протянул копию акта Жучкову.

Павлов перехватил бумагу.

— Спасибо, товарищ полковник. У меня надежнее будет.

Он ловко сложил документ и сунул его во внутренний карман пальто. Начальник ЖЭКа, все еще парализованный таким исходом, продолжал пучить глаза и беззвучно шевелить губами.

— Как знаете. Удачи, — попрощался МЧСовец и, призывая всех сворачиваться, подал знак подчиненным.

Артем глянул на Жучкова. Тот, пошатываясь, подошел к скамейке и кое-как присел.

— И хватит вам придуриваться! Очнитесь! Ишь, как быстро сдулся!

Начальник ЖЭКа впал в настоящий ступор и, похоже, ничего не соображал. Артем встал напротив.

— И даже не рассчитывай, что выпутаешься. По факту смерти Захарова уже возбуждено дело, так что будь готов давать показания. Или, может, покаешься?

Жучков закряхтел и забормотал что-то нечленораздельное, — с ним происходило нечто ужасное. Заигравшись в смертельные, в прямом смысле слова, игры и пользуясь своей безнаказанностью, он явно поверил в то, что никто и никогда не раскроет его козней. А вышло-то иначе.

— Ввв-выыы… ннннии-ии-чччеее-ггггооо нннее-ее ззззз-знаааа-ааеее-етее-ее… — с трудом выдавил Жучков.

Артем недобро усмехнулся.

— Мой вам совет, отправляйтесь прямиком в отделение милиции. Или к нашему участковому, Аймалетдинову. Пишите явку с повинной. Чистосердечное признание смягчает наказание, если вы не знаете.

Жучков покачнулся, но Артем вовремя его поддержал за плечо и сунул начальнику ЖЭКа в руки копию акта.

— Не сейчас. Сначала поставьте свой автограф, — Артем вложил в обмякшую длань ручку, а когда Жучков расписался, удовлетворенно кивнул: — И словами впишите: СО-ГЛА-СЕН! Вот так. Молодец.

Жучков поднял на своего обвинителя пустые глаза.

— Я не виноват.

— Только что орал как резанный, — презрительно отметил Артем, — а теперь бурчишь, как испорченный клистир. Натворил дел — отвечай. Будь мужиком, Дмитрич!

— Я не виноват, — также тихо, но уже более внятно ответил Жучков. — Я не приказывал. Я не виновен. Я никого не убивал. Не мог. Не хотел.

Он закрыл лицо руками и застонал, но Павлов уже не мог с ним нянчиться. Тяжелые, определенно присланные для сноса машины уже были разгружены и теперь заводились — одна за другой.

— Виноват, не виноват, решит суд, господин управдом. Мне ваша исповедь не нужна. Лучше пишите заявление. Сбежать вам некуда. Алиби у вас нет. Доказательства против вас.

Жучков что-то забормотал, и это быстрое бормотание практически слилось с рокотом бульдозеров и экскаваторов, а огромная стенобитная машина уже поднимала свой груз-гирю. Адвокат со всех ног припустился к водителю, забрался на платформу и отчаянно забарабанил по желтой кабине.

— Стой!.. Прекратить!.. — пытался перекричать он ревущий агрегат.

Водитель недовольно поморщился и приостановил подъем гири. Открыл дверь и выставил красное обветренное и поросшее щетиной лицо.

— Ну, чего еще? Какие проблемы?

— Проблемы у вас! — Павлов помахал только что составленным актом. — Вот решение о том, что дом не подлежит сносу.

Водитель покачал головой.

— Это не ко мне, вон бригадир. Его это дело. Мое дело маленькое — приказ выполнить. Пока не отменят — буду бить, — он развел руками и газанул в подтверждение своих намерений.

— Стой! Подожди! Сейчас все решим. Дай пять минут, — взмолился Артем.

Тот пожал плечами.

— Пять дам. Но не больше. У меня план, норма, часы. Премии лишат. А мне сегодня надо его убрать.

«…сегодня надо убрать?» — мысленно повторил сказанное Артем; все его жуткие догадки о злонамеренности происходящего с домом получали подтверждение — одна за другой.

Водитель заглушил двигатель, вылез из кабины, задрал моторный люк и начал ковырять неведомые посторонним механизмы, а Павлов спрыгнул с платформы и быстро огляделся. Жучков уже исчез. Зато чуть дальше лавочки под деревьями стояла группа людей. В центре возвышался крупный седой мужчина без головного убора, и по тому, как к нему обращались остальные, осанке, хмурому выражению лица и толстой крокодиловой папке в руках в нем угадывался начальник. Артем, не теряя времени, прорвался прямо к нему.

— Здравствуйте! Вы старший?

— Да. Добрый день, — с заметным южным акцентом ответил тот. — Что делает столь уважаемый человек на стройке?

— Спасаю свой дом. Его хотят снести без каких-либо разумных оснований, — начал аргументировать Павлов свое присутствие.

Строитель улыбнулся и начал доставать из папки бумаги — одну за другой.

— Все основания есть. Вот решение. Вот акт. А вот распоряжение…

Артем окинул взглядом «шапки» документов, затем — подписи и вдруг почуял охотничий азарт…

«Поклонский?»

Это была первая фамилия, прямо ведущая на самый верх аферы. В качестве возможного заказчика сноса этот крупный девелопер подходил идеально.

— Подождите, — попросил он строителя, — все эти бумаги не имеют законной силы, — вот акт МЧС и начальника нашего ЖЭКа.

Он протянул только что подписанную бумагу, и густые черные брови строителя недоуменно поползли вверх.

— Вот как? Хм… это меняет дело.

Сгрудившаяся вокруг бумаг группа замерла, и начальник подвел итог.

— Так, останавливаем снос. Технику на выезд. Одну бригаду — на восстановление подъезда. И через час все у меня на совещании.

Строители моментально разбежались по двору, а начальник снова повернулся к адвокату.

— Извините, Артем, не помню ваше отчество.

— Андреевич, — тихо ответил Артем; дисциплина, которую поддерживал этот незнакомый ему прежде начальник, поразила его.

— Да, да. Артем Андреевич, еще раз мои извинения. Сейчас ребята поправят подъезд и можете спокойно заселяться. Мы вас больше не потревожим. По крайней мере пока. Всего наилучшего.

Строитель протянул жесткую сухую руку, Павлов машинально пожал ее и тяжко вздохнул. Он все лучше и лучше понимал, какие чудовищные деньги должны стоять за бумагой, подписанной Игорем Михайловичем Поклонским.

* * *

Поклонский узнает о срыве сноса и звонит Ковтуну.

Первым позвонил Поклонскому не Жучков; первым позвонил руководитель высланного для сноса лучшего его подразделения Григорий Ованесович Мовсесян.

— Я остановил снос.

— Как? — не понял Поклонский. — Почему?!

— Мне предъявили акт, — сухо пояснил строитель, — с двумя подписями — от МЧС и от ЖЭКа.

— Но ведь дом практически развален! — заорал Поклонский. — Мне Жучков лично об этом доложил!

— Жучков этот акт и подписал, — несколько обиженный тем, что на него орут, возразил Мовсесян. — А дом, кстати, в отличной форме. Ну, кусок кровли вынесло… и все.

Гор Михайлович бросил трубку на рычаг и тут же набрал Жучкова. Но тот был почти невменяем.

— Я не мог… — бессильно бормотал начальник ЖЭКа, — я пытался… но эти таджики…

— Но ты же сам мне позвонил! — набросился на него Поклонский. — Ты сам сказал! Двадцать баллонов с пропаном! Почему дом устоял?! Это что, блин, Брестская крепость?!

Но Жучков разговаривать на эту тему был не способен.

— Это все таджики… — чуть не плакал он, — и еще Павлов, адвокат. Он мне уже всю кровь выпил… копию акта забрал…

— Да при чем здесь Павлов?!! — не выдержал Поклонский. — Он, что ли, твоим ЖЭКом управляет?! Почему у тебя все время кто-то виноват?!

Жучков нервно всхлипнул, и Поклонский признал, что ставить Ковтуна в известность о срыве сноса все равно придется. Без вмешательства министра обойти акт, подписанный представителями МЧС и ЖЭКа, было невозможно.

* * *

Павлов просит собственницу квартиры Штольц дать ему доверенность.

Варвара Серафимовна вспоминала мужа: редкие минуты взаимности, регулярные походы в Кремль, ежегодные поездки к морю. Она прикрыла глаза, унеслась в радужные грезы, а тем временем грохот и тарахтение машин и агрегатов, заполнивших их некогда уютный арбатский дворик, слились в сплошной гул. В нем она уже слышала и шум далекого моря, и рев военных парадов, на которых по статусу обязан был присутствовать великий советский архитектор Штольц, и жужжание их персональной «Победы».

— Варвара Серафимовна! Как вы?

— Ах… — выдохнула старушка и открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Мадам Штольц, вы меня слышите? — нависал над ней настырный сосед-адвокат. — Извините, что потревожил. Но мне кажется, можно вернуться в дом.

— Ах, Артемий Андреевич… Я уже и не думала… Этот взрыв, пожар… полный кошмар. Вот сижу, прощаюсь с жизнью.

Штольц протянула Артему руку, и он поддержал ее и помог встать. Дом, только что готовившийся к сносу, стоял, как ни в чем не бывало, а строители споро убирали осыпавшийся с крыши мусор.

— Может быть, я уже умерла? Хотя нет, на Том Свете вряд ли мы будем с вами вместе. Вам еще рановато, Артем. Ха-ха! — она засмеялась и грациозно сбросила спасательный плед, которым ее укрыли МЧСовцы.

Артем тепло улыбнулся.

— Варвара Серафимовна, вы гениальная женщина. Я вами восхищаюсь. Пойдемте скорее внутрь. Холодно здесь.

Адвокат подхватил Штольц под руку, но она плавно отвела ее и перехватилась сама, элегантно согнув ручку крендельком. Под напряженные взгляды рабочих, уже вернувших вышибленную дверь с кодовым замком на место, пара прошествовала в подъезд.

— Я знаю, это вы отстояли наш дом… — медленно шагая по усыпанным отлетевшей штукатуркой ступенькам, проронила старушка, — и мне нравится, когда вы победитель.

— Ой, Варвара Серафимовна, ваши бы слова да Богу в уши! — рассмеялся адвокат. — Эти победы все тяжелее даются. И все призрачнее их результаты.

Так оно и было. Даже собственная квартира адвоката по-прежнему числилась вовсе не за ним, а за муниципалитетом. Павлов мог стать бомжом в одночасье. Но хуже всего было то, что, не являясь формальным собственником, Артем не мог совершать некоторых юридических действий сам, от своего имени.

— У меня к вам просьба… — доведя соседку до квартиры, произнес Артем, — дайте мне доверенность на защиту ваших интересов.

Варвара Серафимовна достала ключи.

— Хорошо. Прямо сейчас?

— Нет, дойдите до нотариуса. На Новом Арбате принимает. Я напишу вам ее адрес и фамилию. В любое время с девяти до пяти. И чем быстрее у меня будет эта доверенность, тем лучше.

— Ой, Артемий Андреевич, — вздохнула соседка, — чует мое сердечко, что все это напрасно. Жучкова наверняка наверху поддерживают.

Артем вспомнил серое от ужаса лицо начальника ЖЭКа и усмехнулся.

— Мы победим. Будьте уверены. Штольц лишь вздохнула.

— Ах, эта молодость…

* * *

Ковтун, Поклонский и финансист поочередно продавливают ситуацию.

После панического звонка девелопера Егор Кузьмич привел мысли в порядок за десять минут. Набрал номер Поклонского и просто и доходчиво объяснил ему суть ситуации.

— Обойти акт, подписанный министерством Шойгу, нельзя. Тем более, если копия уже в руках у Павлова…

Поклонский взорвался фейерверком возражений, но Ковтун оборвал его вполне по-армейски:

— Молчать, сопляк! И слушать.

Судя по тут же наступившему гробовому молчанию, на Игоря Михайловича не орали давно.

— Еще сутки назад я решил бы эту проблему в два счета.

— Откат? — осторожно предположил Поклонский.

Ковтун усмехнулся. В такой ситуации откатов меньше нескольких десятков лимонов не бывает, но Артему он бы не рискнул предлагать отката вообще. Потому что всякий, кто проявит интерес к этому дому, автоматически попадет в список подозреваемых в убийстве его отца. Сразу обвинен не будет, но в список попадет.

— Нет, Игореша, не откат. Ты просто берешь попу в горсть и просто доделываешь проект.

— Это… каким таким образом? — нервно хихикнул девелопер, — вы же сами сказали, что акт МЧСовцев не обойти…

— Сказал, — подтвердил Ковтун, — а ты сказал мне, что уже приступил. И сказал ты это… дай Бог памяти, двое суток назад.

— Да, но…

— Молчать! — рявкнул Ковтун. — Ты врал мне, Игореша. Причем, врал без особой нужды. А ведь я еще мог вмешаться — и позавчера. И вчера. И даже сегодня — до тех пор, пока они акт не подписали. Но ты, Игореша, взял все на себя. Как большой. Вот и латай свои дыры сам. По-взрослому. Ты меня понял?

Поклонский молчал, и Ковтун сказал последнее, что следовало:

— Иначе ты мне всем своим бизнесом ответишь. У меня все нужные рычаги в Генеральной прокуратуре имеются. Освежуем как зайца. Есть за что.

И понятно, что до Поклонского дошло, и первое, что он сделал, это вызвал главного финансиста.

— Давай, Сорос, думай, что делать.

И Лев Давидович набрал номер Жучкова, а когда в трубке послышался испуганный голос, объяснил человеку все, как есть.

— Нехорошо получается, Александр Дмитриевич, — укоризненно произнес он, — когда мы с вами трое суток назад говорили, вы что мне сказали?

Жучков что-то промычал, но разобрать, что именно, было невозможно.

— А вы мне сказали, — напомнил финансист, — что к завтрашнему полудню дом будет пуст. С того полудня прошло уже два дня. Скажите мне, Александр Дмитриевич, дом пуст?

— Так ведь акт представителя МЧС… — проблеял Жучков.

— Я повторяю вопрос: дом пуст?

Жучков промолчал, и Лев Давидович включил громкую связь — так, чтобы Поклонский тоже слышал.

— Вы нам врали, Александр Дмитриевич. И когда я это понял, я попросил службу безопасности копнуть… и знаете, что они выудили по прошлому нашему проекту?

Жучков икнул.

— Вы врали нам и раньше. В особо крупных. Понятно, что я заказал нашей службе безопасности полный анализ вашей деятельности. И знаете, какой они вынесли вердикт?

Жучков молчал.

— Специалисты утверждают: что вы, уважаемый Александр Дмитриевич, крали у нас деньги. В их глазах, вы — вор, Александр Дмитриевич. И если вы думаете, что я за вас заступлюсь…

— Не надо, — выдохнул Жучков. — Я все для вас сделаю!

Финансист покачал головой.

— А мне от вас ничего особого и не нужно, господин Жучков. Вы, главное, свою часть контракта исполните. Если успеете до приезда наших специалистов из безопасности, конечно…

Жучков просто обязан был освободить площадку для башни «Император». Как он это сделает, здесь, наверху? никого не интересовало.

* * *

Павлов читает записи из дневника отца об идеальных городах.

Как ни странно, взрыв баллона на крыше ничем не нарушил распорядка жизни адвоката: батареи оставались теплыми, вода из кранов текла — и горячая, и холодная. Артем даже подумал, что никакая катастрофа не может сравниться с недоброй волей человека. Ну, подумаешь, взорвалось… жить-то можно. Главное, что не активничает Жучков, — вот уж когда мир превращается в ад.

Артем отметил, что о внезапно вскрывшемся участии крупного девелопера в сносе дома надо обязательно переговорить со следователем, легко поужинал и достал дневник отца. Читать старые записи уже становилось привычкой.

«Хорошо там, где нас нет! — не без усмешки цитировал расхожую фразу отец. — Этот жестокий принцип и не позволяет гражданскому обществу в пределах одного-двух поколений понять, где же все-таки лучше.

И впрямь, а где лучше? В чем секрет идеального государства?

Проблема в том, что весь опыт «идеальных» с точки зрения жизни, безопасности, экономической и социальной стабильности государств не может быть слепо скопирован нами!!!

А как обойтись без копирки?

Да, очень просто. Государство должно реализовать проект «Идеальный город», и на его примере выстроить «Идеальное государство». Предвидя экспресс-критику, заявляю: Нет. Я не утопист!!! Идеальный город — это лишь опытная модель. Статистический базис, с которого можно стартовать…»

Артем покачал головой, — он не видел в стране сил, заинтересованных в таких социальных экспериментах, — и снова углубился в текст.

«Общеизвестно, что в России не хватает городов. Есть другое: разоренные, вымершие деревни, оставленные в наследство колхозным строем. Есть переполненные мегаполисы, задыхающиеся от автомобилей и людей. В течение 10 — 15 лет необходимо построить вокруг крупных областных центров 10 — 20 новых городов с населением от 20 000 человек в каждом. Во всех семи федеральных округах. (Мне это деление никогда не нравилось!!!) У каждого города создается промзона, где размещаются необходимые производства и там же организуются 75 — 90% рабочих мест для жителей. Остальные заняты в сфере обслуживания, образования, здравоохранения, транспорта и, наконец, охраны порядка. Это особая тема!»

Артем нахмурился. Во времена, когда отец это писал, подобный эксперимент был вполне возможен. Например, никто не удивился бы ни 90% занятости, ни огромным работающим промзонам — это было нормой! На момент начала «перестройки» Россия далеко обгоняла Китай по всем, буквально по всем позициям! Хотя, конечно же, совсем без фантастики отец не обошелся…

«В «Идеальном городе» работают идеальные полицейские, судьи и прокуроры!!! — с жаром убеждал читателя Андрей Андреевич. — Это главное!!! Они получают высокую зарплату и пользуются уважением в городе, т. е. в обществе. Их уважают, слушаются и исполняют их законные требования…»

Артем криво улыбнулся и тут же осознал, что это никакая не фантастика; это — норма! Во всех странах, кроме тропических.

«За 10 — 20 лет существования такого города, — совсем распалился отец, — люди привыкнут к нормальному, человеческому отношению к себе и своим правам. Моисей 40 лет водил евреев по пустыни, чтобы вытравить дух рабства! Мы можем пройти этот путь за 20 — 30 лет. Главное: «Идеальные города» дадут нам статистику! Ту, которую невозможно получить в эпоху коррупции, продажности, воровства и лицемерия…»

— Чистая правда, — согласился с отцом Артем. — Что невозможно, то невозможно…

Он перевернул лист и увидел запись, сделанную, судя по дате, более десяти лет назад, почему-то красной пастой: «Был на приеме у Б. Н. Доложил об «идеальных городах». Молча выслушал. Не скрывал того, что скучает. Поблагодарил и предложил выпить. Я отказался. Кажется, он обиделся. Реакции на доклад — НОЛЬ!!!»

Боль, скрытая в трех восклицательных знаках всегда молчаливого, сдержанного отца передалась даже Артему.

— А ты, отец, рассчитывал, что БэН сразу побежит строить твои «инкубаторы»? В то время важнее было залоговые аукционы провести, кредитов западных набрать, да страну приватизировать…

Артем закрыл дневник, откинулся в кресле и прикрыл глаза. Завтра с утра ему предстояла короткая, но крайне важная встреча с Президентом. И, если честно, он отчаянно боялся выглядеть в глазах первого руководителя страны таким же утопистом, каким выглядел в глазах Бориса Николаевича его отец.

— Все не так! — Артем рывком поднялся из кресла и, привычно имитируя бой с тенью, нанес условному противнику короткий жесткий удар в печень.

Профессия адвоката не была ни романтической, ни, тем более, утопической. Но если дошло до того, что юридическая помощь людям считается утопизмом, он соглашался и на этот ярлык.

* * *

Инициативная группа дольщиков совещается возле ГУМа.

В преддверии встречи адвоката Павлова с Президентом обманутые дольщики спали плохо, а собрались в стихийном пикете возле ГУМа с самого утра.

— В любом случае мы должны действовать! Наш принцип: ни дня без акций, — взбудораженно твердил лохматый мужчина неопределенного возраста.

— И сколько мы так будем «действовать»? — скептически отозвалась дама средних лет в дубленке-обливке.

— А пока мы им шею не свернем.

— Или они нам, — грустно возразил Станислав и кашлянул, — что скорее…

Остальные немногочисленные дольщики загудели. Они столпились возле витрины спортивной одежды. Немногочисленные посетители ГУМа, увидав толпу, подчинялись давно забытому, но все еще живому советскому инстинкту и спешили выяснить, что за дефицит выбросили в продажу. Узнав, что единственным дефицитом в среде толпившихся людей является жилье и информация о каком-то «Павлове», они разочарованно удалялись.

Увы, адвокат ушел в Кремль, пройдя под провожающими его взглядами до Спасской башни, минут сорок назад. И до сих пор часовые, выставленные инициативными гражданами, не обнаружили его возвращения.

— Надо было передать ему наше коллективное письмо. Обращение. Почему не отдали, Елизавета Петровна? — укорял пожилой мужчина свою ровесницу.

Женщина поджимала губы и отмахивалась:

— Ой. Отстаньте вы от меня. Не успела я отдать ничего. Он убежал слишком быстро.

— Слушайте, товарищи! Надо обновить наши списки. Если Павлов получит решение у Президента, нам же надо будет оперативно действовать. Давайте перекличку проведем, — предложил солидный гражданин в пуховике и с портфелем и тут же вытянул пачку желтоватых листов и ручку.

— Правильно. Давайте! — зашумела толпа.

— Но только мы же не все здесь. Многих нет. Как с ними быть? Предлагаю все же передать письмо Президенту! — не унимался пожилой товарищ.

— Перекличку! Новый список! — наседали активисты.

— Предлагаю составить новый список. Те, кто сейчас здесь, автоматически получают право первоочередного получения квартиры. Это справедливо! — настаивал мужчина в пуховике.

Он уже выводил собственную фамилию и адрес на первом листе сверху. Большинство тут же окружили его и наперебой стали называть свои координаты и имена. Не поддались этому ажиотажу только Станислав и лохматый парень.

— Да успокойтесь вы! Эти списки не имеют силы! Что толку переписывать то, чего нет? Остановитесь! — напрасно взывал глава инициативной группы, закашливаясь от собственного крика.

Люди не слышали его. Они уже толкались в борьбе за эфемерную очередь в никуда. И если сдержать напор обманутых сложно, то остановить самообманывающихся практически невозможно.

* * *

Павлов предлагает Президенту способ помочь соинвесторам.

Так сложилось, что в современной России удачливость в бизнесе, коммерческий успех во многом зависят вовсе не от природного предпринимательского дара или начального капитала. Основным фактором благополучия с первых дней рыночной экономики стала близость к власти. Хотя и исторически подобный феномен объяснялся вполне логично: чем ближе лавка и конторка купца находилась к Кремлевской стене, тем бойчее шла торговля. Вот и теперь, когда период «равноудаленности олигархов» благополучно канул в Лету, первыми среди первых, как обычно и бывает, стали одноклассники, однокурсники, сослуживцы и друзья детства.

Эффективность работы каждого из них определялась скоростью и частотой посещения высочайших кабинетов. Нет, для проникновения простого смертного в приемную Президента особых усилий предпринимать не приходилось, но от приемной до Тела существовала огромная пропасть, заполненная циркулярами, письмами, распоряжениями, инструкциями и поручениями, а также неисчислимым количеством чиновников, исполнявших все перечисленные указания. Павлову эту полосу препятствий преодолеть удалось, и к обеду первого дня из двух, отпущенных вкладчиками-дольщиками, он уже входил в ядовито-желтое з дание на территории Кремля. Два поста охраны, длинный коридор, зеленая ковровая дорожка, белые стены, редкие картины с видами Петербурга. Приемная. Два секретаря. Толстые кожаные кресла.

— Артем Андреевич, присаживайтесь. Президент вас примет через десять минут.

Ровный голос секретаря больше походил на объявление в аэропорту.

— Здравствуйте. Спасибо.

Артем опустился в стеганную ромбиками зеленую чашу кресла. Подхватил журнал. Полистал. Вернул обратно на журнальный столик. Перебрал листы в своей тоненькой папочке. Он заготовил несколько предложений по своей ситуации, которая касалась теперь и возложивших на адвоката надежды соинвесторов. Бедолаги, не веря обещаниям адвоката, с утра выстроились возле ГУМа, напротив Спасской башни, в проходной которой скрылся Артем.

Понятно, что толпа привлекла внимание милиции, и в короткой беседе обездоленным было разъяснено, что они могут «хоть Папу Римского ждать, но не здесь» и «больше трех на Красной площади не собираться». Тут же было решено оставить пост из трех активных членов инициативной группы, а остальным находиться в переделах досягаемости, на случай необходимости стихийных выступлений в защиту своих утонувших в пучине малопонятных законов жилищных прав.

Павлов выйти иначе, чем через Спасские ворота, не мог, бегать от группы обманутых соинвесторов не собирался, но и на особый результат после беседы с Президентом тоже не рассчитывал. Это угнетало.

— Вы можете войти. Президент вас ждет, — известила секретарь.

Артем встал и, мысленно перекрестившись, прошел через высокие двойные двери.

— Здравствуйте! — Президент сдержанно улыбнулся.

— Добрый день! — Павлов ответил такой же улыбкой.

— Присаживайтесь. Слушаю вас.

Президент откинулся на спинку кресла и опустил руки, развернув плечи. Кивнул визитеру и опустил взгляд, так, словно визитер его больше не интересовал. Многие, видевшие эту манеру, сочли, что он уклоняется от прямых встреч глазами, поскольку не интересуется беседой. На самом деле, именно так он привык входить в смысл сказанного, не отвлекаясь на собеседника, его мимику и жесты. Он просто так слушал.

— Господин Президент, я столкнулся со сложной ситуацией. Касается это строительного бизнеса, — начал Артем.

— Что — квартиру вовремя не сдают? И вы сразу к Президенту? — нахмурился глава страны.

Он не хуже адвоката Павлова знал о ситуации в строительном бизнесе страны. Три четверти строек по всей стране встали из-за кризиса, несколько тысяч домов были просто не построены. Армия обманутых дольщиков превысила миллион, и помочь им было невозможно, так как государство по долгам частных инвесторов и недобросовестных застройщиков не отвечало. Судебная власть также была бессильна. Взыскать с банкрота что-либо невозможно. Арестовывать пустые банковские счета бессмысленно. Президент заметно нервничал. Он уже устал от личных просьб подчиненных и многочисленных околокремлевских олигархов и бизнесменов.

— Нет. Вопрос не во мне. Там снаружи около Красной площади стоит группа обманутых соинвесторов. Они пострадали от разных строительных пирамид. Я понимаю, что помочь им всем тяжелейшая задача. Но можно дать людям надежду. Это важнее.

— Вы считаете, что обещания и посулы важнее крыши над головой? Вы не похожи на идеалиста-романтика. Мне кажется, вы из другого теста. Расчетливы, прагматичны. Я бы даже сказал, циничны…

Президент нахмурился и посмотрел на часы. Жест более чем многозначительный.

— Я не ангел, а человек, — признал Артем, — грешен, как и все. Но у меня есть несколько соображений, которые могут реально помочь людям. Разрешите хотя бы изложить их.

Президент потер переносицу указательным пальцем и коротко вздохнул.

— Пять минут даю вам.

Он снова откинулся на спинку и опустил глаза, и Артем немедленно включил внутренний таймер; он обязан был успеть сказать все.

— Обманутых дольщиков действительно очень много. Больше чем нам хотелось бы. Если за два года их не успокоить, они пойдут на выборы и проголосуют за тех, кто будет хаять и ругать власть. Болтать — не строить. Надо предложить им реальную жилищную программу.

Президент поднял взгляд.

— Напомню вам, что у нас уже есть приоритетный национальный проект «Доступное жилье». Он реализуется. Что еще? — и он снова выразительно глянул на часы. Часы были отличные, швейцарские, дорогие. Даже просто смотреть на их механический блеск было невероятно приятно.

— Проект уже три года как реализуется, — в свою очередь напомнил Артем, — и за эти три года обманутых инвесторов стало лишь больше. Программа «Доступное жилье» работает только тогда, когда у вас есть доступ к тому, кто его распределяет.

Президент устало поморщился и постучал по стеклу часов.

— Осталось две с половиной.

— Я предлагаю дать обманутым и необманутым возможность создать свое жилье. В советские времена лучшим выходом для молодежи стали МЖК. Помните?

— Да. Я и сам так первую квартиру зарабатывал, — согласился Президент.

— Сейчас это сделать даже легче. Нужна только твердая воля. Ваша воля.

Павлов уже чувствовал, что не успевает сказать все, что должен.

— Что именно? — слегка заинтересовался Глава государства.

— Новые подмосковные города. В стране не хватает не только жилья, но и городов. Вам это хорошо известно. На прошлой неделе Министр социального обеспечения докладывал на всю страну.

— Было такое, — кивнул Президент.

— Вокруг Москвы и областных центров вполне реально создать площадки для новых городов. Государство берет на себя расходы по проведению дорог и коммуникаций. Сдает частным застройщикам в аренду землю. По номинальной цене. Например, по сто рублей в год за метр квадратный сроком на сто лет. Представляете?

Президент замер, и Артем понял: он пытается это представить! Шанс уйти понятым возрастал.

— Далее предлагается пять-шесть типовых проектов. Лучше не отдельные дома, а таунхаусы. По себестоимости. По конкурсу. Строит тот, кто конкурс выигрывает. Решает комиссия. Половина — представители госструктур, другая часть — сами будущие жильцы и инвесторы. По предварительным подсчетам метр такого жилья может стоить до тысячи долларов. Ниже цен не бывает. Купить новую квартиру в Москве сегодня дешевле чем за полмиллиона невозможно. А за сто — сто пятьдесят тысяч долларов в ближайшем Подмосковье при таком подходе — абсолютная реальность.

Артем уже видел, что внутреннего сопротивления его проект не вызвал, и тут же позволил себе мечту:

— При этом дайте людям кредиты. Пусть ипотека работает по-человечески, а не по-банкирски.

Президент еле заметно улыбнулся.

— Н-да. Предложение оригинальное. Пока никто такого не предлагал и не осуществлял.

Артем не согласился.

— Простите, но под Парижем, во Франции, есть такие города. Я был в одном из них. Валь Де Еуроп называется. Пятнадцать тысяч человек. Сплошь средний класс. Чистота, уют, зелень, красота…

— Мы — не Франция, — решительно отрезал Президент. — Помимо жилья есть и более важные проблемы. Отопление. Зима стоит холодная по всей стране. С Украиной тему газа не закрыли. Про внешнюю политику не буду даже рассказывать. Города будем строить. Но не сейчас.

Он снова потер переносицу.

— Что же делать людям? Если бы не адвокатура, я бы и сам возглавил такой проект… — Артем с готовностью разложил подобранные документы.

— Да? А мне показалось, что вы уже давно адвокатурой и не занимаетесь. Телевидение, книги, стройки, города. Некогда, — усмехнулся Президент и поднялся в кресле за столом. Показал на часы.

— Время истекло. Спасибо за предложение. Рассмотрим. Я поручу помощникам изучить вопрос и вам дадим ответ. Документы оставьте.

Павлов тоже встал, но уйти не спешил.

— Спасибо. Но что мне сказать людям? Они же, правда, ждут.

— А вы так и скажите. По округам и префектурам созданы специальные комиссии. Ведите своих подопечных туда. Ставьте на учет. Федеральный бюджет уже выделяет деньги для обманутых инвесторов жилья. В течения года все получат квартиры. Не шикарные. Но жить можно. Вот это и скажите. И еще передайте, что ипотеку пусть не боятся брать. Я взял под контроль эту сферу. Теперь все будет, как это вы сказали? Не «по-банкирски, а по-человечески»! Забавно! Прощайте!

Президент скупо улыбнулся и протянул руку. Коротко пожал и вышел через боковую дверь в другую комнату. Артем остался один. Одиночество все настойчивее преследовало его повсюду. Дома, на работе, даже в Кремле.

——————————————————————